Птичка и Король

– Клянусь, я убью тебя, если ты ещё хоть раз постучишь в эту дверь! - из-за двери послышались насмешки. Конечно, я знала, что он еще стоит там. Интересно, если сейчас выпустить всю обойму в дверь, какова вероятность что я попаду Кёнигу в голову? Так, его рост примерно шесть футов, это значит мне нужно целиться почти на голов выше себя. Шаги за дверью начинают удаляться. Что ж, очень жаль. Не в этот раз. Меня злило в нём практически всё. От его надменного взгляда сквозь свою бесформенную балаклаву до каждого стука в дверь моей комнаты. Он преследует меня. Я не хочу его видеть. Не хочу с ним разговаривать. Даже думать о нём не хочу. Надоело. Он хотел, чтобы я его отпустила. Я отпустила. Я хочу, чтобы он так думал. Какое-то время я пропадаю в ванной, пытаясь привести себя в чувство, собираясь с мыслями. Предусмотрительно проверяю дверные замки. Это глупо - бояться присутствия далеко не чужого человека - но поделать ничего не могу. Напротив кровати - шкаф, в темноте нащупываю нужную дверцу, и наконец-то обращаю внимание на зеркало. Свет на прикроватной тумбочке включается. Отскакиваю как ошпаренная, наполовину расстёгнутая кофта так и осталась на мне. – Какого хрена ты тут забыл? Он как ни в чем не бывало лежит на кровати. Одежда та же (у него вообще другая имеется?), руки скрещены на груди. Сквозь балаклаву невозможно распознать его настроение. – Hast du Angst vor mir, mein Vogel? У меня перехватывает дыхание от его тихого и низкого голоса. Кажется, комната уменьшилась почти втрое, и стены начали давить морально. Он знает. Знает, что таким образом воздействует на меня, и пользуется этим. Его немецкий - моя слабость. Прогоняю эту мысль, стараясь нацепить маску безразличия. Никто не заставит меня испытывать что-то кроме профессионального интереса. Даже он не сможет. Я не позволю. Из кобуры на поясе достаю пистолет, передергивая затвор. − Если ты сейчас не свалишь из моей комнаты, я выпущу всю обойму тебе в голову! И поверь, это будет самый лучший день в этом году! Всего на долю секунды мне показалось, что у него в глазах непонимание. Обида. Плевать. Стараюсь не смотреть ему в глаза, но даже так я чувствую, что он усмехается. Как же раздражает… То, как он небрежно встает с моей кровати, будто я его оторвала от важного занятия. То, как он старается сохранить со мной зрительный контакт, которого я так избегаю. Мне нужно сконцентрироваться, чтобы не промахнуться. Мне нужно, чтобы он ушёл… Кёниг стоит посреди комнаты, как бы невзначай осматривая её. Одна рука в кармане, второй он играет с ножом, подкидывая его, вид у него вполне расслабленный. Я тоже позволяю себе расслабиться, хотя бы чуть чуть, чтобы не сойти с ума. Слишком долго он рассматривает люстру, слишком долго концентрируется на картине на стене. Пристально рассматривает вешалку. Это молчание угнетает. Ноги затекают от одной позы, в которой я стою. Руки тяжелеют из-за хватки на пистолете, и даже воздух стал тяжелее. Может, если я не буду шевелиться, он забудет обо мне и уйдет? Кого я обманываю? Он переводит взгляд на меня. Я не вижу лица, только глаза, но от меня не укрывается то, как он осматривает меня с ног до головы, будто оценивающе. – Нож. Положи его, - я дергаю пистолетом в сторону стола рядом с Кёнигом. Нет, у меня нет фобии, но он сделал достаточно, чтобы понять одно - когда в его руках оружие, нужно быть осторожной. Меня раздражает его расслабленность, непринужденность действий. Кажется, Кёнига даже ничего не смущает в моем поведении. Возможно, он даже не замечает, как участилось моё дыхание, отчего грудь при каждом выдохе опадает слишком резко, как расширились зрачки, как замирает сердце. Слишком шумно сглатываю, глаза