***
- То есть я еду с тобой просто потому, что так мы сможем увезти в два раза больше багажа? - Сечешь, Ханнсен. - И это все, для чего ты меня вытащил? - Ну еще потрахаться и развеяться. - Ты пиздишь, Кирид. Ты когда пиздишь, у тебя голос другой. Бархатный такой. Сексуальный. Они остановились возле стыковочного шлюза шаттла, там, где ксенофильскую парочку не могли увидеть многочисленные прохожие, будущие или бывшие пассажиры, попрошайки, воришки, ловко подключающиеся к омнитулам праздных лохов, и прочая разношерстная публика космопорта в Джуад-Гиссе. Пряталась всегда Тэй. Странным образом Валорис не стеснялся демонстрировать на публику их отношения, хотя такое было не в турианских обычаях. - Женщина, когда я тебе врал? Он зарылся подбородком и мандибулами в ее красные волосы, притянув к себе и обняв так крепко, что трещали ребра. Поднималась песчаная буря, но Валорис не торопился заходить внутрь, словно ждал знака. - Никогда не врал. Но часто недоговариваешь, Кирид. - А это уже другое. Она как чувствовала. Разразилась сухая гроза, поднялся ветер, бросив в их лица красный гивурский песок, и Кирид медленно, манерно повел ее под ручку в каюту, которая располагалась на самом верхнем уровне звездолета. На этом уровне она была одна-единственная, и вот уже тогда Тэй неосознанно дернулась. - Валорис, блять, откуда у тебя бабло? Ты ебу дал на старости лет? - Не надейся. Есть один секрет, Тэйчик. Ручную кладь люксовых пассажиров не трясут. - А если спросят что? - А если спросят - скажешь, что в контейнерах твои шмотки. - Там контейнеров на центнер. - Ну туфли еще. Тэй Ханнсен окинула взглядом каюту, в которую затаскивали багаж - наверное что-то самое дорогое из той контрабанды, которую вез Валорис. Остальное отправили в грузовой отсек. Ее компаньон упорно отказывался даже упоминать, что в контейнерах. Концентрация на тощем носильщике помогала отвлечься от такого знакомого дизайна, что сердце ныло - аквариум слева, зона отдыха справа и ебаное смотровое окно над широкой кроватью. Она не хотела заходить внутрь, делала вид, что тщедушный саларианец, лихо выгружающий ее "туфли" - самое интересное, что только может быть. - А на корабле кают-кампания есть? - Да, там бухло рекой. Но вообще я тебя хрен выпущу, Тэй, пока не выебу на каждой поверхности. И готовь задницу. Саларианец посмотрел на них то ли с осуждением, то ли с раздражением. Устал, наверное, подумала Тэй, и мрачно уставилась на черный кожаный диван. Кажется, с него все и началось? А потом продолжилось на кровати. И возле аквариума, безусловно. А потом в ванной? Почему, блять, в их сраной каюте такой же дизайн, как на Нормандии? Ей хотелось напиться до чертиков. Когда двери за серокожим саларианцем закрылись, она все же спросила еще раз: - Что там? - Наркота. Валорис сразу стал серьезным - похоже, до этого просто паясничал, чтобы носильщик сильно не расхолаживался. Он давно уже мысленно пересчитал все контейнеры и проверял замки на каждом. - Повезешь такое на родину? Классный груз, ничего не скажешь. - Обычная травка. Дома это уже и запрещенкой считаться не будет - просто баловство для пиздюков, которым бабло девать некуда. Сама, чай, не дура задубасить. Тэй промолчала. Настроение становилось все гаже и гаже. Она забралась с ногами на диван, стараясь абстрагироваться от окружающей обстановки, просто не думать о прошлом и вообще, находиться здесь-и-сейчас. Валорис заканчивал осматривать и аккуратно составлять последние "чемоданы с туфлями". - А там что брать будешь? - Ты охуеешь Тэй. Не, ты просто ебанешься. Угадай. Он подошел и навис над ней, улыбаясь во всю пасть, довольный, будто мысленно уже провернул сделку века. Что бы Тэй ни придумывала, Валорис отрицательно махал головой. - Рабов? Наркотики? Оружие? Щенков