Книга без последней страницы

      Мое сердце заколотилось как сумасшедшее. Я стискиваю зубы, пытаясь успокоить свои разбушевавшиеся мысли. Этот голос, это поведение заставляют моё лицо краснеть, а сердце — трепетать.       Его рука медленно скользит по моему предплечью к запястью, отчего табун мурашек покрывает все моё тело. Хёнджин переплетает наши пальцы и слегка тянет меня за руку, чтобы я пошла за ним. Куда? Он идёт впереди, поэтому я не вижу его выражения лица. Брюнет ведёт на второй этаж, открывает первую слева дверь. И только зайдя в неё, я понимаю, куда мы пришли. Это его студия, здесь он творит свои шедевры, прекрасно рисуя картины и портреты.       — Садись сюда… — Хёнджин пододвинул стул к окну и пошёл к мольберту.       Я смотрю на мягкий со спинкой стул и не знаю, как мне сесть. Я никогда не позировала. Да я даже на фото получаюсь ужасно. Недолго думая, я сажусь лицом к Хвану и кладу руки себе на колени, но тут же понимаю, что выгляжу как детсадовец на утреннике, и скрещиваю руки на груди — снова не то. Решила просто опустить их на колено скрещённой ноги. Когда я поднимаю взгляд на художника, то вижу его милую улыбку: оказывается, он всё время наблюдал за моей неуклюжестью. Моё лицо снова покраснело — рядом с ним это происходит часто.       Парень продолжает улыбаться и идёт ко мне. Сердце моё стучит как бешеное: интересно, я смогу когда-нибудь не реагировать так остро на его присутствие. Наверное, нет!       — Я тебе помогу… — Хёнджин взял меня за руку и приподнял. — Теперь сядь на самый край, и… — он положил руку на грудь и слегка надавил: из-за этого моя спина касается спинки стула.       Он жадно смотрел на меня — это был взгляд художника, которого посетила муза. Продолжая разглядывать, он то поправит мои волосы, то поменяет расположение руки. И когда всё было готово, он отошёл и посмотрел на меня, склонив голову вбок.       — Всё не так… — сказал он себе и выбежал, оставив меня в неудобной позе.       А я же боялась пошевелиться, чтобы не разрушить старания Хёнджина. Через минуту он быстро зашёл и захлопнул за собой дверь, держа в руках белую рубашку.       — Переоденься, — он протянул мне свою рубашку, а сам отвернулся.       Повернувшись к нему спиной, я быстро стягиваю с себя одежду. Мне стыдно и немного некомфортно: большая светлая комната не в моей квартире, и здесь я наедине с сексуальным парнем.       — Сможешь снять лифчик? — раздался мягкий голос за спиной где-то в полуметре от меня.       Я перестаю дышать: моё сердце, не успевшее успокоиться, снова резко пускается в пляс.       — Давай помогу… — Хёнджин не стал дожидаться моего ответа: холодными руками нежно расстегнул бюстгальтер и провёл пальцами по позвоночнику.       Поползли приятные мурашки в том месте, где его холодные руки оставляли горячий след. Я стою, боясь пошевелиться: впервые кто-то касается моего тела, да так нежно и ласково. Снова не успеваю восстановить дыхание, как его руки ложатся мне на плечи и стягивают лямки вниз по рукам. Слышу его громкое дыхание и чувствую жар его тела, которое находится в паре сантиметров от моей спины. Лифчик с тихим глухим стуком падает на пол. Вздрагиваю, когда холодная рука ложится мне на живот и притягивает. Перестаю дышать. Он наклоняется и шепчет мне что-то на ухо, но я его не слышу из-за звона в ушах.       Оборвав свой монолог, искуситель через моё плечо смотрит вниз, на голую грудь, и свободной рукой проводит по ключице. Вдыхая запах обнажённого тела, Хёнджин начинает целовать меня в шею, оставляя засосы. Укус. Вздрагиваю и резко поворачиваюсь к нему. Он пошло улыбается.       — Мы можем это прекратить, если ты не хо…       Не даю ему договорить и притягиваю к себе за рубашку, целую. Чувствую его улыбку. Не переставая целовать, он подхватывает меня на руки и несёт прочь из этой светлой комнаты в более тёмную спальню. Мы тихо опускаемся на кровать. Красавчик нависает над моим дрожащим телом. Снова страстный поцелуй затуманивает разум: я начинаю спешно расстегивать на нём рубашку, оголяя грудь и пресс. Руки дрожат и не слушаются. Не дождавшись моей помощи, он прекращает поцелуй и снимает с себя всю одежду. Всё ещё холодные руки раздвигают мои ноги, сгибая их в коленях, а его пылающее тело ложится на меня. Пухлыми мягкими губами Хёнджин касается моей груди, и я окончательно теряю разум…