хаотично осматривают комнату, избегая зрительного контакта. Не замечает. Только вот я не знаю, что тому причина - страх заработать пару новых шрамов от рук этого мужчины или предательская реакция тела на его присутствие. Кёниг так пристально наблюдает за мной, что становится не по себе. Он не кладет нож, несмотря на мои ожидания, пряча его куда-то позади себя. Чёрт… Всего в долю секунды он оказывается рядом со мной. От неожиданности отскакиваю назад, упираясь в шкаф. Кёниг слишком близко, но мне не хватит сил его оттолкнуть. – Ты серьезно думаешь, что можешь быть против меня? - он хватает меня за запястье, выворачивая так, чтобы я сдалась и отпустила пистолет. На пробу дергаю рукой. Освободиться не получится. – Отпусти! Угроза получается слабой, сказанной сквозь зубы. На что Кёниг лишь улыбается - сквозь тряпку на его голове я могу рассмотреть морщинки в уголках глаз от улыбки. Нет. Ухмылки. Он разучился улыбаться по-доброму, как я это помню. – Зачем? Чтобы ты застрелила меня? Глупая, неуравновешенная, с самомнением уровня Бога. – Приятно познакомиться, а я Фогель! - собственные губы искривляются в ухмылке. – Зачем пришел? И отпусти уже наконец-то! Кёниг отходит на пару шагов назад, внимательно смотрит как я убираю пистолет за пояс. – Поговорить хотел, но видимо ты не в духе. Опираюсь на дверной косяк, чтобы в случае чего быстрее свалить отсюда: – Ты с этим опоздал, - даже по его глазам можно понять, что он удивлен. – Нечего свои вещи разбрасывать где попало. Действуешь как дилетант. – Где он? Дневник. – В мусорном ведре. За жетоны даже не вспомнил, придурок. Новая степень удивления в глазах Кёнига, а я в душе ликую. Он больше не сделает мне больно. Не в этот раз. Все его объяснения, какими бы они не были, не имеют смысла. Я научилась жить с его правдой, научусь жить и с ним. Тем более, не долго осталось. – Тогда ты понимаешь, почему я так поступил, - он садится на мою… нет, свою кровать, осматривает помещение ещё раз, будто видит впервые. – Нет, не понимаю! - стараюсь держать себя в руках, но только срываюсь на крик. – Нет такой причины, чтобы сделать больно человеку, которому чуть ранее признаешься в любви! – Но наша работа… – Какая, блять, работа? Ты серьезно хочешь сказать, что вербовка в КорТак серьезнее чем ЦРУ, МИ-6 и БНД /Федеральная разведывательная служба Германии/ вместе взятые? Хватит вешать мне лапшу на уши! Язык нужен, чтобы разговаривать, а не только… Кёниг не дослушивает, вскакивая с кровати, оказываясь вплотную ко мне, прижимаясь всем телом и своей рукой закрывая мне рот. – Заткнись! Отворачиваю голову, освобождаясь от его руки: – А то что? Мы смотрим друг другу в глаза слишком долго. В голове пустота. Я что-то хотела сказать? Угрожать? Не могу понять, не могу вспомнить. Нарастающая паника до боли сводит живот. Почему он просто не может уйти? Почему он пришел? Жизнь только же начала налаживаться. – Что у тебя с Гоустом? Теперь пришла моя очередь удивляться, - вот так смена темы! -, но сдаваться перед Кёнигом я не собираюсь. – Чего? Тебе-то что? - полковник продолжает меня держать, уже за плечи, прижимая к стене, пока я продолжаю стоять на своем. – Я не твоя собственность! И мои личные дела тебя не касаются! – Почти в каждом рапорте ты с ним в паре в миссии. Вранье. Всего пару миссий, это далеко не «каждая». – Ты спала с ним… Звучит как утверждение, а не вопрос, но я все равно решаюсь ответить. Что ж, теперь моя очередь. – Ты дурак? - натягиваю самую дерзкую ухмылку, на какую только способна. – Мы просто потрахались, а спать он к себе пошел. Это ложь. Но он этого ещё не знает, и это дает мне преимущество. Я должна была сделать ему больнее, чем он мне. В какой-то степени