Птичка и Король

Кажется, даже воздух в комнате снизился на десять градусов. – Нам нужно предложить им товар, - оборачиваюсь на голос Гоуста, пребывая в небольшом шоке. Он это серьёзно? – Ты же шутишь, да? Наши лица в словаре напротив слова «подозрительно». Твоё уж точно, - пытаюсь скрестить руки на груди, пока сильная боль не пронзает плечо. – Ты на наркоторговца вообще не тянешь, лейтенант. У МакТавиша и то больше шансов. Нет, ну ты посмотри на него! – театрально тычу пальцем практически Соупу в лицо. – Ему достаточно только улыбаться и шутить свои шутки по 1$. Пришлось задуматься, а стоила ли эта идея вообще таких жертв. За любое неправильное слово нас могли просто убить на месте. Да и, честно говоря, мы мало похожи на отбросов общества, даже если на нас мешок из-под картошки надеть. Гоуст так вообще… – Нам нужно предложить им человека. Товар. Они торгуют всем, что имеет цену. Рабство не исключение. Я не уверена, что слышала голос Гаса раньше, отчего в удивлении обернулась. Все мы на него посмотрели так, будто он сейчас признался в убийстве принцессы Дианы. Осознание, что идея Гоуста была куда лучше этой, пришло быстрее, чем понимание сказанных слов. Пока я осознавала услышанное, даже не приняла во внимание, что все смотрят на меня. Чувство, будто от меня ждут ответа или одобрения. Смысл подобного поведения присутствующих доходит до меня со скоростью света. Посещает мысль всё-таки по возможности свалить, потому что идеи отряда Прайса сведут меня в могилу когда-нибудь. – Нет! - вскакиваю со стула с криком. В плечо отдает резкая боль, но я не сдаюсь. – Вы с ума сошли? Кто угодно, но не я. Демонстративно отворачиваюсь, делая вид, что меня очень интересует противоположная стена. Гоуст не из терпеливых. Решив не дожидаться ответа или другого варианта событий, пытается уговорить меня. – Фогель, у нас пока что нет других вариантов. Азхар знает тебя в лицо, но шанс, что он будет там маленький. Нам же нужно узнать о его передвижениях - где бывает, чем занимается. Иначе мы так и будем кататься по его мелким компаниям боевиков, а сам он успеет свалить на другой конец земного шарика. Смотрю на Гоуста так, будто надеюсь, что он передумает. Но он не откажется от этого плана. Никто не откажется. Глубоко в душе я доверяю им, но желание практически добровольно сдаться в руки боевикам под видом живого товара и, возможно, не дожить до освобождения… Такая себе перспектива. Я сдаюсь. – Ладно, - удивленные четыре пары глаз уставились на меня. – Чёрт с вами. Какой план? Гас показывает на карту, и только сейчас я замечаю все сложности будущей операции. Территория не большая, но, как я поняла, хорошо охраняется - вышки по углам, по трое бойцов на каждой. Как минимум один из них снайпер. Ворота хлипкие, но за ними стоит Страйкер, буквально подпирающий их. Один вход, он же выход. Хреновая ситуация. – Дом три этажа, на территории ещё несколько небольших одноэтажных построек, - Гас показывает на характерные места на карте. – Нужно установить дополнительную слежку. Карта древнее мамонтов, всё могло измениться, - показываю на характерные места на карте, откуда, по моему мнению, было бы удобнее наблюдать. – Думаю, я справлюсь. А сейчас мне нужно уйти. Хочу пойти на тренировку, на стрельбище, куда угодно, лишь бы занять руки и голову, но понимаю, что на данный момент не способна на это. Когда выхожу из зала, Саймон, он же Гоуст, смотрит на меня слишком пристально, что становится неуютно. Ощущение, будто он ожидает подвоха от меня, скорее потому что не ожидал такого быстрого положительного ответа. Я сама от себя не ожидала. Вместо тренировки я сворачиваю в ближайший укромный угол. Я буду прятаться столько, сколько нужно, лишь бы меня не донимали своим присутствием другие люди. Так было всегда. Я - одиночка, как бы пафосно это не звучало. С приходом Кёнига