Веселые секс-похождения Валориса и Тэй.

      - Тэй, пустишь Акки к себе на ферму пожить неделю?       Тэй Ханнсен подавалась назад, насаживаясь на крепкий член Кирида поплотнее, так, чтобы внутри все сладко млело. И вот, в самый неподходящий момент ему надо было спиздануть эту чушь. Ответить что-то вразумительное было сложно - Тэй задыхалась, стараясь выжать из позиции обратной наездницы максимум удовольствия, тогда как Кирид витал где-то в облаках. Когда он дотянулся рукой до пачки сигарет и прикурил, задумчиво откинувшись гребнем на спинку своего просиженного дивана, Тэй не выдержала, оглянулась на любовника и прохрипела:       - Чего, блять? Зачем?       - Его призывная комиссия ищет.       - Откуда здесь турианская призывная комиссия? Это же не Палавен. Валорис, не отвлекай меня, дай кончить.       Дымащая сигарета, незримо маячившая сзади, нервировала и не давала сосредоточиться. Женщина очень, очень боялась снова обжечься, даже чуть-чуть. Валорис не обращал на Тэй никакого внимания, будто просто пришел с работы, сел на диван и курит, а на коленях у него отнюдь не прыгает рыжая баба, методично заколачивая его гибкий синий отросток куда поглубже в себя. У старшего Кирида было лирическое настроение, он был расслаблен и тих, зато член стоял, как командор на скале.       - Кирид, что ты как бревно?       - За сына волнуюсь.       - Пошевелись чуть-чуть, потом вместе поволнуемся. Ну давай.       Он раздавил сигарету в пепельнице на подлокотнике дивана, обнял одной рукой Тэй за талию, а второй полез ей между ног, трогательно уткнувшись лбом в спину женщины. Совершенно философски он ощупывал сочащееся земное тело в самом сокровенном его месте, задумавшись об истоках бытия, бренности сущего и преемственности поколений.       - Валорис, блять, давай активнее. Ты заснул там или что?       - Так что, Тэй, пустишь или нет?       - Сука.       Женщина остановилась и закурила сама, раздраженно, так и не получив разрядки. Упертость Кирида ее просто бесила, уж если он за что-то ухватился, то переключить его было тяжело.       - Давай по порядку, что там за комиссия.       Акки вот уже как три года успешно прятался от призыва. В принципе, на Гивуре его никто особо и не искал, да только ребят таких тут стало довольно много, ибо зачем работать на Иерархию, если можно работать на себя. Поскольку ретрансляторы худо-бедно стали работать, за удачно откосившими сельскими работниками, механиками, животноводами и прочими полезными в хозяйстве костемордыми мальчишками отправили ловцов за пушечным мясом.       - Валорис, может, пусть бы набрался ума? Ты служил, я служила - никто не переломался.       Валорис зыркнул на нее своими желто-зелеными глазами, но смолчал, а Тэй хотела себе язык откусить. Вот черт, она же просто бывшая наемница для всех тут.       - Я не сотрудничаю с теми, кто меня хоть раз подвел. И тебе не советую.       А в голове стоял гул Цитадели, ползающие Хранители и вкус дыма во рту. Шепард старалась отогнать от себя старые воспоминания и они сменились другими, еще более старыми - она в невесомости задыхается, горит и замерзает одновременно, метеором летя к Алкере.       Это была не она, ведь правда? И вообще, никто ее не подвел. Сама себя удачно наебала.       - Ладно, идет. С тебя куни, сечешь, а, Валорис?       - Идет.       Тэй отправилась в ванную и встала под холодный душ. Такой хороший способ осознать себя здесь-и-сейчас, а не расползаться мыслями по прошлому, тая в горячих объятиях Кирида.       - Тэйчик, лапушка, я тут.... Ух, бля, ледяная, опять подогрев наебнулся?       - Не, это я так включила. Подожди.       Валорис терпеливо дождался, пока температура не станет приемлемой, и только тогда влез под воду.       - Ханнсен, у тебя в роду волусов точно не было?       - Иди нахуй.       - Ну смотри, ты маленькая, круглая и любишь холод.       - Конечно, конечно. Я ни разу не круглая по земным меркам, усек? А ты, блять, ты... большой, тощий и любишь ебаться.       - Я ни разу не тощий. С остальным вроде верно.       И, собственно, Кирид решил делом подтвердить последнюю свою характеристику, вот только тяжелый разговор и ледяная вода поумерила первую:       - Тэй, сделай это ротиком.       - Ага, щас. Тэй Ханнсен на колени перед костемордым не встанет.       - Я никому не скажу.       Она бы никогда этого не сделала, если бы сама не была заинтересована в результате. Кирид уставился на нее с таким обожанием, что Тэй опустилась на колени, как страждущий в ожидании чуда. Горячая вода брызгала в лицо, и она запрокинула голову, распахнув губы, и похоже, Валорис завелся от одного вида нежной землянки с открытым ротиком, готовой высосать его досуха.       Тэй провела пальцами по вьющимся по всей длине венам, остановившись на плотном, широком основании, которое было не для нее.       "Блин, он же раньше этого не просил."       Первые движения, мягкие, всасывающие и осторожные, быстро сменились ритмичными и настойчивыми. Тэй было остановилась, чтобы оценить реакцию Валориса, который замер, но его лапа внезапно уверенно легла ей на затылок.       - Еще, пожалуйста.       "Ух ты, Кирид знает слово "пожалуйста"."       Ее язык стал описывать круги по вытянутой изящной головке, дразня его, а пальцы заскользили по влажной поверхности туда и обратно. Валорис заурчал от удовольствия, а потом требовательно ткнулся глубже, прося взять себя снова. Казалось, он стал плохо себя контролировать: его движения становились рваными и по-животному бесстыдными.       Тэй чувствовала, что он стал еще больше и тверже, а во рту появился горьковато-соленый привкус какой-то его жидкости, медицинское название которой вспоминать сейчас точно не хотелось. Вместо нежного орального секса Валорис устроил откровенное изнасилование ее рта - обе его руки зарылись женщине в волосы, и нежные поглаживания подушечек его пальцев контрастировали с совершенно брутальным вторжением в ее глотку.       А угольки внизу стали снова тлеть. Тэй отстранилась и попыталась встать, издеваясь теперь уже над Валорисом, останавливая его за мгновения до финиша. Она словила его взгляд: глаза турианца были совершенно ошалевшими, и женщину тряхануло от испуга, когда Валорис зарычал и схватил ее за запястья. В следующее мгновение Тэй оказалась прижата к стенке душа с руками, поднятыми над головой и подогнутыми в коленях ногами. Одной своей лапой Валорис вдавливал ее кисти в горячую мокрую плитку, а второй держал за горло, не позволяя пошевелиться и встать с колен. Губ коснулась та часть Кирида, которая сейчас явно руководила всеми его действиями.       Тэй ухмыльнулась и высунула язык, позволив ему поиграть немного, просто скользя по нему членом. Она почувствовала, что трехпалые клешни, которые до этого уверенно ее держали, стали дрожать.       Этот придурок был опасен. Когда-нибудь он ее убьет.       Заглатывая сначала головку, а потом и почти всю его длину, Тэй предалась философским размышлениям насчет того, а не придушит ли своими руками чокнутый турианец ее во время кульминации, не дернет ли когтем ненароком по яремной вене, не запихнет ли член слишком глубоко и не заставит ли задохнуться уже таким вульгарным способом. Словом, зря она согласилась ему потакать.       Валорис начал стонать. Тэй не поверила своим ушам. Такие звуки она услышала от него впервые, и это пугало не на шутку. Он стал толкаться глубже и глубже, наслаждаясь тем, как горло женщины панически сжималось вокруг него. Сделав последний рывок он вышел, брызнув ей в лицо своим семенем. Тэй еле успела зажмуриться. Поток воды сверху оказался как никогда кстати.       Кирид сделал ровно три тяжелых, рваных вздоха, а потом притянул ее к себе, потираясь своим лицом о ее.       - Кирид, ты обещал куни.       - Я тебе все привезу. Напиши мне в омнитуле, чтобы не забыл. Я через неделю вернусь.       - Это сделать надо.       - Акки у тебя целую неделю будет, попроси у него. Он парень рукастый, ответственный, что нужно, все сделает. Что ты ржешь, Ханнсен?       Тэй впилась в него своим человеческим поцелуем, который был по нраву им обоим, а потом Валорис уволок ее, мокрую, на руках к себе в спальню. По ее мнению, сегодня он был какой-то совершенно сдуревший и отрывался, как в последний раз. Когда Тэй ему в этом призналась, он лишь промолчал.

