Суа встревожилась, когда услышала стук во входную дверь их квартиры. Она тут же вскочила, подбежала к ней и открыла, не задумываясь. Напротив неё стоял парень с ужасно разбитой улыбкой — её брат. Суа и раньше много раз видела его грустным и уставшим, но сейчас всё было совсем по-другому.
Ей хотелось о многом спросить, выплеснуть всю свою злость и рассказать Сону, как долго они с бабушкой ждали его прошлой ночью, но она знала, что не могла поднимать эту тему, потому что, как ей казалось, он выглядел не очень хорошо. По крайней мере, не в тот момент. Так что она просто решила сделать кое-что другое, чего хотела больше всего — обнять Сону. Прежде чем впустить, она крепко-крепко обняла его. И слава богу она это сделала, ведь Сону так отчаянно в этом нуждался. Старший не терял времени даром и тоже обнял сестру.
— Откуда вдруг такая нежность? — Сону попытался пошутить.
— Ты не пришёл домой вчера ночью! Ты даже не уточнил, где именно останешься, Сону-я! Бабушка так волновалась, и Чонвон тоже ничего не понимал.
Сону нервно прикусил внутреннюю часть щеки. Вероятно, прошлой ночью он был настолько загипнотизирован Рики, что даже не заметил, что именно он сказал Чонвону и его бабушке во время разговора. Он сразу же, но совсем мягко оттолкнул Суа от себя и перешагнул порог, направляясь прямо в комнату бабушки, где он нашёл её просто сидящей на своём месте.
Сону не упустил тот внезапный проблеск счастья и облегчения в глазах его бабушки, когда она увидела, что Сону вернулся. Парень прошёл и сел перед ней. Нервный, напуганный, отчаянный и, самое главное, настолько разбитый, что он не знал, что сказать. Простое «привет» не было чем-то подходящим в тот момент.
— Бабушка, я…
Сону не успел закончить предложение, когда слабая ладонь бабушки коснулась его щеки, и звук пощёчины эхом разнёсся по всей комнате. Слёз на глазах не было, потому что, во-первых, это было не болезненно, ведь его бабушка совсем не хотела причинять ему боль. Во-вторых, это даже не повредило ему эмоционально. Потому что в какой-то момент он подумал, что правда заслужил это.
— Ты хоть знал, куда шёл? — Сону не понял. — Сону… ты просто провёл ночь где-то не у себя дома. Что, по-твоему, ты делаешь?
— Я был в-
— Если ты хочешь сказать, что провёл ночь где-то в больнице, то я знаю, что это тоже ложь. Потому что вчера вечером Чонвон так волновался за тебя, что обыскал тебя буквально во всех больницах, но тебя не оказалось ни в одной из них.
Сердце Сону упало в пятки, когда он осознал то, как его односторонняя, бессмысленная любовь приносила столько проблем другим. Его сестра и бабушка всю ночь волновались о нём до смерти. Чонвон обыскал все больницы, потому что телефон Сону был выключен и он не хотел, чтобы ему кто-нибудь звонил.
И что же он делал в ту же ночь?
Парень хотел сквозь землю провалиться от стыда, настолько, что думал, что мог сброситься с крыши. Он понял, как глубоко ошибался, что он напрочь забыл, каковы его настоящие обязанности. Насколько токсичной была его любовь к человеку, который буквально купил его тело только ради особенных ночей.
Сону опустил голову, и, наконец, слёзы начали неудержимо течь. Его кулаки сжались сильнее, чем раньше, отчего ладони болели и, возможно, тоже были ранены.
— Сону, — позвала его бабушка, но он даже не поднял головы. — Ты ведь не попадёшь в неприятности?
Нет. Не спрашивай меня об этом, пожалуйста.
— Сону.
Перестань произносить моё отвратительное имя.
— Не позволяй миру ослаблять тебя или играть с тобой. Люди такие безжалостные, Сону-я.
Я знаю это лучше всех на свете.
— Посмотри на меня, моё сокровище.
Сону моргнул, когда его глаза затуманились из-за слёз. После долгой внутренней борьбы он набрался смелости, чтобы поднять глаза на свою бабушку, которая не смотрела на него осуждающим или разочарованным взглядом.
