Дело лорда Малфоя

Рон почти бегом нёсся по широкому коридору, распугивая своим грозным видом замешкавшихся клерков и заставляя их с тихим оханьем разбегаться в разные стороны, освобождая ему путь. Полы его бордовой аврорской мантии развевались позади него как крылья экзотической птицы, совершенно не мешая его ходьбе. Что-что, а вот ходить и даже бегать в ней так, чтобы не путаться ногами в плотной материи, он уже научился. Причём, очень давно. Перед мощной дубовой дверью он резко затормозил, пригладил рыжие космы и прочистил горло. — У себя? — Уизли мотнул головой на дверь, обращаясь к молодой секретарше, сидящей на боевом посту у входа в кабинет главного управляющего. Та утвердительно кивнула и вернулась к своим текущим делам. А аврор, выдохнув, уверенно постучал по деревянной створке. — Войдите, — раздался строгий голос с той стороны, и Рон, отворив дверь, скользнул в кабинет. — Старший офицер первой оперативной группы Уизли с докладом, сэр! — отчеканил Рон, вытягиваясь в струнку перед начальником и прижимая руки к бёдрам, задрал голову чуть ли не к потолку. — Вольно, майор. Свободен от субординации, — Главный аврор приподнял голову от стола, откладывая в сторону перо. — Что там у тебя такого, Рон? Уизли облегчённо выдохнул и плюхнулся в кресло напротив огромного стола шефа. Освобождение от соблюдения воинского этикета, привилегия, которая была только у него и ещё двух человек во всём Аврорате, была сейчас как нельзя кстати. Ибо магический свод правил, диктующих поведение военнослужащего по отношению к главному по званию, подразумевал под собой автоматическое записывание всего сказанного вслух между разговаривающими. С помощью магии, разумеется. Всегда и везде, пока те находились на службе, в любой сфере деятельности. Запись разговора моментально проявлялась чернилами на специальных пергаментах и сохранялась в главном секретариате министерства магии. Это было сделано для отслеживания сохранения и выполнения закона, поскольку магический воинский этикет стал за последние десять лет превыше всего в магическом мире и был обязателен для исполнения долга авроров, подтверждая их службу обществу. Смысл этого этикета заключался в развитии дисциплины, организованности и порядка, а выполнение устава кодекса общения гарантировало выполнение самого устава службы элитных солдат. Это было одно из нововведений в департаменте Аврората министерства магии, предложенное самим Гарри Поттером, бывшего тогда ещё новоиспечённым аврором, но уже героем Второй магической войны и победителем Волдеморта. И тем же Гарри Поттером было придумано обхождение этого правила, когда старший по званию освобождал подчинённого от соблюдения военной субординации, отменяя устную запись разговора и давая тем самым разрешение перейти на неофициальное — неформальное — поведение между подчиненным и начальником. — Слушай, Гарри, тут такое дело... — Рон откинулся на спинку кресла, запустив руку в пышную шевелюру, и уставился на лакированную столешницу, покрытую бумагами, папками, конвертами, книгами и другим канцелярским реквизитом. Несмотря на обилие всего присутствующего, всё было ровно и чётко разложено по поверхности стола, словно и бумаги у главы Аврората лежали по стойке смирно. Гарри Поттер, Главный аврор департамента, так же откинулся в своём жёстком кресле и молча воззрился на друга детства. Они были одногодки, друзья, почти братья. Вместе победили во Второй магической, вместе окончили Хогвартс и поступили в Аврорат. Вместе поднялись по карьерной военной лестнице, только с одним лишь исключением; Поттера, как подающего реально великие надежды сильнейшего мага, чуть ли не с первого дня службы натаскивали по полной программе на помощника самого начальника Аврората. Он им и стал, спустя несколько лет усиленных тренировок, сам