Дело лорда Малфоя

Гарри в задумчивости листал каталог, воочию удостоверяясь, что Риотто говорил правду. Все ювелирные изделия — не важно, были ли они вылиты из золота либо отшлифованы из керамики, инструктированные драгоценными камнями или нет — все они имели форму цветов. Кольца, серьги, браслеты, цепочки, подвески и кулоны — в той или иной степени касались тематики флоры. У Поттера аж в глазах зарябило от изобилия ярких лепестков и бутонов. На одной из страниц буклета его взгляд привлекла брошь: игла-бутоньерка, вставляемая в петлицу лацкана пиджака в виде нескольких цветков синей орхидеи. Под фотографией украшения расположился текст описания: «Бутоньерка "Орхидея" из тончайшего холодного фарфора ручной работы — традиционный аксессуар мужского свадебного костюма — с достоинством украсит ваш праздничный пиджак и разнообразит его цветовую гамму. Орхидея — наиболее распространённый цветок для свадебной бутоньерки, наравне с ландышами и розами. Цветок орхидея появился впервые в Японии, но своё название, дошедшее и до наших дней, получил в Древней Греции литератором Теофрастом. Термин переводится как "яички" из-за того, что цветок имеет правильную яйцеобразную форму, и символизирует "мужественное и плодородное". Синяя орхидея из коллекции ювелира Памелы Бук ассоциируется с властью, уважением и благородством — и станет необходимым атрибутом вашего смокинга». Задумавшись, Гарри приблизил каталог к лицу, рассматривая напечатанную иллюстрацию. Фарфоровые лепестки броши были выполнены искусно, но выглядели слишком тонкими, почти ломаными. На мгновение он вспомнил орхидею Малфоя, нарисованную масляными красками, и поразился разнице двух мастеров. Цветок, что изобразил Драко, был словно продуман и осознан, сложенный из плавных изгибов и изящных линий. Наверное, всё дело было в том, что его орхидея была нарисованная, а брошь-бутоньерка Памелы Бук — вылепленная из мягкого материала. "Что ж, во всяком случае Малфой знаком с языком цветов чуть больше, чем скромно признался мне, — подумал Гарри. — Если верить написанному здесь, то орхидея означает "мужественное и плодородное", а он нарисовал свою в честь рождения сына… Интересно…" Поттер продолжил листать журнал, пробегая глазами по фотографиям, пока не нашёл то, что искал — изображение серёг с головками распущенных белых хризантем из капельного серебра. Пропуская богатое описание ювелирного изделия, он взглядом выхватывал нужные предложения: "Цветок хризантемы — лучший способ выразить дружественные чувства", "В Китае хризантема ассоциируется с женским началом и олицетворяет целомудренность, спокойствие и достаток", "Белая хризантема означает искренность"… Драко нарисовал свою хризантему после смерти Мадлен Вулгари. Что-то слишком много цветов стало в жизни Поттера в последнее время. — Гарри! — внезапно произнесённое имя разрушило нить мыслей. — Мистер Поттер, вам патронус… Гарри сфокусировал взгляд на сидящем напротив Риотто, неожиданно осознавая, что уже довольно долго просто молча сидит в домашнем кабинете старшего Вулгари, предаваясь своим мыслям. Затем перевёл глаза на серебряную лошадь, бьющую копытом по мягкому ковру. И махнул рукой, позволяя той озвучить сообщение. — Рон забрал Хьюго в Святого Мунго, а Гермиону срочно вызвали на работу. Так что Роза осталась ночевать у нас. Пожалуйста, заскочи в больницу, проверь, как они там, — произнёс патронус голосом Джинни, и Поттер подскочил с места, непроизвольно впиваясь пальцами в глянцевый буклет. — Вы можете воспользоваться моим камином, — пригласительным жестом Риотто указал на свой камин у стены. — И каталог тоже можете взять, я вижу, он вас заинтересовал. А у меня есть ещё один экземпляр. Гарри кивнул, тотчас уменьшая журнал и пряча его в карман пиджака. Быстро поблагодарил хозяина имения за встречу и полученную информацию и, по привычке немного пригибаясь, бросил под ноги летучий порох и шагнул в зелёное пламя. Больница Святого Мунго была оживлена ночью так же, как и днём, если даже не больше. Быстро преодолев стойку управляющей медиведьмы, Гарри нырнул в коридор, ведущий в отделение педиатрии, следуя за терьером — патронусом Рона. Терьер проскочил через дверь, и Поттер притормозил, постучал