Птичка и Король

Вваливаюсь в зал быстрее, чем Кёниг успевает мне возразить. Меньше всего мне сейчас нужны его замечания. Разрядка в душе немного помогла справиться с раздражением, но сейчас чувствую, как накатывает заново. Кэйт одета так же, как и при нашей последней встрече. Она что-то сосредоточенно изучает на экранах, и, кажется, не совсем в курсе, что я пришла. Аккуратно боковым зрением смотрю на Кёнига, пытаясь понять, видел он меня или нет. Его глаза абсолютно ничего не выражают. Это странно – буквально недавно я желала, чтобы он появился в моей комнате, а сейчас я хочу, чтобы он исчез. Кэйт поворачивается как раз в тот момент, когда наши глаза с Кёнигом встречаются. Она не прерывает зрительного контакта, но я почти уверена, что её это настораживает. Через силу отвлекаюсь от глаз Кёнига, чтобы послушать Кэйт чертову Ласвэлл. Но прежде, чем она успевает что-то сказать, выпаливаю первое что приходит в голову. - Где мой отряд? - На задании. Чувствую, как кровь закипает от злости. Даже Кёниг делает шаг ко мне, чтобы уберечь меня от спонтанных решений. Я знала, что так будет. Она опять появилась в моей жизни и всё полетело псу под хвост. Не нахожу приличных слов, чтобы ей ответить, поэтому тупо смотрю на неё испепеляющим взглядом. Она так решила. Она молодец. Я не могу с ней спорить, не та весовая категория. Она не скажет мне, где мой отряд и какое это задание, потому что боится, что я отправлюсь туда. - Фогель, - продолжает Кэйт. - Выдохни. С ними всё будет хорошо, я позабочусь. Отдыхай, тренируйся, спи. Потом для тебя тоже будет задание. Да уж, в прошлый раз ты уже позаботилась. С минуту стою за пределами зала, раздумывая её слова. Ей нельзя верить, но другого у меня не остается. Надеюсь, они вернутся в целости и сохранности. Она даже не дала с ними поговорить. Здесь сейчас очень не хватает Рейча – его рассудительность и осторожность мне во многом помогает. Следом за мной из зала выходит Кёниг. Взгляд растерянный, будто его отчитали как школьника, сам напряжен, будто струна. Он поворачивается ко мне и смотрит на меня, будто выпытывает правду. Ловлю себя на том, что щурюсь, когда рассматриваю его маску. У него определенно есть отбеливатель – сделать такие светлые пятна в области глаз не так легко. Надо добавить в заметки – забрать отбеливатель и выдраить всю комнату. - Тебе нужно расслабиться. Пошли. Я застываю на месте. Мне не послышалось? Смотрю на Кёнига – нет, взгляд вполне серьезный. Руки начинают дрожать. Он видел. Я уверена, что он видел. Стало по-настоящему стыдно, потому что сейчас мне нужно либо пойти с ним, либо развернуться и запереться в своей комнате. И я знаю, что пожалею, потому что иду за ним и он приводит меня в тренировочный зал. Наверное, я смеюсь в голос, потому что Кёниг смотрит на меня озадачено. Я и Кёниг? Хорошо хоть, не выразила свои мысли вслух, иначе неловкость бы возросла до размеров планеты. Он идёт в дальний угол зала, прямиком на тренировочные маты. - Я не знаю, о чем ты подумала, но именно тренировка поможет тебе расслабиться и собраться с мыслями, - говорит Кёниг с очень сильным немецким акцентом, а я чувствую, как он улыбается под капюшоном. И добавляет вдогонку: - А о чем ты подумала? С последней фразой он разворачивается ко мне в пол оборота, и я стараюсь сделать вид, что мне очень интересно дерево за окном. Рядом с ним я становлюсь слабой. Мне это не нравится. Стыд за мои действия в душе до сих пор сидит у меня в голове, и при воспоминании об этом хочется зарыть голову в песок. Это очень сложно, потому как Кёниг решил избавиться от разгрузки, и прямо сейчас решил, что длинные рукава ему не