Заключенный собственной неопределенности

      Розовые лепестки цветков сакуры кружились в медленном вальсе, неспешно приземляясь на зеркальную гладь водоема, превращая пруд в бархатный светло-розовый ковер. Прозрачный весенний воздух был пропитан ароматом цветения и утренней влажностью. С восходом солнца небо окрасилось в теплые нежно-коралловые оттенки. Восходящие лучи заполняли пространство, пробуждая все живое ото сна. В такое время город потихоньку оживает: улицы переполняются машинами, создавая невыносимые пробки, на остановках толпятся ранние пташки, которые работают в разных частях города, и добираться им приходится на самых первых рейсах общественного транспорта, в окнах постепенно тухнет свет, а фонари, что освещали мегаполис ночью, отправляются на заслуженный отдых.       За окраиной же было гораздо спокойнее. Словно это иная сторона жизни: размеренная, долгая и тихая. Только звуки природы, одиночных машин, трещоток велосипедов и негромкие беседы жителей заполняли этот кристально-чистый воздух. В таких местах ты можешь понять бренность земного мира. Цветение сакуры здесь ощущается иначе: практически все улицы усыпаны бледно-розовыми листочками, создавая атмосферу сказочной весны, и нет того самого угнетающего ощущения города. Пространство не было ограничено для свободного парения лепестков, поэтому они беспрепятственно кружились в воздухе, приземляясь на самые неожиданные места. Будь это спелая груша на прилавке местного маленького магазинчика, или книга, лежащая на подоконнике со случайно открытым окном, или почтовый ящик, куда доставщик засовывает какую-то небольшую посылку, или плечо торопившегося на работу мужчины или же светло-каштановая прядь мягких послушных волос…