никс-гончих? Блин, я сдаюсь. Его глаза заблестели, будто турианец ухитрился вытащить золотой билет на шоколадную фабрику. - Сдаешься, значит? Люблю такое слышать. Знаешь, пощады сдавшимся не будет. Он медленно расстегивал свой франтовской пиджак, внимательно наблюдая за реакцией. Тэй не опускала глаз, и импровизированный стриптиз в исполнении Кирида был весьма занимательным зрелищем. - Неплохо, Валорис. - Нравится? - Вполне, вполне. Может, музычку включить? Для атмосферы? Шепард подключилась к локальной сети и включила какую-то тягучую романтическую песню, и момент это убило напрочь. - Тэй, ну блять. Ну что за говно? В пизду это все. Вырубай. В тишине собственные мысли начинали вопить слишком громко. Вот она, спасительница всех на свете, героиня и икона, в каком-то искаженном зеркале, в другой, параллельной, неправильной вселенной - с контрабандным грузом наркоты, а не где-то на торжественном собрании, где она в стотысячный раз рассказывала бы о своем подвиге детишкам и подписывала собственные фотографии. Рядом с таким же искалеченным войной, как она сама - подозрительным Валорисом Киридом, со вспышками ярости, с периодическими запоями, которые предсказуемо заканчивались в "обезьяне", из которой его вытаскивал то взрослый сын, то она сама, подсовывая взятки полиции. Не с тем, с кем должна была быть - добрым, умным и храбрым героем, очаровывающим всех и вся на свете. Валорис уселся рядом, водрузив свои длинные ноги на стол. - Так что ты за товар обратно на Гивур повезешь? Чем удивить вздумал? - Это будет просто бомба. Ядерный псих заказал через три пизды новейшие нейростимуляторы с улучшенным виртуальным интеллектом и периферией, подходящей для всех известных разумных рас. Предназначенные, разумеется, для кибер-ебли. - Валорис, ты нейродилдаки для робо-борделя заказал? Не для "Топинамбура" случайно? - Ну да. Блять, а ты вообще откуда о нем знаешь? Еще скажи, что ходишь туда. В глаза смотри. Он сидел слишком близко. А она ходила, да. Чтобы созвониться, с кем надо. Валорис обхватил лицо Тэй двумя руками, которые начинали дрожать тем отчетливей, чем дольше она молчала - но он казался спокойным. Зрачки, вроде, как обычно - не черные во весь глаз и не сузившиеся в точку. - Не за тем, что ты думаешь. - Опять свой человеческий пиздеж врубила? - Я звонить туда хожу. - Кому ты, блять, уже звонишь? Хотя можешь не говорить. Иди ты нахуй, Ханнсен. Просто иди нахуй. Он подорвался и вышел, как подозревала Тэй, в кают-кампанию нарубиться в говно. Когда можно было не притворяться ни перед кем, она встала с дивана и прижалась лбом к аквариуму, охлаждая горящую голову. Главное, что оставшееся время дороги Кирид к ней не подойдет. Наверное, будет пить себе в баре, потом придет отсыпаться. Они обязательно помирятся, но потом. Видит Бог, это было бы выше ее сил - трахаться с ним тут, где на нее сверху будет укоризненно смотреть ее героическое прошлое, оценивая, на какое дно она опустилась. - Рыбка, скажи мне, я говно? Молчишь, ну и хуй с тобой. Синяя рыбка махнула плавниками - ей было плевать на рыжую бабеху и на то, что она делала со своей жизнью.***
Тэй сладко спала, а Валорис был пьян, но не настолько, чтобы просто отрубиться рядом. Он ненавидел, когда Тэй засыпала первой. Кирид начинал вслушиваться, ожидая ее стонов, когда женщину, по всей видимости, мучили кошмары. Она металась по постели, по щекам градом катились слезы, а потом начинала звать то одного, то другого. Эти имена он знал наизусть. Андерсон, Эшли, Мордин, Тейн, а чаще всего она звала одного уебка с подозрительно турианским именем, и это выводило из себя настолько, что Валорис даже будил ее пару раз в полном бешенстве. Она просыпалась и умилительно терла свою мордочку ладошками, говорила, что