прилагая к тому все свои необыкновенные силы и машинально быстрее взрослея и становясь серьёзнее. И поэтому никто не удивился, когда после неожиданной смерти Главного аврора, пожилого и наученного жизнью мага, трагически погибшего при выполнении боевого задания, кандидатура Гарри Поттера всплыла на совещании по назначению нового командира. В отличие от магловского военного "института", бывшего автономным и почти независимым от правительства, Аврорат был одним из департаментов министерства и подчинялся исключительно министру магии и судейскому комитету. Поэтому пост начальника отдела могли поручить любому, независимо от иерархической системы званий военных или их возраста. Вопрос назначения на эту высокую должность нёс политический и идеологический характер, и когда имя молодого, но действительно сильного мага, победителя самого Тёмного Лорда, было выдвинуто министром, судейский комитет тотчас единогласно принял это предложение. Кто же будет внушать мошенникам и злоумышленникам страх лучше того, кто победил зло в его чистом виде? Пусть Поттер был ещё молод, но полон сил и энергии, которой действительно не хватало магам, занимавшим это положение ранее. И потом, Гарри — хороший ученик, никогда не брезгующий просить совета у старших, как предполагали министерские шишки, уж очень хорошо с его воспитанием постарался в своё время Дамблдор, выращивая из золотого мальчика орудие убийства. И маги оказались правы. Так Гарри Поттер стал главой департамента авроров, тем самым вновь подчёркивая свою уникальность, становясь самым молодым начальником спецподразделения магических сил и блюстителей правопорядка, ещё даже не отпраздновавшим своё тридцатилетие. И Поттер прекрасно справлялся с этим высоким постом, оправдывая надежды всей магической Британии, отдавая всего себя службе делу и отставляя на задний план личную жизнь, семью и общение с друзьями. Однако Рон так и остался самым близким ему человеком, причём тот был всегда рядом, и отмена субординации при общении с ним было для Гарри всегда почти автоматическим. Почти. — Дружище, отомри! — позвал своего офицера Поттер, возвращая его к реальности. — Так что там у тебя? — А? Да-да, конечно. Новое дело. Вчера, двадцать седьмого марта, ближе к полуночи в усадьбе мадам Вулгари служанка обнаружила в гостиной комнате остывающий труп своей пожилой хозяйки. Она вызвала дежурный отряд авроров, те магической проверкой выяснили причину смерти: удушение при помощи магии, ей просто перекрыли дыхательные пути и удерживали так в течение нескольких минут, пока старушка не отдала концы. Авроры проверили коммуникационную связь и выяснили, кто был последним, что выходил из её камина около восьми часов вечера. Это примерно как раз то время, когда, по показаниям наших колдомедиков, наступила смерть. Где-то между семью и девятью часами вечера... — Уизли смотрел вперёд, говорил чётко. Переведя дух, он продолжил. — Дежурная группа авроров задержали мага, что встречался с мадам Вулгари в день её смерти, и он, судя по всему, последний, кто видел её в живых. Сейчас он ждёт в комнате допросов, на нижнем этаже... — Рон затих. Поттер внимательно слушал, кивая. — Это та ведьма, что баснословно богата? Слышал, у неё даже в магловском мире есть магазины с украшениями... Ну и? Всё прекрасно, у тебя всё под контролем, Рон. Если хочешь, назначу тебя главным в этом расследовании. Или ты пришёл просить передать его кому-то другому? Нет проблем, скажи, кому... — Главный аврор хотел вернуться к своим делам, но его помощник наконец вновь заговорил: — Гарри, мне нужна твоя помощь. Дело требует особенного подхода и деликатности... Поттер вновь поднял на друга глаза. — В чём дело? — Видишь ли... — Уизли замялся. — Последним заставшим мадам в живых был её хороший знакомый, так же вращающийся в