и вошёл в палату. Чувство дежавю накрыло его как цунами, и он непроизвольно замер, оттягивая воротник свитера и пытаясь вдохнуть. На кровати спал маленький мальчик, а около него сидел сгорбленный мужчина. Однако почему-то Рона Гарри не спешил заключать в объятия — тот повернул голову на звук его шагов и тихо выругался сквозь зубы. — Что случилось? — выдохнул Поттер. — Грёбаный гастрит, — простонал Уизли. — Чего? — обескураженный Гарри приблизился к кровати с ребёнком и, вынув палочку, наложил быстрые диагностические чары. — Гастрит, слава Мерлину, лёгкий, только первая стадия, — прошипел Рон, нервно теребя рыжую шевелюру на голове. — Воспалительные изменения слизистой оболочки желудка. — Но это ведь не… Не слишком опасно, верно? — Нет, на этой стадии всё легко поправимо. Шон сказал, что уже завтра, когда Хьюго выспится, можно будет возобновить регенерацию, возродить клетки и восстановить нормальные железы. — Ну так всё же будет в порядке? — Поттер с опаской поглядывал на друга. — Чего ты нервничаешь? — Я не нервничаю… Я злюсь, — выдохнул Уизли и, предвещая встречный вопрос, мгновенно продолжил: — Хью опять жаловался на боли живота, его тошнило. Но это не симптомы гастрита! Эту гадость нашли только после того, как я сказал, что магловские доктора заявили, что у него непереносимость лактозы!!! Гарри подтащил к кровати второй стул и уселся напротив Рона, укладывая ему руку на плечо. — Ничего не понял. Ещё раз, подробно, майор. Сконцентрируйся! Официальное военное обращение сделало своё дело — Уизли выпрямился, вздохнул и заговорил ровно и размеренно. — Гермиона водила Хьюго к магловскому врачу. Он сделал кучу проверок и буквально вчера вечером сообщил, что по всем симптомам это аллергия на содержащиеся в молоке белки. У Хью постоянно болел живот после мороженого, но ещё после много чего другого, и мы не смогли вычислить, что это были именно молочные изделия. Плюс ко всему, вначале у него были одни симптомы, потом — совершенно другие. Мы ходили к целителям, и они всякий раз проверяли его по очередному состоянию, в основном выдвигая диагноз — несварение желудка, мол, такое часто встречается у маленьких детей, слабых магическим иммунитетом. Я — чистокровный, но Герми — рожденная от обоих родителей маглов, и, по мнению колдомедиков, это было причиной нестабильной ауры и немощного магического ядра. Говорили, что многие полукровки в детстве болеют. Пичкали укрепляющими зельями и советовали покой и терпение. А потом Герми пошла к магловскому врачу, которому вообще не было известно о магическом ядре и смешивании кровей. И он не имел предвзятого мнения по поводу силы магии полукровки. Он просто осматривал и проверял ребёнка — на всё, что угодно. И поставил-таки правильный диагноз! Рон откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. — Но проблема в том, что пока мы всё это выясняли, у Хью развился гастрит, который, как я уже сказал, обнаружили только после того, как я попросил целителей это проверить. Дежурный колдомедик что-то пробурчал себе под нос и умчался за Шоном Окартом. Тот появился через мгновение, проверил сам ещё раз и всё мне объяснил. И теперь я злюсь. Я злюсь, Гарри. Что магические целители, пребывающие во мнении, что знают всё, не нашли этой простой проблемы, которую можно решить с помощью специальной диеты и простого курса лечения. И мы потеряли время, обрекли моего сына на мучения и теперь дождались того, что у него проблемы с желудком. Какой я после этого отец? Куда я смотрел, слепо полагаясь на одно единственно знакомое мне с детства знание о магии? А я ещё раздражался на Гермиону, которая помогала Хью активированным углём. Если бы я с самого начала полностью доверился ей, ничего этого бы не было. Уизли накрыл лицо ладонями, потирая пальцами лоб. — Рон, успокойся и не вини себя, — строго произнёс Поттер. — Такое могло случиться с кем угодно. Главное, теперь всё ясно и уже завтра Хьюго вылечат. Нам очень повезло, что у нас есть магия и есть целители, которые могут её воспроизвести. Через пару дней всё пройдёт, уверен, что со временем и аллергия — тоже. Всё, не изводи себя. Теперь всё будет хорошо. Тебе что-то нужно? Сменная одежда, зубные щётки? Уизли