понадобятся. Это преступление против моего стыдливого сознания. Пока он стоит спиной ко мне и закатывает рукава до локтей, у меня есть время рассмотреть его руки. Господи, только не это. Только не татуировки. Стыд покидает сознание моментально, потому что я стою как вкопанная и пялюсь на его руки. А когда он поворачивается ко мне, я просто готова провалиться сквозь землю. Если бы здесь был Рейч, я попросила бы застрелить меня, если я совру, что не мечтаю об этих руках. Он выводит меня из оцепенения свои голосом, который в данной ситуации только ухудшает мое эмоциональное состояние. - Спарринг за ответы. Что думаешь? Я думаю о твоих руках… Я согласилась, но идея была явно неудачная – рука еще болела, а отек еще не сошел с плеча. Проигрываю три раунда, и силы уже на исходе. На четвёртый Кёниг решает усложнить задачу, и даёт мне нож. Вот это уже веселее. При этом он надевает на руки защитные пластины. Упаси Господи поранить его шикарную татуировку. Мою уже вряд ли можно исправить, пожалуй, постараюсь сохранить хотя бы его. Это провал. Он легко парирует все мои удары, и я уже начинаю закипать от злости. Замах, еще замах, неудачный выпад. Он заламывает мою руку с ножом, а другую сжимает у предплечья, прижимая меня спиной к своей груди. Я знаю, что могу освободиться, но хочу ли? Он не отпускает, когда я пытаюсь вырваться. Становится невыносимо жарко, температура в зале будто повысилась на двадцать градусов. Сердечный ритм сбивается, будто при тахикардии, стараюсь дышать чаще, чтобы успокоиться. Но чёрт бы меня побрал прижаться к нему бедрами. Потому что я буквально чувствую немаленький размер того, что скрывают его армейские штаны. Блядь! - В следующий раз закрывай дверь в ванную, - его шепот, руки и сама поза, в которой мы стоим просто сводит с ума. - Sonst werde ich es dir beibringen. У меня вырывается стон, когда он произносит последнюю фразу шепотом. Так, что едва можно разобрать, но я знаю о чём он. Он был там. Он слышал. Он видел! Почему-то сейчас мне эта мысль нравится больше. Особенно когда он так близко ко мне, и я практически ничего не могу сделать. Лезвие ножа, колющее мне сейчас спину, вперемешку с ощущением тела Кёнига за моей спиной дает просто убойный контраст чувств. Он отпускает меня, и я буквально слышу вздох, полный разочарования. Его глаза практически не выражают никаких эмоций, разве что зрачки расширены, а взгляд бегает по залу, избегая моего. Кёниг отворачивается, чтобы подобрать разгрузку и вернуть рукава в прежнее положение. Пытается успокоиться?.. Пулей вылетаю из зала. Всё летит к чертям собачим – стена, которую я выстраивала вокруг себя; моё самообладание при виде Кёнига, моё недоверие к окружающим. Но я не жалею. Я впервые за долгое время чувствую себя по-настоящему живой. Впервые я нашла человека, с которым хочется быть слабой. Это пугает, но ощущение от этого настолько сладкое, что прекращать не хочется. На улице нахожу укромный угол, чтобы отвлечься. За раз выкуриваю три сигареты подряд, пытаясь успокоить хаос мыслей в голове. Рана на спине саднит, но вряд ли она серьезная. Она еще долго будет напоминать мне о случившемся. И пусть я сойду с ума, но ради таких моментов я готова получать порезы хоть каждый раз. Практически сразу из ниоткуда появляется Ласвэлл, и моя маленькая идиллия заканчивается. Она становится около меня и так же подкуривает сигарету. Чувствую себя чем-то вроде курилки – почему всем резко хочется покурить именно рядом со мной? Компания Кёнига была хотя бы приятной, Кэйт же нервирует своим присутствием. Чертовы агенты… Как саранча. - Через три дня отправляетесь с Кёнигом на задание, - она вручает мне