Чудотворец

      — Альбус, я толкую за эту девчонку не просто так, — продолжал экс-мракоборец, — Я провел с ней пробную дуэль и хочу сказать, что из нее выйдет толк.       — Я не спорю с тобой об одаренности мисс Блэк. Она действительно хорошо показывала себя в… экстренных ситуациях, но не думаю, что хорошая идея создавать себе армию в стенах школы, Аластор, — директор гладил Фоукса по крылышкам и снисходительно посмотрел на своего давнего «друга». — Хотя, признаюсь, что меня удивил её выбор. Я возлагал надежды, что она свяжет свою жизнь с другим ремеслом.       — Мы живем в непростые времена, мой друг, — начал притворную песню Грюм, — Пожиратели, Метка! — он эмоционально махнул рукой и хлопнул себе по колену. — Это все не просто так! Помяни мое слово, Альбус! Что-то назревает и нам нужно быть к этому готовыми.       — Как же я надеюсь, что нет… Однако, все может быть, — по-философски заключил седовласый старик и посмотрел на своего друга. — Если Волан-де Морт вернется, что я не исключаю, то всегда найдутся люди, способные ему противостоять. И мисс Блэк из таких людей, но она еще слишком юна, чтобы тратить свою молодость в подготовке к мифическому противостоянию, которого может и не быть.       — Альбус, ты посмотри, что происходит кругом, — недовольно продолжал Грюм, — Полным-полно Пожирателей бродит на свободе. Тот же самый Каркаров пожалует сюда с минуты на минуту. Малфои… те еще изворотливые змеи! — он облокотился на посох, — Нужно быть бдительными… Тем более в такие времена, хороший боец — на вес золота. Сейчас, уже сейчас, важно расставлять нужных людей       — Но не студентов, Аластор. — оборвал его Дамблдор.       — У Блэк есть стержень. У нее Авада пролетела над ухом, а она даже и бровью не повела! — он отпил из фляги и некрасиво вытер рот тыльной стороной ладони, — Она прекрасно сопротивляется Империусу и что самое важное, она в своём гадюшнике пользуется авторитетом.       — О чем ты?       — Ты понял, о чем.       Дамблдор тяжело вздохнул и устало посмотрел на своего друга.       — Аластор, правильно ли я понимаю, что ты хочешь сделать из мисс Блэк шпиона?       — И не только! — восторженно воскликнул мужчина. — Из неё выйдет хороший боец и преданный нам человек, если дать девчонке нужную почву. — Аластор встал с кресла и подошел к Дамблдору. — Что я хочу сказать, Альбус. Направлять способных людей в нужное русло лучше сейчас, а не ждать пока за нас это сделают другие.       — Я понимаю твои опасения, но не понимаю, почему ты думаешь, что, вылепив из Блэк бойца — это поможет остановить грядущие темные времена, друг мой… — после недолгой паузы он продолжил: Министерство уже недовольно тем, что ты на этой должности, Аластор. И представь какой кошмар начнется, когда прознается, что ты тренируешь студента на «особых» условиях?       — В Министерстве кретины… — хрипло произнес он, — Проблема уже сигналит прямо в небе, а они до сих пор не делают ровным счетом НИЧЕГО.       — История циклична, к сожалению… Надеюсь, что она не закончится его воскрешением. — старик пригладил бороду и задумался о чем-то своем.       — О чём думаешь?       — Обо всём на свете и ни о чем, одновременно, — загадочно ответил Альбус и его серые глаза блеснули в свете свечей. — А насчет Беатрис… Не нужно втягивать девочку в такие занятия раньше времени. Может она передумает в скором времени.       — А если не передумает?       — Тогда я поговорю с ней, — пообещал директор. — Правда, до сих пор не понимаю твоего интереса.       — Альбус, я, когда пришел сюда, то не думал, что вместо одного курса остолопов, мне достанется все семь! — честно ответил Грюм, вращая глазом. — Я никогда в своей жизни не тратил даже крупицы своего времени на обучения бездарей. Поэтому хочу, потратить этот долгий год на тех, кто в этом хоть немного заинтересован. Вот и всё!       — Но ты пришел обучать не стажеров-мракоборцев, а детей, — он сложил руки в замок и простодушно смотрел на своего друга. — Это большая разница, Аластор.       