Красное с черным

Насвистывая свой любимый мотивчик, который всегда являлся для окружающих гимном вселенского апокалипсиса, молодой босс летящей походкой несся в отделенную часть сада, готовя свою маленькую мстю одному зажравшемуся голубому пегасу из семейства парнокопытных. Ведь Тсуна был педагогом от Бога, а Совесть вовремя смоталась, гарантируя полное моральное унижение вымирающему виду блондинки. Прислуга провожала Саваду обреченным взглядом и мысленно сочувствовала его «другу». Дон Каваллоне был хорошим человеком… Солнце приятно грело, а редкие заморские цветочки радовали романтичную натуру шатена где-то далеко и глубоко внутри. Потому что перепрыгивание через Гибралтарские смолевки, которые выращивают только в королевском саду, не служили данью прекрасного у Тсуны. Что уж говорить о других редких и экзотических растениях, служащие барьером для забега с препятствиями… Укоротив путь, Небо Варии лицезрел поистине завораживающее действие идиотизма: японский школьник пытается убить улыбчивого блондина железяками, которые даже пламенем не удосужился пропитать. Хотя Дино, пытающийся подружиться с хмурым подростком, вызывал не менее сильное чувство приложиться головой об близ растущее дерево. Одно Савада понял точно: учитель достоин своего ученика. Но, если у Каваллоне был внутренний фетиш коллективизма и мира в плане работы, то у японца явно превалировала позиция грохнуть это нечто и пойти попить чайку. Поэтому Тсуна решил внимательно всмотреться в эту парочку, прежде чем перейти к тому, зачем он пришел. Он не знал парня, с которым дрался друг, лично, но ему и взгляда на него хватило, чтобы дать ему характеристику еще там в кабинете. Сейчас же, наблюдая за развивающимися событиями, он мог сказать, что его стиль боя был весьма интересным. Брюнет то нападал, то отступал, исчезая из поля зрения, на краткий миг, но тут же появлялся, вновь нанося серию ударов, пытаясь нанести хоть какой-то урон. И уже впервые секунды Савада понял — он — Облако, способное напугать силой своей стихии и оттенком темно-серых глаз, словно пасмурное небо. Правда, он пока еще не до конца узнал о собственных способностях, и невооруженным взглядом видно, что разница между их уровнями значительная. Мустанг дружелюбно улыбался разъяренному Кёе и умело уворачивался, словно читал его мысли и знал, куда придется следующий удар. Более того, Савада мог сказать точно, что его друг с легкостью, подчеркнутой периодическим показательным зевком, уклонялся от, несомненно, сильных атак, специально выводя Облако из себя. Замах — удар — поворот. Мимо. Еще один удар — мимо. Тонфа рассекают воздух, но все попытки Хибари добраться до блондина не увенчались успехом. Это злило, черт возьми! Удары становились сильнее, но реже. Вот Конь, как успел его прозвать ученик, делает сальто в воздухе. И ученик не успевает среагировать, за что получает сильный удар в солнечное сплетение. Дыхание резко перехватило, но тонфа не выпала из занесенной над головой руки — он лишь согнулся на пару секунд, и снова ринулся в бой с еще большей яростью. Кея будто со стороны видит себя. Замах — оружие нацелено в голову, вздох — почти у цели. Тонкие губы изгибаются в презрительной усмешке, а в глазах начинает зарождаться торжество. Секунда — Дино увернулся от прямого удара ровно за мгновение до того, как тот смог бы достигнуть цели. Серые глаза опасно сужаются, и учитель понял, что достиг того, чего хотел. Словно дикий зверь перед прыжком, размеренно дыша, он пытается сосредоточиться. Тихое дыхание и едва уловимое позвякивание металла. Хибари Кея выпустил шипы. Резкие порывы воздуха заставили Каваллоне последовать инстинктам, и, быстро наклонившись, отпрыгнуть назад. Тонфа, постоянно свистящие возле лица блондина, все никак не могут стереть его улыбку, что так выбешивает противника. Хлыст рассекает воздух, норовя задеть оппонента, оставив тому на память пару красных полос. Цепи изрезают рубашку, но не оставляют ран — не зря же он ученик самого Реборна. Хлыст рассекает воздух и сталкивается с режущим металлом, заставляя его отскочить обратно к хозяину. Признаться, Хибари удивлен — хлыст ничуть не потрепался, хотя, по его меркам, шипы должны были порезать его на тоненькие полосочки. И где-то глубоко в душе, Облако Вонголы признает, что босс семьи Каваллоне не простое травоядное, а достойный противник. Но вслух он озвучивать это не собирается. Никогда. Сам он устал, но виду не показывает — не пристало ужасу всея Намимори показывать свои слабости. Но сбившееся дыхание все же выдает, а раны начинают