***

      - Батя сказал, тебе куни надо сделать, Тэй.       - Секс-просветом твоего дремучего папаши я займусь, когда он из Танелорна вернется, а пока будешь делать, что тебе Влад скажет.       - Говно из-под лоуз я выгребать не буду.       - Если Влад скажет, будешь. Выбор у тебя небольшой, Акки - хуярить до седьмого пота или в войска.       Акки приехал на ферму со скрипкой. С ебучей, блять, скрипкой и в новехоньком модном пиджаке. Он надеялся, что у нее тут доярка-азари, кварианка-механик и птичница-дреллка, которые встанут в очередь за городским выебистым мальчишкой? Или все вместе спустят штаны и станут рядом друг к другу раком при виде певца из альтернативной стекло-панк группы? Сказочный долбоеб ты, Акки. Тут тебя ждет море тяжелого низкоквалифицированного труда.       Тэй заставила переодеться юного турианца в рабочее и отдала его тушку в полное распоряжение Влада. Акки ушел ровненько в том направлении, куда махнула Тэй, а она ушла звонить его отцу, как и обещала. По такому случаю Кирид даже экстранет ей оплатил.       - Он доехал. Все в порядке, Валорис.       - О, хорошо что ты набрала. Я сейчас свободен, и как раз час до того, как отчалим.       Валорис пользовался камерой с инструментрона, и его лицо было странно искажено, а глаза казались белыми из-за своего яркого хищного отблеска. Он находился в каком-то темном помещении, заставленном контейнерами с маркировкой, которая заставила Тэй напрячься.       Там было оружие.       Кирид со слов Коби и его собственных зарабатывал тем, что торговал запчастями и сельхозтехникой. Он часто пропадал на день, другой, максимум - третий, но всегда возвращался.       - Тэй, а можешь кое-что сделать? Расстегни свою рубашку и погладь сиськи.       - Кирид, блять...       Тэй чуть не заржала, но потом подумала, что, собственно, из ситуации можно кое-что вытянуть. Хотя бы информацию, чем именно занимается тот, с кем она регулярно трахается, и чей сын сейчас ошивается на ее ферме.       Она сняла косынку и распустила волосы, которые и правда, остались рыжими, что бы она с ними не делала, а потом расстегнула простую синюю рубашку.       - Ой, Валорис, сзади кто-то...       - Кто там, блять?       Валорис крутанулся, и Тэй мысленно присвистнула. Твою мать, там же оружия на маленькую армию и на миллионы кредитов. Если, конечно, во всех этих контейнерах только оно. А вот грузовой отсек космолета, сказать, что был странным, так это ничего не сказать. Слишком здоровенная махина для космопорта Джуад-Гисса.       - Ай, тебе показалось. Никого тут нет. Ну давай, Тэй, покажи, как ты это делаешь.       Тэй погладила живой рукой грудь, скрытую тканью рубашки и сжала сосок, но единственное, что могла сейчас чувствовать - тревогу.       - Распахни рубашку. О да, Тэй Ханнсен.       Она облизала пальцы и повторила свое движение, а белый отсвет в глазах Валориса стал ярче. Он лыбился так, что жвалы чуть плечей не касались. Тэй этот цирк одного актера надоел:       - Когда ты вернешься, Валорис Кирид? Мне уже тебя не хватает.       Он зажмурился и отвернулся, словно слова женщины хлеснули его по лицу. Он не врал, но очевидно, что недоговаривал.       - Через неделю. Все будет хорошо. Присмотри вполглаза за Акки. Ну, давай, пока.       - Валорис, подожди.       Теперь, главное, не пересрать самой. Сердце ухало, а во рту стоял противный железный привкус, как тогда, когда он ей язык прикусил.       - Ну что еще?       Сука, он никогда не уезжал на неделю, и тем более не говорил, что все будет хорошо. И уж теперь прикол с призывной комиссией был понятен как дважды два - может, и прилетел какой турианский кораблик в Джуад-Гисс порядка ради, забрать добровольцев, но кто в своем уме будет прочесывать целую планету ради нескольких уклонистов? Явно Кирид опасался чего-то другого и напиздел ей.       - Валорис, послушай. Я тебе что-то сказать хотела.       Как же она боялась опять обжечься, а Кирид будто снова небрежно размахивал зажженной сигаретой у нее за спиной. Но это же боялась не теперешняя она, а старая, правда? Тэй Ханнсен никогда не обжигалась.       - Тэй, я тебя слышу.       - Ты правда вернешься?       Она сказала не то, что думала, но Валорис ее не торопил. Он ответил честно:       - Если все пойдет по плану, то да.       Связь он не отключал. Они продолжали напряженно смотреть друг на друга, и Тэй сделала самое страшное в своей жизни признание. Страшное, потому что оно похоронило прошлую ее окончательно.       - Мы давно вместе, Валорис. Сколько уже?       - Наверное, год скоро будет. Незаметно, да?       - Да, так и не скажешь. Так вот, что я сказать-то хотела. Ты мне признался кое в чем. Можешь это повторить?       Может, так будет легче? Сказать то, что она хочет, в ответ?       - Да, Тэй. Я сказал, что люблю тебя.       - Я тоже тебя полюбила.       Он опустил голову, будто эти слова дались тяжелее ему, чем Тэй.       - Ты только вернись, хорошо?       - Я постараюсь. Пока, Тэй.       Валорис отключился, а мастер Ханнсен опустила голову. Думала она недолго - Валорис сказал, что до отлета всего лишь час. Стук первых капель дождя по стеклу выдернул ее из невеселых рассуждений.

***

      Акки ебнулся жопой прямо в навозную кучу. Он ненавидел проклятую деревню, ненавидел работу в поле и больше всего он ненавидел хозяйку всего этого балагана - мастера Тэй "нахуй" Ханнсен.       Дождем размыло все говно в загоне для лоуз, оно стало скользким, работать было сложно, и сейчас звезда музыкальных телешоу и влажная мечта юных девчонок с достоинством почивал на результате трудов рук своих. Ему было тоскливо. Акки поднял голову в небо, словно вопрошая жестоких духов: "За что?", а те в ответ усилили дождь, смывая коричневые брызги с лица страдающего идейного пацифиста.       Младший Кирид принял жесткое волевое решение и отправился в дом: отмываться, отъедаться и жаловаться на жизнь. Его, гордо вышагивающего по двору, подозрительным взглядом проводили почесывающий жопу салариненок и гусь. Акки показалось, что он им не понравился.       Юноша тщательно, до скрипа пластин, отскребся от грязи в душевой, оделся в чистое и отправился на кухню подкрепиться. Разумеется, на ферме не водилось ни белкового смузи, ни декстросоевого порриджа, зато на дне холодильника лежал нормальный такой кусок грудки лоузы, истекающий голубоватым соком. Вот как всегда: только решишь стать вегетарианцем, так сразу на твоем великом пути возникают непреодолимые препятствия. Акки возненавидел себя за неконтролируемый порыв вцепиться зубами в сочное мясо, лишь чуть приправив его маринадом. Ну в конце концов, сколько оно тут пролежало, может, заветрилось уже. Мясо нужно было испытать.       Акки достал кусок, ткнул его пальцем и свистнул: грудка была упругой, свежей и имела приятный медный запах. Похоже, эта лоуза еще утром бегала по тому самому загону, где он гребся сегодня. Молодой турианец нервно прищелкнул и стал искать нож.       - Ножи там, сковородки в этом шкафу.       - А ты, блять, еще кто такой?       - Я Томми, сын Тэй.       На него смотрел лупоглазый батарианский пиздюк лет десяти, который внезапно нарисовался на кухне. С какой стороны Акки его не рассматривал, человеческих признаков не обнаружил.       - Приемыш, что ли?       - Ты дебил, что ли? Конечно. Или думал, мама - Тэй, папа - батарианец?       Нахальный, мерзкий, хамоватый пиздюк. Он начинал Акки нравиться.       - Да я уже ничему не удивлюсь после того, как со своим батей ее застукал.       - Ты сын Валориса.       - Ты его знаешь?       - Ага. Тэй сказала за тобой присмотреть.       Отлично. Акки под присмотром, и не абы-кого: батарианского хансенновского приемыша десяти лет. Можно расслабить задницу и ничего не бояться. И Акки так и сделал:       - Ну тогда пожрем и посмотрим, чем тут можно развлечься.       - Тэй сказала, чтоб ты со мной уроки сделал.       - Тогда вот тебе урок номер "раз". В жизни школа не понадобится. Будем заниматься реальными вещами, например, поищем, где в этих ебенях можно шмаль заказать.