Фоукс взмахивал крыльями и часто оборачивался в сторону Аластора Грюма, будто птица чуяла его ложь и фальшь. В кабинете витал запах чего-то сладкого и цветочного. Сумеречный свет смягчался в обители директора, создавая теплую и уютную атмосферу. Разговор с мракоборцем давно закончился и тот вышел, прихрамывая за дверь.       Альбуса Дамблдора терзали многие мысли, особенно, после летнего происшествия, когда в небе засияла Метка. Эта демонстрация стала тревожным звонком. Ещё Снейп, как мрачный буревестник приносит не те новости, которые хотелось бы услышать.       Северус говорил, что бывшие Пожиратели начинают организовываться, но больше выяснить ему не удалось. К сожалению, мужчина не всесилен и вынужден собирать информацию по крохам. Ведь ему никто не доверяет и большинство считают, Северуса предателем.       Хотя, среди Пожирателей всегда всё было сложно. Особенно, после череды судебных разбирательств, где все закладывали друг друга лишь бы избежать Азкабана.       — Что-то грядет… — шепотом произносит Дамблдор, смотря в огромное окно. — Что-то готовится…       Всё может произойти. И вторая война тоже. Запах бедствия был настолько реален, что Альбус даже удивлялся как в Министерстве, любят закрывать глаза на проблемы. Возможно, Аластор прав.       Да, он параноик, но у него всегда была чуйка и большую часть времени, что Альбус его знал — Грюм часто бывает прав. Может, и насчёт Беатрис он тоже попал в яблочко?       Директор Хогвартса и раньше думал о том, кем вырастет Блэк. Она — лучшая ученица курса с нездоровым трудолюбием, способная мыслить быстро и вытягивать экстремальные ситуации. Да, с уроном для себя, но умудряясь спасать тех, кому не повезло оказаться рядом. У Беатрис скрытый воинственный характер и комплекс героя. Это Альбус понял ещё давно.       Ее желание стать мракоборцем — не удивило седовласого старика, но Дамблдор предполагал, что она пойдет по стопам своего опекуна, его давнего хорошего знакомого — Джастина Холланда или совместит его с другим мирным делом — зельями. Или Древними Рунами. Да, чем угодно! Но мракоборцем?       — Однако, в его словах есть здравое зерно, Фоукс. К сожалению… Хотя, может в этой сфере она преуспеет, если действительно, направить ее в нужно русло?       Долгожданное 30 октября       День когда, прибыли иностранные студенты, все забудут…никогда. Ученики Шармбатона влетели в жизнь Хогвартса на огромных исполинских лошадях. Бет думала, что может быть когда — нибудь наступит этот день и она перестанет удивляться всему как маленькая девочка. Но, видимо, этот день никогда не настанет. Поэтому Бет толкала Джорджа за плечо и показывала на гигантских лошадей пальцем, как малое дитя.       — Джордж, ну ты видишь? — она встала на носочки, потому что впереди нее была целая толпа, которая успела занять «первые ряды». — Обалдеть…       — Бет, посмотрю на тебя, когда ты дракона настоящего увидишь. — хихикнул парень.       Мадам Максим — единственное, что она увидела за спинами студентов. Директриса французской Академии выглядела как инопланетянка. Высокая, интеллигентная, одним словом, экзотическая леди. Ее ровная осанка и манерность вызвали у Бет восхищение. Близнецы протолкнули ее вперед, и девушка увидела группу девушек и несколько парней в синей форме. Француженки прошли к толпе плавно, и в совокупности девушки выглядели как прибрежная волна. Легкое платье, синяя мантия и грациозные движения очаровывали всех вокруг. Бет заметила, как некоторые девушки, завидев заморских красавиц скривились. Чего не скажешь о парнях, взгляд которых скакал сверху вниз.       — Почему у нас нет такой формы для девочек? — возмутилась Розмари, поглядывая как парни сворачивают голову на привлекательные формы студенток из Шармбатона.       — Тогда бы мы перестали совсем учиться, — ответил Эдриан и весело улыбнулся, обнимая свою ревнивую девушку.       Бет рассмотрела рядом с преподавателями Снейпа, но тот смотрел далеко на горизонт, на водную гладь, не удостоив французских студенток и взглядом.       — Красотки, да? — спросил на ухо Фред, — Смотри, ну что за формы… — мечтательно проговорил парень.       — А какая больше всех нравится? — спросила Бет, привыкшая, что близнецы обсуждают с ней всё как с парнем.       — Кучерявая блондинка, — он кивнул ей в сторону толпы француженок. — Вон та.       — Но тебя не кудрявая голова ее привлекает, не так ли? — провокационно спросил Джордж, намекая брату на ее «широкую душу», которая находится ниже ключиц. Фред лишь заулыбался, и развернул Бет за плечи в противоположную сторону.       — А вот и болгары…       Все с восхищением смотрят, как выходят болгары ровным строем, одетые в меховые накидки. От посохов рослых парней искрится земля, что вызывает дополнительную порцию восторга. Девочки поплыли от атлетично сложенных иностранцев, а мальчики от Виктора Крама — того самого психа с метлой.       Игорь Каркаров гордо задрав подбородок шествовал спереди и когда дошел до Дамблдора, то с теплом обнял его.       «Что очень странно…»       Ужин прошел просто прекрасно и в праздничном кутеже, где опять сказали пару слов о Кубке и о том, какая честь участвовать в таком турнире. Настроение Блэк снова упало в ноль, потому она не могла отделаться от тревожных мыслей о будущем. А Кубок Огня в заветном ларце был как триггер, который маячил перед глазами, поднимая в душе девушки тревожность до высот.       «В конце года… Чтоб меня!»       «Надо что-то сделать. Может я… закину свое имя и стану Четвертым, опередив Поттера? Тупо. Тогда они придумают другой план. Или можно ведь изготовить оборотное, взять волосы Гарри и выпить перед тем, как взять Кубок. Меня сразу не убьют и у меня будет пара секунд для маневра… Убью Петтигрю. Сама»       Бет снова ушла в свои мысли, но отпив чай из кружки и посмотрев наверх, она увидела странные метаморфозы на потолке. Свечи, парящие в воздухе, складывались в буквы, а потом из них выстроилось предложение.       «Хочешь домой, Джейн?» — гласила надпись. Бет готова поклясться, что услышала угрожающий тон у себя в голове.       «Нет, не хочу» — Бет высоко задрала голову, всматривалась в посыл Чудотворца, мысленно отвечая.       Свечи снова разлетелись в стороны, складываясь уже иначе. На удивление, никто не обращал на это внимание и Блэк сделала вывод, что мультики видит только она одна.       «Твоё время еще не пришло, зайка»       «А как я узнаю, когда оно придет?» — мысленно задавала вопрос Бет.       «Ты поймешь» — горели огоньки, застилая весь потолок. — Это последнее предупреждение, Джейн.       Буквы рассеялись и звезды под потолком объединились в огромное лицо, знакомого бога-кудесника. Читались его главные черты — бабочка, кудрявая голова и горящие янтарные глаза. Бет безотрывно смотрела на потолок и следила за видением.       Чудотворец «поднес» указательный палец к губам и «шикнул» на нее, а после все огоньки снова разлетелись по потолку, занимая прежние места. В Большом зале было также шумно, потому что все громко обсуждали турнир и Виктора Крама, который сидит так близко, что руку протяни. Болгары же влезли в Слизеринский гадюшник и их красная форма, наверняка больно резала глаза. Привычный гомон разбавлялся французским акцентом и громким смехом студентов Дурмстранга, у которых проявление такой эмоциональности было нормой, не то что у чопорных англичан.       — Бет, вернись к нам, — Розмари щелкнула пальцами прямо перед ее лицом. — Что ты там такого увидела?       Беатрис не нашла ответа лучше, чем просто пожать плечами и уставиться в свою тарелку. Видение быстро закончилось, и она убедилась, что ее сделка до сих пор работает и Чудотворец следит за ней.       «Любая самодеятельность и я вылечу нахер… А мне нельзя уже вылетать, я ничего не помню. Все мои воспоминания о прошлом — сплошное мутное пятно. Блять… Замкнутый круг. Что же мне делать? Сука…» — хаотично размышляла Бет, ощущая на себе чей-то тяжелый взгляд.       Она смотрит на преподавательский стол и подключается в любимую игру со своим деканом — гляделки. Сердце ускоряет ритм и ей снова страшно. Где-то на подсознательном уровне, где Бет до сих пор ощущала себя жертвой, загнанной в угол его кабинета без возможности убежать. Девушка через несколько секунд равнодушно отворачивается и делает вид, что все хорошо. Но в груди нарастал ком страха и отчаяния, от которого хотелось взяться за голову и кричать.       