Дело лорда Малфоя

Названия комбинаций карт в «Покере». «Старшая карта» — одна карта другой масти в комбинации одной масти. «Каре», или «четыре одинаковых» — четыре карты одного достоинства (номера). «Джокер» — специальная карта, входящая в стандартную 54-картовую французскую колоду. В большинстве карточных игр джокер может выполнять роль любой другой карты, а также может подкидываться, как и в простом ходу, так и при составлении комбинаций. В Покере существует также комбинация «каре и джокер», или «пять одинаковых» — считается высшей комбинацией, то есть ценится даже выше, чем «Флеш-рояль». «Википедия». Поттер сидел за рабочим столом и разглядывал трость из чёрного дерева и серебряной ручкой, которую вертел в руках. Аксессуар определённо использовался только для выхода в свет — его набалдашник был не стёрт от касаний рук, а наконечник совершенно не сбитый, практически даже не поцарапанный. Более того, Гарри знал, что Драко не хромал, а это значило, что не обязательно отсылать её прямо сейчас её владельцу, а можно подождать более удобного времени и передать лично. Благотворительный раут закончился немногим после полуночи — от нечего делать Поттер помог Уизли с проверкой постов охраны министра магии, а затем аппарировал домой, по дороге забирая трость Малфоя из гардеробной. И вот теперь, спустя несколько часов сна и привычную утреннюю пробежку, он сидел в кабинете у себя дома и размышлял. Джинни, Гермиона и Лили уже встали и гремели сковородками на кухне, готовя завтрак. Остальные члены семейств, судя по всему, ещё спали. Рон наверняка тоже отлёживался у себя дома, пользуясь случаем, что он совершенно один и может спокойно выспаться. Что ему нечасто выпадало по утрам субботы. Несмотря на то, что сегодня был выходной, в мире были люди, которые продолжали работать или же хотя бы думать о делах. Например, Алора Корт. Её письмо вылетело из камина и, подхваченное зелёным пламенем, улеглось на стол Гарри. Нехотя отложив в сторону трость, он сперва написал другое письмо и отправил его так же "внутренней" магической почтой — через камин, и только затем вскрыл полученный конверт. "Главному аврору Гарри Поттеру. Доброе утро, мистер Поттер. Спасибо за оказанное доверие в сообщении своего домашнего адреса. Простите, если это ранний час, но внутренняя каминная почта тем и хороша, что в отличие от совы не разбудит вас с прибытием письма, оно будет тихо дожидаться вашего внимания после. Также извините за отправку послания в выходной, но из-за того, что это наше личное расследование, я использую любое свободное время для работы над ним. Посему хочу сообщить вам о некоторых продвижениях в этом деле: Как я и говорила, Мадлен Вулгари, рождённая в магловском мире, имеет все документы как обычная магла, и с помощью детектива я разыскала данные о её жизни в магловском мире, включая посещения медицинских учреждений. Хочу заметить, что, как и в волшебном мире, личные дела магловских пациентов находятся под врачебной тайной и могут быть предоставлены только самому пациенту или его законному представителю. Я узнала, что у мадам Вулгари было три лечащих целителя — врача, которых она посещала на постоянной основе в течение последних нескольких лет. Так как незаконное собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его врачебную тайну, является нарушением неприкосновенности частной жизни, по магловским законам оно наказывается штрафом либо исправительными работами. Поэтому изъятие именно медицинской карты мадам может занять долгое время и дополнительные растраты сыщика. В довершение, у меня нет полномочий преступать магловские законы, и также, как вы знаете, я не буду пренебрегать своими принципами. Поэтому обещать вам найти нужные вам данные, тем более находящиеся у трёх лечащих врачей, я не смогу. Я вижу два выхода из этой ситуации. Равно как и у нас, врач может предоставить сведения, составляющие врачебную тайну, без согласия пациента или его законного представителя, по запросу органов дознания и следствия. Первый вариант — это связаться с магловской полицией. Если офицер Уизли передаст