И он был по-настоящему рад этому.
— Знай, что я всегда буду любить тебя, хорошо? Если тебя что-то беспокоит, ты в любое время можешь прийти ко мне, и я никогда не откажу тебе в помощи, договорились? — Сону кивнул. В его горле образовался неприятный ком, что не дал сказать ни слова, хотя парень хотел сказать многое. Или… выплакать буквально все свои лёгкие.
— Если ты не возражаешь, могу я спросить, где ты был прошлой ночью?
Не… не спрашивай меня об этом…
— Если ты не хочешь отвечать, тогда…
— Я был у своего друга.
Ложь.
Очередная ложь.
И так много другой лжи, которую он ещё скажет в будущем. Сону старался изо всех сил скрыть уже сказанную, но вместо этого говорил ещё больше новой.
Он так и не понял, куда его завела эта ложь.
Сону должен был знать это, каким бы несчастным он ни был. Ложь по-прежнему считалась грехом. И всё это совсем скоро должно вскрыться.
— Ты можешь идти.
Это немного шокировало Сону, когда его бабушка не прокомментировала ничего и сказала ему уйти. Столько лжи, что теперь Сону боялся, что его бабушка почувствует недосказанность в тот момент.
Он всё-таки встал и пошёл своими тяжёлыми шагами к выходу, но эти его шаги стали ещё более беспорядочными и тяжёлыми, когда бабушка дала ему ещё один совет:
— Попробуй всё исправить. Если ты что-то напутал, исправь это, прежде чем станет хуже, Сону.
Это… это никогда не сможет стать таким, каким было прежде. Абсолютно ничего не изменится.
Сону со слезами на глазах вышел из комнаты и удивился, увидев, что его ждал Чонвон. Он не хотел снова слышать то же самое. Скорее всего, Чонвон слышал их разговор, потому что он вообще ничего не сказал и просто подошёл к Сону, чтобы крепко его обнять.
Ян бессвязно бормотал «всё в порядке» и «всё хорошо» на ухо своему лучшему другу. Но Сону больше не хотел плакать, хоть последняя ночь всё ещё была такой тяжёлой в его разуме и сердце, что он совсем не мог перестать плакать.
Никакие объятия не помогали ему.
Это было так невыносимо больно.
Ни одна из трудностей не была такой. Никто не мог сравниться с ним, будучи глупым и влюблённым мальчиком. Он никогда не думал, что простое упоминание любви вызовет у него такие триггеры.
— Сону… ты в порядке? — спросил Чонвон, отстраняясь. Затащив последнего в свою комнату и заставив его сесть, он поспешно пошёл и принёс стакан воды для своего сломленного друга.
Сону выпил всё залпом, потому что его пересохшее горло действительно нуждалось в этом. Прошло много времени. На самом деле добрых минут пятнадцать, а Чонвон не проронил ни слова. Сону тоже молчал. Ему это понравилось. Вот чего он хотел. Рядом с ним был Чонвон, но он тоже не хотел ни о чём спрашивать.
Но, похоже, у Чонвона были другие планы.
— Когда это началось?
Ещё один вопрос, который снова напряг Сону. На самом деле у него были догадки, но он молился, чтобы Чонвон не спрашивал у него того, чего парень боялся больше всего.
— Что ты имеешь в виду? — он спросил. Голос у него суровый, а глаза всё ещё опухшие.
— Ты знаешь, что я имею в виду, Сону. Во-первых, я не хочу спрашивать об этом и давить на тебя, но я не могу больше позволить тебе быть в этой адской дыре.
— О чём… ты говоришь… о чём?
Нет. Пожалуйста, вообще ничего не говори.
— Сону, — Чонвон сделал паузу и помассировал висок в нерешительности, разочаровании и нервозности. — Когда началась эта дурацкая игра между тобой и Рики?!
И тогда Сону почувствовал, что весь мир словно обрушился на него. Он так сильно хотел бросить все и убежать. Он не был готов и не имел мужества вообще ответить на этот вопрос. Его дыхание сбилось так же, как и сердцебиение. Пот покрыл всё его тело, а дрожь усилилась. Хотелось бы, чтобы он неправильно расслышал Чонвона.
— Ч-что…? — Сону не хотел это принимать.