Беатрис вышла в холл школы и смотрела как Альбус Дамблдор в компании Мадам Максим и Крауча старшего ставит Кубок огня в центр и очерчивает защитной линией, чтобы все, кто младше 17 не смели даже и близко подойти к нему.       Фред с Джорджем вышли с золотым трио и тоже стали осматривать диковинку. Обходили стороной линию и громко возмущались несправедливости жизни, а их подруга разглядывала древний артефакт с обреченностью, пребывая в отчаянии вселенского масштаба.       — Это нечестно! — воскликнул один из Уизли.       — Что мы такого не знаем, что знает седьмой курс?       — Например, годовую школьную программу? — иронично спросила Гермиона, стоявшая рядом с Гарри и Роном.       — Приз тысяча галеонов, и нам они нужны. — объяснил свою мотивацию Фред. — Так мы точно откроем магазин.       — Главное, маме об этом не говорите. — улыбнулся Рональд. — Она ночью подожгет его, уверен.       — Бет, а как-ты думаешь, зелье старения сработает? — спрашивает Джордж. — Ну, чисто теоретически? — Её друг продолжал ходить вокруг, осматривая желтую линию, прочерченную Дамблдором.       — Нет.       — Почему?       — Это древний Кубок, его нельзя провести сомнительными зельями. — спокойно произнесла Бет, прикасаясь к синему барьеру, который обжигал пальцы.       — А что сработает?       — О, смотрите, это Виктор Крам… — шептал Рон Гарри. — Пошли подойдем?       Парни поддержали его идею и помахали Блэк рукой, прощаясь, потому что она не захотела подходить к Виктору Краму и не видела в этом смысла. Бет осталась на месте смотреть на постановку: Каркаров пялиться на Гарри, Аластор Грюм прожигает единственным здоровым глазом Каркарова, а Поттер на них обоих, уже жалея, что он решился подойти к знаменитому ловцу.       Скоро после недолгих разминок, все разошлись, а Беатрис осталась наедине с Кубком, рассматривая синие языки пламени, пребывая в своих невесёлых мыслях. Она ощущала обреченность и будто на руках и ногах висели невидимые узлы. Потяни или дерни божественный поводок и всё закончится в один миг. Вся ситуация приводила ее в глубокое отчаяние, дергая за ниточки страха, висящие в голове как оголенные провода.       — Хотели бы поучаствовать? — Северус подошел к ней со спины, как обычно тихо, и встал рядом с ней.       — Не в этом турнире, профессор.       — И чем вас не устраивает этот? — поинтересовался он с усмешкой.       — Приз, — честно ответила девушка. — Это не та награда, которую я бы хотела.       — И чего же вы так хотите?       — Явно не деньги и слава… — она убрала пальцы от барьера и удивилась, что нет никаких ожогов, — Я успею еще поучаствовать в турнире, но не в этом. — и снова провела пальцами, нарочно обжигая их и увидела, как мужчина вопросительно посмотрел на нее.       — Что же это за турнир?       — Особый. Только для меня одной… — обреченно отвечала Бет.       — Взяли дурную привычку у нашего директора говорить загадками? — Снейп стал раздражаться, думая, что девчонка над ним специально издевается.       Но к его удивлению, Беатрис подошла к нему совсем близко и заглянула в глаза, пытаясь разглядеть то, что подтвердит ее опасения. Блэк внимательно рассматривала его лицо, но Северус натянул излюбленную маску, где как всегда невозможно уловить ни одну эмоцию.       — Загадки — предвестники плохих знамений… — она перешла на шепот и снова посмотрела на синие языки пламени.       — О чем вы?       — Дурное предчувствие. — прошептала она, пребывая в своих мыслях и разговаривая уже больше сама с собой, чем с ним.       Северус взял ее под локоть и аккуратно развернул к себе, наблюдая как девушка опять ушла в себя. Отрешенный и безжизненный взгляд, который он уже видел. Когда она вышла от Люпина, после встречи с боггартом.       — Бет? — он позвал её по имени, но она не окликалась. — Посмотри на меня. О чем ты говоришь?       