в мою жизнь это изменилось, но сейчас же нет повода изменять своим привычкам. – Интересный у тебя досуг. Я оборачиваюсь на голос Гоуста, стараясь рассмотреть цвет его глаз внутри маски. Становится неловко от того, что вместо Соупа или Фары именно Саймон решил заговорить со мной. Обычно он не из тех, кто любит лезть с разговорами, и эта черта мне в нём более чем нравилась. – С этой рукой я вообще ни на что не гожусь теперь. Максимум кофе делать и бумаги перекладывать, - делаю еще одну затяжку прежде чем продолжить. – Я практически стала, как Кэйт. Одна бумажная работа, ноль эффективности, сто процентов пафоса. – Ты ошибаешься на счёт неё, и ты поймешь это позже. В удивлении оборачиваюсь в сторону лейтенанта, из всех сил сдерживая смех: – Вряд ли это когда произойдёт. Она определенно что-то знает о Кёниге и его местонахождении, но молчит. Как можно доверять тому, кто ничем не делится и все скрывает? Я уже доверилась один раз, и ты знаешь, чем все закончилось. Гоуст долго молчит, рассуждая над моими словами, и я уже собираюсь уходить, когда он все-таки решает ответить: – Случайные жертвы во имя достижения цели ничто. Гораздо больнее, когда это близкий тебе человек. Тех, кого ты называешь любимыми и родными, могут нанести удар в спину, а потом вернуться проверить, насколько глубоко вошел нож. Просто имей это в виду. Размышляю над его словами, пока мы сидим в полнейшей тишине. В какой-то момент осознание, что молчание красноречивее слов, не покидает меня. Решаю смириться. За последние дни произошло так много событий, что выскажись я хотя бы чуть-чуть, не смогу вылезти из депрессивного состояния еще долго. Никогда бы не подумала, что один человек может принести столько боли. Впрочем, сейчас осознаю, что мы не настолько были и близки. Секс пару раз, несколько поцелуев, признания в любви на фоне недавней остановки сердца, совместные миссии. Почему я в какой-то момент решила, что он - тот, кто мне нужен? Не знаю. Скорее всего, так бывает у людей, когда встречаешь человека и понимаешь, что он именно тот, кто может сделать тебя одновременно и счастливой, и несчастной. Мне не с чем сравнивать. А еще жертвенность… это не про меня, но я без зазрения совести просто забыла о Рейче, который скорее всего уехал, пока я была с Кёнигом у реанимации и собирала доказательства по взрыву. – Ты слишком молода для всего этого дерьма, Фогель… Игнорируя его слова, наблюдаю за небом, пока не начинает срываться снег. Становится холоднее. Завтра вроде бы Рождество. Но у нас не бывает праздников. Никогда не было. Гоуст прав, я слишком рано повзрослела. Не помню, чтобы когда-то по-настоящему праздновала. Когда ещё были живы родители, мы кажется даже ёлку не наряжали. – Соберись с мыслями, Фогель, - Гоуст поднимается на ноги, собираясь уходить. – У тебя впереди серьезная задача. Серьёзная задача заключалась скорее в невозможности попасть к террористам. Наш план, заранее провальный, не подкреплялся никакими данными, у нас не было четкой картины действий. Ощущение было такое же, как и в детстве - мы творим полную хрень, а родители смотрят, радуются и ждут, пока мы себе лоб разобьём. Теперь же мы один на один со своими страхами и проблемами. Мы договорились, что вечером ближе к отбою решим, что делать дальше. Успеваю несколько раз сходить в зал и в силу своих возможностей пинаю грушу, стараясь выкинуть из головы Кёнига. Не получается. Я снова и снова прокручиваю в голове варианты, куда он мог деться. Все упирается в то, что он умер и мне придется оставить его в прошлом. Но как? Как можно оставить человека в прошлом, если мы даже похоронить его не смогли? В поникшем настроении выползаю из зала, возвращаясь в комнату. Его комнату. Единственное, что у меня осталось от него. Вещей Кёнига здесь практически нет, в основном остались мои. Но даже так все кажется пустым и