высоких кругах элиты, хоть и не такой же популярный в них... И у него действительна фамильная неприкосновенность лордов магической Британии, поэтому мы не можем напоить его Веритасерумом. Мы должны соблюдать политкорректность по отношению к его титулу. И размахивать палочкой перед носом — тоже непозволительно в этом случае... Однако он подозреваемый в убийстве, и мы обязаны его допросить... Гарри вздохнул, понимая, куда клонит его подчинённый. — И ты хочешь, чтобы этим занялся я сам? Лично? Не слишком уж большая честь для простого пэра? Рон вздохнул. — Это не просто "милорд". То есть он самый обычный пэр, как ты и говоришь. Но вот он сам лично... — Да не тяни книззла за хвост, Рон! — Поттер хлопнул ладонью по столу. — Это Малфой. Драко Малфой, — наконец сокрушённо признался тот. Гарри на мгновение задумался, а потом тряхнул головой. — Ну и что? Зачем тебе я? — Гарри, посуди сам! — Уизли придвинулся к столу, ёрзая на самом краешке своего кресла. — Малфой — бывший Пожиратель Смерти. Хоть его и оправдали на суде после войны и лично он отделался только денежными штрафами в уплату министерству — к нему до сих пор относятся соответственно, с неприязнью и предвзятостью. Он наш главный обвиняемый, и отпустить его без допроса мы не имеем права. Но нахально залезть в голову легилименцией к титулованному лорду — тоже не можем. А тем более — бывшему "прокажённому". Мы — гуманное общество, и унижать права членов магической общины нам не к лицу. Теперь представь, что будет, когда газеты узнают, что авроры допрашивали чистокровного аристократа-лорда как простого бродягу? Скажут, что мы распустили руки из-за того, что он бывший Пожиратель, мол, для нас он и не человек вообще. Это какой скандал будет! Это же дискриминация в чистом виде! И прессе наплевать, что они сами с удовольствием ему кости перемоют при любой возможности, они его недолюбливают. Главное, у них будет повод привязаться к нам, а ты знаешь, как министр щепетилен во всех вопросах, касающихся авторитета Аврората, который ты сам еле-еле поднял за последние пять лет... — Рон опять затих, высказав свою блестящую тираду. — Что-то ещё? — нахмурился Поттер. — Что-то, кроме того, что допрашивать лорда Малфоя будет лично глава Аврората? — Да... Ты единственный, кто в совершенстве владеет беспалочковой легилименцией и невербальной магией... Ты должен провести дознание незаметно, что ли... Прояви дипломатичность, будто бы вы просто разговариваете о прошедшем вечере, а сам аккуратно подтолкни его на дачу показаний... Понимаешь, фактически, мы и допрашивать его без присутствия адвоката — не имеем права. А наши ребята его уже взяли — думали, доставят и юриста, а тот оказался за границей... Теперь ещё за это просить прощения надо. Но и выпустить его прямо сейчас мы так же не можем... — Ох, ёлочки зелёные... — по-магловски выругался Гарри, снимая очки и потирая переносицу. — Мне ещё этого не хватало... Тайно взять показания, одурманив подозреваемого... Рон, ты же понимаешь, что это — незаконно и против всех моих принципов? — И ещё, друг. Будь с ним помягче... Малфою нелегко пришлось за последние десять лет... Может, он и заслуживал наказания в прошлом, но явно не заслужил всего того, что с ним произошло потом... — добил его Уизли. — Да ты прикалываешься! — простонал Поттер, роняя руки на стол. — Может, мне его на ужин пригласить и там уже допросить? — О, а это неплохая идея... — совершенно бесстрастно произнёс Рон, пожимая плечами. — Майор Уизли! — рявкнул Гарри, вмиг превращаясь в сурового начальника отдела, и аврор напротив него взлетел на ноги, выравниваясь и вытягивая руки по швам. — Личное досье лорда Малфоя ко мне на стол! Рон, наконец выдохнув, запустил руку во внутренний карман своего плаща и выудил бумажную папку размером с ладонь. Мгновенно из его