«Любая буря заканчивается, рано или поздно…» Об это всем известно. Бури нужны, ведь только благодаря ним мы учимся ценить мгновения покоя. Однако, покой тоже не вечен. И чем прекраснее момент безмятежности…
***
«Недалеко от поселения Меткаийнна. Прибрежный лес.» Когда старший Салли и пепельная На’ви покинули деревню звезда Альфа Центавра, что находилась в тот момент в самом зените, стала быстро пускаться за горизонт, словно провожая путников и благословляя их в дорогу. Когда небеса стали окрашиваться в золотистые тона, Ло’ак стоял возле своего Икрана и ждал Цирею в их тайном месте, в лесу. Редкие лучи, пробивающиеся сквозь крупную и густую листву местных деревьев, хаотично падали на землю, средние по размаху крылья небесного зверя и синеватую кожу спины лесного На’ви. Юноша то и дело подтягивал мелкие завязки на седле или поглаживал своего четырехкрылого товарища по спине, в множественных попытках унять частое дыхание и ускоренное сердцебиение. Волнение, казалось, вовсе и не думало его покидать. Напротив. Чем больше проходило времени в ожидании рифовой, тем сильнее сердечным ритм отбивался в его ушах, от чего они постоянно нервно дергались. А в голову постоянно лезли мысли, одна хуже другой: «А что, если её поймали на пол пути и не отпустили? Или она сама передумала приходить? Или, ещё хуже, с ней случилось что-то плохое, а он тут сидит, как кретин и не подозревает об этом?!» Так бы и продолжал он накручивать себя, как типичный подросток, если бы вскоре знакомый голос не прервал затянувшуюся лесную тишину. — Ло’ак! Ло’ак? Выйдя из омута своих мыслей только со второго оклика, парень наконец соизволил обернуться и улыбнуться девушке, пробирающейся через последние крупные листья местных растений с небольшим плетеным мешочком. Цирея смущенно улыбнулась ему в ответ, робко протянув то, что принесла с собой. Он взглянул на неё и обратился с закономерным вопросом. — А что это? — Скоро узнаешь. — загадочно ответила она и посмотрела на Икрана. — Можно его привязать к чему-нибудь, чтобы не упал? — Да. Конечно. — лесной настаивать на незамедлительном ответе не стал, да и не особо этого хотел. Ему скорее хотелось оказаться с рифовой в одном седле, чтобы продемонстрировать той все прелести жизни охотника, властвующего в воздухе и… оказаться к ней ближе. Ло’ак в один прыжок устроился на спине небесного зверя и с воодушевлением протянул девушке руку, позабыв про недавнее смущение. Давненько он не рассекал воздух на большой высоте, уже и сам успел соскучиться. — Смелее. Это самое потрясающее чувство, что ты испытаешь в жизни. — в его глазах зажегся знакомый огонек юношеского азарта, но голос был серьезен, как никогда. — Обещаю, я буду держать тебя крепко-крепко и не позволю упасть. Ты мне веришь? Этот огонь отразился в бирюзовых глазах, в которых до этого сквозила неуверенность. Испепелив всё лишнее, не оставив ни малейшего места для сомнений… Только лишь для себя. — Да. — уверенно ответила она, без вкладывая свою ладонь в его. Ло’ак помой ей сесть в седло и устроится перед ним, слегка пригладив чешуйчатую кожу на длинной шее и крыльях. Он установил связь и Икран тут же встрепенулся, расправив крылья намереваясь подняться воздух. Они слегка замешкались, когда рифовая от неожиданности ухватилась за руки лесного. Обернулась, чтобы извиниться, но стоило им столкнуться лицом к лицу, как краска тут же залила щеки обоих и она отвернулась обратно. — Прости. — тихо сказала она, ухватившись за край седла. — Ничего. Если п-пальцы будут соскальзывать, м-можешь держаться за меня. — постарался он спокойно заверить её, но пару раз голос предательски подрагивал. — Х-хорошо. Спасибо. — Держись крепче. Второй сын семьи Салли издал клич, после которого горный банши оторвался от земли и в два взмаха преодолел барьер из листьев. Сделал ещё два резких хлопка крыльями, а затем замедлился, спокойно устремляясь