ныть, давая о себе знать. Прищуренный взгляд карамельных глаз, словно рентген, сканируют брюнета с ног до головы, подмечая все незначительные детали. «Без пламени и на Мустанга… Н-да… Круче этого парня могут быть только вареные яйца». Повертев своей вихрастой макушкой, Тсуна широко и солнечно улыбнулся, прибавив газу к найденному новому объекту. Ромарио спокойно сидел под раскидистой ивой и попивал себе сок. Жара стояла приличная, а старое вековое дерево давало прохладу своей тенью, да и возле него обзор на «поле-боя» был великолепным. Ему для полного счастья не хватало поп-корна, однако Судьба подкинула ему конкретную «кукурузу», которая довольно скалясь, плюхнулась рядом. Заложив за голову руки, вариец заговорил дружественным тоном: — И давно они так? — шатен скучающе окинул зрелище клоунского дуэта. — Почти два часа, — ответил Ромарио, посмотрев на часы. — Н-да, скучновато у них тут. Да и ты не весел. Хочешь, подниму настроение? — большие карие глаза хитро блеснули, отчего телохранителя и главного советчика передернуло. Молчание — золото, а в отношении босса Варии это правило должно стать аксиомой, когда тот что-то предлагает. Но когда один из самых грозных людей итальянской мафии достает из кармана колпак от садового гнома, тот тут молчать просто невозможно. Есть только призрачная надежда спасти зад своего босса от кары милого шатена. — Откуда у вас это, дон Савада? — не удержался Ромарио от вопроса, когда Тсуна задумчиво вертел остатки гнома в руке, и косо поглядывал за боем. — А? — переключил внимание мужчина, отчего не смог сдержать облегченный выдох. — Да, так. Трофей боевой славы, хозяин которого ко мне приставал с непристойностями. Как садовый и неодушевленный гном мог пристать к главе легальных головорезов мафии, осталось для мужчины загадкой. Откуда ему было знать, что несчастный гномик с улыбчивым настроем стоял на страже прекрасных орхидей, через которые решил перепрыгнуть Савада. Но этот с виду милый охранник правопорядка среди флоры был не так прост. Гном оказался довольно сильным противником — всея ужас Варии чуть не упал, споткнувшись. Однако босс он и в саду босс. Тсуна умудрился сделать своеобразный пинок, и бедный садовой старец попрощался со своим головным убором — пинок у Савады был первоклассный и неоднократно проверенный на офицерах. И остатки красного колпака были захвачены прозорливым победителем с привычной мыслью — что упало, то пропало. Никогда не знаешь, где тебе пригодится головной убор. Ромарио задавался одним только вопросом: чего хочет добиться Савада? Тем более зная о его специфическом чувстве юмора… Тсунаеши снова внимательно следил за боем. Со стороны могло показаться, что он увлечен поединком, но это не так. Парень выжидал нужного момента, как хищник, чтобы напасть с тыла. И этот шанс ему представился: Дино открылся сбоку, на что наивный Хибари точно попытается проехаться по ребрам, однако его точно будет ждать подсечка левой — излюбленный прием Каваллоне. И вот, японец делает резкий рывок и замахивается тонфами, вот Савада с гаденькой улыбочкой отправляет в полет часть гнома прямо под ноги, а вот Дино делает подсечку, отчего Кея падает. Сделав шаг, неудачливый блондин споткнулся об остатки гнома из-за чего в последствии падает на подростка. Стараясь не задеть своим падением парня, блондин выставил руки вперед, которые оказали по бокам от Хибари и не дали всему весу обрушится на японца. Картина предстала завораживающей. Лежащий на пыльной земле хранитель Облака, а сверху над ним в очень интересной позе возвышался его горе учитель. Тсуна встал и, отряхнувшись, громко присвистнул. — Нет, я, конечно, знал, что ты Небо, но не настолько же голубое, — покачал головой шатен. Блондин повернул голову в сторону разочарованного голоса и увидел знакомую физиономию глумливого беспокойства. — Травоядное, — прошипел недовольный и дико злой Хибари, хищно смотря на шатена. — Ой, да я не знал, что у вас тут романтик. Извиняйте, сейчас свалю… — косил под дурачка Савада. — Тсуна, а ты помочь не хочешь? — жалкая попытка призвать к совести провалилась с треском. Жаль, что Каваллоне не знал, что у его Совести внеплановое нахождение коньяка пятнадцатилетней выдержки, и он находится на автоответчике. — Э-э-э… Не-не-не, — замахал руками шатен. — Я в ваших брачных BDSM играх не участвую! Развлекайтесь вдвоем. Ну, или Ромарио припрягите. Тсуна отсалютовал всем ручкой и благополучно слинял в кусты редкого растения. Стоит ли говорить, что тренировка была окончательно сорвана? А за «учителем» закрепилась его голубизна?