рукава выскользнула волшебная палочка, спрятанная всё это время в специальной кобуре, прикреплённой к внутренней стороне предплечья правой руки, и лёгким взмахом он вернул ей первоначальный размер. — Ждать меня в коридоре, — грозно произнёс Поттер, принимая документы и поднимаясь из-за стола. Когда Уизли молча скрылся за дверью, Гарри пересёк свой довольно большой рабочий кабинет и опустился на мягкий диван напротив камина. Будучи главой департамента, в этом кабинете Поттер обеспечил все условия для долгого времяпровождения. Кроме мощного письменного стола здесь были ещё диван с подушкой и даже одеялом, шкаф со сменной одеждой и колдомедицинской аптечкой, два кресла, камин, подсоединённый к центральной связи, и душевая комната с туалетной. И всем этим Гарри пользовался в последнее время довольно часто, особенно после рождения Лили, два года назад. Откинувшись на спинку и заложив ногу на ногу, он открыл бумажную папку и уставился на ничтожно малое количество страниц в "личном деле" лорда. Поттер знал, что его авроры достанут из-под земли всю информацию, которая понадобится, и эти абсолютно мизерные данные, что сейчас он держал в своих руках, говорили либо о том, что бывший Пожиратель очень умело прятал концы в воду и на него не было ровным счётом ничего, либо — что у него совершенно не было личной жизни. В любом случае, это то, что у него было на данный момент. Всё, что узнал Поттер о тогдашнем сокурснике, так это то, что после Битвы за Хогвартс младшего Малфоя держали здесь, в отдельной камере заключения в Аврорате — на нижних этажах, в ожидании суда над всеми Пожирателями Смерти. После вынесения приговора его отца отправили на пожизненное в Азкабан, где тот и умер пару лет спустя, мать выслали из страны и больше о ней ничего не слышали, а Драко, принявшего метку в несовершеннолетнем возрасте, просто заставили выложить почти всё семейное достояние в казну министерства и отпустили куда глаза глядят. Последний отпрыск чистокровной семьи подался во Францию на несколько лет, где закончил среднее обучение магии — кстати, этим могло объясняться отсутствие на него данных в этом промежутке времени, в двадцать лет вступил в права фамильного титула, становясь лордом, почти нищим, но родовым. Затем женился на Астории Гринграсс и привёз новую супругу в своё именное владение в Уилтшире. Спустя пару лет молодая миссис Малфой подарила мужу единственного наследника и скоропостижно скончалась во время родов. И на сегодняшний день лорд Малфой жил затворником со своим четырёхлетним сыном в поместье, бедно, но сносно... Никаких любовниц, никаких подозрительных знакомых, никаких тёмных связей и незаконной деятельности. Ничего. Единственным человеком, с которым Малфой поддерживал общение за последние пять лет, была Мадлен Вулгари, ныне убитая. Прямо наваждение какое-то — все близкие люди, окружавшие лорда, умирали и исчезали из его жизни. Наверное, это и имел в виду Рон, говоря, что тому несладко пришлось за последнее десятилетие жизни. Захлопнув папку и швырнув её на стол, Гарри посмотрел на настенные часы и вздохнул. Вызвал патронуса, проговорив сообщение для Джинни, что задерживается на работе и не знает, когда будет дома, отправил серебристого оленя и накинул свою тёмно-бордовую мантию. Его униформа как главы Аврората немного отличалась от одеяния остальных военных; сапоги спереди закрывали колено, жилет имел стоячий ворот, а плащ был на тон темнее, чем у остальных. Именно по нему его можно было разглядеть издалека, что было немаловажным в рейдах. Рон Уизли, как и было приказано, ожидал его в коридоре, прислонившись к стене и уныло рассматривая фальшивый вид из магически заколдованного окна. При виде командира он встрепенулся и принял строевую уважительную стойку, в каких они стояли на планёрках и