мне даже противно от этого - это одновременно и ложь и нет. Не успеваю отшатнуться, когда его рука замахивается и пощечина обжигает лицо. В ушах звенит, а от силы удара кожа на губах трескается и идет кровь. Стою пару минут с искренним недоумением на лице. Даже в ушах шумит. Большим пальцем аккуратно вытираю губу, размазывая алую кровь ещё сильнее. Кожа горит огнем, кажется, даже останется синяк. – Да-а-а, полковник, - усмехаюсь, скорее от шока, разбитая губа при этом саднит сильнее. – Вошло в привычку? Отшатываюсь от Кёнига назад, опасаясь ещё одного удара. Быть может, я переборщила с иронией, но уж точно не наоборот. Только когда мозги становятся на место, вижу сбоку от себя Гоуста. С пистолетом, направленным на Кёнига. – Ещё раз так сделаешь, стрелять будешь одной рукой. Полковник же только ухмыляется, также отступая на шаг назад, поднимая руки будто в капитуляции: – Тебя прибежал спасать. Смотрю то на Кёнига, который продолжает усмехаться, то на Гоуста, который не собирается убирать пистолет. Он же не выстрелит? Не должен выстрелить. И дело не в том, что я в нём так уверена, а в том, что это Гоуст - он не бросается сломя голову совершать опрометчивые поступки. А застрелить полковника для Гоуста все равно что убить Кеннеди и выйти с поднятыми руками. Кладу руку на пистолет, тяну вниз, чтобы Саймон наконец-то опустил руку: – Убери. Оно того не стоит. Лейтенант смотрит на Кёнига, потом переводит взгляд на меня, будто только что очнулся. – Иди прогуляйся. Неуверенно смотрю на мужчин, но все-таки выхожу из комнаты, попутно отбирая пистолет у Гоуста. Надеюсь, они не поубивают друг друга, хотя это избавило бы меня от многих проблем. Разбитая губа саднит, но уже не кровоточит. Лицо горит огнем, но непонятно - из-за пощечины или из-за всей ситуации в целом. Саймон заступился за меня, что для Кёнига значит подтверждением его слов. Но ничего того, в чем меня обвиняет Кёниг, не было, и я в этом уверена. А вот он нет. За поворотом натыкаюсь, как назло, на МакТавиша с девушкой. Со стороны они мило смотрятся вместе, даже гармонично. Что-то обсуждают, сержант что-то рассказывает девушке с серьезным выражением лица, а та в свою очередь хихикает. Значит он умеет шутить? Никогда бы не подумала. Я хотела бы избежать встречи, чтобы не было глупых вопросов и очередных шуток, но коридор слишком узкий для нас троих. Соуп замечает меня раньше, чем я успеваю придумать правдоподобную ложь насчет своей разбитой губы и алеющей щеки, и уже на всех парах мчит в мою сторону. – О, Фогель! Тебя… - он резко тормозит в словах, рассматривая меня так, будто видит первый раз. – Ласвэлл… Зовёт… Что с лицом? – На дверь наткнулась. Ты что-то хотел? Соуп оживляется, моментально забывая о моем внешнем виде, переводит тему на свою спутницу: – Да. Тебя вообще ждет Кэйт у себя. Но у меня к тебе просьба. Это Штербен, - кивает на девушку, я киваю ей в знак приветствия. – Не могла бы ты помочь ей освоиться? Я? Освоиться? – МакТавиш, ты совсем страх потерял? Я на няньку похожа? - перевожу взгляд на девушку: – А тебя я где-то видела… – На вашем задании. Твой друг вывел меня из здания, и вы оба не дали мне ничего объяснить, а потом мне пришлось наблюдать за вашей перепалкой. Если что, меня Сандра зовут. Соуп присвистывает, но видит мой недовольный взгляд и замолкает, оставляя лишь улыбку. Какое счастье, что у людей вокруг достаточно причин радоваться. У меня нет ни одной. – Ладно, разберемся после Кэйт. Оба обращают внимание на что-то позади меня, и тогда я тоже оборачиваюсь. Это Саймон, к счастью цел и невредим. Если бы он застрелил Кёнига, мы бы слышали. Но вполне возможно, что Гоуст просто отпинал его ногами. Во всяком случае, не