рацию, тушит сигарету и уходит. Здорово. Через три дня я наконец-то перестану видеть её надменное лицо, это не может не радовать. Смущает же другое – отправляться на задание с Кёнигом, когда пространство между нами буквально наэлектризовано, значит провал миссии. То, что между нами происходит, абсолютно неправильно, иррационально, неестественно. И еще тысяча синонимов. Нужно с этим покончить. До его комнаты долетаю практически моментально. Пытаюсь перевести дыхание по дороге. То, что было в тренировочном зале, многое объясняет – он видел, он слышал меня, когда я была в душе. Теперь нас отправляют на одно задание вместе. Мне нужно расставить все точки на i, решить всё, что связано с ним и вернуться к своему отряду. Неважно, чего хочу я. Так будет лучше для обоих. Минуту зависаю перед его комнатой, взвешивая все «за» и «против». Надеюсь, он не поставил растяжку на входе, хотя это решило бы все проблемы разом. Набираюсь смелости, стучу, но ответа нет. Стучу еще раз. Когда понимаю, что ответа не последует, набираюсь смелости и толкаю дверь. Комната практически такая же, как и моя. Ничего лишнего. Даже шторы на окнах одинаковые. Вряд ли он задерживается здесь надолго, скорее просто временно находится, пока выполняет поручения Ласвэлл. Обращаю внимание на шкаф. Он закрыт, я не решаюсь залезть и туда, но почему-то уверена, что там он только и хранит свои снайперские капюшоны. От этой мысли искреннее улыбаюсь. Это так мило, что я практически растрогана. На тумбочке фотография. Узнаю Кёнига, судя по всему он со своим отрядом. Даже ради фото он не снял свою маску. Там же на тумбочке пачка сигарет, как всегда открыта, зажигалка. В комнате очень темно, но я не решаюсь ни открыть окна, ни зажечь свет. Я даже не совсем уверена, что его нет в комнате. - Кажется, пора поменять замки. Резко поворачиваюсь в сторону двери, когда она с шумом захлопывается. Кёниг стоит в своей привычной позе – подпирает дверной косяк, скрестив руки на груди. В такой кромешной темноте его практически не рассмотреть, не видно даже глаз. Дыхание учащается, хотя я списываю это на волнение. Не каждому понравится, когда в его личную жизнь суют нос всякие любопытные девушки. Я стою как вкопанная напротив него, нас разделяет только кровать, и эта мысль крепко селится в моей голове. Но Кёнига ситуация нисколько не смущает. Он как ни в чем не бывало обходит кровать, раздвигает шторы. Теперь при свете фонарей с улицы я могу рассмотреть его взгляд – он осматривает меня с ног до головы, будто оценивает. Это раздражает. А еще он стоит слишком близко ко мне. В голове проносятся картинки недавних событий в спортзале. Становится слишком жарко и тесно. - Так зачем ты пришла? Я не могу ничего ответить, будто язык проглотила. Он стоит слишком близко – я практически упираюсь в его грудь. Сердце отбивает бешеный ритм. Будь он хотя бы на шаг подальше от меня, я бы могла мыслить здраво. Но сейчас… Сейчас я просто не могу собрать мысли воедино. - Я… Кэйт отправляет нас на задание. Нам нужно быть там вдвоем, - мне удается проговорить это практически на одном дыхании. - Прости, мне… Мне пора идти. Я пытаюсь обойти его, но он берет меня за талию и практически задвигает назад на место. Разумеется, он не поверил в мою нелепую отговорку. Он об этой миссии знает больше меня. Я у него в подчинении. Его рука всё ещё на моей талии, хотя я даже не пытаюсь сдвинуться с места. - Зачем ты пришла на самом деле? - его голос, его немецкий акцент, я буквально таю от него. Он знает, зачем я пришла. За ответом. Мне просто жизненно необходимо услышать это от него, чтобы перестать проигрывать в голове одно и то же. Но он так