неуютным. Аромат его геля для душа выветривается, оставляя затхлый запах мебели. У меня нет сил спать, просто лежу на кровати, смотря в потолок. Раз за разом прокручиваю в голове одну и ту же информацию. Кёниг умер. Смирись. Ты его не найдешь. Это сводит с ума. Когда мы собрались вечером той же компанией для обсуждения плана, все выглядело еще хуже, чем утром. С каждым разом идея Гоуста казалась все менее привлекательной, все варианты развития событий рассыпались на моменте «Ты попадешь к ним», потому что следом обычно следовала моя смерть. – Слушайте, мы уже два часа тут сидим, а идей ноль, - я успеваю скурить пачку сигарет, а все вместе мы выпиваем практически весь запас кофе. – Мы не знаем, как к ним подойти, не знаем, кто будет участвовать. А еще… – А еще вас всех убьют, если вы облажаетесь. Оборачиваюсь на голос Прайса, в душе сохраняя надежду, что он вразумит всех. Но на лице капитана решимость, какой нам точно не занимать, и морально я уже готовлюсь к новым безумным идеям. – Спасибо за поддержку. Нам всем ее очень не хватало, - тихо смеюсь с язвительного комментария Соупа, стараясь избегать взгляда. – Вы совсем не интересуетесь последними новостями или как? Боевики расширяются с каждым днем, вырезая целые деревни. Не знаю, кто руководит Азхаром, наверняка кто-то покрупнее, но его террористы плодятся быстрее кроликов-католиков, а мы только сидим сложа руки и ждем чуда. Круто… – И я уже молчу о вашей миссии, которую вы скорее всего не собираетесь согласовывать с Ласвэлл, - продолжает Джон. – Рассчитывать мы можем только на себя. Меня, Фары и Гаса не будет, у нас своя задача. – Отлично, тогда на рассвете я выдвигаюсь сюда, - показываю пальцем на место на карте, очень похожее, по моему мнению, на холм. – Через шесть часов вы меня заберете вот с этого места в паре миль. – Через шесть часов я заменю тебя. Соуп привезет меня, а тебя заберёт. Так нам будет проще узнать о всех передвижениях террористов в течение дня. Гоуст скрещивает руки на груди и отстраняется от дальнейшего обсуждения. Гас и Прайс занимаются обсуждением своей личной предстоящей миссии. Я сидела, наблюдая за всей этой картиной, перебирая в ладони гильзы от моей же винтовки. Мне не удалось узнать, что значит эта гравировка, но сделать это нужно обязательно. Может хоть так я получу какие-то ответы. Ближе к рассвету Соуп высадил меня на холме недалеко от особняка. За ночь немного подморозило, из-за этого никак не получалось согреться. Я достаточно тепло оделась, накинула плащ с капюшоном, чтобы более-менее сливаться с местностью, но морозный воздух так или иначе проникал под одежду, заставляя поежиться. Дальше придется идти пешком. С собой минимум амуниции - Кольт, который одолжил Прайс («Не вернешь - убью!»), нож и бинокль. Не густо, но тащить с собой максимум просто не практично. Устраиваюсь поудобнее. Штаны промокают из-за снега, но мне не привыкать. Гораздо сильнее волнует какого мне будет буквально через пару суток внутри этого комплекса, скорее даже без тёплой одежды. Сосредотачиваюсь на происходящем внутри территории. Охрана стандартная, по два человека, пару собак. Первая смена в пять утра, вторую уже должен застать Гоуст. Особняк большой, два этажа, но судя по окнам - комнат дохрена. Окна заложены мешками, разглядеть что внутри практически невозможно. Помимо дома, на территории несколько небольших построек. Выставлены почти все вдоль забора. Хлипкие, на ветру легко могут сломаться и наверняка половину из них замело снегом. Не могу рассмотреть, что они там держат, но явно что-то важное. Черт, да здесь всё важное. Девушек и остальных судя по всему держат внутри в одной из комнат. Успеваю застать, как одну из девушек, одетую в черную абайю, переводят из дома в одну из построек на территории. В целом, выглядит она достаточно здоровой, идет сама и шагает