вперёд — навстречу бескрайнему горизонту и скрывающемуся за ним дневному светилу. Всё это время Цирея сидела с закрытыми глазами, сильно вцепившись в руки Ло’ака, и даже когда их полет стал спокойнее, не решалась из открыть. Но спокойный голос лесного, сидящего позади и окутывающего её со всех сторон, словно защищая от любой угрозы, помог слегка расслабиться. — Всё хорошо. Я же рядом, помнишь? Тебе нечего бояться. Можешь открыть глаза. — он лаского убрал одной рукой упавшие ей на лицо темные пряди длинных волос и спросил с ноткой присущего ему хулиганства: — Ты же не хочешь пропустить самое интересное? Улыбка сама собой расцвела на лице у девушки, хоть страх ещё не покинул её до конца. Сделав глубокий вдох, а затем — выдох, Цирея медленно открыла. — О Эйва… — потрясенно промолвила рифовая, узрев открывшийся перед ней вид. — Можешь ненадолго прикрыть глаза и расправить руки в стороны. Не бойся, я тебя держу. — с долей усмешки предложил юноша, пока рифовая наслаждалась видом родного острова с высоты полета. — Это… это просто поразительно. Я всю жизнь провела здесь: взбиралась по скалам, гуляла среди зарослей лесов, и, конечно, плавала в самых глубоких водах. Но… Цирея прикрыла глаза и развела руки в стороны, вдыхая легкими морской воздух, как и говорил Ло’ау. Впервые за всю свою жизнь Цирея почувствовала себя по-настоящему свободной. Даже родной океан не мог подарить ей такого чувства, что переполняло юную На’ви из морского племени, что сейчас переполняло её изнутри. Небольшие капли влаги собирались в уголках между её век и их тут же сдувал порыв встречного ветра. «Это действительно потрясающе.» — Я никогда не видела остров с высоты. Он такой красивый, правда? Ло’ак приобнял её сзади, зарываясь лицом в густую копну темный, вьющихся на ветру волос. Столь полюбившийся с недавних пор запах морской воды тут же защекотал ноздри, заставив его почти закатить глаза от удовольствия. Слегка хриплым для своего возраста голосом он тепло зашептал ей в ухо, от чего по бирюзовый коже забегали мурашки. — Да, красивый. Но для меня есть кое-что даже более красивое… — И…и что же это? Твой р-родной лес? — неуверенно предположила чуть смутившаяся девушка. Сначала он ничего не ответил, лишь прижался ещё теснее, обвив её за талию одной рукой. Затем тихо сказал лишь краткое… — Ты. Тело рифовой словно поразило электрическим разрядом. Слова лесного несколько раз эхом повторились в её голове, и словно ввели в некий транс, в который сам Ло’ак погрузился ещё в тот момент — стоило ему лишь коснуться её кожи. Дальше все их действия совершались на уровне инстинктов. Цирея осторожно повернулась назад, вновь оказавшись к нему так близко, что их разделяли лишь жалкие сантиметры. Однако, в этот раз никто из них не спешил отстраняться или отворачиваться. Будто околдованные, смотрели друг другу в глаза, позабыв где они и зачем? Поддаваясь каким-то внутренним порывам, они в мгновение ока преодолел это ничтожное расстояние, что было между ними и встретились в невесомом, но столь приятном и желанном для обоих первом поцелуе. Их глаза были закрыты, то ли от смущения, ли просто для того, чтобы лучше сосредоточится на новых, ранее не испытываемые ими чувствах. На короткий миг весь мир для них перестал существовать. Они не думали о ветре, что трепал их волосы; не думали о воде, что небольшими волнами билась о близко стоящие скалы и даже позабыли о том, что летят на спине у большой крылатой рептилии. Важен был лишь этот момент. Момент первой близости, первого соприкосновения. И не столько физического, сколько духовного. То тепло, что они дарили друг другу… Они ещё не понимали до конца, что это значит для них обоих, но понимание, что как прежде уже ничего не будет. Теперь всё изменится. А точнее… Всё уже изменилось. Как? Почему? Когда? Неважно. Оба хоть и знали, как всё было на самом деле, могли поклясться словно это чувство было с ними всегда. — Ло’ак. Цирея чуть отстранилась, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. Сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить дыхание, так же как и Ло’ак. После чего посмотрела тому в глаза и неожиданно предложила: — Давай отправимся в Бухту Предков. В любой другой обстановке лесной бы удивился и спросил, зачем? Но сейчас он словно был околдован и хоть мысленно спросил об этом, но в реальности просто улыбнулся ей и на просто ответил: — Хорошо.***