***

      Разумеется, в космопорту не было такого корабля. Два небольших челнока и один транспортник, раза в три меньше той махины, на которой должен был лететь Валорис. На Гивуре было еще два космопорта, но они точно такого размера судно бы не приняли. Тэй панически стала осматривать ангары, местами покрытые ржавчиной, находящиеся явно в аварийном состоянии. Когда-то это место знавало и лучшие времена, и худшие - строилось все основательно, с размахом, на века, потом пришло в запустение, а сейчас снова пригодилось. Там подварили, тут подкрасили, здесь достроили, и вот, "Приветствуем в космопорту Джуад-Гисса, дорогие гости!".       Тэй нервничала. Он же сказал, еще час до того, как отчалим. Почему он сказал "отчалим"? Сука, может, это и не звездолет вовсе? Почему она решила, что он куда-то летит?       Потому что Кирид напиздел. Если он начинал пиздеть, ничем хорошим дело не заканчивалось. У нее было еще целых сраных восемь минут, чтобы добраться до морского порта, который был в противоположном конце города. Тэй неслась на своем мотоцикле, как призрачный гонщик - ветер трепал рыжие волосы, похожие на пламя, срывающееся с голого черепа; сквозь собственный колер радужки глаза стал просвечиваться красноватый свет кибернетики, а из-под колес вылетала россыпь искр на поворотах. На полном ходу она пыталась дозвониться до Валориса, а тот все не отвечал. Когда Тэй услышала ответный вызов, сердце чуть не ебнулось на дно брюшной полости - женщина приложила пальцы к уху, но услышала нервный голос сына:       - Тэй, у нас тут инцидент.       - Что случилось? Срочное что-то?       - Акки обкурился и не дышит.       - Позови Влада.       - Он в поле, далеко. Тэй, что мне делать?       Блять, только этого не хватало. Тэй лавировала по улице, перегруженной вполне себе обычным наземным транспортом, пытаясь догнать само время, справа и слева мелькали выбеленные, будто выжженные дотла одноэтажные домики пригорода в потеках дождя, и это должно было ее успокоить, ведь порт был уже близко, но сейчас она уже не знала, что делать - то ли мчаться спасать Валориса, то ли его придурковатого сына, ухитрившегося влипнуть в неприятности, не выходя из дома.       - Томми, что он курил?       - Я не знаю, мам. Ему ханар что-то дал.       О чудесных свойствах ханарской травы она была наслышана. А вдалеке уже виднелись корабли, но время было на исходе, на счету была каждая секунда. Мысли метались, пока она отчаянно искала способ добраться до порта вовремя и одновременно разобраться с ситуацией, возникшей дома. Тяжело дыша, Тэй резко свернула на улицу, ведущую к порту, заприметив небольшой просвет между двумя зданиями, и быстро погнала свой мотоцикл вниз по узкой улочке.       - Малыш, послушай. Турианцы дышат очень, очень тихо, понимаешь? Ты точно уверен, что Акки не дышит? Где ты? У тебя есть зеркальце там?       