убрал руки и помотал головой. — Спасибо, Джинни уже всё передала. Я посплю на соседней кушетке, завтра меня сменит Герми, а я заберу Розу к матери. Потом сразу сюда. А ты иди домой, Гарри, спасибо, что пришёл и выслушал. Поттер поднялся со стула, подошёл и наклонился, всё-таки обнимая друга. Затем развернулся к двери. — Гарри, — окликнул его Рон. — Дай мне выходной в понедельник. У Хьюго будет несколько дней восстановления после лечения, хочу побыть с ним. — Конечно, никаких проблем, — вздохнул Поттер. — Держись. Я вас ещё навещу. И, отворив дверь, он скрылся в коридоре. * * * Воскресный день был мрачным и напряжённым. Гермиона была в больнице с Хьюго, в палату кроме матери никого не пускали, поскольку там проходила операция по ликвидации гастрита и восстановлению здоровья мальчика. Этим занялся сам главный целитель Окарт, ответственный не только за здоровье сына первого помощника Главного аврора, но также и за своих целителей, халатно прошляпивших правильный диагноз. Рон и Роза были в Норе, а переживающие за них старшие Поттеры слонялись по дому в ожидании новостей, пытаясь отвлечься на бытовые домашние проблемы. Гарри дошёл до того, что сам заполнил и включил стиральную машинку, потом переложил всё в сушилку, а затем ещё и разобрал чистое бельё, старательно вручную складывая в косые горки сложенную одежду и сворачивая в кривые роллы парные носки. К вечеру в доме появился патронус Мионы и сообщил, что операция, проведённая в несколько этапов, прошла успешно, и что сейчас Хьюго спит и набирается сил. Завтра её в больнице заменит Рон, теперь, когда Герми была уверена, что сыну ничего не угрожает, она могла пойти домой и отдохнуть. Джинни отправила ответное сообщение, чтобы она звонила сразу же, если что. Успокоившись, но всё ещё пребывая в подавленном состоянии, Поттер проворочался всю ночь в постели, ощущая себя непривычно одиноким, несмотря на устало сопящую рядом жену. И в совершенно разбитом состоянии заявился на работу в утро понедельника. * * * Настроение не исправила даже любимая утренняя пробежка. Гарри и Джинни почти молча развезли детей и аппарировали из припаркованной машины каждый на свою работу, где Поттера уже ожидало письмо его майора Уизли с официальной просьбой о выходном дне, в связи с семейными проблемами. Гарри тут же подписал бумаги, отсылая ответ Рону, а копию в главный секретариат, и уселся за стол в ожидании очередных неприятностей: как говорила старая поговорка, беда не приходит одна. И действительно, спустя всего лишь полчаса на его пороге, отдавая честь, появился старший офицер второй оперативной группы — Кевин Битер. Произошёл инцидент с нарушением Статута о Секретности, на место происшествия уже прибыл отряд стирателей памяти и все нужные люди. На первый взгляд — ничего серьёзного, но эксцесс произошёл в магловском Британском посольстве, и министр магии, сэр Оскар Тодд, приказал Главному аврору заняться этим лично, потому что в посольстве были и люди — в основном сквибы, — которым по рангу службы или по причастности было известно о волшебном мире, и надо было проследить, чтобы с ними не обошлись как с остальными маглами, проблем потом по восстановлению связей не оберёшься. Поттер вздохнул и захлопнул папку с документами, полученную от Риотто Вулгари, которую он, вместе с каталогом украшений, принёс из дома. На такие вылазки он выбирался редко, естественно предпочитая брать в сопровождение своего первого помощника, майора Уизли. Но сейчас Рон был занят, и Гарри совершенно не собирался его тревожить. На месте стали понятны и масштабы случившегося, и его последствия. Почти бо́льшую часть дня Поттер, вместе с оперативной группой, носился по Британскому посольству, невербально накладывая легилименцию на всех присутствующих там маглов, проверяя и передавая нужных в руки стирателей памяти. Специальный отряд оккупировал здание, перекрывая все выходы и входы, нарушителей Статута задержали авроры, а уполномоченное спецподразделение невыразимцев накрыло всю площадь специальными чарами, сдерживая спокойствие и обеспечивая неосознанное соучастие маглов с магическими органами безопасности. А под конец операции Главного аврора ожидало ещё одно происшествие. Капитан