исключено. Он подходит к нам, и тогда я замечаю, как он сквозь перчатку потирает костяшки пальцев. А Кёнига так и не видно, хотя он мог пойти в другую сторону от моей комнаты. Соуп тоже замечает это действие, и уже спешит с новым вопросом: – Что с рукой, лейтенант? - и кажется, будто уже предвидит ответ, заранее улыбается еще шире чем прежде. Девушка - Сандра - переводит взгляд с меня на сержанта, на Гоуста и снова на меня. Кажется, теперь она поняла куда попала и с кем. – Об дверь ударился. Мысленно бью себя по лбу. – Это где же у нас такие боевые двери? Прерываю шутки Соупа, пока он не успел придумать что-то еще: – Нас, кажется, Ласвэлл ждет. Я пойду. Иду так быстро, будто за мной гонятся собаки. Есть время поразмышлять. Кёниг серьезно думает, что у меня с Гоустом что-то было. Не то, чтобы это не было правдой, скорее он больше надумал. И с чего вдруг ему ревновать меня? Тем более к Гоусту. Когда он ушел, он явно дал понять, что я ему не нужна. Пара слов о любви - не показатель, если человек так поступает. Если он думал, что я не пойму всей ситуации, его работы с КорТак, то он ошибался. Я бы поняла, если бы он поговорил со мной, а не просто сбегал. До кабинета Ласвэлл дохожу на негнущихся ногах. В глазах опять темнеет, голова кружится. Это уже ненормально, но я не могу позволить себе болеть. Стучусь в лакированную дверь и, когда мне отвечают по ту сторону, вхожу. – Ты чего такая вежливая стала? - Газ уже занял место за столом, я же остаюсь стоять в стороне. – Меня мама учила стучать, когда за дверью человек с оружием. Сама Ласвэлл не объявилась, поэтому позволяю себе немного расслабиться. К счастью, Кайл не задает вопросов по поводу моего лица, а я стараюсь не смотреть на него, чтобы не привлекать внимание к себе. Следом за мной приходят Прайс и Соуп, но уже один. Ни Гоуста, ни Кёнига. Вытягиваюсь в кресле. В ожидании Кэйт решаю покурить, чтобы немного хотя бы унять американские горки в организме. А что, если у меня когда-нибудь будет отпуск? Чем я буду заниматься? Читать книгу с видом на море? Или готовить себе завтраки, а в обед гулять в парке? Пить кофе у фонтана? Заведу себе собаку и буду просить соседку за ней присматривать в моё отсутствие? Бред какой-то получается. Ласвэлл появляется ещё через пару минут: – Разведка доложила о крупном скоплении боевиков Аль-Каталы в нескольких милях от нашей базы. Почти уверена, что это не несёт опасности, но нужно быть осторожными - в последнее время они слишком часто наступают нам на пятки. – Как давно? - Прайс осматривает карту, висящую позади меня. – Последние данные - около трёх часов назад. Прайс не поворачивается, и отвечает скорее себе, чем нам: – За три часа они бы успели пешком дойти сюда. Заходят Кёниг с Гоустом, и я рада, что оба из них целы. На самом деле я переживала, что Гоуст убил Кёнига, а потом задержался, чтобы замести следы. Конечно же, это не так. Он бы точно так не поступил. Слишком увлекаясь своими мыслями, закатываю глаза и слишком громко вздыхаю, что не укрывается от остальных. Кёниг смотрит на меня, как на врага народа, и мне на ум приходит самая колкая шутка, за которую я скорее получу грандиозную выволочку: – Как здорово, что с нами полковник со своими болонками на поводке, правда? - смотрю на Кёнига в надежде увидеть, как его это заденет, хотя мой выпад похож больше на детские обиды. – Пусть только руки и оружие держит при себе, чтобы в коллегах не наделать лишних дырок. Но Кёниг не заставляет себя ждать: – Они могут выстроиться в очередь к тебе за более интересным занятием. Он… Miststueck Глубоко вдыхаю, в надежде что меня отпустит злость, но это не проходит. Он ничего не знает, ничего не понимает, но зато бросается гадостями. Саймон