свидетельство о смерти Мадлен Вулгари, полученное вами от главного секретариата министерства магии, в Отдел управления по связям с маглами, уверена, что они смогут написать заявление, подходящее для полиции. И уже с документами от магловских правоохранительных органов потребовать от лечащих врачей мадам Вулгари разглашение её медицинской информации. Второй вариант, это связаться с братьями маглами Мадлен — они наверняка оформили ей свидетельство о смерти, чтобы получить обратно её магазины. Для этого мне будет необходима помощь адвоката, работающего с волшебниками и с маглами. Могу ли я с вашего разрешения воспользоваться услугами адвоката самой мадам Вулгари, мистера Освальда Фаурэла? Теперь по поводу лорда Малфоя. Здесь всё ещё хуже, чем вы представляли. Фамилия Малфой не была найдена нигде на территории Британии — ещё один нанятый мною частный детектив проверяет сейчас появление какой-либо информации о нём во Франции. А для выяснения другого имени мистера Малфоя за ним надо следить в нашем, магическом мире. Этого, я так полагаю, вы пока что не хотите, иначе этим бы уже занимался Аврорат. Даже если вы на этом этапе не желаете заводить открытое расследование, офицер Уизли справится с этим заданием лучше меня, я, к сожалению, могу прибегнуть только к содействию с детективом. Мне кажется, что я опять вас подвожу, мистер Поттер. Сожалею, но это пока что всё, чем я могу помочь. Пожалуйста, сообщите мне, какие действия вы предпочитаете, чтобы я предприняла для дальнейшего расследования. С уважением, Алора Корт". Гарри сложил письмо обратно в конверт и опустил его на столешницу. М-да, он знал, что поручает страховому агенту важную работу уровня аврора, но совершенно не подумал о её ограничениях. Да, Алора знала магловский мир и была неоценима как консультант, вот, опять подала несколько правильных идей. Поттер подозревал, что и сам бы до них догадался, но у него это точно заняло бы больше времени. Достав из стола чистый пергамент, он быстро написал пару предложений, прося мисс Корт воспроизвести оба предложенные ею варианта для добычи нужных документов мадам Вулгари, упомянув, что также сообщит об этом офицеру Уизли, и приложил к письму несколько "открытых" чеков, без суммы, на имя Алоры Корт. Гарри попросил снять с его счёта нужную Алоре сумму и перевести её в магловские фунты, для оплаты услуг детективов, к которым она уже прибегла или же которыми она захочет воспользоваться в будущем. Насчёт лорда Малфоя — он попросил продолжить проверять информацию во Франции магловского сыщика, и, естественно, также оплатить его работу деньгами с того же счёта. На всякий случай он заверил Корт, что получит все потраченные ею средства обратно с выделенного для этого специального бюджета Аврората. В конце он поблагодарил Алору за ответственную работу и за то, что та не собиралась преступать закон и отказываться от своих правил и убеждений. И в особенности за то, что не постеснялась сообщить ему об этом. Этот факт только подтвердил уважение к ней Главным аврором и утвердил желание также работать и общаться с ней и в будущем. Запечатав письмо, он аккуратно отправил его в камин, сопровождая щепоткой порошка и называя адрес получателя. Затем отправил туда же записку Рону, рассказывая вкратце план Корт и прося его выполнить её просьбу уже в этот понедельник. За поздним завтраком семействам Поттер и Уизли было весело — к ним присоединился помятый, но отдохнувший Рон и в течение всего времени за столом развлекал детей тем, что магией подкидывал в воздух блинчики и перекрашивал их в разные цвета. Гермиона слегка хмурилась, боясь, что он испортит её завтрак, потому как синие и фиолетовые блинчики, по её мнению, были не такие вкусные, как обычные золотистые. А Джинни только пожимала плечами и толкала её локотком, тихонько уверяя, что это всё не важно, главное, что дети едят как не в себя. День пролетел в домашнем кругу — Уизли остались вплоть до ужина, и Гарри даже не заметил, как быстро пробежало время. Он пил холодное пиво с Роном, говорил с Мионой о её работе и очень много играл с детьми, помня