близко, между нами даже листок бумаги не пройдет, и я не могу сформулировать ни один приличный ответ. - Ты слышал меня. Это скорее утверждение, но короткое, емкое и единственное что я могу выдать на данный момент. Клянусь, если он не отойдет… - Да. - Ты видел меня? Он усмехается, я чувствую это и принимаю за положительный ответ. Разумеется, он видел. Я знаю ответ уже как двадцать минут, но почему мне так важно услышать это? Мысли хаотичны, и практически превращаются в кисель. Его рука сильнее сжимает мою талию. Секунда – и я лежу на кровати. Он нависает сверху, слишком большой, и сбежать мне не удастся. Чертовски сексуальный, от него пахнет сигаретами, бергамотом и порохом. Сейчас как никогда я хочу, чтобы этот момент длился вечность. Его дыхание такое же частое, как и моё, его глаза блуждают по моему лицу, телу. Одной рукой он удерживает обе мои над головой, а другая – на моих ребрах. Каждое его касание равносильно удару тока, и кажется его это вполне устраивает. Особенно учитывая, что его колено между моих ног. Я накалена до предела, и если я не решусь сейчас, то никогда больше. Надолго и по-настоящему? Нет. Сейчас или никогда. Он поднимает капюшон аккурат до носа и целует меня. Если Бог есть, то Кёниг – прямое его воплощение. Поцелуй с ним всё равно что сахарный сироп. Аккуратный, нежный, будто спрашивает разрешение, а я едва ли могу отказать. Поэтому, не встретив сопротивления с моей стороны, он целует настойчивее. Свободная рука исследует моё тело, задерживая на груди, сжимает. Когда пальцы задевают чувствительный сосок, я не могу сдержать громкого стона. Даже если услышит вся база, плевать. Но Кёнига это только распаляет, потому как я уверена – его глаза потемнели на два оттенка от похоти. Он кладет руку на шею – не сильно, но достаточно, чтобы удержать меня и заставить молить о большем. Внизу живота затягивается тугой узел, и мне отчаянно нужно хотя бы какое-то трение. Отчаянно хочется, чтобы он придвинулся ближе, уперся пахом, но он даже не двинулся. Кёниг знает, что мне нужно, и ради своего удовольствия лишает меня этого. Но я готова делать буквально всё, что он скажет. Кёниг наклоняется ближе, надеюсь, что он поцелует, но он прикусывает мочку уха. - Видел. Я видел всё, - от его голоса, от этого немецкого акцента, у меня гребаный потоп в трусиках. - Видел, как ты хотела меня. Видел, как кончила с мыслью обо мне. Одной рукой всё так же удерживая мои руки, другой он наспех расстёгивает молнию на рубашке. Я не ношу бюстгальтер, по меньшей мере из-за размера груди, а еще в нем трудно дышать и не всегда удобно. И сейчас это как нельзя кстати. Большим пальцем выводит круги по соску, и я не могу больше сдерживать стоны. Выгибаюсь дугой, стараясь быть ближе к нему. Мне нужно унять пожар в трусиках, но Кёниг не сдвигается с места. Клянусь, если его рука сейчас остановится, я его убью на месте. Но для начала может быть трахну… - Скажи, как ты себя ласкала? Может быть так? Он выводит круги по телу, спускаясь к краю брюк. Мне нужны его губы на моих губах, на груди, но Кёниг не разрывает зрительного контакта и от этого я просто превращаюсь в мармелад. Я всегда была сильной, но сейчас с ним мне хочется полностью подчиняться. Ему не нужно много времени, чтобы расправиться с ремнём, и когда я надеюсь на его пальцы там, Кёниг делает то, о чём я боялась даже мечтать. Он снимает с меня брюки, и вопреки моим ожиданиям, вытаскивает ремень из них. Приподнимаюсь на локтях, наблюдая за ним. Даже самая простая вещь – вытащить ремень из брюк – выглядит в его исполнении настолько соблазнительно, что мне абсолютно всё равно, что он будет со мной делать. Я