перемещается за мою спину, и я думаю, что после всего, что мне наговорил Кёниг, он бы тоже был не против высказать Кёнигу пару ласковых. У него хотя бы была возможность сделать это без свидетелей. «Я бы его убил на месте!» Вскакиваю со стула, опираясь руками на стол: – Fick dich! И не смей открывать свой рот в мою сторону, понятно? – Вы вообще забыли, где находитесь? - Кэйт вставляет себя между нами словесно, и меня немного отпускает. Прайс даже не отвлекается от карты, внимательно её изучая. Внезапная сирена, будто гром среди ясного неба, оглушает раскатами. Яркий свет в кабинете сменяется на мигающий красный. – Ракетная опасность, - Ласвэлл что-то долго смотрит в ноутбуке. Гоуст же сует мне в руки бронежилет, который взял неизвестно откуда, но я только отмахиваюсь: – Зачем? Если ракета упадет мне на голову, он все равно не поможет. Но все равно беру. Выхожу из кабинета вслед за Прайсом, но вспоминаю, что хотела спросить у Кэйт. Я надеюсь, она мне не откажет. По крайней мере, если мы выживем, это будет приятным подарком. Сую ей в руки бумажку с запиской, и, пока она не успевает одуматься и начать задавать вопросы выбегаю, догоняю Джона. – Успели бы пешком дойти, говоришь? Он не смотрит на меня, но все-таки отвечает: – Смысл тогда запускать ракеты по нам? И да, мы не знаем, что в них, поэтому… - он кладет руку мне на плечо: – Будь осторожна. Да уж, осторожна. Мы долго идем через переплетения коридоров, пробираясь сквозь толпу солдат, поднятых по тревоге. У ангара отбираю у Соупа, который уже оказался здесь, свой автомат. – Что там? – Там ад. Их не меньше двадцати человек только с этой стороны. Хорошо экипированы, прут вперед как танки, хрен остановишь. Высовываюсь из-за угла, стараясь рассмотреть ситуацию, но после череды выстрелов приходится остаться за стеной. Действительно ад. – Что буд… МакТавиш не успевает договорить, когда первая ракета достигает своей цели - казармы, где в это время может находится много солдат. Вторая ракета приземляется следом - в соседний ангар. Он сейчас пустует, там только пара автомобилей. Ошиблись, сволочи. Мы присаживаемся в момент взрыва. И хотя нас не задело, силой ударной волны буквально припечатывает к стене. Сначала боюсь даже сделать вдох - что, если это зарин? Но все вокруг меня вроде бы в норме: никто не умер и с физиономиями у всех все в порядке. Не могу назвать это везением, но это все равно хоть какой-то плюс. От удара выбило весь воздух из легких, и первый вдох приносит истинное облегчение. Кое-как разгибаюсь, немного отряхиваясь от поднятой пыли. Сегодня крайне неудачный день. – Нужно не дать им пройти дальше. Если они доберутся до командного центра, трибунал нам покажется раем, - Прайс смотри на всех нас, ожидая хоть какой-то реакции, пока мы стоим как истуканы, отстреливаясь из-за укрытия. – Мы не брали гранаты, - осматриваю себя. – А им очередь из автомата как зайцу стоп-сигнал. Терминаторы хреновы. – Я брала, - Сандра бросает осколочную гранату за дверь, и после взрыва нам удается переместиться из укрытия поближе. Толку, конечно, от гранаты было немного, но нам удалось выиграть немного времени - я убираю двоих, ещё одного убирает сама Сандра, и ещё по паре Гоуст и Соуп. Удивленно смотрю на девушку. Так внешне не скажешь, что у неё суперподготовка. И как только она оказалась в плену у картеля? Кажется, Соуп что-то упоминал подобное, и лучше бы я его слушала. Теперь мне ещё интереснее узнать об этом, но я не могу сейчас отвлечься даже чтобы спросить, как она вообще появилась возле ангара. Пора проверить зрение. И нервы, на всякий случай. Мы немного продвигаемся за ангар, оттесняя части картеля, и они как будто отступают. Или мне уже так