гениальные идеи Драко: раздавая им разные задания или перебрасываясь с ними мячом во дворе. А вечером он получил письмо — ответ на его утреннее послание. Аппарировав в Вулбрук в Восточном Девоне, где проживал Риотто Вулгари, Поттер замер у кованых ворот, перекрывавших вход в парк. На горизонте маячил большой добротный дом, устроенный явно со всеми удобствами и освещённый электричеством. Риотто упоминал в своём приглашении, что его поместье находится на магловской территории, и просил в связи с этим принять меры предосторожности. Удостоверившись, что его никто не видит, Гарри снял отводящие чары и нажал на кнопку звонка на панели ворот. Через пару мгновений те заскрипели, и тяжёлые ставни поехали в разные стороны, открывая путь. Миновав довольно длинное расстояние до дома, несомненно предназначенное для езды на машине, Поттер поднялся на крыльцо и постучал деревянным молотком в массивную дверь. Та моментально отворилась, и перед ним возник самый настоящий дворецкий, в белой рубашке и чёрном костюме. — Мистер Поттер? — произнёс мужчина, и его взгляд невольно скользнул ко лбу гостя. — Добрый вечер, мистер Вулгари предупредил, что ждёт вас. Пожалуйста, пройдёмте. Он сделал шаг в сторону, позволяя Гарри зайти внутрь и закрывая за ним дверь. Затем обошёл его, почтительно указывая рукой в сторону широкой винтовой лестницы и приглашая следовать за ним. Добравшись до первой двери на втором этаже, он постучал и, получив разрешение, вошёл, объявляя о прибытии посетителя. И лишь только после этого отошёл назад, разрешая Поттеру шагнуть в комнату. Помещение, в котором оказался Гарри, бесспорно было рабочим кабинетом, однако, судя по его размерам, спокойно могло бы быть и маленьким танцевальным залом. Здесь были внушительные дубовые шкафы с множеством книг, резная мебель из светлого дерева викторианской эпохи, камин высотой со взрослого человека и просто огромный стол с каменной столешницей и кожаным креслом. Рядом с экраном магловского компьютера стояла хрустальная чернильница с пером фазана на специальной подставке. — Я со смехом сообщаю моим друзьям-маглам, навещающим меня в усадьбе, что непроходимый романтик и очень люблю всё старинное, — с лёгкой улыбкой поделился секретом Риотто, замечая удивлённый взгляд своего гостя, разглядывающего магические канцелярские принадлежности на его столе. — Добрый вечер, мистер Поттер. — Добрый вечер, мистер Вулгари, — поздоровался Гарри, переводя взгляд на гостеприимного хозяина. Во все предыдущие разы, когда Поттер видел старшего наследника Мадлен Вулгари, тот выглядел деловито и официально. Сейчас же на нём были спокойный костюм удобного покроя, мягкая сорочка и тонкий шейный платок, заправленный в жилетку. На ногах домашние закрытые туфли — не обычные тапочки, но и не лакированные ботинки. Весь вид Риотто был располагающим и благожелательным. Либо он хотел "зарыть топор войны" и реально пообщаться с Главным аврором в неформальной обстановке, либо, наоборот, всем своим видом показывая, что он встречает санкционированного гостя в своё личное время, и намекая на кратковременность его аудиенции. Однако взглянув в его глаза и едва коснувшись его сознания легилименцией, Гарри успокоился. Вулгари встречал его в домашней одежде, видимо, просто не посчитав его визит напрягающим или угрожающим, и действительно интересовался целью этой встречи. Поэтому Поттер решил быть с ним предельно откровенным. — Спасибо, что согласились принять меня у вас дома, ещё и в вечер выходного дня, — поблагодарил Гарри, опускаясь в предложенное ему кресло около камина. Сам Риотто устроился во втором таком же, напротив него. — Всё в порядке, мистер Поттер. Я, конечно, был удивлён, что вы проявили желание встретиться в ваше неслужебное время и в непубличном месте. Полагаю, что вы согласны, что мой домашний кабинет более всего подошёл для этого? — Да, мистер Вулгари, вы абсолютно правы, — кивнул Гарри, подтягивая брючины джинсов и укладывая ногу на ногу. — Я хотел пообщаться лично с вами, в непринуждённых условиях. — Что ж, тогда я ещё угощу вас и кофе, — усмехнулся Риотто. — Какой