Чонвон раздражённо закрыл глаза и сказал:
— Прости за грубость, Сону, но, пожалуйста, прекрати это дерьмо! Что ты вообще делаешь? Ты в своём уме?
— Пожалуйста… послушай меня… — это был тот момент, когда Сону снова сломался. Слёзы лились из его глаз ливнем, а сердце адски болело.
— Нет, это ты послушай меня! Если ты хотел начать отношения, то должен был хотя бы выбрать кого-то надёжного! Я имею в виду, я знаю, что мы не можем контролировать свои чувства, но всё же! Нишимура Рики — последняя мразь, Сону! Лучший пример абьюзера! Я знаю, что должен вести себя хорошо и красиво говорить, но меня бесит то, как нагло он будет пользоваться тобой…
— Чонвон, я продался ему.
Тишина окутала всю комнату.
Чонвон замер на добрых десять секунд, в то время как голова Сону опустилась. Он не мог установить зрительный контакт со своим лучшим другом, ведь он знал, что будет дальше. Оценивая взгляды и слова… Много вопросов о том, как это вышло.
И Сону так боялся и ненавидел эти вопросы.
Но Чонвон снова оказался больше, чем просто человеком. Он в очередной раз оказался самым понимающим и драгоценным другом. Он не смотрел на Сону осуждающим или странным взглядом. Он не задавал никаких вопросов. Но вместо этого он взглянул на друга, полный сожаления и сочувствия.
— Ради денег? — спросил Чонвон спустя целых пять минут.
Сону кивнул, ничего не срывая с дрожащих и пересохших из-за его диких эмоций губ. Его лисьи глаза не моргали последние несколько минут, но слёзы продолжали литься из них так безжалостно, что даже Чонвон догадался, какую боль испытывал старший.
— Всё в порядке, Сону-я, — сказал младший.
Наконец Сону набрался смелости поднять голову, глядя прямо в прекрасные глаза Чонвона. Глаза, которые выражали поддержку и любовь, а не отвращение. Конечно, как мог Чонвон, его лучший друг на всю жизнь, осуждающе и с отвращением смотреть на него.
— Не жалей об этом, хён. И не думай, что ты сделал что-то не так. В конце концов, это было сделано для того, чтобы спасти твою бабушку, верно? Я прав, Сону-я?
Сону не мог произнести ни слова. Его стянутое и ноющее горло не могло позволить этого, так что парень просто кивнул, подтверждая. Чонвон опустил голову. У него слезились глаза. Он представил, какую боль, должно быть, пережил Сону.
— Сону, — позвал Чонвон. Ким хмыкнул в ответ. Его заплаканные глаза смотрели прямо на Чонвона. — Ты можешь больше ничего от меня не скрывать? Ты можешь мне всё рассказать? Я кое-что додумываю сам, так что лучше просто расскажи мне это.
Сону кивнул и заговорил надтреснутым голосом:
— Спроси… меня… и я… отвечу.
— Честно?
— Что?
— Ответишь мне честно?
— Да…
Чонвон кивнул, пошевелил пальцами, а затем глубоко вздохнул. Он готов задать пару вопросов, чтобы всё понять. И если возможно, найти решение и для них.
— Рики… когда-нибудь прикасался к тебе без твоей воли?
Этот вопрос сильно ударил, но Сону пришлось ответить, как бы он ни хотел этого избежать или скрыть.
— Да…
Чонвон плотно закрыл глаза и сжал губы в тонкую линию. Он не хотел, чтобы его гнев взял верх над ним. И плакать в тот момент тоже не хотелось. Он хотел оставаться сильным. По крайней мере, в глазах старшего. Потому что Сону нуждался в нем. Это правда, что его сердце так сильно болело, но он не хотел плакать и ещё больше ранить Сону. Он хотел быть источником власти и силы для своего лучшего друга. И он действительно был сильным человеком.
— Сколько раз?
— Сколько раз… что?
— Сколько раз он прикасался к тебе без твоего согласия?
Сердце Сону снова упало. Может быть, он и сам никогда этого не осознавал, насколько Рики был красным флагом.