брифингах. — Вольно, — освободил его Поттер, сдвинув брови. — За мной. В какой допросной Малфой? — В первой, сэр, — отчеканил Уизли, следуя за ним по длинному холлу к лифтам. — В "праздничной", — хмуро ухмыльнулся Гарри, нажимая на кнопку вызова железной кабинки. — Его палочка? — При нём, сэр, — выпалил Рон и тут же добавил: — Не могли отобрать, это выглядело бы как жест унижения при некорректном задержании... — Ладно, нормально, — пробурчал Поттер, заходя в лифт. — Официального допроса по протоколу, парной легилименцией в присутствии его адвоката, мы сейчас провести не можем. Но я посмотрю, что смогу сделать... Они молча добрались до последнего этажа и пересели в другую кабинку. Та медленно поползла вниз, судя по всему, под земную кору. Поттер всегда удивлялся, как маги-строители, возводящие министерство, попросту вырывая в земле глубокие котлованы, не натолкнулись на залежи нефти, золота или костей динозавров — так глубоко вниз уходили этажи волшебного здания. На этаже, где командир и его офицер вышли из лифта, витала тишина. Здесь царил полумрак — заколдованных окон не наблюдалось, а помещение освещалось десятком масляных ламп, висящих вдоль стен. У дверей на дежурстве стоял молчаливый аврор, при виде старших по званию он вытянулся и перестал дышать. Дальше по холлу шли одна напротив другой камеры-одиночки для временных заключённых, ожидающих своего заседания суда. Сейчас практически все пустовали, только в одной на полу лежал какой-то пьянчуга, изредка подающий признаки жизни. В продолжении коридора располагались четыре допросные, так же друг напротив друга. У самой последней стояли ещё двое караульных. Те, отсалютовав начальнику, доложили, что задержанный ведёт себя тихо и раздражения пока не проявлял. Кивнув, Гарри первый вошёл в маленькую комнату, смежную с другой и отделённой от неё внутренней плотной стеной. На стене раскинулось большое окно — одностороннее, так что допрашиваемого в следующем помещении было видно отсюда, а наблюдающих здесь — нет. И дверь, в ту самую камеру дознаний. Эти комнаты также были предложением Поттера — он видел такие в магловских фильмах и, попав в Аврорат, смог оценить всё их преимущество при допросах. Гарри разглядывал задержанного через волшебное стекло. Человек в соседней комнате выглядел знакомым ему до зубного скрежета и одновременно совершенно чужим. Светлые волосы, довольно длинные для мужчины, были собраны под затылком в "конский хвост" и переброшены через плечо. Худая фигура в элегантном облегающем костюме, неширокий в плечах, длинные руки и тонкие запястья, так же нетипичные для сильного пола. Узкая талия, плотные сильные ноги, довольно небольшие ступни, обутые в лакированные туфли. Он до боли был похож на того субтильного парнишку, каким его помнил Поттер в последние годы в Хогвартсе. Но, с другой стороны, всё в нём выдавало повзрослевшего мужчину, пережившего довольно много за прошедшие годы. Об этом говорили тяжёлый и цепкий взгляд, волевой подбородок, плотно сжатые губы. Малфой сидел в глубоком кресле, которое он, судя по всему, трансфигурировал из железного стула, второй, подлинный, стоял напротив. Перед ним стол — простой, железный, с прикованными двумя кольцами к столешнице: к ним прицепляли руки "буйных" задержанных. Руки лорда покоились на подлокотниках кресла, а сам нечаянный гость блуждающим взглядом водил по совершенно голым стенам помещения. В отличие от первой, как её называли между собой авроры, "праздничной" допросной камеры, где сейчас со скучающим видом сидел задержанный, в трёх остальных на стенах крепились железные кольца, как на столе, только побольше размером, цепи и кандалы у пола. Иногда допросы приходилось проводить и там, но все реквизиты комнаты были направлены вызвать страх и сотрудничество арестованных, нежели действительно