Но дальнейшего ответа не последовало, потому что Бет вздрогнула от шороха. Посторонний звук отрезвил ее, и она взяла себя в руки. Блэк озиралась по сторонам, но не найдя ничего и никого, кто бы мог подслушивать их, решила уйти. Девушка пробормотала извинения и быстрым шагом направилась в подземелья. Северус отправился за ней. Они некоторое время молча шли по коридору, но вскоре, когда они были совсем недалеко от его кабинета, Снейп взял Бет за руку и повел за собой, игнорируя ее взгляд, полный возмущения. Закрыв дверь, он посмотрел на нее с тревогой и встал почти в плотную.       — Что за дурное предчувствие? — У него сжимается сердце от ее подавленного вида, что хочется обнять, но Северус ругает себя за спонтанное дурацкое желание. — Что тебя так тревожит?       Блэк растерянно смотрела на дверь и гнобит себя за несдержанность. Видимо, видение в Большом зале и воскрешение Тома Реддла в близкой перспективе отложили в ее голове слишком большой эмоциональный отпечаток. В висках зарождалась точечная боль.       — Постоянное чувство тревоги, — выдавила из себя, даже не соврав. — Постоянно чувствую себя как… загнанное животное. Будто… Я не могу подобрать правильных слов, профессор. Извините, но я не умею говорить о таком. Не знаю, как выразить свои чувства.       Беатрис уткнулась в каменный пол, избегая его внимательного взгляда.       — На уроках, ваш ответ более конструктивный, чем сейчас. — холодно произнес он с ноткой иронии.       — Да. Наверное…       — Я сейчас приду. Подождите меня здесь. — и ускользнул за дверь.       Беатрис стояла на месте, удивляясь самой себе и Северусу. Ей ведь не показалось, что он заботится о ней. «Может я ему не безразлична?» — с надеждой она спрашивает саму себя, а потом падает на стекло реальности. «Нет, я просто оговорилась. И теперь он хочет узнать больше. Он что-то знает…» Но ход ее противоречивых мыслей оборвал Северус, появившейся очень неожиданно и быстро.       — Это успокоительное. Выпей половину перед сном, а остальное утром, — он протягивает ей флакон. — Если вы сформулируете свои мысли в приличный вид, то можете прийти и поделиться ими.       — Спасибо, мистер Снейп, — и засовывает пузырёк в карман. — Я переучилась, поэтому не берите мой бред в серьезный оборот. Усталость, наверное… Хотя не важно. Спасибо, ещё раз.— она берет его руку и слабо сжимает в благодарном жесте.       Северус кивает и смотрит как та уходит за дверь. Конечно, он понимает, что Бет не придет к нему больше и не скажет в чём дело. Единственный раз, когда он видел ее в таком состоянии это в прошлом году, где ей захотелось посмотреть на своего богарта, перепугавший её до смерти.       Также. Она также говорила шепотом, с полной обреченностью в голосе. Он еще в Большом Зале заметил, как она смотрит в потолок, высматривая там что-то. Но кроме звездного неба и парящих свечей там ничего не было. Конечно, он это заметил, ведь Северус взял новую дурную привычку — смотреть на Блэк постоянно, абсолютно не скрывая это от нее самой. Потому что ему за это всё равно ничего не будет и сама Беатрис считает это нормальным. Так что почему бы и нет?       «И от чего же ты так сильно устаешь, девочка моя?» — задал вопрос зельевар самому себе, признавая, что Блэк его обыграла… Уже как второй месяц он — прирожденный легилимент, чей талант исключителен, бьется об непрошибаемый блок в ее головушке. И тщетно. Налетая на блок каждый раз, Северус источил собственное любопытство до оголенных нервов, гадая что могло произойти за летние каникулы. «Ведь если бы она умела блокировать, то сразу бы чувствовала, кто и что к ней лезет в голову. Но она никак не реагирует. Странно»       «Но в чем же тогда секрет?» — новый актуальный вопрос, на который Северус постарается найти ответ.       Немного времени спустя…       Гарри Поттер опять вляпался. Он — чемпион номер четыре и изгой в школе номер один. Беатрис с сожалением смотрит, как некоторые «особые» начинают мальчика травить, а гриффиндорцы, как обычно, не вникая в масштаб проблемы — носить на руках.       