отряда стирателей памяти, Дуглас Рик, работая в паре с одним из своих солдат, заметил, что тому стало плохо. Переняв его работу на себя, в спешке спасти парня, он не полностью отсоединился от предыдущего магла, которому тот проводил зачистку и внушение новой информации. В результате его сознание стало разрываться между двумя личностями маглов и его собственной. Ещё бы пару мгновений, и его бы "замкнуло" — мозг, не совладав с трудностями, просто бы закрылся. Последствия такого расщепления и замыкания были бы самыми плачевными. К счастью, Гарри оказался рядом. Выхватив свою волшебную палочку, он выкрикнул заклятие легилименции и вперился взглядом в растерянные глаза напротив, постепенно заволакивающиеся серой дымкой. Быстро обнаружив точки соприкосновений мысленных каналов, он мягко отделил их друг от друга, словно распутывая клубок ниток. В этот момент Рик, почти потерявший сознание, моргнул и уставился на Поттера испуганным взглядом. — Господин Главный аврор… — Вы в порядке? — Да, спасибо. — Что ж вы так непрофессионально, капитан. Реально могли бы концы к фестралам отбросить. Дуглас бросил быстрый взгляд на своего солдата, ворочающегося около стены, двух бесчувственных маглов, и умоляюще посмотрел на Гарри. — Прошу вас, сэр… Я же начальник… Да, сглупил, торопился пацана спасти. Поттер, понимая, что капитан может пострадать не только репутацией, но и должностью, кивнул. — Впредь будьте более осмотрительны. Вы не сможете помочь другим, если пострадаете сами. — Я ваш должник, сэр, — прошептал Рик. Гарри вернулся в министерство почти под вечер, усталый и вымотанный. Сдвинув в сторону со стола всю входящую за сегодня почту, он вынул чистые пергаменты и прыткопишущее перо и, откинувшись на спинку кресла, принялся надиктовывать просьбу министру разрешить подключить к квартальным семинарам лекции, проводимые сквибами из магловских служб правопорядка для повышения квалификации авроров и других департаментов министерства, тем или иным способом взаимодействующих с маглами. Потому что именно этого ему не хватало сегодня — ни его авроры, ни стиратели памяти не были знакомы со структурой служителей магловских законов, и на разруливание ситуации он потратил втрое больше сил и времени, чем мог бы, знай он точно, к кому и как обращаться для выяснения обстоятельств. Поттер уже осмысливал эту идею, и сейчас представился прекрасный случай воплотить замысел в жизнь. Не успел он отойти от камина, в который отправил внутренней связью прошение в секретариат, как в дверь постучали, и Катрин сообщила, что господин министр желает срочно переговорить с Главным аврором. Гарри вздохнул, отправил Джинни патронуса с сообщением, что задерживается, приказал миссис Мэй идти домой и вышел в холл. Было уже после шести, и коридоры министерства пустовали. Поттер добрался до первого уровня здания, на котором располагалось Управление Министерством магии, и, миновав охрану и секретаршу, вошёл в просторный, но почему-то слабо освещённый кабинет. Сэр Тодд сидел в своём кресле, немного развалившись на нём, очевидно стараясь расположить вошедшего на дружеский разговор. Его массивный дубовый стол был девственно чист, не считая канцелярских принадлежностей и пачки чистого пергамента в углу столешницы, что показалось Гарри немного подозрительным. Обычно поверхность министерского стола заваливали письма, свитки и папки, и, хоть они были сложены друг на друга разномерными горками, их было великое множество. Сейчас же всё выглядело пустынным. — Господин министр? — Поттер вежливо кивнул, останавливаясь в нескольких шагах от стола и складывая руки за спину. — Гарри, мальчик мой, проходи, садись! — Оскар радостно махнул рукой в сторону кресла для гостей. Поттер поморщился, он совершенно не уважал таких близких именований в разговорах со старшими по должности — ему всегда казалось, что таким образом ему указывают его место. Теоретически это было правдой: ныне правящий министр магии, выбранный общиной волшебников несколько лет назад, был пожилым и уважаемым человеком, и сам выдвинувший кандидатуру Гарри Поттера на место Главного аврора — молодого, но выдающегося, по его словам, мага, упираясь на то, что новому поколению