вы предпочитаете? — Чёрный с молоком и без сахара, — ответил Поттер и улыбнулся на одобряющий взгляд, которым окинул его Вулгари. Затем тот вынул из кармана волшебную палочку и отправил с просьбой патронуса своему дворецкому. Через десять минут, в которые собеседники обменивались ничего не значащими вежливыми фразами, в дверь постучали и на пороге возник мужчина, провожавший Гарри в кабинет. Дворецкий нёс в одной руке серебряный поднос с керамическим чайником и двумя чашками. Опустив поднос на столик между креслами, он искусно наполнил обе чашки горячим кофе с таким важным видом, словно разливал по бокалам столетнее вино. — Спасибо, Джефферсон, — поблагодарил его Вулгари, принимая из его рук чашку на изящном блюдце. Вторую с таким же достоинством передали Поттеру. — Можете идти. Дворецкий слегка склонил голову и, сложив руки за спину, тихо удалился. — Вы нанимаете в прислугу сквибов? — поинтересовался Гарри. — Как вы догадались, что Джефферсон — сквиб? — удивился Риотто. — Он узнал меня, открывая дверь, значит, он знаком с магическим миром. Однако кофе он готовил вручную, тратя на это время и неся поднос в руках. У него, конечно, потрясающая выправка, но не думаю, что, владей он магией, он бы не воспользовался ею хотя бы для какого-то выполнения своих задач. — Это так, мистер Поттер, — кивнул Вулгари. — У меня в прислугах несколько сквибов и домашние эльфы. Последние, естественно, не показываются на глаза, а первые очень удобны в работе в магическом поместье. Они руководят эльфами и прекрасно справляются с гостями-маглами, знакомы с обоими мирами и очень преданны в своей службе. — Преданны? — не понял Гарри. — Да. Я не имею в виду, что они по гроб жизни благодарны, что им позволили жить и работать в волшебном имении и пользоваться чарами других, когда сами они этого не могут. Я ни в коей мере не хочу задеть или унизить их достоинства. Просто по моему многолетнему опыту, начиная с наблюдения за моим собственным отцом-маглом, которому стало известно о мире магии, я с уверенностью могу сказать, что сквибы — это отличные помощники, надёжные и, как я уже говорил, верные. Представьте, как несправедлива к ним жизнь: они знают, что с помощью волшебной палочки и специального слова, их родители, братья или сёстры могут с лёгкостью сделать ту или иную работу, не прилагая никаких усилий. Маглы не ведают о волшебстве, ignorance is bliss, а это значит, что они делают свою работу, так как выбора нет. Сквибы же знают, что можно по-другому, но не способны колдовать, ибо лишены магических способностей. И когда у них появляется возможность прикоснуться к волшебному миру, хоть как-то использовать магию — они могут управлять эльфами, если тем приказал их хозяин — вы можете представить, как они ценят этот шанс и как боятся его упустить. К сожалению, из-за этого у многих чистокровных волшебников создаётся предвзятое к ним мнение и отношение, и до сих пор происходит ущемление прав сквибов в нашем мире. Многие этим просто пользуются. Я же понимаю, каково это. Будучи рождённым от отца-магла, я боготворил магию матери и благословлял тот день, когда понял, что сам волшебник. Это меня многому научило. Поэтому я уверен, что сквибы должны быть частью нашего общества, и поверьте, мистер Поттер, должности дворецкого и лакеев в моём доме не унизят и мага среднего достатка. — Я вас понимаю, — ответил Гарри, делая глоток превосходно заваренного кофе и расслабляясь в кресле. И хоть пламенная речь Риотто и была немного надменной, — он действительно верил, что выше сквибов по эволюционной ступени, — было в его словах много правды. Вспомнить хотя бы Аргуса Филча, завхоза Хогвартса. Он работал в школе, казалось, лет сто, несмотря на все проказы и издёвки некоторых учеников. Конечно, Филч не был милым и добрым старичком, одно его обожание Амбридж чего стоило. Но он оставался верен школе все годы своей жизни, участвовал в обороне Хогвартса во время Второй магической войны и даже получил ранение в одной из схваток с Пожирателями Смерти. А сразу после окончания битвы принялся убирать… Сквибы, несомненно, были