всё так же лежу на кровати, и когда он становится на колени, терпение моё заканчивается, я подрываюсь и целую его. Прижимаю ближе к себе. Чертовски сложно дышать, но я не могу разорвать поцелуя, а лишь углубляю его. Знаю, что Кёнигу сложно держать себя в руках, но мне плевать, я прижимаюсь ближе к нему, он мне нужен как воздух. У него вырывается то ли рык, то ли стон, и от этого звука узел внизу живота затягивается еще сильнее. Кёниг наматывает волосы на кулак, откидывая мою голову назад, целует шею, тем самым отвлекая моё внимание. Нащупывает ремень, который остался где-то позади него, и связывает им мои руки за спиной. Совру, если не мечтала об этом. Ужасно мечтала. А от властного вида Кёнига готова кончить моментально. Он продолжает дразнить меня. Всё, что я чувствую сейчас, натянуто как струна. Хочется умолять его войти в меня, но слов не остается, когда получается только стонать – одной рукой он ласкает грудь, обводит большим пальцем сосок и сжимает его; а пальцами другой руки водит по краю трусиков. - Ты этого хотела? – его голос как патока, проникает в сознание, но я не могу сконцентрироваться. - Или этого? Пальцы проникают под ткань, гладят нежные складки. Я уверена, что мои стоны слышно в коридоре, но мне плевать. Не хочу, чтобы он останавливался ни на минуту. Большим пальцем он задерживается на клиторе, и я выгибаюсь, пытаясь сама сесть на его пальцы. Мне нужен оргазм как воздух, как глоток воды, но Кёниг не отступает и не торопится. - Скажи, чего ты хочешь? Я готова кричать о том, как сильно хочу его и его член в себе. Он не убирает палец с клитора, но и не двигается. Ждёт, что я сдам себя с потрохами. Мне просто жизненно необходим Кёниг. Мне нужно, что он взял меня так, как нравится ему. Делал то, что нравится ему. Чертовски хочется быть слабой для него. То, как Кёниг сейчас себя ведёт, просто сносит крышу. - Я… Я хочу тебя… там, - единственное что могу выдать я. Голова кружится от запредельного возбуждения, когда он начинает медленно ласкать клитор. Ускорься он немного – и оргазм не заставит себя ждать. И он это знает, поэтому и медлит. Его рука на груди сжимает сосок то сильнее, то слабее, и от контраста боли с удовольствием сносит крышу. - Точнее. Говори точнее, или я остановлюсь. Я стараюсь собрать мысли в кучу, но получается слабо, когда руки Кёнига продолжают меня ласкать, то ускоряясь, то замедляясь. Пристально смотрит на меня, я уверена – он доволен тем, что видит. И вдобавок к этому, Кёниг практически вводит в меня один палец, но останавливается. Ерзаю под ним, подмахиваю, лишь бы он унял это дикое желание, но он только ждёт моего ответа. От возбуждения картинка в глазах расплывается. Набираюсь смелости, чтобы произнести то, что скорее всего завтра буду вспоминать со стыдом: - Я хочу твой член в себе. Немедленно, - тон почти приказной, но когда он добавляет второй палец и сгибает их внутри, я уже умоляю: - Пожалуйста. На Кёнига же мои слова действуют как красная тряпка на быка. Он убирает руку, и у меня вырывается протестующий стон, но Кёниг резко наваливается сверху, пристраиваясь между моими ногами, а рукой удерживая меня за шею. Всё становится как сон, когда он прижимается пахом. Не в силах больше терпеть, извиваюсь, стараясь создать хоть какое-то трение, но получается хреново. Кёниг же, мне кажется, на грани. Его тяжелое дыхание обжигает, сердце пропускает удары, а тело напряжено как струна. - Kleine, ich möchte dich verdammt hart ficken. - Да, пожалуйста… Для него эти слова – спусковой крючок. Он отрывается от меня, и я не могу сдержать вздох разочарования. Но то, что я вижу сейчас… Боже, я хочу смотреть на это