В ушах стоял топот ног Томми, который бежал решать не детские проблемы. Тэй подъезжала к порту, отчаянно наблюдая за тем, как жирный сухогруз медленно набирает ход. Ровно час, не успела буквально на минуту. Один продолжительный и три коротких гудка выжимали из нее последние силы. Она ненавидела их обоих.       - Томми, что там?       - Подожди. О, вроде бы запотевает. Дышит.       - Не отключайся, говори, что там происходит.       Сука, живой. Уже неплохо.       В доках кипела жизнь - погрузчики с манипуляторами снимали тяжелые контейнеры с барж, пассажиры проходили контроль и осуществляли посадку на прогулочную яхту, и вот, что нужно - аренда гидроциклов. Тэй остановила свой байк прямо возле пункта проката, эффектно затормозив с заносом.       - Томми, не молчи.       - Мам, кажется, он шевелится.       - Отличо. Беги на улицу, позови Влада и не вздумай находиться с Акки рядом. Понял?       - Есть, мэм.       Чудесное воскрешение юного долбоеба придало Тэй решимости, и она согласилась на то, что в здравом уме бы не сделала никогда. Она оставила свой байк в залог.       Женщина лихорадочно вспоминала, когда в последний раз плавала на каком-то водном транспорте помимо спины Валориса, но как-то так выходило, что никогда: ни в этой жизни, ни в прошлой. Руки надежно закрывал щиток, а в лицо летели мелкие соленые брызги, словом, восторг бы бил через край, если бы она не стала сомневаться в своей затее - догнать большой корабль на гидроцикле. Она выжимала поистине космические скорости из пластикового транспорта, предназначенного для развлечения туристов, но корабль становился визуально все меньше и меньше.       - Тэй, он ходит за мной.       - Томми? Что такое?       - Акки ходит за мной и скулит. Он зовет мать.       Тэй стало дурно. Здоровенный лось Акки, который был даже больше отца, в полном неадеквате ходит за Томми, и каким бы тот ни был храбрым и развитым не по годам, если обкуренному долбоебу придет в голову что-то не то... О боже, даже думать об этом было страшно.       - Томараш, слушай меня. Осторожно, потихоньку выйди во двор. Иди к любому взрослому - к Владу, к Арши, да хоть к кому. Почему ты с ним остался?       - Он просит его не бросать и ноет "мама, мама". А что с его мамой?       - Ее убили Жнецы.       Да будь все оно проклято! Корабль все удалялся, и Тэй на своем ходу его никогда не догонит.       - Томми, он сейчас рядом?       - Да.       - Он тебя слышит и понимает?       - Вроде да.       - Попроси его позвонить папе. Пусть остановит корабль. Пусть скажет, Тэй идет на помощь.       Тэй могла едва слышать голос Акки на заднем фоне, но тот с кем-то активно переговаривался.       - Мам?       - Томми, не вздумай с Акки курить ничего. Я с ним потом поговорю. Как оклемается - сделайте уроки. Вы ели?       - Да, он мясо жрал. А я жарил блинчики.       - Какое мясо? А, грудку. Молодцы. А курили зачем?       За почти непринужденной трескотней Тэй упустила тот самый благословенный момент, когда корабль стал визуально приближаться.