«Чуть позже. В Бухте Предков».</i>Nansi*Sidorov — Белая Ночь (кавер)
Оставив Икрана Ло’ака в питомнике и забравшись на одного илу, они с Циреей приплыли в самое священное место морского племени. Когда они всплыли на поверхность, лесной обратил внимание на небо, которое этой ночью не было похоже усыпано бесчисленными звездами. Оно словно застыло в моменте заката, сохранив большую часть естественного освещения и в разных местах было окрашено в разные цвета. Голубой, розовый, фиолетовый… Частично скрытое облаками в некоторых местах. Когда они слезли с илу и стояли по грудь в воде, держась за край небольшого камня, рифовая заметила его взгляд и сама невольно залюбовалась. Затем её губы зашептали: — Сегодня особая ночь. Мы называем их «Белыми». — И почему же она такая особенная? — спросил лесной, обернувшись к ней и заглянув в сверкающие бирюзовые глаза. — Ну… Цирея залилась краской, доставая из-за пояса тот самый мешочек, что Ло’ак видел у неё в лесу. Развязав его, девушка вытащила оттуда необычный браслет, украшенный редкими камнями и ракушками. А ещё… он был сплетен из её волос. Он сразу это понял. Даже не по цвету, а по запаху, который не перепутал бы ни с чем. И он знал, что в Маткайинна такой подарок дарят только тому, с кем хотя разделить свою жизнь. — Если в этот день сделать подарок дорогому На’ви, то Эва может благословить его. Я сделала его для тебя. — призналась она и робко, стараясь не смотреть в лицо юноши, надела свой подарок на его запястье. — Спасибо. Не колеблясь ни секунды, Ло’ак задумчиво оглядел браслет и ласково провел по нему пальцами другой руки. В следующую секунду он нежно улыбнулся рифовой, снял со своей шеи кулон с клыком дикого лесного зверя и аккуратно надел на изящную, тонкую шею девушки. — Это мой талисман. Клык с первой Большой Охоты. Мы дарим нечто подобное только самым… близким. Цирея осторожно сжала ценную вещицу у себя на груди тронуто обратилась к лесному напротив. — Ло’ак… я… Она не успела договорить свою мысль, как почувствовала теплое прикосновение губ к своему лбу. Потом к одному своему веку, затем к другому. А после, открыла глаза и встретившись с ним взглядом, услышала слова, которые мечтает услышать в своей жизни каждая юная На’ви. — <i>Oel ngati kameie, Tsirea. Цирея прикрыла глаза, чувствуя как в уголках глаз начинают скапливаться слёзы. Потом повторила все действия Ло’ака. Поцеловала в лоб и оба прикрытых века, а в конце ответила тем же: — Oel ngati kameie, Lo’ak. Они какое-то время смотрели друг другу в глаза, пока не заметили как под засияли кораллы у священного дерева. А множество светящихся рыбок начали сплетаться парами и кружиться в радостной пляске вокруг двух На’ви, являя собой благословение Великой Матери. — Ло’ак, нас… нас и впрямь благословила Великая Мать. Теперь мы… — Помолвлены. — с улыбкой закончил за неё младший сын Салли и легко привлёк к себе за талию. Он снова накрыл её губы своими, а она обвила его шею руками и ответила на поцелую, скрепляя данную только что клятву. Тем временем. В пещере, на пути к клану Оматикайя. Нетейам совсем недавно уснул рядом со своим Икраном. Эстер же, подглаживала Скай по мордочке, вступив на ночное дежурство. Как вдруг её браслет вновь дал о себе знать. — «Ананасик, прости, что тревожу твой сон, но кажется наши старые друзья решили вновь напомнить о себе…»***
Тем сильнее буря, что за ним последует!..