Птичка и Король

Привычка улавливать запахи и запоминать их пришла еще в детстве. Я чётко запоминала, какие духи были у мамы, каким одеколоном пользовался отец (они были противными и еще долго не могли выветриться из помещения). И вот сейчас эта привычка опять дала о себе знать, когда я улавливаю аромат хвои, дёгтя и пота. Странное сочетание. А еще у меня такое легкое, невесомое состояние, и тело практически не болит. Буквально до тех пор, пока я не осознаю, что меня несут. Сознание возвращается практически моментально, когда я открываю глаза и поднимаю их вверх. Но вместо неба вижу ярко-голубые глаза и лицо, спрятанное под импровизированным снайперским капюшоном. Мужчина настолько большой, что в его руках я чувствую себя младенцем. Вряд ли это из-за полного обмундирования, его ладонь может спокойно обхватить мою шею и одним щелчком сломать. Да я бы и не отказалась… Кто бы это не был, он всего на секунду смотрит на меня и не обращая внимания на то, что я пришла в сознание, продолжает меня нести. Взгляд его сосредоточен на чем-то на горизонте, в его глазах с этого ракурса практически можно рассмотреть небо. Это даже укачивает, и я отключаюсь. В следующий раз я просыпаюсь, когда незнакомец пытается усадить меня на землю. Морщусь от боли, будто меня танком переехали. Хотя я и не до конца уверена, что это не так. Стараюсь больше не смотреть ему в глаза. Наверняка я произвожу впечатление хрупкой и сломленной девочки, но как же он ошибается. Он куда-то уходит, и я уже собираюсь встать и уйти, но он возвращается с… аптечкой? Только сейчас осознаю, что мы находимся посреди импровизированного лагеря. Много бронетехники и внедорожников. Целая армия. Пытаюсь глазами найти свой отряд, но безуспешно. И пока я витаю в мечтах о том, как свалю отсюда, незнакомец в капюшоне как ни в чем не бывало рассматривает меня. Не самое приятное чувство. Чувствую себя лошадью на рынке, разве что в рот не заглянул. Но меня отвлекают его глаза… Голубые, в них отражается моё побитое лицо, но сам взгляд у него мягкий, даже сочувствующий. Он будто нависает надо мной. Даже сидя он выше меня, моя голова едва доходит ему до плеча. За спиной замечаю винтовку. - Это ты меня спас? Он щупает меня на предмет повреждений, игнорируя мой вопрос. Я уверена, что под своей самодельной маской он улыбается. Интересно, как он выглядит без неё? Какая у него улыбка? Шиплю, когда его руки находят огнестрельную рану на левой руке. Я уже и забыла про неё, но судя по всему всё не так серьезно. Щупает меня дальше, у него очень теплые руки и это чувствуется даже через перчатки и одежду. Не расслабляйся, ты его видишь первый и, возможно, последний раз… Его руки доходят до правого плеча. Оно выбито, тот урод слишком долго держал меня в подвешенном состоянии, а после этого плечо еще пару раз встретилось с его ботинком. Хорошо, хоть не сломал. - Скажи хоть, как тебя зовут, - выпаливаю я первое что приходит в голову, и сама же мысленно бью себя ладошкой по лбу. Дура. Сама же придумала «никаких имён». И что теперь? Мужчина убирает руки, поднимается, и я надеюсь, что сейчас он уйдет и мы больше не увидимся. Но я спинным мозгом буквально чувствую, что он стоит за мной. Следующее, что он делает, просто выбивает почву из-под меня – он наклоняется, обхватывая меня одной рукой, и крепче прижимая к себе. Живот стягивает в тугой узел, и я стараюсь прогнать это ощущение. Первый и последний раз… И тут же, будто бы контрольный в голову, его английский с очень сильным немецким акцентом: - Я – Кёниг. Моментальная боль в плече, и я ору, будто меня режут. Мужчина, назвавший себя Кёнигом, отпускает меня, отходит в сторону, скрещивая руки на груди. Очень оригинальный способ вправить плечо. Он явно доволен собой. Король значит… Очень интересно. Пытаюсь встать, но он кладет руку на моё плечо, и я остаюсь пригвождённой к земле. Кёниг садится рядом со мной с другой стороны, снимает перчатки и достает из аптечки