кажется. Но я замечаю какое-то движение в стороне разрушенных казарм. Мы не стали помогать возможным раненым, которые могли там оказаться, оставаясь заниматься перестрелкой. В самом здании сейчас полыхает огонь, и оно основательно разрушено. Кажется, мы опоздали. Поворачиваюсь к Гоусту, который сидит почти в двух метрах от меня: – Останься здесь. Я кое-что проверю. Я подрываюсь и короткими перебежками от укрытия к укрытию бегу к зданию. – Фогель! Стой! - Кёниг окликает меня, что удивляет, ведь он не особо горел желанием общаться со мной до этого. – Ты куда? – Мне просто нужно проверить. Просто убедиться, что это не он. Мигом бегу вглубь полуразрушенного здания, стараясь не попасть под перекрестный огонь. Краем глаза я видела, что кто-то идёт за мной, но не обратила внимания, в надежде, что это не Кёниг. В здании слишком тихо, даже не смотря на обвалившиеся кирпичи, пыль и огонь местами. Аккуратно пробираясь через единственный свободный коридор, стараюсь не держаться около обрушенных стен. На них смотреть страшно, не то, что идти рядом. В любой момент здание может обрушиться полностью, но я не сдаюсь. По крайней мере, в случае чего эта тайна будет похоронена со мной. Держу автомат наготове, продолжая идти, но меня отвлекает шум вдали. Кто-то там все-таки есть. А ещё кто-то шел за мной, но я не придаю этому значения. Но что, если мы ходим друг за другом? При следующем повороте, натыкаюсь на глухие завалы бетонных плит и арматуры. В отчаянии опускаю автомат. Здесь трудно дышать, пыль забивает горло и нос, не давая даже сделать нормально вдох. Жарко, огонь уже начал расползаться. – Эй! - блефую, но если он здесь, то должен слышать меня. За пределами здания ещё слышна стрельба, значит они не ушли окончательно. Я отворачиваюсь от тупика, осматриваясь. – Привет, Vöglein. Я узнаю этот голос. Сейчас он с противным арабским акцентом, который буквально выдавливает из себя. Слышна хрипотца, местами картавость, но тем не менее это его голос. Голос Рейча. Он выходит из-за угла, где, как я думала, тупик, и я успеваю только наставить на него оружие: – Ты… сука! За моей спиной опять слышу шаги, и краем глаза наконец-то замечаю Гоуста. Это он пошел за мной, когда я просила остаться на месте. Мог ли он знать про Рейча? Вряд ли. Теперь с его стороны эта встреча выглядит скорее как предательство, чем как неожиданность для нас обоих. Рейч улыбается, и от этой улыбки меня тошнит, потому что я догадываюсь, что за этим скрывается: – Давай не будем делать поспешных выводов! Вскидываю автомат, стараясь держать его на прицеле: – Поспешных выводов? Ты всего пару дней как мертв, а уже разгуливаешь тут. Познакомился с парочкой архангелов? – Так было нужно. В этой жизни главное правильно выбрать сторону, и я выбрал. Я тебе предлагал остаться со мной, ты не слушала. Это ложь. Он мне такого не предлагал. Он свалил практически бесследно, не отвечал на мои сообщения, и думал, что я побегу за ним? Наивный идиот. – И оно того стоит? - аккуратно отхожу назад, когда Рейч наставляет на меня свой автомат. Кажется, для него выбор очевиден - он либо убьет меня, либо оставит жить с мыслью о том, что под боком у меня всегда был предатель. Он приехал сюда со мной. Следил. Сдал план нашей базы Аль-Катале со всеми ангарами, оружейными складами, казармами и распорядком дня солдат. И теперь на нем не менее десяти мертвых солдат. – Стоит каждого дня, проведенного с тобой, - Рейч сует одну руку в карман, доставая что-то небольшое и металлическое на цепочке. – Смотри сюда. Хотела бы ты, чтобы он знал, в кого превратилась его дочь? Жетоны отца? – Мой отец гордился бы мной. А тебе бы он свернул шею голыми руками за то, что ты делаешь. Но этот ублюдок