Аврората нужна "свежая кровь". Но Гарри, доказавший своей усердной работой, что оправдал все возложенные на него надежды и оказанное доверие, надеялся, что со временем к нему будут относиться должным, заслуженным образом. Подобное обращение показывало, что почти ничего в этом мире не меняется. Поэтому он лишь кротко кивнул и опустился в предложенное ему кресло. — Как прошла сегодняшняя операция? — поинтересовался Тодд. — Неплохо, господин министр. Старший офицер Битер завтра с утра предъявит мне отчёт, который после проверки я смогу передать вам, если вам будет угодно, сэр, — холодно ответил Поттер, намекая, что занимаемая им должность позволяет ему не отчитываться перед начальством, как школьник перед директором, а действовать по законам бюрократии министерства — с помощью бумаги, пера и чернил. — Да-да, конечно, — покивал Оскар, подбираясь на своём месте. — Чаю? — Нет, спасибо… — Гарри, — Тодд решил не тянуть, понимая, что теряет расположение уставшего гостя. — Я хотел поговорить с тобой по поводу твоей просьбы о должности для мисс Корт. Поттер в задумчивости склонил голову набок. Выбор времени для этого разговора был совершенно не к месту. Он пристально вгляделся в лицо собеседника, но полумрак комнаты не давал ему в точности разглядеть его глаза. — Да, господин министр, я полностью уверен в своём прошении по поводу назначения мисс Корт на эту должность. Она очень ответственный человек, и я уверен, что она прекрасно справится. — Но, Гарри, у неё совершенно нет должного образования и соответственного опыта для этой вакансии! — Не у всех чиновников, работающих в министерстве магии, были соответствующие знания, навыки и умения, когда они впервые пришли сюда работать, сэр. — И всё же, назначить её на место, которое просишь ты, будет делом нелёгким. — Я понимаю, что мисс Корт должна будет пройти собеседование и весь остальной процесс поступления на работу. И я уверен, у неё всё блестяще получится — пока её будут проверять в профессиональном плане и не смотреть на то, что у неё нет нужного опыта именно в этой должностной сфере. — Для этого мне придётся освободить от рабочих обязанностей другого человека. Человека, занимающего далеко не последнее положение в структуре министерства. — Я ни в коем случае не просил бы вас сместить другого человека с его поста, если бы был уверен, что он выполняет свою работу должным образом. Поверьте мне, господин министр, я забочусь о министерстве и его функциональности. Это, по меньшей мере, одна из моих обязанностей — поддерживать порядок в магической общине и всего, что её окружает. Теперь Оскар рассматривал Поттера, щуря свои старческие глаза, обрамлённые многочисленными морщинами, словно задумавшись над его словами. Затем он негромко хлопнул ладонью по столу, решаясь. — Что ж, я хочу разделить твою уверенность, Гарри! — воскликнул он. — Завтра же я всерьёз подумаю о твоей просьбе! — Спасибо, господин министр, — слегка склонил голову Поттер. — Но, Гарри, — вдруг понизил голос Тодд. — Услуга за услугу… Что ж, как тот и подозревал, вот и подоплёка этого разговора. — Сэр? — Расскажи мне как другу, что там у тебя за история с генерал-лейтенантом Донованом? — Оскар откинулся на спинку кресла, попутно закидывая ногу на ногу. — Это не в моей компетенции указывать тебе, кого арестовывать, а кого освобождать. Но я был просто ошарашен, услышав, по какому обвинению он задержан. Гарри, саботаж? — И противодействие выполнения кодекса аврорских правил, сэр. — О чём ты говоришь? Поттер на мгновение прикрыл глаза. Министр магии, технически, обладал самыми высокими полномочиями и просто мог приказать ему отпустить заключённого. Но это означало в открытую ущемить права главы департамента порядка, которого он сам и назначил. А в политике не ведут дела в открытую, поэтому к такому шагу Оскар Тодд не прибегнул бы ни в коем случае. И за его спиной он тоже наверняка ничего бы не предпринял, так как это было бы узурпацией поста начальника отдела. Но он мог оказать на Главного аврора давление, либо "посоветовать" ему по доброте душевной. И сейчас, пользуясь тем, что Гарри просил должность для Алоры в министерстве, сэр Тодд решил, что может поторговаться с Поттером, будто