вечно. Его идеальное тело, он такой огромный, что в другой ситуации я бы испугалась, но сейчас мне хочется его сильнее. Эти сильные руки, татуировка. Его каменный пресс, к которому так и тянет прикоснуться. Шрамы от ножевых ранений. Эта картина просто добивает меня настолько, что я начинаю течь вдвойне больше, жадно облизываясь. Он остаётся в одних брюках светло-коричневого цвета и капюшоне. Безумно хочется прикоснуться к нему, но сегодня мы играем по его правилам. И это охренеть, как возбуждает. В мгновение ока Кёниг оказывается снова на мне. Вскрикиваю, когда сразу два его пальца входят в меня. Я теку как гребаный водопад, и будто контрольный в голову – Кёниг решает снять свою маску. Блядский боже… Его портрет нужно печатать в словаре напротив слова «идеал». Острые углы лица, светлые волосы будто нимб над головой. Он почти походит на ангела. Ерзаю на кровати, потому что чертовски хочется его прикосновений. На долю секунды мне кажется, что Кёниг смущается, но, когда он целует меня со всей настойчивостью, я понимаю, что это – осторожность. - Kätzchen, мне очень трудно сдерживаться, - Кёниг тяжело дышит, он на грани. - Чёрт, это будет максимально быстро. Собираю всю оставшуюся волю в кулак, зная, что мои слова подстегнут его действовать быстрее и грубее: - Трахни меня уже, наконец. С молниеносной скоростью он расстёгивает брюки и даже не снимая их возвращается ко мне. В этот момент в полной мере ощущаю свою беззащитность, а киска нещадно требует внимания Кёнига. Он держит за шею, целует меня, а его язык нагло исследует мой рот, когда головка пристраивается к истекающему влагалищу. - Пожалуйста, ты мне так нужен, - хнычу я, на что Кёниг улыбается. От его улыбки теку еще сильнее, если сейчас это вообще возможно. Даже так я чувствую, насколько он большой. Простынь подо мной уже давно промокла, и Кёнигу не составит труда войти одним резким движением, но он старается действовать аккуратно, хотя я требую обратного. Он срывает мои трусики, тогда я не выдерживаю, и начинаю сама тереться киской о его член, Кёниг не в силах терпеть, и одним толчком входит на всю длину. Мой стон смешивается с его рычанием. Еще никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Так чертовски туго. Он настолько большой, что я чувствую каждую венку на его члене. Кёниг не двигается, сдерживается, чтобы не сделать мне больно. А мне до чертиков нужно, чтобы он двигался. - Verdammt, wie schmal bist du! Он входит еще пару раз прежде чем переворачивает меня на живот и ставит на колени. Кёниг медлит, будто любуясь, и я отчаянно пытаюсь насадиться на его член. Стараюсь двигаться сама, чтобы получить хотя бы немного трения. Он слишком большой для меня, но осторожность – меньшее, что мне сейчас нужно. - Блядь, - Кёниг стонет так громко, что по спине пробегают мурашки, прежде чем он берёт инициативу на себя. Наматывает на кулак мои волосы, другую руку кладет на шею, заставляя прогнуться сильнее в спине. Под таки углом он входит еще глубже, и я практически задыхаюсь от ощущений. Слегка выходит, задерживаясь в таком положении, и резко входит до предела, выбивая громкие стоны. - Пожалуйста, быстрее, - я готова заплакать от такой наполненности и от того, как медленно Кёниг двигается. Он наклоняется ближе, прокладывает дорожку из поцелуев в уху, сильнее натягивая волосы. - Если нас услышат, в следующий раз мой член окажется в твоём ротике, prinzessin , - Кёниг ускоряется, буквально вбиваясь с каждый разом всё глубже, если это вообще возможно. От его тихих стонов разливается тепло. Мне ужасно нужна разрядка, всё тело как натянутая струна. Я уже не замечаю, как хнычу сквозь стон, настолько