только усмехается: – Ты можешь остаться со мной и жить. Или остаться с ними, - он дергает автоматом в сторону Гоуста, который все это время терпеливо молчит и ждёт. – И умереть. – Хрен тебе. Стреляю в Рейча, но он успевает зайти за угол прежде чем окажется ранен. Я слышу ещё шаги в той стороне, скорее всего на выстрел идут его помощники. Нужно и важно его убить раньше, чем он успеет свалить. Найти его будет практически невозможно. – Кажется, ты сделала неправильный выбор. Рейч всего на секунду высовывается из-за угла, но прежде чем я или Гоуст успеваем среагировать, этот кусок дерьма выстрелом из подствольного гранатомета обрушивает потолок прям перед нами. Мы успеваем упасть, чтобы нас не убило плитой. Поднятая от выстрела пыль забивает все, до чего дотягивается, закрывает обзор. Какое-то время я просто лежу, пытаясь избавиться от шума в ушах, но это не проходит. Ощущение, будто моё тело рассыпалось на куски от удара. Саймон поднимает меня на ноги, но ощущение, будто я в какой-то прострации и не могу собрать себя воедино. Лейтенант дает мне пару легких пощечин. Мне удается сфокусироваться на этом. Вслед возвращается способность нормально видеть и слышать. – Ты в порядке? - Саймон смотрит на меня обеспокоенно. Ощущаю пару ссадин на лице, немного болит в местах удара при обрушении. – Да. Кажется, да. Пошли отсюда. Мы выходим той же дорогой что и пришли. С этой стороны уже стрельба менее слышна: боевики то ли бегут вслед за Рейчем-крысой, то ли сами отходят, что странно. Падаю на землю на колени, вообще не беспокоясь о них. Кёниг смотрит на меня, потом на Гоуста, который вывел меня буквально под руку, потом опять на меня. Если бы не Кёниг, я бы знала про Рейча раньше и предупредила бы всех. Я бы знала, что он не просто так ушел, и что он не умер, а жив-здоров планирует нападение. Чертов полковник. По рации слышу, как МакТавиш вызывает Гоуста. Тот смотрит на меня, после чего отвечает сержанту, и присаживается до моего уровня: – Ты точно будешь в порядке? – Да-да, иди. Кое-как поднимаюсь с колен, осматриваясь. Можно прекрасно все рассмотреть с помощью огня из разрушенных зданий. Сейчас здесь уже не так страшно, выжившие помогают раненым, много убитых. Завтра большинство семей получат национальный флаг и уведомление и гибели мужа, сына и отца. Кёниг сидит перед раненым солдатом, в котором я узнаю того, кто был с ним в момент нашей первой встречи. Он не высокого роста, лицо закрыто плотной маской и очками и сложно разобрать даже какой он национальности. Подползаю к нему рассмотреть куда его ранили. Бедро, возможно задета артерия. Я не особо много знаю в медицине, и вряд ли тут вообще можно справиться без помощи врачей. Кёниг прижимает рану, пытаясь затянуть ремень на бедре сильнее, чтобы остановить кровотечение. Он не справляется, нужна ещё одна пара рук. – Дай мне. – Это Хоранги, - Кёниг уступает мне место, убирая руки. Как могу с силой затягиваю ремень, кровь не останавливается, но я уже вижу врача, который к нам торопится. Вспоминаю, что нужно было зафиксировать время наложения жгута, но я думаю, что все обойдется и мужчина будет жить. Он хватает меня за руку, всю в его крови, когда врачи уже собираются его уносить: – Это я в тебя стрелял. Прости. Приказ. Круто. А я ему возможно жизнь спасла. Кёниг ничего не говорит, только пару минут смотрит на меня, а после - разворачивается и уходит. Я тоже решаю двигаться в сторону ближайшего целого здания. Гул в ушах ещё не до конца прошел, поэтому иду будто в каком-то вакууме. Возле какого-то входа сажусь прямо на асфальт. Агрессивно вытираю руки о штаны, стараясь убрать всю кровь. Неподалеку от меня, так же, как и я, сидит Штербен. То ли Соуп оставил