пытать их. Хотя, если честно признаться, были единичные случаи, что Гарри приходилось воспользоваться атрибутом по его прямому подлинному назначению. Да, там Малфой не выглядел бы таким невозмутимым и расслабленным. — Накинь капюшон и жди здесь, — приказал Поттер и толкнул дверь в соседнюю комнату. Рон кивнул, набросил на голову плотную ткань плаща и, шагнув назад, полностью исчез в темноте. — Малфой, добрый вечер, — ровным и спокойным голосом произнёс Гарри, заходя в камеру и опускаясь на железный стул напротив стола. Арестованный перевёл на него глаза и удивлённо приподнял брови. — Поттер? И чем я заслужил встречу с самим главой Аврората министерства магии? — Своим титулом, милорд, — усмехнулся Гарри. — А, тебя специально подорвали, чтобы показать, как твоё начальство сожалеет, что его солдаты совершили некомпетентный арест пэра магической Британии, не удосужившись узнать, способен ли его адвокат появиться в камере в течение двадцати четырёх часов? Малфой говорил спокойно, как-то отрешённо. Поэтому Поттер решил положиться на своё чутьё, а оно сейчас подсказывало — просто скользить по течению. Поэтому он кивнул, соглашаясь. — Ну, что-то в этом роде... — Не утруждайся, — вдруг сухо пожал плечами пэр магической Британии, совсем без злости в голосе. — Я всё понимаю... Гарри молча, с лёгкой руки профессиональной привычки продолжал разглядывать своего бывшего школьного врага. Бездонные серые глаза, вновь блуждающие по стенам камеры, тонкие морщины на лбу и меж бровями, признаки постоянного напряжения, нечёткие тени под щёточкой длинных нижних ресниц, оповещавших о долгих бессонных ночах... Даже отчуждённый вид Малфоя, сидящего с ровной спиной в глубоком кресле, не мог скрыть того факта, как сильно изменился бывший слизеринец. Но, несмотря на усталость, просвечивающую в каждом жесте, в каждом изгибе тела, он казался совершенством, абсолютно не гармонирующим с окружающей обстановкой. Поттер поднялся на ноги и уверенно произнёс: — Идём, пообщаемся в более приятных условиях, — и, развернувшись, твёрдой поступью вышел из камеры. Прошёл через смежную комнату — не задерживаясь — и шагнул в холл. Малфой, поднявшись с кресла, обогнул стол и молча проследовал за ним. Оказавшись в коридоре и сделав пару шагов, он неожиданно оглянулся, скользнув взглядом по решёткам камер-одиночек и замер. Гарри, остановленный своим шестым чувством и чутьём аврора, резко обернулся и впился в серые глаза своего спутника. Заклятие невербальной легилименции колыхнулось в его мозгу автоматически, и вот он уже утопал в бездонных глазах окаменевшего Малфоя. И сам впал в ступор. Скрежет решётки, режущий слух и останавливающий кровь в жилах. Холод каменного пола, отдающий где-то в груди. Тюремная камера, размером не более нескольких квадратных ярдов. И бледное, почти обнажённое тело подростка, отчаянно трепыхающегося в стальной хватке четырёх крепких мужских рук. Они срывали с него последнюю одежду, выламывали кисти и грубо сжимали. — Пожалуйста, не надо! Не надо! — кричал мальчишка, стараясь вырваться из чудовищных лап. — Не надо больше! Пожалуйста! Его светлые короткие волосы, измазанные в грязи, рассыпались по каменной кладке, а слёзы капали прямо на пол, к которому прижали его лицо. — Пожалуйста! Только не это снова, я никому не расскажу! Я клянусь!.. Нет, нет! Масляные лампы на стенах все как одна одновременно вздрогнули, и огонь за стеклом метнулся на мгновение в сторону и выровнялся. Пьяный заключённый в камере вскрикнул что-то неразборчивое, и Поттер дёрнулся на месте, вырываемый обратно в реальность. Перед глазами появились очертания бледного мужского лица со светлыми длинными волосами, из носа которого тонкой струйкой быстро сочилась кровь. — Нет... — прошептали побелевшие губы, окрашиваясь алой жидкостью, и серые