***

      - Ну что, "фермерша", настроена на серьезный разговор?       Валорис стоял, оперевшись локтями о поручень, и смотрел в бурлящую воду, вырывающуюся из-под лопастей корабля. Тэй впервые видела его не в пижонских гражданских шмотках, а в черном тяжелом бронекостюме. У нее сердце замирало при взгляде на то, сколько сегодня он получил вмятин.       - Ты сегодня дал жару. Почему не сказал прямо, куда плывешь и зачем?       - Почему не сказала прямо, кто ты?       - Кем бы я ни была, это в прошлом. Сейчас я Тэй Ханнсен, владелица фермы "Кристофер".       - В первый раз вижу, чтобы фермерша из РПГ вертолет сбивала. Или чтобы удаленно взламывала Атлас и расхуярила половину вражеского десанта.       - А я думала, ты за сеялками в Шанелорн отправился. А тут вон оно как, секретные разработки возишь.       Они снова стали друг другу, как чужие. У каждого было слишком много тайн друг от друга, и их наносные личности, маски милой фермерши и очаровательного торгаша были сорваны в один день. Они могли вновь сблизиться или разойтись, и решение зависело от Тэй. Она знала твердо одно: сделает шаг навстречу, и он ответит тем же. В этом она была уверена. Прежнее признание казалось ей детской глупостью. Ятялюблю, Валорис Кирид. Блять. Это мелодраматическое откровение не стоило ничего. Я коммандер Шепард, прикинь? Вот это признание так признание.       Если и был кто его достоин, так это тот, кто сегодня сбил еще один вертолет из гранатомета и подорвал второй Атлас, уничтожив оставшийся десант.       К концу ее короткого рассказа Кирид смотрел на нее холодно, с плохо скрываемой неприязнью. Тэй отчего-то мысленно сжалась - блять, да что тут такого-то, ведь не азарийских девственниц же она в батарианское рабство возила, что он так бесится-то?       - Я не понимаю, как так случиться могло. Хотя, вспомнил кое-что. В детстве Акки просил игрушечный звездолет. Неделю клянчил, я купил, и через день тот сраный звездолет в ящике с остальными игрушками валялся. А он все клялся, что это будет его самая любимая игрушка, что он с ней никогда не расстанется. Вот так и с тобой Тэй.       Валорис не на нее злился. Он же не о... Она сама пряталась. Она не давала о себе знать. Гаррус вообще ни в чем не виноват.       - Так и с толпой, понимаешь? Наигрались и отправили тебя на свалку. Не пизди, в больнице у тебя должны были кровь взять, когда ты в беспамятстве валялась. На ДНК, как у любого неопознанного. Всем насрать было, или нарочно решили утаить, думали, ты ума лишилась или память потеряла, как тебя такую народу показывать. Проще было красиво похоронить.       - Ну что, зато у меня памятник золотой есть.       - Хуй поспоришь. Памятник заебатый. Лучше б глаз тебе вставили.       Она смотрела на него, не веря. Он чокнутый. Он просто чокнутый. Неужели...       - Валорис, только не говори мне, что ты ради меня за это дерьмо взялся.       - Ну что, честно заработала свой глаз. Если бы не ты, хуй бы мы через блокаду прорвались. Ебануться можно, Тэй. Кстати, а что там с Акки?       - Говно гребет.       - Это правильно.       И вот он снова был ее ебанутый Валорис Кирид, а серьезный тяжелый разговор сменился веселой бытовухой, которую прервал звонок Акки:       - Алё, Тэй. Томми моего декстромяса наелся и блюет. Чё делать-то?