верными соратниками. Как-то слишком много размышлений о сквибах у него стало в последнее время. — Итак, мистер Поттер. Чем я могу вам помочь? Гарри отставил свою чашку на столик, немного подтянул рукава своего кашемирового свитера и пиджака, и, сложив руки на бёдрах, повернулся к своему собеседнику. — В первую очередь, я хочу заявить, что намереваюсь снять подозрения в убийстве вашей матери с вас и ваших братьев и сестры. В понедельник я хочу сделать официальное заявление в Аврорате и отменить слежку, которую я вынужден был за вами установить. Вулгари поджал губы, затем в задумчивости слегка пожевал их. — Вы нашли убийцу? — Нет, но я сужаю круг подозреваемых, исключая некоторых и концентрируя на оставшихся всё внимание. — И почему же вы исключили нас? — У вас у всех прекрасные алиби, которые вы предоставили друг другу, причём совершенно не сговариваясь. Я проверил все бумаги, что мне прислали вы и Уильям, а также все переводы мистера Сэнтона, супруга Изабель. Риотто кивнул, внимательно рассматривая своего визави. — А ещё я знаю, что вы проводили своё собственное расследование, проверяя членов вашей семьи, и имеете все доказательства, говорящие о вашей непричастности. Я был бы безмерно рад, если бы вы, как и обещали, согласились сотрудничать со мной и передали мне эти бумаги на проверку. Естественно, вы отдадите мне копии, оригинал оставьте у себя. Поттер смотрел раскрытыми глазами, стараясь не только говорить искренне, но и выглядеть подобно. Давно ему не приходилось так стараться, всё-таки профессия требовала обратного, а ему было просто необходимо завоевать доверие старшего Вулгари. Риотто побарабанил пальцами по подлокотнику, затем, что-то решив, взмахнул своей волшебной палочкой, призывая из ящика стола плотную бумажную папку коричневого цвета. — Вот, всё здесь, — произнёс он, подхватывая документы на лету и передавая её гостю. — Спасибо, мистер Вулгари. Я всё досконально проверю, сопоставляя уже имеющуюся у меня информацию, и, если всё именно так, как я думаю, то я вас больше не потревожу по этому вопросу. Риотто кивнул, и Гарри, уменьшив бумаги, спрятал их во внутренний карман пиджака. — Кстати, — продолжил он, — как вы провернули дачу своих показаний, не сговариваясь об этом заранее? На этом Вулгари рассмеялся, призывая из стола сигару и заклинанием отсекая коричневый скрученный кончик. — Я, если честно, и не рассчитывал на такой успех, — успокаиваясь, протянул он, поджигая сигару от палочки и делая короткую затяжку. — Этот трюк мы усвоили ещё в детстве, когда кто-то один из нас — или даже несколько — попадались на какой-нибудь провинности или шалости. Я всегда учил младших, что неважно, кто виноват — мы семья, и за проказу одного все будут наказаны одинаково. Поэтому, когда я подавал знак — обычно это было определённое заранее предложение — мы все четверо поочерёдно приходили к отцу или матери и жаловались друг на друга. Но так, чтобы ни один не упоминал другого дважды — у всех были свои роли, и всегда мы придерживались одного и того же сценария. Таким образом мы запутывали родителей и получали всегда два варианта: либо они не хотели связываться с нами и бросали попытки найти виновного, либо наказывали всех четверых. Что только поддерживало мою цель: из-за одного порицание получали все, и это заставляло хулигана подумать в следующий раз дважды перед тем, как совершать очередную каверзу. Обычно и время жалобы было продумано и оговорено заранее, так, чтобы ни один из нас не натолкнулся на другого. Я был приятно удивлён, когда этот приём вновь сработал спустя десятки лет. И хоть в этой конкретной ситуации я не был уверен, был ли кто-то из моих собратьев причастен к этому трагическому происшествию, я хотел сам во всём разобраться и поэтому практически приказал всем остальным провернуть наш трюк и "взять себя в руки перед лицом ответственности". Это должно было отвлечь вас и запутать, а мне — дать время для своих проверок. Поттер усмехнулся, слегка покачивая головой. Он совершенно не собирался разочаровывать Риотто, что его небольшая афера как раз таки и не