глаза закрылись. — Ко всем дементорам! — позади Малфоя раздался крик, и немедленно подбежавший человек в капюшоне поймал в свои объятия плавно оседающую фигуру. Драко был без сознания. — Рон, как его сюда провели после задержания? — тихо выдохнул Гарри. Но тот, казалось, не слышал вопроса, слишком поспешно укладывая пострадавшего на пол и вынимая из кобуры свою волшебную палочку. — Только не это, только не это... — бубнил Уизли, пытаясь остановить не прекращавшую течь кровь. — Рон! Свободен от субординации! Твою мать, отвечай, когда тебя спрашивают! — заорал Поттер, кидаясь к другу и хватая того за лацканы мантии. — Как его провели по этому коридору в первый раз? Уизли отмер и вскинул на него ошарашенный взгляд. — Под заклятием туманного сознания, согласно кодексу задержания особо опасных магов, как и остальных... — произнёс он наконец, отводя глаза в сторону. Гарри нахмурился и отпустил мантию, отходя на два шага назад. Рон метнулся вновь к распростёртому на полу телу, а рядом уже маячили двое охранников, сторожившие комнату для допроса ранее. Реакция его майора была Поттеру непонятна. Рон вряд ли бы испугался вида крови, тем более, из носа. И его причитания никак не связывались с его закалкой боевого аврора. Если только он не ожидал чего-то подобного. Уизли, "нищий рыжий", по-настоящему хлопочущий над телом своего давнего обидчика. Безумие. Малфой, надменный и гордый "хорёк", бесформенной кучей лежавший сейчас у его ног. Безумие... Кричащий юноша, обнажённый и униженный, умоляющий кого-то что-то прекратить... Это просто какое-то безумие! — РОН! — собственный рык заставил его самого вздрогнуть. — Личное досье здоровья Малфоя — колдомедицинскую карту! Все зелья, порошки, всё, что он когда-либо принимал — и почему! Все болезни, которыми болел, начиная с Хогвартса! Через час ко мне на стол! Выполнять! Уизли подскочил на ноги, молниеносно заправляя палочку в наручную кобуру, кивнул и кинулся бежать по коридору. — Вы двое! — стража замерла по стойке смирно. — Один — здесь, второй — со мной! Гарри, не вынимая палочку, произнёс заклинание левитации и подхватил бесчувственное тело. Сопровождающий его аврор спешил впереди, вызывая лифт и затем подстраховывая начальника всю дорогу до его кабинета. — Не надо целителя, сами разберёмся, — рявкнул Поттер секретарше, которая при виде странной процессии подскочила со своего места. — Однако попрошу вас задержаться ненадолго, миссис Мэй, мне может понадобиться ваша помощь в скором времени. Провожающий его караульный распахнул дверь, и Гарри, поспешно преодолев расстояние до мягкого дивана, бережно сгрузил свою ношу. Пара брошенных диагностических заклятий показала, что жизни его отключившемуся подопечному ничего не угрожало, кровь остановлена, давление в норме. — Ждать в коридоре, сюда никого не пускать. Катрин, отправьте в Малфой-мэнор сову с сообщением, что мистер Малфой задерживается, но через пару часов вернётся домой. И спросите, не нужна ли там помощь с ребёнком. Если будет утвердительный ответ — сообщите мне по каминной связи. Появится офицер Уизли — пусть ждёт! — приказал он, и оба служащих поспешно ретировались за дверь. Гарри окинул взглядом своего гостя, до сих пор пребывавшего без сознания. На бледном лице читалась только усталость и ничего больше. Вздохнув, он направился к шкафу и раскрыл дверцу. На одной из полок обнаружилась коробка, и, вытянув её на свет, он выудил из её недр бутылку крепкого скотча. Обычно Поттер не позволял себе пить в рабочее время, но бутыль была припасена для разных случаев, так как он проводил здесь иногда и свободные от смены часы. А сейчас — он глянул на большой циферблат на стене — теоретически таковое и наступило. Тем более, глоток обжигающей жидкости, выплеснутый прямиком в горло, сейчас был ему просто необходим.