снился страшный сон, что видела погибших. Валорис знал, что она врет, как дышит. Когда Тэй проговорилась о своих старых подвигах, полазить в экстранете и сложить два и два труда не составило. Кто-то близкий из ее команды, правая рука, который женился через два года после ее "смерти". Гаррус, сука, Вакариан, чье имя она до сих пор бормотала сквозь сон. Живой и невредимый, выслужившийся перед Иерархией на Таэтрусе и по собственной просьбе переведенный на Инвиктус начальником гарнизона. Нахуй он там был нужен. Чужаков на Инвиктусе не любили. С Палавена время от времени назначали душных гандонов, чьи трупы, покрытые черными скользкими червями, потом находили на болотах. Это был только вопрос времени, когда идеалистичные придурки начинали лезть не в свои дела, вмешиваясь в уродливую, но сложившуюся веками систему, которая сама пожирала тех, кто пытался ее изменить. Да, на Инвиктусе была куча бандитья, да, это был перевалочный пункт для всякого мутного товара, сомнительного даже по меркам Иерархии - но, сука, колонисты могли за счет этого жить. Молодежь точно знала, что им есть куда податься: рабочие руки нужны были даже бандюкам. Деньги за перегон грузов, за добычу каких-нибудь зубов иргуны или за сведения о передвижениях полицейских патрулей платили неплохие, и за них можно было купить для своих семей хороший очиститель воды, нормальные антибиотики, которые помогали, а не то говно, что регулярно разбодяживали на хваленых фармафабриках на Палавене, починить крышу, которую снесло тропическим ураганом, а может, даже отправить любимую младшую сестренку учиться, чтобы ей не пришлось торговать пиздой в борделе и ее не придушил по пьяни озверевший клиент. Валорис проклинал себя только за то, что сам был таким же идеалистичным придурком. Вернись он на тридцать лет назад, все бы сделал иначе. Изо всей семьи у него остался только брат - мать и отец умерли от эпидемии, красавица-сестра погибла от рук какого-то подонка, а сам он в это время примерял новехонькую черную броню, мечтая о подвигах. Тэй повернулась и открыла глаза. Она потянулась к нему первой, почему-то бормоча "прости, прости", и от этого было и горько, и сладко. - А теперь объясни мне, Тэй Ханнсен, что все это значило. Обидно, знаешь. Я думал, ты радостная будешь, а ты сидишь с кислой рожей. Она опять начала втирать ему какую-то чушь насчет того, что, вот, вспомнила прошлое, что сожалеет, кем стала, что ей больно, а Валорис честно попытался не орать, но у него не вышло. - Какая, блять, разница?! Не нагеройствовалась еще? Много ты с твоих подвигов поимела? Он сидел на двухспальной кровати, обхватив голову руками, не понимая, как заставить ее увидеть и пережить то, что видел он. Тэй его никогда не поймет. Валорис осознал, насколько горел, только когда на шею легла холодная ладошка. - Расскажи мне про Акки. Как ты его спас? - Я дезертировал. За день до окончания войны. Угнал шаттл, перелетел из кроганской ДМЗ до Требии, каким-то чудом пересек оцепление из кораблей Иерархии, каким-то неебическим везением вывернулся от Жнеца, угандошил шаттл при приземлении, а на мне - ни царапины. Рэйла с Акки в ебенях жили, маленький такой поселок, вроде Слоад-Гисса, ну на Гивуре это типа город считается, а на Палавене - деревенька. Размах другой, сечешь? Валорис успокоился и рассказывал о самом страшном дне в своей жизни, когда он превратился из безымянной легенды Черной Стражи в обычного дезертира, совершил невозможное ради своей любимой и сына, а в итоге опоздал буквально на день. Валорис нашел только погребальное пепелище возле разрушенного дома и подростка, который вытаскивал кости матери из горячих углей, не понимая, что обжигает себе руки. - Ее лучом пополам разрезало. Акки не зацепило, он откатился и