довольно бодро. Возможно, они даже хорошо обращаются с теми, кто в плену. Но это не точно. – Фогель, не молчи. Как дела? - голос Соупа противно шипит в наушнике, заставляя морщиться. – Всё отлично, сержант. Не отвлекай. – Что видишь? Пересказываю МакТавишу подробности, немного приукрашивая в надежде, что это заставит их передумать. Маловероятно, конечно, но чем черт не шутит. – Отлично! Не подставляйся и будь аккуратной. Лишний шум в этом районе нам не нужен. – Слушай, не учи меня делать мою работу, Джон, - с каких пор я начала всех называть по именам? – Если бы не ваши советы, я бы сейчас здесь не с биноклем, а с винтовкой лежала. – Кстати, насчет этого… Соуп не успевает договорить. Прерываю разговор, посылая его ко всем чертям. Надоело. Уж кто кто, а не он будет мне советовать, как работать. В целом, я успеваю отследить движения боевиков в течение шести часов. В пять утра у них пересменка в охране, через час примерно они носят продукты куда-то в подвал дома, видимо, кормят пленников. Девушку, закрытую в сарае, не посещают. Сочувствую ей всем сердцем - в такой холод даже собаку на улицу не выгнать, а она там в одной легкой абайе. Даю себе слово, что спасу всех, сколько бы их там не было. Наивная. Ближе к обеду приезжает грузовик. Солдаты помогают разгружать сложенное в ящики оружие. В этот же момент отмечаю, что забор слишком высокий, метра три в высоту, огорожен колючей проволокой. Внутри укреплен противотанковыми заграждениями. Страйкер действительно на месте. Все серьезно. Скоро должен прибыть Гоуст, чтобы сменить меня. Я уже собираюсь возвращаться, посматривая на часы, когда хруст веток и шум листвы отвлекает меня. Не знаю кто бы это мог быть, но в любом случае в моих интересах это проверить прямо сейчас. Обхожу территорию ещё раз, стараясь казаться тише. Неприятности сейчас точно не нужны. Капюшон посильнее двигаю на лицо, чтобы рыжие пряди не выделялись среди осыпанной снегом территории. По моим подсчетам оказываюсь прямо на месте, откуда я слышала шум, но ничего не вижу. Кажется, я схожу с ума, но готова поклясться, что буквально несколько минут назад видела здесь силуэт. Пора лечить нервы. Нужно уходить. Слишком уставшая от последних событий, я делаю несколько шагов вперед, и чувствую под ногами что-то мягкое, совершенно не характерное для снега или листвы. Оглядываюсь, чтобы убедиться, что никого рядом нет, присаживаюсь и руками убираю снег. Нахожу небольшую тетрадку, с мягком черном кожаном переплете. Не решаюсь открыть, пока не вернусь. Тетрадку прячу под плащ, холодная обложка отрезвляет и раздражает меня одновременно. – Фогель, это Гоуст. Я на месте. До точки встречи добираюсь быстрее, чем хотелось бы. Когда Соуп привозит меня назад, стараюсь побыстрее скрыться с виду. Моя часть задания выполнена, теперь нужно дождаться Гоуста, и тогда уже можно будет обсуждать дальнейшие действия. Закрываюсь в комнате, отгородившись от всего этого мира. Усталость берет верх, валюсь без сил на кровать. Не хочется думать, говорить или даже есть. Морально я сейчас не готова ни к чему, а впереди ещё целая миссия. Когда я в последний раз спала ночами? Или вообще спала полноценно? Не помню. Холод с улицы проникает в комнату, отчего становится холоднее. Необычно холодная зима для этого региона. Горячий душ помогает согреться. Голова, болевшая немного ранее, наконец-то перестала гудеть. Закутавшись посильнее в одеяло, вспоминаю про находку из леса. Завариваю себе кофе, держа сигарету между зубами, устраиваюсь удобнее на диване. Не знаю, чего ожидать от подобной находки, но интерес побеждает здравый разум. Тетрадь ничем не примечательна, страницы немного промокли от снега, в некоторых местах застряла уже начавшая гнить листва. Написанное на немецком, аккуратным почерком, и когда начинаю читать, понимаю, что жизнь уже точно не будет прежней.