её здесь, то ли она сама решила скрыться от этого ужаса. В руках она крутит браслет из бусин изумрудного, почти темного цвета, встречается взглядом со мной, но отворачивается. – Ты как? - смотрю на неё, ожидая ответа. – Немного голова болит, но в целом нормально. А ты? Улыбаюсь, смотря на свои руки: – А я человеку жизнь спасла. А он меня убить хотел, - внимательно смотрю на свои ладони, которые упорно не хотят вытираться от пятен крови. – Ну, и тоже голова болит. Замечаю, как к нам движется Соуп и Гоуст. Лейтенант помогает мне встать. Я рада, что он жив. Рада, что все они живы. Саймон так же смотрит на мои руки, но для него они не вызывают никаких эмоций. Это обычное дело. Главное, что кровь не моя и он это знает. Мы идем в сторону кабинета Кэйт. В целом он не изменился, разве что небольшой беспорядок - разбросаны бумаги, что-то вообще разбилось. Смотрю вокруг себя, но кроме нас четвертых здесь никого нет. – Зачем мы здесь? Никто не отвечает. Шум за пределами кабинета никак не стихал, но у нас не было времени для оказания помощи. ОТГ, я и даже Кёниг почтил своим присутствием Ласвэлл, которая собрала нас с каким-то важным заявлением. По крайней мере, так сказал Соуп - «очень, очень важное что-то». – ФБР официально признало Фогель и её отряд террористической организацией, - Ласвэлл смотрит на меня, потом переводит взгляд на остальных. МакТавиш предупреждающе кладет руку мне на плечо: – Какого… – Ты совсем охренела? - рвусь с места, но Соуп и Гоуст держат меня за руки, а Кёниг вообще молчит. От него, в принципе, бо́льшего и не ожидала. – И за какие заслуги, позволь узнать? Кэйт даже не напрягается, а мне чертовски сильно хочется разбить ее смазливое лицо. – Из-за действий Рейча. – Рейч? По-твоему, его отношение к Аль-Катале определяет меня как террористку? А действия Шепарда определяют тебя как предательницу или это другое? Или может действия Хадира Карим определяют Фару как террористку? А, прости, её определяют, а ты как всегда не при чем, да?! - снова порываюсь броситься на неё, но Гоуст так же продолжает держать меня. МакТавиш и вовсе собирается уйти: – Это перебор, Ласвэлл. – Извините, я ничем не могу помочь, - Кэйт садится в кресло, пока все стоят молча, переваривая информацию. Зашибись, папа, теперь мы террористы. Дёргаю руками, давая понять Саймону, что я готова сохранять спокойствие, хотя это вообще не так. Он отпускает, хотя и не охотно судя по тому, что продолжает стоять за моей спиной. Слишком близко. – Да пошла ты! Выхожу из кабинета, хлопая дверью. На душе - опустошение, в голове - хаос. Я не ожидала такого поворота событий, и теперь не знаю, что с этим делать. Меня объявили в международный розыск. Класс. Выхожу на улицу, на свободной лавочке присаживаюсь покурить. Это странно. С одной стороны, я должна паниковать, придумывать план дальнейших действий и жизни в целом, но я наоборот чувствую… легкость? Да, скорее всего это легкость. Теперь я смело могу ответить кто я такая. Не Фогель. Лия Мария Крауц. 1997 года рождения. Разыскивается за организацию деятельности террористической организации. Внезапно мне на плечо падает чья-то рука. Поднимаю глаза и встречаю капитана Прайса. – Свяжись с Фарой, - он смотрит на меня, пока я докуриваю, обдумывая происходящее. – Зачем? – Она знает, как с этим справиться. И я не про статус. Он уходит, больше ничего не сказав. Продолжаю наблюдать за рассветом. Время так быстро прошло, сейчас уже более-менее тихо. То тут то там рядовые помогают наводить порядок под надзором командиров. Солнце уже медленно начинает подниматься из-за горизонта. Наступает новый день. Подкуриваю новую сигарету, и тогда, пока никто не видит, начинаю плакать, пряча лицо в ладонях.