чудом выжил, а потом себя долго винил, что мог и ее оттолкнуть, словом, непросто он это пережил. Он все жаловался, что рук не чувствует, хотя шевелить ими мог. Так обжегся тогда, что с них кожа слезла. - Шрамов нет. - На нас ожоги хорошо заживают. Шрамов не осталось, но пиликать на своей скрипке он нормально до сих пор не может, таскает ее повсюду, все мечтает, что снова будет играть. Я ему говорил, брось дурное, получается песни петь, народу нравится - радуйся жизни. А он такой же, как ты, ему бы все прошлое вернуть и исправить, а так не бывает. Тэй, лежащая на нем сверху головой на киле, замерла, как пташка, завидевшая клифф-рейсера. Валорис продолжил, желая добить эту тему до конца, так, чтобы никогда больше к ней не возвращаться. Духи свидетели, те горящие угли и кости обожгли не только Акки, они прожгли дыру и в нем самом насквозь, и чтобы залатать ее, потребовалось слишком много времени. - Все, что я с Палавена забрал - кости жены и живого Акки. Сначала мы улетели на Инвиктус, но я там не мог. Все о прошлом напоминало, тошно было, я пил, как ворка, Акки молчал часами и нихрена делать не мог. Потом решил, а ну его в пизду, брат вон все на Гивур хотел улететь, да решимости ему не хватало: то еще один пиздюк родился, то кредит за операцию не погашен и в космопорт не пускают, а меня ничего там не держало. - То есть ты туда отправился не только траву отвезти? - Ну почему, и траву тоже. Твои батарианские монашки знаешь, как рады были - сами они столько не спыхают, а ихним байстрюкам бабло надо на прививки и витамины, так что не еби себе мозги, Тэй. Мы тоже герои, блять, мы двигатели экономики. Монашкам - кредиты, пиздюкам на Инвиктусе - минутка счастья, забыться, в каком говне они живут, а всем кибердрочерам - мой большой привет и незабываемые ощущения. - Это ты от Акки понабрался? Ебать, двигатели эконоооомики. - Ага, любит он задвинуть. Наконец его любимая стала улыбаться. А это значило только одно: - Тэйчик, в жопу дашь? - Валорис, до посадки десять минут. - Я успею. Он не успел. В дверь уже барабанил носильщик контейнеров с травой.***
Тэй изрядно приохуела, глядя на то, с каким важным видом Валорис Кирид открыл замок и показал, что привез, честно заплатил пошлину с каждого контейнера, и вообще, вел себя, как добропорядочный гражданин Иерархии. Почему-то женщине очень нравилось просто смотреть на него - на сердце теплело, когда она выхватывала из толпы дурацкий пестрый пиджак с полосками. Валорис поспешал за носильщиком с тележкой, а она семенила за Валорисом, проклиная слишком теплый наряд. По ногам тек пот, юбка липла, а миниатюрный генератор поля массы будто нихрена не помогал: ступни отекли так, что даже спортивные туфли врезались в ноги, а сердце барабанило, как сумасшедшее. Они вышли из крытого помещения космопорта, Валорис с безымянным саларианцем закидывали контейнеры в арендованный грузовой кар, а Тэй смогла осмотреться. Каким-то чудом непокоренные жители Инвиктуса отвоевали у джунглей нехилый кусок земли вокруг космопорта, но тропический лес угрожающе темнел уже у горизонта. Женщина в душе не ебала, как вообще там можно было выжить - растительность высотой с небоскреб, дикая влажность, чудища наподобие древних земных динозавров, словом, аттракцион еще тот. Они жили тут словно из какого-то упрямства, сколько бы джунгли не уничтожались напалмом, не высекались, природа все равно брала свое, и черная выжженая земля вокруг космопорта напоминала, какой ценой доставалась местным турианцам каждая ее пядь. Валорис закурил, показывая рукой на просвет среди полосы леса: - Летим через просеку. Грузовик высоко не поднимется, скорость большую тоже не наберем, поэтому лучше бы тебе приодеться. - Ты о чем вообще? Он кинул недокуренную сигарету под