спирт. Позволяю себе засмотреться на его руки. Множество шрамов, но руки кажутся такими нежными. В другой ситуации я бы позволила себе подумать об этих руках в эротическом контексте, но сейчас явно не до этого. - Ты знаешь, где мой отряд? – задаю вполне закономерный вопрос. Мне нужно найти их, найти Рейча и убраться отсюда. - Они в безопасности, и ты тоже будешь. Сейчас будет больно. Он льет мне чистый спирт прям на раненую руку, и я пытаюсь не орать. Нужно быть сильной, терпеть. Этому меня учила жизнь. После этого Кёниг берет обычную иголку и нитки. Неужели он будет зашивать? - Пуля прошла навылет, рана не серьезная, но будет неприятно. Опять этот немецкий акцент. Таким голосом хорошо детей успокаивать, убаюкивать, и я бы сама с удовольствием оказалась на их месте. Отчего-то мне кажется, что сними он капюшон, и я бы просто растаяла. Эти мысли так отвлекают, и я позволяю себе погрузиться в них. Впервые позволяю подумать о мужчине в таком плане. Какой он без этого своего капюшона? И какой он, когда не занят на миссиях? Это странно – так думать о мужчине, которого видишь впервые, но в своем отряде я такое не позволяла себе. Теперь же мне просто необходимо расслабиться. Его руки без перчаток, такие теплые и неожиданно нежные, удерживают мою руку, пока иголка с ниткой проходят несколько раз. Пытаюсь разобрать, что он бормочет. Татуировку видимо придется набивать заново поверх шрама. Möchte es für lange und wie es sich gehört. Хочу надолго и по-настоящему. Набить её за ящик пива, а теперь жалеть, что она пострадала. Но она о многом мне напоминает – о том, как я потеряла всех и при этом обрела свой отряд и своих друзей. Видимо, именно это и смутило Кёнига. Конечно, же он знает перевод. Это отрезвляет. Я его вижу первый раз, а уже слюни распустила. Тряпка. - Поедешь со мной. Он поднимает меня с земли (спасибо, что не за больную руку) и садит в одну из машин. Приплыли. Теперь мне его общество выносить всю дорогу, а может даже и больше. Надеюсь, что больше. Кёниг кивает кому-то позади нашей машины, и садится рядом со мной. Слишком близко. Чувствую подкатывающее раздражение. Тереблю зажигалку в руках, будто из ниоткуда появится сигарета. Начинает злить всё. Эта ситуация. Машина, в которой я еду. Отсутствие информации о моем отряде. Капюшон Кёнига. Всё таки не надо было трогать ту последнюю сигарету – она ждала своего часа почти две недели и еще бы подождала. Сосредоточенно наблюдаю за однотипными пейзажами за окном, когда из ниоткуда возникает рука, затянутая в черную перчатку, и протягивает мне пачку. С удивленным лицом поворачиваюсь к Кёнигу, теперь присоединилось желание врезать ему. Он будто мысли мои читает. Но я решаю не отказываться, беру одну сигарету и подкуриваю. Кёниг делает то же самое, натягивая маску до носа. Ловлю себя на мысли, что опять пялюсь. Это просто неприлично, а в данной ситуации еще и не удобно. Он спас меня, вправил плечо (пусть даже я это буду вспоминать еще долго), наложил швы. А я просто не могу оторвать от него глаз. Щеки покрыты легкой щетиной, несколько несерьёзных шрамов. Пухлые губы, которые так и тянет поцеловать. Дура, о чем ты только думаешь. До конца путешествия стараюсь больше не смотреть в его сторону и не разговаривать, хотя меня очень волнует вопрос, куда мы едем и что с моим отрядом. Спустя два часа мы судя по всему прибываем на место, Кёниг берёт меня под руку и выводит из машины. Мы в аэропорту? Но местность больше смахивает на военный аэродром. Кёниг берет меня под локоть, будто я могу куда-то убежать и отводит куда-то в сторону. Я только и успеваю осматриваться по сторонам. - Вот, Ласвэлл, как и просили. Мои глаза готовы вылезти из орбит, когда он это произносит. С немецким акцентом. Опять. Смотрю на агента передо мной и уже по её взгляду понимаю, что ничего хорошего мне ждать явно не придется. Единственное, что удаётся выдавить, я стараюсь произнести максимально спокойно. - Ну, привет, Кэйт.