— Много… очень много… я… сбился со счёта…
— Этот ублюдок! Что, чёрт возьми, с ним не так?! — Чонвон потерял своё хладнокровие и сорвался. Слезы брызнули из его глаз, но прежде чем позволить эмоциям овладеть им, он хотел задать ещё один вопрос. Он попытался успокоить сбившееся дыхание и сердцебиение. Сглотнул ком в горле и задал ещё один вопрос:
— Сону… он тебе случайно не нравится?
И Сону знал, что ответ на него приведет к катастрофе. Он знал, какой будет реакция Чонвона, но он должен был ответить честно, и, по его словам, Чонвон был единственным, кто мог понять и помочь ему. Так что он не собирался ничего скрывать.
— Нравится.
***
— Так что, чёрт возьми, ты хочешь, чтобы я сказал после этого?!
Рики закатил глаза и скрестил руки на груди. Откинулся на спинку своего вращающегося стула и ни о чём не заботился. В его глазах не было ни тени страха.
— Папа, я же говорил тебе не воспринимать это всерьёз, пожалуйста.
— Что ты имеешь в виду, Рики? Ты просто вывел его из здания, пока Ынджи и её отец всё видели.
— Скажи Ынджи и её отцу, что Сону — это всего лишь времяпрепровождение, папа. Перед свадьбой я всё равно избавлюсь от него. Так какой смысл им так волноваться, а?
— Ты уверен, что он просто мимолётный, Рики? Я надеюсь, что ничего не зайдёт слишком далеко.
Сын господина Нишимуры ухмыльнулся и кивнул.
— Да. Не волнуйся. На самом деле я купил Сону. Так что я отпущу его очень скоро. У нас уже есть договоренность не влюбляться.
Господин Нишимура совсем не был удовлетворен, но он все равно кивнул. Вышел из комнаты и доверился своему сыну. В конце концов, Рики был его тенью. следуя его пути и не имея ничего общего с любовью.
Или он так просто думал.
— Какого чёрта Чонвон и Сону сегодня не пришли на работу? — Рики пробормотал и облокотился на стул. — А если бы случилось что-то серьёзное? — это был момент, когда он ощутил те незнакомые ему чувства, которые, собственно, и называются беспокойством. Его сердце упало в пятки, когда он представил себе, что у Сону какие-то неприятности.
Что, если его бабушка поймала его? А если Чонвон? Что бы тогда случилось с Сону?
Рики на мгновение задумался, действительно ли Сону был для него временной тратой или же чем-то большим? Чувства начали сбивать его с толку, и это серьезно пугало. Влюбленность была ужасной вещью для Рики. И ему ничего не оставалось, как всё отрицать.
— Мне всё равно, попадёт он в беду или что-то ещё. Меня это не касается… — сказал он и сделал вид, что ему действительно плевать. Игнорируя эти мысли, большая часть его хотела позвонить Сону или даже прийти к нему лично.
***
— Так… что ты собираешься делать теперь? — спросил Чонвон. Он не осуждал Сону, он не испытывал отвращения к своему другу, но он чувствовал разочарование. Он был слишком разочарован, когда узнал, что Сону назвал свои чувства к Рики «любовью».
— Мне… нечего делать…
— Сону, — но тот не хотел поднимать взгляд. Он потерял всё мужество, чтобы сделать это. — Пожалуйста, перестань говорить, что он тебе нравится или что ты любишь его. Это не любовь. Это токсично, Сону. Он купил тебя, играя с твоим разумом. Он буквально изнасиловал тебя. Он шутит над твоими чувствами, прикасается к тебе без твоей воли… как ты это называешь? Перестань любить его, если он настолько прогнивший, Сону. Прекрати… пожалуйста…
— Как я должен… это сделать? В какой-то момент я хочу остаться с ним, а в другой — нет. Я себя не понимаю, Чонвон…
Чонвон вздохнул и закрыл лицо ладонями, не зная, как реагировать и что говорить. Он был разочарован и беспокоился о том, как изменить мнение Сону.
— Более того, он купил меня, чтобы я не смог сбежать. Он дал мне денег, так что я должен жить с ним.
— Сбеги.
— Что?
— Да, хён. Беги.
— Что ты имеешь в виду?
— Хён, беги со всеми деньгами, которые он тебе дал. Ты, Суа и бабушка.