колесо и достал из грузовика два кофра, что были среди багажа, который летел в грузовом отсеке, и который она толком не рассмотрела. Только дурак бы не догадался, что в них. Новенький приземлился у ее ног, а потрепанный Валорис закинул на заднее сиденье кара, приземляясь там же, чтобы переодеться. - Я семь лет броню не надевала. - А у меня чуть сердце не встало, когда ты без брони по палубе с дробовиком бегала. Пиздец, Тэй, ну ты и ебанутая. В джунглях не проканает, тут колючки на траве такие, что любую одежду прорвут и пробьют до кости мясо, я уже про живность молчу. Его броня была черной, а Тэй натянула на себя камуфляж, внутренне трепеща. На левую руку она надела только наплечник - перчатка была ни к чему. - Дробаш держи наготове. Тэй, на меня посмотри, что ты на свои руки уставилась, как чокнутая? Не расслабляйся! - Ждешь неприятностей? Мы же вроде все легально провернули. - На Инвиктусе постоянно неприятности. Из них тут состоит жизнь. Повел, ожидаемо, Валорис, сколько бы Тэй ему ни говорила о том, что стреляет она сейчас хуже, чем водит грузовик, что в лесу нихрена не видно, и ему с его кошачьими глазками легче будет целиться. Тэй только потом поняла, когда увидела, как он прячет улыбку, стоит ей хоть на минуту отвернуться от созерцания грозного вояки в потрепанной броне Черной Стражи. Он просто хотел покрасоваться, и его явно заводило то, как женщина пялится на него, не отрываясь. - Тебе идет, знаешь, Кирид? Почему ты все время в гражданском ходишь? - А ты почему? Бабла с урожая клубники на комплект Хищника не хватило? - Заебало. Хочу собой побыть. Ну в смысле не хочу в прошлое нырять, а оно за мной следом, следом. Видишь, как с каютой этой. Я не хотела тебя обижать, но, блять, Валорис. Это как если бы ты меня на той кровати завалил, где с женой спал. Он замолчал и больше не улыбался. Дорога стала уже и темнее, начал крапать дождь, который угрожал перерасти в ливень. - Могла сразу сказать. Ты мне все сказать можешь. - Ты бы бесился. И стал бы лезть с хуем наперевес чисто из принципа. - Твоя правда, Тэй. Твоя правда. Когда по бокам грузовика стали шморгать мокрые ветки, Валорис начал нервничать. Он поджал жвалы, а яркие зеленые глаза уже не отрывались от дороги. - Где ты ее похоронил? Ну вы же своих все-таки земле предаете? - Здесь, в той деревне, где брат живет. Она тут и родилась. Тэй, оружие наготове. До нас кто-то проезжал, смотри, ветки обломаны. Засада, наверное. Сердце зачастило, но Шепард не видела ни зги. Стало темнеть, и не только из-за дождя. Кестус зашел за верхушки деревьев, и хоть сутки на Инвиктусе были длинными, но природа вносила свои коррективы, и жители ориентировались на местные условия больше, чем на галактическое расписание. Валорис предупреждал ее об этом - хуже дня в джунглях может быть только ночь. - Вышибай окно. Тэй, я сказал, вышибай окно. - Сука. Прикладом она треснула пару раз по бронированному стеклу, не дожидаясь, пока на них на полном ходу обрушится град осколков вперемешку с пулями. Валорис ускорился, и в тот же момент раздались выстрелы спереди. Они проскочили стрелявших, и Тэй хотела выдохнуть, но Валорис ее предупредил: - Они сзади, но сейчас догонят. - Блять, как? Я их даже не заметила. - Я же сказал, засада. Они на байках, их пятеро. Сейчас обгонят, вали их, иначе пиздец. Их и правду догнали - неудивительно, что Тэй никого не заметила. Силуэты турианцев на аэромотоциклах переливались тактической маскировкой, и во мраке различить их не помог даже визор шлема. Она успела снять двоих со стороны Валориса, прежде чем по спине ударил точный выстрел - щиты снесло полностью. Следующий выстрел с такой мощностью должен был стать смертельным. Время будто замедлилось, или она стала чертовски неповоротливой из-за