тот просил это для себя. Само понимание этого взбесило Гарри, но он взял себя в руки, спокойно отвечая. — Господин министр. Генерал-лейтенант Донован подозревается в преднамеренном срыве работы Аврората, обхождении правил аврорского устава и сокрытие военной информации. — А поподробней? — Он знал о незаконных действиях начальства Аврората и высоких должностных лиц, произошедших десять лет назад, никому об этом не сообщил и не помешал этим действиям. Более того, у меня есть все основания полагать, что он сам был замешан в связях с этими лицами и даже укрывал их от закона и справедливого обвинения и наказания. Он и по сей день скрывает эту информацию и всех причастных к этому делу людей. Оскар задумался, теперь уже совершенно искренне. — И у тебя, я полагаю, есть свидетели его преступления? — выдал он невозмутимо. — У меня есть сведения из архивов и его устное признание о том, что он всё знал о происходящем и был знаком с людьми, участвовавшими в этом. — Этого недостаточно для такого обвинения, Гарри. Дело большой давности, а тебе нужны будут "живые" доказательства. Устное признание он мог дать и под твоим воздействием на него, Эду всё же не двадцать лет, а ты для него являешься авторитетом. Может, он просто сорвался. А для того, чтобы обвинить его в происшествии прошлого десятилетия, не хватит сведений из архивов. Нужно будет подробно разъяснить, что произошло, кто принимал участие, как во всём этом замешан Донован. Всё это нужно будет доказать с помощью свидетелей. У тебя есть это всё? Есть время этим заниматься? Поттер молчал, сцепив зубы и впиваясь в собеседника холодным взглядом. — Не дело это, Гарри, что твой генерал-лейтенант сидит в камере предварительного заключения в ожидании неизвестно чего. Согласись, у тебя и обвинения чёткого нет как такового, и расследование твоё — это воздушный замок… Бросай это, послушай старика, на таких обще-следственных процессах собаку съевшего. Не выйдет из этого ничего дельного. — Вы предлагаете отпустить преступника? Тодд глубоко вздохнул. — Он убил кого-то? Или покрывает убийцу? Гарри, какие уже аврорские дела, что втихомолку произошли десять лет назад — и так и канули в небытие, — стоят того, чтобы сейчас начинать поднимать муть со дна? И порочить имя Аврората, которое ты сам с трудом восстановил? Что такого произошло, что оно — того стоит? Поттер прикрыл глаза. Он уже обдумывал этот шаг, и с какой стороны ему вообще подступиться к этому делу. Информацию о происшествии с Малфоем он случайно узнал у самого же Драко, так сказать, частным образом — никакого "дела", расследуемого Авроратом, это не касалось. Так что он мог спокойно распространять эти данные, лишь скрывая, откуда они взялись. По этому же принципу он смог рассказать обо всём Рону, тем более, что тот сам поведал ему всю ту часть, что происходила в камере. А облик троих авроров, выполнявших этот ужасный приговор, Гарри вытянул из воспоминаний Малфоя во время допроса под присягой нераспространения сведений, не касающихся Аврората. Лица трёх подозреваемых были из Аврората, и Поттер, используя точную формулировку слов клятвы, смог обойти и этот фактор. Так что ничего, в принципе, не останавливало его от того, чтобы рассказать всё министру. Но реакция Оскара Тодда на это дело остановила его. И Гарри совершенно не собирался ему всё выкладывать, не сейчас уж точно. Тем более, когда тот надавил на Ахиллесову пяту — честь Аврората. Его чутьё просто бесновалось внутри, желая убраться отсюда побыстрей. Но и отказать министру магии в лицо он не мог. Поэтому Поттер встал со своего места, выравниваясь и складывая руки за спину, и произнёс: — Завтра же я всерьёз подумаю о вашей просьбе, сэр. Слегка качнув головой вперёд, он щёлкнул каблуком о каблук кожаных сапог и, развернувшись на месте, вышел из комнаты ровным шагом. Он не помнил, как добрался до своего кабинета. Не помнил, как скинул мантию на диван и уселся за свой стол. Перед глазами стояло измученное и уставшее бледное лицо, затравленный взгляд серых глаз и тихое "нет", выпорхнувшее из испуганно приоткрытого рта. Гарри отодвинул в сторону папку семейства Вулгари и каталог украшений мадам и, положив руки на стол, уронил на них