***

      Наши ещё мокрые, горячие тела лежат на влажной простыни. Хёнджин крепко обнимает меня во сне, а я любуюсь его красивым лицом и вскоре засыпаю от бессилия.       Слышу запах кофе и неохотно открываю глаза. Рядом стоит брюнет с подносом в руках, на котором парит свежесваренный кофе, а рядом на тарелке лежит круассан. Он ставит его на тумбу и садится на кровать, целуя меня лоб. От него пахнет мылом и мятной зубной пастой.       — Я принёс тебе завтрак, — шёпотом говорит он, как будто боится спугнуть.       В моей груди начинает разрастаться тепло и нежное чувство. И именно сейчас я понимаю, что безумно люблю этого мужчину. Мужчину, который поверил мне, который заботится и смотрит нежным взглядом.       — Спасибо, но сначала я схожу в душ, — улыбка не сходит с моего лица: наверное, я выгляжу как идиотка.       Я пытаюсь сесть, но тупая боль эхом разносится по всему телу. Хёнджин смотрит на моё сморщенное лицо и виновато улыбается.       — Почему не сказала, что это твой первый раз? Я бы был более аккуратным, — он протягивает ко мне руки и помогает сесть.       — Всё было замечательно, — я притягиваю его в свои объятия и чмокаю в слегка пересохшие губы. — Отнесёшь меня в ванную?       — Я могу и помыть тебя! — энтузиазм так бьёт ключом из этого соблазнителя: он с лёгкостью поднимает меня и несёт в ванную, сажает на край и начинает набирать воду. — Может, примем её вместе? — красавчик подмигивает и в улыбке прикусывает губы, смотря на мою реакцию.       — Я тогда точно неделю не смогу двигаться, — я улыбаюсь ему и осторожно, держась за стену, сажусь в тёплую воду.       Брюнет расхохотался и, помахав мне рукой, вышел, и, закрывая дверь, сказал:       — Позови, если понадобится помощь.       В ванной я пролежала около часа, постоянно подливая горячей воды. От тепла мои мышцы расслабились, и я почувствовала себя лучше.       Завернувшись в халат Хёнджина, я пошла его искать. Он сидел за кухонным столом, читая дневник сестры. Подхожу и обнимаю его со спины. Его рука ложится поверх моих и ещё сильнее прижимает к груди. Он закрывает блокнот и спрашивает:       — Тебе полегчало?       — Угу.       — Я сварю тебе новый кофе, а то тот уже остыл, — Хван поднимается и, не забыв поцеловать меня, идет к кофемашине.       Пара минут, и свежесваренный, ароматный кофе готов. То, что нужно для кофеинозависимого человека.       — Я тут подумала… Может, мне стоит просмотреть все книги твоей сестры, — я поднимаю взгляд с чашки кофе и смотрю на Хёнджина, пытаясь прочесть эмоции, которые отразились на его лице.       — Ты в этом уверена? — осторожно спрашивает он, откладывая дневник в сторону. — Это будет нелегко.       — Я это понимаю, но пока у нас нет других вариантов, а сидеть на месте я не смогу.       — Хорошо, тогда в скором времени я соберу все книги и привезу их тебе.