шока. Монитор заднего вида на панели управления вышел из строя, она видела лишь одного, целящегося в упор в нее в боковое стекло, в то время как Тэй только поднимала свою пушку. А мысли были быстрыми, как пули, она успела проклясть все на свете, мысленно попрощаться с этим миром и подумать, что не успела заверить завещание у нотариуса. И вот на этой мысли Тэй с удивлением заметила, как турианец, который должен был оборвать ее жизнь одним метким выстрелом, опустил тяжелую винтовку ниже, стреляя уже по движкам. - Валорис, ходу! Валорис! Он молчал, и время снова набрало привычный темп. Слева их обогнали, и переливающийся силуэт в левом боковом окне Тэй увидела раньше, чем безжизненно поникшую голову Валориса. А потом случился ад. Грузовик потерпел крушение. Болтанка перемешала все вокруг - черноту леса, вспышки выстрелов и мигание внутреннего интерфейса, боль в ребрах внезапно стала ярко-красной, а потом ее мазнуло уже синим, и Валорис снова ее душил, заливая глаза кровью из раны на шее. Она не могла дышать, но Томми здесь не было. Тэй пыталась успокоить себя этой мысью. Томми дома. Томми в безопасности. Пришла в себя Тэй, когда с нее грубо стянули шлем, расквасив при этом губу. В лоб смотрело дуло, руки были связаны, и это было одной из худших переделок, в которой она успела побывать за текущий месяц. - Командир, женщина пришла в себя. - Не стрелять. Этот голос она могла узнать пьяной, раненой, спящей и даже находясь в самой преисподней. Башка стала колотиться сама по себе, и из-за трясучки воображаемый шип, застрявший в виске, начал доставлять такую боль, что она боялась сблевануть. Когда командир группы захвата рухнул коленями в грязь и обхватил ее лицо двумя руками, заставляя поднять голову вверх, во рту стало кисло, и Тэй уставилась в мутное стекло закрытого шлема, уже зная, чьи глаза там увидит. Она не знала, как будет звучать ее голос и способна ли она вообще говорить. Это был голос незнакомки - звонкий и дрожащий от страха, боли и напряжения: - Ну привет, Вакариан.***
Приходил Валорис в себя паршиво. Сознание то и дело выхватывало мордаху Тэй, которое сменялось добрым, любящим, всепрощающим лицом Рэйлы. Она звала его к себе, игриво оборачиваясь и протягивая тонкую, как веточка ивы, ручонку. Валорис пытался схватить ее, но жена все выдергивала свою ладошку в самый последний момент, и он разочарованно урчал, когда когти ловили лишь воздух. Духи, как же он ее любил! Сердце взрывалось, когда зеленые глаза Рэйлы встречались с его, линии ее лицевых пластин казались безупречными, будто их отлил из форм сам дух искусства. Как он по ней скучал! А потом Валорис видел лицо Тэй - смешную мордочку с мягкими щеками, но в этот момент становилось больно дышать, и время от времени в его сознание прорывался плоский тонкий голосок, вгрызавшийся в голову, как лезвие циркулярки: - Валорис, останься со мной. Дыши, блять, только дыши. - Мне нужна только одна ампула. Пожалуйста. - Лучше бы ты просто не лез не в свое дело. А потом он снова пробирался сквозь заросли возле родной деревни, бежал за быстроногой красоткой, которая взбиралась по горной тропе так ловко, что внутри все каменело от обожания. Она оторвалась вперед, и легкий силуэт стало едва видно. Валорис хотел закричать, окликнуть Рэйлу, чтобы она остановилась, но жена его не дождалась. Когда Валорис услышал свой хрип, снова увидел Тэй: - Рэйла... Глаза Тэй были страшными - белесые миндалевидные глаза существа из другого мира, и все же они выдернули его из пелены прошлого и смерти. Дышать было больно, но это было настоящее. Второе имя и его вторая женщина. - Тэй. Когда Валорис стал осознавать, где находится, когда вспомнил, что произошло, то сил хватило на третью сакраментальную фразу: - Что с товаром?