прошла, как была запланирована, и после заявлений всех четверых Вулгари он уже был уверен в их непричастности в этом деле. Конечно, сильно помогло ещё то, что он подслушал их разговоры. "Кстати, об этом…" — Мистер Вулгари, — замялся Гарри, подбирая слова. — Я не хочу выглядеть в ваших глазах профаном в своей профессии, но я хотел бы посоветоваться с вами по поводу одного дела. Риотто сделал очередную затяжку сигары, выжидающе разглядывая собеседника. — Я вас внимательно слушаю. Поттер вздохнул. — Я уверен, что вы в своё время подозревали лорда Малфоя в совершении преступления. Я взял его показания с помощью допроса с применением легилименции и смог восстановить его алиби на день смерти вашей матери. Таким образом, его невиновность доказана законно. Но меня не оставляют кое-какие сомнения о его непричастности к происшествию. — Вас интересует, смог бы он совершить убийство — по моему мнению? Гарри вздрогнул. По его личному мнению, Драко был способен на что угодно. Но это не то, что он хотел узнать у Вулгари. — Нет, не это. Я хотел бы, чтобы вы поделились со мной, подозреваете ли вы его до сих пор или нет. И почему? Риотто вновь неглубоко затянулся, выдыхая в сторону тяжёлый табачный дым. Через пару минут молчания он произнёс: — Если честно, то я сомневался в нём с самого начала. Но потом, когда вы сняли с него официальное подозрение, я задумался. И понял, что он, лишённый родителей — даже в таком относительно взрослом возрасте — всё равно нуждался в чьей-то поддержке и опоре. И вполне вероятно, что в Мадлен Вулгари он нашёл что-то из этого. Какая ирония — она никогда не была нам хорошей матерью, но, видимо, поняв это, она старалась помочь ему, хоть как-то. — Были ли вы свидетелем их общения? Может, слышали, как ваша мать отзывается о лорде? Как, по-вашему, мадам сама относилась к Драко Малфою? — Я практически ни разу не встречал их вместе. Я знаю, что они проводили общее время, особенно после смерти супруги Малфоя. Но я слышал, что она говорила о нём, мне и другим. Она действительно дружила с ним — по её трудному характеру это было сложно определить, но я знал мать лучше всех, и я это понимал. Я не знаю, каковы были доходы лорда, но уверен, что он не был на одном уровне с нею или же даже с нами. Догадываюсь, что мать помогала ему деньгами, но не смею утверждать, так как не имею доказательств. Единственное, что я знаю наверняка, это что она восхищалась его внутренней силой, его чистокровной аристократичностью, которой он совершенно не хвалился и не выставлял напоказ, и его понятиям верности. Не знаю толком, что она имела в виду, но она говорила об этом убеждённо — лишь она сама знала, о чём идёт речь. А ещё иногда она упоминала, что это просто чудо, и само назидание ей свыше, что она встретила его. — А что это значит? — удивился Поттер. — Это значит, что если бы наша мать была простой маглой, она была бы последователем Политеи́зма, имеющим религиозное мировоззрение, основанное на вере в богов и богинь, — засмеялся Вулгари, выпуская очередную затяжку. — Она верила, что существуют высшие силы, которые сотворили мир, и после этого продолжают вмешиваться в полагание событий, направляя людей и порой даже открываясь им. Она познакомилась с лордом около пяти лет назад, на магловской выставке украшений во Франции. Мать вернулась домой в сильном возбуждении от встречи с мистером и миссис Малфой, уверяя практически всех своих близких, что эта встреча была само провидение судьбы и она произошла не просто так. Потом, когда миссис Малфой скончалась при родах, мать была сильно потрясена, и её собственные слова, сказанные ею ранее — о судьбе их встречи — получили для неё новое значение. Она выглядела так, словно внезапно поняла, почему именно она повстречала чету Малфоев. — Удивительно, — задумчиво протянул Гарри. — Если мне не изменяет память, то в своём завещании мадам Вулгари рассказала, что встретила на такой же экспозиции украшений первую для себя представительницу волшебного мира задолго до вашего рождения. И та сильно повлияла на её последующую жизнь. Могло ли быть так, что и лорд