голову. Почему-то именно сейчас захотелось оказаться рядом с Драко, крепко обнять его и заверить, что всё будет хорошо. Погладить его по его роскошным шёлковым локонам, вдохнуть лёгкий запах одеколона, смешанного с дымом дорогого табака, положить голову ему на плечо, закрывая глаза. Поттер хмыкнул. Кого он хотел успокоить по-настоящему, Малфоя или себя? Гарри поднял голову, блуждая бездумным взглядом по столешнице. Сваленные в кучу бумаги, которые он отодвинул в сторону, когда вернулся с операции в магловском посольстве, перемешались с утренней почтой, явно полученной, когда его не было в кабинете. На одном из писем он разглядел знакомый почерк Алоры Корт и, вздохнув, потянул его к себе. Быстро вскрыв бумажный конверт и вынув документ, он пробежался глазами по его содержимому и замер. Сегодня с утра магловские адвокаты братьев Мадлен Вулгари перевели все деньги со страхового полиса адресатам, которых выбрала мадам. Каким-то волшебным образом Алора смогла перехватить документы, которые уже не были в её юрисдикции, и скопировала их, выполняя данное Поттеру обещание. И теперь Главный аврор, избегая бюрократической волокиты и затрат времени, держал в руках списки людей, получившие серьёзные суммы денег по доверенности покойной. Имён было немного. Напротив каждого стояло объяснение причастия личности к фирме Вулгари. Это были акционеры, старшие директора её компании и ещё какие-то предприниматели, имеющие прямое отношение к бизнесу. В продолжение имён стояли цифры — денежные переводы. Самая высокая сумма стояла под именем Эммануэля Рифа, старшего арт-директора и дизайнера, ответственного за всех ювелиров компании. Выплата, которую он получил, составляла малую часть всего "состояния" полиса, но это была самая крупная сумма, по сравнению с остальными бенефициарами. Гарри вспомнил магловские расценки — на те деньги, что получил Риф, он мог купить небольшую квартиру в центре Лондона. Э. Риф. Это было имя магловского художника, которое мелькало чаще всех на упакованных полотнах — картины, которые Драко Малфой получил в наследство от Мадлен Вулгари и подарил магическому Британскому музею современного искусства. Поттер машинально потянулся к каталогу украшений дома Вулгари, методично листая его и выискивая глазами фамилии ювелиров. Почти в самом конце буклета его взгляд наткнулся на "Королевское ожерелье" — самое дорогое свадебное украшение из белого золота в виде тонкой ленты, декорированное бутонами цветков Каллы, инструктированные бриллиантами на лепестках и желтым сапфиром — пестиком в сердцевине. С середины ожерелья свисал кулон — раскрытая калла, переливающаяся драгоценными камнями. «Калла — это самый элегантный цветок. Он поражает своей простотой и изысканностью одновременно. С одной стороны — это один листок, оборачивающий собой желтую свечку. С другой — этот лепесток выглядит как королевская мантия, обёрнутая вокруг золотой короны в середине соцветия. Женственная форма придаёт этому цветку оттенок сексуальности, а простота выражает спокойствие, уравновешенность и гармонию. С древних времен люди считали, что данный цветок является своеобразным оберегом семейного счастья, поэтому каллы можно часто встретить в свадебном букете — они являются символами крепкого и счастливого брака. Свадебное "Королевское" ожерелье коллекции ювелира Эммануэля Рифа — достойное украшение самой королевы…» Гарри безотчётно опустил руку, открывая ящик и роясь в бумагах, сложенных в нём. Затем достал сложенный вдвое пергамент светло-песочного цвета и, развернув, уложил его возле каталога. Нарисованная простым грифельным карандашом калла, которую подарил ему Малфой. Из нарукавника Поттера выскользнула волшебная палочка и коснулась рисунка. По нему прошла мелкая рябь, и цветок раскрылся, поворачиваясь в поисках источника света и расправляя свой единственный лепесток. Гарри смотрел на ожившее изображение на бумаге и фотографию на глянцевой странице каталога украшений. Те же лёгкие прямые линии, те же изящные изгибы, те же правильные формы. Он закрыл лицо ладонями, опуская локти на стол и медленно выдыхая. Алексу Гроссу, соседу Поттера, и магловскому врачу, проверяющему Скорпиуса, Драко представился как Мано.