***

      Через три дня Хёнджин, как и обещал, привез две большие коробки с книгами из квартиры Исо. Он не стал задерживаться, ведь ему нужно было улетать в другой город, где открывалась выставка его картин. Мы попрощались поцелуем, и он быстро умчался в аэропорт.       Я даже не представляла, насколько это окажется сложно — без передышки заглядывать в прошлое Исо, а между этим записывать всё, что видела, в свой блокнот. За сегодня я смогла просмотреть только девять книг, и это не дало никаких результатов. В основном я видела эмоции к рассказу или же незначительные диалоги с друзьями. Сил во мне не осталось: видеть прошлое сильно выматывает. Я задремала. Открываю глаза и чувствую пробирающий до костей холод. С минуту продолжаю пялиться в потолок, рассматривая тени, которые вырисовываются в причудливые узоры. Немного вздрагиваю, когда за окном сверкает молния, а вслед за ней раскаты грома коснулись моего нутра, и в груди всё задрожало. Раньше я никогда не боялась грома и дождя, но сейчас я вспоминаю, что именно в такой день пропала Исо. Это чувство страха продолжалось около двадцати минут, пока за окном не хлынул дождь. Стук капель по стеклу стал немного успокаивать, а гром немного стихать. Под чувством страха я даже не заметила, как край одеяла что-то придавило. Граф! Мамина собака! Стоп! Я не в мамином доме! Медленно поворачиваю голову в противоположную от окна сторону. И вижу знакомую фигуру, сидящую на краю кровати. Страх полностью покинул меня — уже привыкла. — Спасибо! Мой братик теперь не одинок! — она погладила меня по руке и мягко улыбнулась. — Исо, где ты? — быстро сажусь и хватаю её за руки. — Я не знаю этого места, но я покажу тебе кое-что другое. Девушка берёт меня за руку, и мы перемещаемся в тот переулок. Исо идёт к мусорному баку и отодвигает его. Тут замечаю в кирпичном доме глубокую щель, а в ней — клочок бумаги. Тянусь, чтобы вытащить, но Исо меня останавливает: — Не сейчас, это сон…       Вскакиваю с кровати, тяжело дыша. В спешке натягиваю толстовку поверх пижамы и быстро выскакиваю в подъезд. Ждать лифт нет времени. Бегу вниз по лестнице и только сейчас замечаю, что забыла обуться. Плевать. Выскакиваю на улицу и, ни на секунду не задумываясь, бегу в тот тёмный переулок. За каких-то пару минут я промокла до нитки, но зато я стою перед этим баком. Ноги окоченели, а руки не слушаются. Пока бежала, во мне играл адреналин, сейчас же я не могу сдвинуться с места — мне страшно.       Слышу чьи-то хлюпающие шаги и без промедления прячусь за бак. Шаги приближаются, становятся громче. Ничего не слышу — заложило уши от ужаса, когда шаги остановились около переулка. Начинаю молиться всем богам, чтобы меня этот кто-то не увидел и прошёл мимо. Секунды мне казались вечностью, а стук сердца заглушал все остальные шумы.       Громко выдыхаю, когда шаги продолжили идти в своём направлении, отдаляясь от места моего укрытия. Начинаю судорожно хватать ртом воздух: в глазах поплыло. Сейчас не время терять сознание. Роюсь в карманах толстовки и вытаскиваю смятый маленький пакет из-под булочки, который я забыла выкинуть. Тихо, стараясь меньше шуметь, отодвигаю бак. Быстро нахожу ту самую щель, вытаскиваю бумагу и торопливо засовываю её в пакет, а после — в карман. На цыпочках шагаю к углу, прислушиваюсь к посторонним шумам, но кроме дождя ничего не слышно. Заглядываю за угол — чисто.       Сломя голову несусь в подъезд, как будто меня подгоняют плетями. Постоянно оборачиваюсь, но на улице ни души. Только звенящий дождь и обезумевшая от страха я.       Забегаю в квартиру и закрываю дверь на все замки. Вытаскиваю пакет и бросаю его на кровать. Быстро стягиваю с себя мокрую грязную одежду и иду в душ. Бегло ополоснувшись в горячей воде, прыгаю под одеяло, сотрясаясь всем телом. Дрожь от страха отступает, а на её место приходит озноб от холода. Я смогла согреться и успокоиться только через час. Всё это время я поглядывала на пакет с листом. Когда я, наконец, взяла себя в руки, решила развернуть и посмотреть, что на этой бумаге.       Включаю фонарик на телефоне: включить свет мне не позволяет моя храбрость, точнее — её отсутствие. Затаив дыхание, достаю бумажку и сразу понимаю, что это та самая последняя страница из «Хребтов безумия». Медленно разворачиваю, но на этой стороне пусто. Но когда её перевернула, то увидела корявую надпись, которая прерывалась длинной линией.

Ч А Н Б И___