***

      Тэй в нарядном передничке нарезала мясо, в гостинной стоял смешанный аромат лево- и декстроаминных вкусных и питательных харчей, спирт, лично выгнанный хозяйкой из слив, лился рекой, а красавица Ханнсен моргала теперь уже двумя глазами. Не-свой глаз был с белой радужкой - хвала богам, что в клинике Джуад-Гисса вообще нашелся подходящий ей по размеру человеческий имплант, и кочевряжиться по поводу цвета она не стала.       - Акки, ты сделал, что Тэй просила? Как это... Блять, забыл.       - Валорис, не при детях, я тебя прошу.       Томми был еще немного серый, и меньше всего его волновали нецензурные обороты в исполнении мамашиного подбухавшего хахаля. Намедни они курнули с Акки уже батарианской травы, его пробило на хавчик, и он от души нажрался по ошибке жареного мяса лоузы. Вкусно было - пиздец, но блевал он дальше, чем видел.       Акки закатил глаза. Если батя за что-то уцепился, хрен его за гребень оттащишь. Будет мусолить эту тему, пока все не разойдутся.       - Пап, ты сначала разберись, что к чему, а потом уже поручения раздавай, лады?       - Ты это, не того, понял?       Акки приложил руку ко лбу. Какой же Валорис был нудный, когда намахнет.       Тэй оперлась локтем о конторку, подкуривая праздничную сигариллу. Она с непередаваемым удовольствием смотрела на дурацкую картинку в гостинной своими двумя глазами, улыбаясь во весь рот, и была совершенно счастлива. Оба ее глаза лучились любовью, которая собирала кожу в тонкие складочки в уголках век: любовью и к пьяному мудаку Валорису, и к долбоебу Акки, и, безусловно, к милому пиздюку Томми, который спер и выкурил ее шмаль. Сейчас она любила весь этот мир и знала, что мир в ответ любит ее.       - Валорис, пошли наверх на пару слов?       - Так мы сладенькое еще не пробовали. Ты обещала пирожки.       - Будет тебе пирожок.       Акки прикрыл лицо уже двумя руками. Блять, как же без этих двоих было хорошо всю неделю! С Владом он вроде как нашел общий язык, его перебросили с уборки говна на сортировку яиц, и это был потрясающий, головокружительный карьерный рост. Работал Акки часа три-четыре, пока не заебет, а потом они с мелким играли в приставку, курили и смотрели все подряд по экстранету. Один раз даже уроки сделали, и Томараш получил семерку. К ним приезжала Коби, проверить, как идут дела, и привезла ириски.       

      ***

      Когда за ними закрылась дверь спальни, Тэй вцепилась в расстегнутый пиджак Кирида.       - Тебе объяснить, почему ты неправ? Не все полномочия можно делегировать, Валорис.       - Я просто стебался, Тэй. Ну ты-то должна была понять, что я Акки подначиваю. И немного тебя.       - О, отлично. Значит, очевидное объяснять не нужно, правда?       Одежда обоих полетела куда-то в сторону, два пьяных тела рухнули на кровать в объятия друг друга, но Валорис все медлил. Вместо того, чтобы приступить к делу, он выписывал круги и зигзаги по внутренней стороне бедер Тэй, заставляя ту то вздрагивать от щекотки, то нежно млеть от удовольствия. Она начала гореть внутри, и только тогда он прикоснулся к ней, дразня самым кончиком обнажившуюся головку клитора. Она была слишком чувствительной и чуть не подпрыгнула, а он погрузил язык внутрь, исследуя ее глубину, упиваясь дразнящим вкусом ее возбуждения.        Подушечками пальцев он растянул ее складки, аккуратно, так, чтобы не коснуться когтем ненароком и не остановить сладкие волны удовольствия, которые стали видимы - женщина стала приподнимать бедра, стоило ему пройтись языком по ее передней стенке.       Большим пальцем он нажал на крохотную розовую горошину сверху, и Тэй со стоном попыталась рефлекторно свести ноги от избытка удовольствия, остановив потом себя уже сознательно. Он стал гладить ее рукой уже нежнее, почти невесомо выписывая круги вокруг чувствительного центра. Она пела для него - не голосом, потому что голос ей он вернуть не мог. Тэй постанывала, хрипела и задыхалась, тело женщины дрожало, как струна на ее гитаре, и музыкантом сейчас был он, Валорис.       От ее солоновато-вяжущего вкуса начинал неметь язык, и Валорис подозревал, что лучше бы сменить тактику. Теперь внутрь вошли сразу два его пальца, а языком он стал настойчиво дразнить ее снаружи, и песня Тэй стала еще слаще. Ее плоть звенела от напряжения, он мог видеть, как напряжены мышцы ее ног и живота, как она жаждет взрыва.        И она его получила. Финальный стон был похож на течение металлической жидкости по охлаждающим трубкам, разгоняющейся при каждом сжатии ее плоти вокруг его пальцев. Будто у их страсти было еще одно, невидимое тело, с сердцем, что гнало любовь по сосудам, с легкими, которые насыщали ее обожанием, с ушами, которые слышали только хорошее из уст другого, с глазами, которые видели друг друга лучше, чем они есть.       - Тэй, ты пирожок обещала.