тело требует оргазм. - Что такое, милая? Моя liebling vogel хочет кончить? – он дразнит меня еще больше, входя медленнее, распаляет, но у меня нет сил сопротивляться, нет сил говорить, я могу только кивать. И тогда он отпускает волосы и опускает руку вниз к клитору, выводит круги, при этом ускоряясь, активнее двигая бедрами, входя реже и резче. Но это тот самый нужный темп, и уже через пару фрикций ему приходится закрывать мне рот рукой, влагалище сжимается насколько это возможно вокруг его члена. Оргазм такой сильный, что я буквально готова упасть, если бы он не держал меня. - Сука… - он буквально рычит, прислоняясь грудью к моей спине. - Ты чертовски узкая… Кёниг быстро расправляется с ремнём на моих руках, и когда я освободилась, пытаюсь перехватить инициативу – толкаю его, чтобы он лёг на спину, и располагаюсь сверху. Я знаю, что долго не продержусь, но хочу, чтобы он кончил, глядя мне в глаза. Он усмехается над моей попыткой руководить, но сдаваться не собирается: - Сегодня я тебя контролирую, - Кёниг произносит это так нежно, но то, как грубо он вдалбливается в меня, придерживая за ягодицы, говорит о другом. Его бёдра работают как отбойный молоток, выбивая из меня крики удовольствия. - Смотри в глаза, - единственное что могу выдать между частыми фрикциями, его член так глубоко, что становится трудно дышать. Я знаю, что мы оба на грани, и мне важно видеть его лицо во время оргазма. Он ускоряется, чуть ли не до боли входит в меня, толчки становятся рваными. Взгляд Кёнига на грани оргазма затуманивается, но он старается не разрывать зрительного контакта. Его член наполняет меня сильнее обычного, я сама на грани. - Кёниг, пожалуйста… Еще пару грубых толчков и он со стоном замираем, пока влагалище сжимается вокруг его члена. Наш общий оргазм настолько сильный, что в глаза появляются звёзды. Кёниг прижимает меня к себе, пока оргазм не утихает. Гладит волосы, целует, его объятия убаюкивают, и мне так хочется заснуть с ним. Тянусь к нему за поцелуем, и он мурчит как довольный кот. Не могу сдержать улыбки. Он так пристально осматривает меня, что я смущаюсь и отворачиваюсь. Сажусь на кровати в поисках одежды, но Кёниг обнимает со спины и целует в плечо. Таю в его объятиях, когда он гладит плечи, и вздрагиваю, когда он касается ранения на руке. Мы совсем забыли, что синяк еще не сошел, а швы на руке не зажили. Он разминает затекшие от ремня руки, а губами поднимается к шее. Я уже практически готова на второй раунд, но он улыбается и тянется к тумбочке за сигаретами. - Не дождёшься. Делаю то же самое. Тело расслаблено, ужасно клонит в сон, но так не хочется, чтобы этот день заканчивался. Я не знаю, что будет завтра, но сейчас здесь я счастлива. Вспоминаю, что он обещал мне ответы за спарринг. Мы совсем об этом забыли. - Ответы за спарринг, - поворачиваюсь к Кёнигу. На мне ничего, на нём только те же брюки. Он притягивает меня к себе, закутывая в одеяло. Я даже не чувствовала, что в комнате на самом деле холодно. - Твой отряд с Прайсом и Гасом. Нужно найти одного человека. Не столько опасно, сколько сложно. - Кого? - Одного агента Ласвэлл из ЦРУ. Ну здорово. Теперь мой отряд выполняет личные поручения Ласвэлл. Лучше не придумаешь. Стараюсь не зацикливаться на этой мысли, чтобы не портить себе настроение. Кёниг гладит мои волосы, знает, что меня это тревожит. Решаю перевести тему в другое русло. - Почему ты постоянно носишь снайперский капюшон? – я поднимаю глаза и встречаюсь с его голубыми. Боже, я готова не вылезать из его кровати неделю. Он наклоняется ко мне, и целует так нежно, но у меня внизу живота уже разгорается пожар. - Это неважно.