Малфой как-то повлиял на вашу мать? — Не думаю, — честно признался Риотто. — Мать как-то упомянула, что это было просто предначертание, что она встретила обоих на одинаковых выставках, я тогда ещё не понял, о ком именно идёт речь… Может быть, она действительно имела в виду Малфоя и ту ведьму. Но не думаю, что сам Малфой мог как-то повлиять на мою мать, он совершенно не выглядит человеком, способным произвести сильное впечатление на такого, как Мадлен Вулгари. Вы не знали её хладнокровия и отчуждённости, она совершенно не умела любить и сама была личностью подавляющей. А Малфой, на мой взгляд, не обладает такой уж величественной харизмой, позволяющей ему сразить наповал кого угодно. Поттер задумчиво уставился на ковёр под ногами, поочерёдно щёлкая костяшками пальцев, нажимая на них большим каждой руки. Вот здесь он был не согласен с Вулгари — Драко Малфой был харизматичен как сам Амур, если его узнавали достаточно хорошо. Но каким образом он мог так невероятно воздействовать на мадам? Ведь не могла же Мадлен увидеть именно то, что разглядел в нём сам Гарри? Не влюбилась же она в него, честное слово? На этих мыслях он фыркнул, одёргивая себя и возвращая на место. Нет, тут крылось что-то другое. — А знаете, почему я думаю, что между этими двумя личностями нет ничего общего? — вдруг подал голос Риотто, взмахивая волшебной палочкой в сторону своего стола. — Взгляните на это, — и ему в руки приплыл вызванный из ящика небольшой глянцевый журнал, однозначно магловского происхождения. — И что это? — Поттер принял буклет и уставился на него непонимающим взглядом. На блестящей обложке красовался золотой браслет в виде цепочки с инструктированными в неё дорогими камнями в форме лепестков цветка. — Это каталог украшений фирмы Вулгари за прошлый год, — сообщил Риотто. — Магловский, принадлежащий филиалу нашей матери. Я добывал несколько экземпляров каждый год, следил за развитием её фирмы. Я не хотел, чтобы она потерпела крах в своём магловском бизнесе; в магическом мире у неё не было конкурентов, а вот в магловском — да, и я периодически приобретал её магловские каталоги с новыми коллекциями, анонсированными на следующие сезоны, дабы быть уверенным, что они меняются и дела продвигаются. И знаете, что сразу бросается в глаза? Вулгари выдержал театральную паузу, явно наслаждаясь своим положением рассказчика самому Главному аврору, имея возможность поведать ему то, чего он наверняка не знает, и драматично продолжил: — Практически все коллекции драгоценностей фирмы матери на протяжении многих лет были выполнены в виде роз, тюльпанов, колокольчиков и даже ромашек! Мать была просто помешана на цветах. Все её картины в имении были на тему растений и флоры, она изучала разные науки, от практичной ботаники и флористики, через философские методологии исследований взаимодействия людей с растениями, вплоть до занятий искусством икеба́ны и флориографией — языком цветов: значениями, придаваемыми различным цветам, придуманными для выражения тех или иных чувств или понятий. С тех пор, как я себя помню, она была одержима цветами, выпуская коллекцию за коллекцией ювелирных изделий всевозможных видов лепестков, бутонов и пестиков. Она часто говорила, что этим возвращает дань своей богине цветов, но только теперь, после её смерти, я понял, о ком она говорила тогда. Сейчас я уверен, что она имела в виду ту ведьму, что она повстречала в Салониках, когда ей было двадцать семь лет. Может, таким образом она хотела её найти. — И что из этого следует? — Гарри внимал каждому услышанному слову. — Понимаете, мистер Поттер, — терпеливо стал объяснять ему собеседник, — та женщина поведала нашей матери о магии, полностью изменив её мир. И вот после этого она увлеклась цветами на уровне фанатизма. А после знакомства с Малфоем ничего подобного не произошло. Даже не то что подобного… Пожалуй, вообще ничего не произошло. Да, она уверяла, что "это судьба", но появление лорда в её жизни не совершило ровным счётом ничего, ничего не изменило и не возбудило. Поэтому я думаю, что между этими двумя встречами нет никакой связи.