Скандал уже отгремел свое и Крауч, как и все директора школ — участников, смиренно приняли тот факт, что Поттер теперь в одной лодке вместе со всеми. Поэтому буквально через пару дней закрыли глаза, в надежде, что 14-летний пацан не убьется на первом испытании.       Бет узнала все подробности только от самого Гарри Поттера, когда тот сам подошел к ней в воскресенье и плюхнулся на скамейку рядом с ней. Она разглядела, что он осунулся и кажется плохо спал, раз под глазами залегли тени. Гарри выглядел таким подавленным и разбитым, что девушка лишь тяжело вздохнула. Накладывая на мелкого согревающие чары, чтобы тот еще не замерз, пока сидит с ней, она получила благодарный кивок, заменяющий «привет и спасибо», одновременно.       — Они думают, что я специально. Будто мне мало славы… — грустно говорит гриффиндорец и обреченно смотрит на внутренний двор. — Даже Рон сомневается.       — Гарри, я тебе верю, — Бет сочувственно кладет руку ему на плечо. — Это не твоя вина, мелкий. Организаторы сами проебались, так что пусть рты закроют.       — Как такое возможно? Этому Кубку семьсот лет! — он нервно теребил рукав маггловской потрепанной куртки.       — Не знаю… — она врала. — Но не вешай нос. Ты справишься с этим, как и справлялся всегда. А Рон — он хороший друг. Он тебя поймет. Со временем…       — Я думал, что Снейп меня там силой мысли убьет. Он был в такой ярости, — тише заговорил Гарри. — И Каркаров и мадам Максим — они все были в не себя от злости. Дамблдор и Макгонагалл мне верят, а все остальные — нет. А Грюм сказал…       — Что он сказал?       — Сказал, что меня скорее всего подставили, — грустно продолжил Поттер. — Кто-то плетет заговор и я скорее всего в опасности…       — Не исключено, Гарри.       Гриффиндорец не весело улыбнулся и посмотрел на Блэк, застегнув куртку до подбородка, чтобы укрыться от завывающего вечера. Бет снова восхитилась его необычному цвету глаз и с грустью подумала о Лили Эванс. «Чтобы она сказала, если бы узнала, что приходится переживать её единственному любимому сыну? Чтобы она сказала своей сестре, которая растила его как животное в чулане под лестницей?»       «Я видела этот чулан… Своими глазами видела» — и в сотый раз жалеет избранного героя, который оказался обычным и уставшим подростком, с таким же масштабом проблем, как у нее самой. «Бедный, Гарри…»       — Не думаю, что я справлюсь. Ты читала, что там куча людей умирает на этом турнире? И как мне тягаться с Виктором Крамом и остальными? Я же школу опозорю…       — Не опозоришь, а насчет смертей, то задачи для Турнира адаптировали под школьные учебники, так что… — она взлохматила ему волосы, — Ты василиска зарубил в 12 лет, Гарри, а этот Виктор Крам только финты крутить в воздухе умеет. Куда ему до тебя? Поттер смущенно заулыбался и немного повеселел.       — Мы все на твоей стороне. Я, Гермиона, Джордж, Фред… и Рон, пусть он и обиделся, но он не отвернется от тебя. Так что не вешай нос, а то очки спадут.       — Спасибо. Мне стало полегче, — он посмотрел на нее с благодарностью. — Рад, что ты мне веришь. — и перешел на шепот. — Кстати, я рассказал о тебе Сириусу и он не против познакомиться с тобой. Сказал, что у меня есть крутая подруга на Слизерине.       — Серьезно?       — Ага. — закивал Гарри. — Сказал, что у меня в гадюшнике есть «свои люди».       Бет залилась смехом и согласилась. Да, со стороны это так и выглядело.       — Я немного опоздала, но, я уже здесь! — кричала Тарани, подбегая к ним. — Я споткнулась об ведро Филча и пока его выслушаешь… — девчонка сложила руки в бока и посмотрела на Гарри, а после протянула ему ладошку. — Давай пять, чемпион!       Гарри вяло хлопнул её по ладошке и спросил:       — А вы куда? В Хогсмид?       — Да! А потом мы пойдем побродим по окрестностям и зайдем в «Сладкое королевство» — начала перечислять пуффендуйка, загибая пальцы. — А после мы сразу пойдем к Хагриду, он наверняка не откажется показать нам этих коней. Гарри, ну ты их видел? — восхищенно спросила Бейкер. — ОГРОМЕННЫЕ!       — Ясно. Тогда я не буду вас задерживать.       — Хочешь пошли с нами, — предложила Бет. — Хагрид будет тебе рад, да и тебе полезно проветрить голову, мелкий. Ну?       Поттер что-то решал у себя в голове и спустя продолжительной паузы, радостно закивал.       А после началась привычная школьная рутина. Теперь уроки, они делили со студентами других школ. Несколько девушек из Шармбатона, парочка парней из Дурмстранга и этого хватало, чтобы представить какой балаган происходил на уроках, учитывая их акцент.       Близнецов Уизли на курсе зелий больше не было. Снейп влепил им удовлетворительно, и причем заслужено. И даже если бы они получили «Превосходно», то не зашли бы в подземелья ни ногой. Вероятно, что декан Слизерина, что близнецы синхронно перекрестились и порадовались, что больше никогда не встретятся. Теперь осталось только четыре слизеринца, включая Беатрис и 5 когтевранцев. Сверху еще три француженки. Болгары были приурочены к другой группе, ходившую с гриффиндорцами и пуффендуйцами. Беатрис сидит за партой с Серафиной, а впереди них французские красавицы, которые стали знатно подбешивать Блэк за несколько недель совместных занятий.       — Профессёрр, мы делать указания на ла доске, — сказала брюнетка, невинно хлопая глазами, — Но все равно не получиться.       — Вы недостаточно хорошо растолкли рог, поэтому у вас получился такой результат, — равнодушно говорил зельевар, без интереса поглядывая на их варево.       — А можно ли испрравить зелье? — подключилась вторая, улыбаясь так мило и приторно, что Блэк готова блевануть в собственный котел.       — Это будет сложно, — терпеливо отвечал Снейп, — Вам легче начать заново.       Бет еще с полминуты наблюдала как эти две «любительницы багетов» с ним говорят. Либо у них так принято во Франции и это их манера общения, либо они так выпрашивают оценки.       «Или флиртуют» — думала Бет, находясь в тихом бешенстве. Хотя она сама никогда в жизни не флиртовала и не считала правильным даже начинать. А тут… да как они посмели? «Я себе такого не позволяю, хотя больше всех в школе имею право это делать!» — и слизеринка вспомнила с каких веселых качель они со Снейпом начали их отношения.       — Мистер Снейп, хоррошо, что мы будем учиться у вас, — расплылась в улыбке француженка, — Знали бы вы, как часто у нас меняться учителя по зельеварению….       «Хоррошо, что мы будем учиться у вас!» — передразнила их Бет, пытаясь спародировать мысленно их акцент. «Смотри из платья своего не выпрыгни, радостная лягушка…» — Блэк наклоняет голову в бок и кажется у нее дернулся глаз.       Она смотрит на свою доску с заготовленными толченными рудолапками, которые нужно кинуть в последнюю очередь, постепенно добавляя их в котел. Но Бет решила изменить рецепт и одним махом отправляет их в котел, устроив взрыв, услышав на всю аудиторию привычное, как в старые добрые времена:       — БЛЭК! — подлетел Снейп и палочкой сразу опустошил котел, пока пена не прожгла стол. — Какого дьявола вы запороли элементарное зелье? — крикнул он, от чего иностранки вздрогнули от страха.       — В облаках залеталась, профессор, — и виновато похлопала глазками. — Извините, я случайно.       Он не читаемо смотрел в ее голубые глаза, думая, что она точно над ним издевается.       — Ничего, мисс Блэк. На отработках сойдете с небес на землю, — произнес он ледяным голосом. — Сегодня в 8 вечера. — и ушел от стола, оставив Серафину Бёрк стоять с открытым ртом, а Блэк с каменным лицом, еле давившую в себе довольную улыбку.       — Ты на кой черт? — шепнула её соседка на ухо. — Зачем?       — Я же сказала, что случайно, — театрально оправдывалась она, поднимая невинно брови. — Ну не доглядела, ну подумаешь…       Серафина лишь закатила глаза, подтверждая теорию о том, что Блэк редкостная ревнуша и кто бы мог подумать, что она ревнует сами — знаете — кого.       Спустя неделю…       Выручай-комната и термос с крепким кофе — среда Беатрис, которая уже воспринимает секретную локацию, как свое собственное убежище. Перед тем, как она ходит из стороны в сторону, Бет представляет уютный уголок, где будет гореть большой камин, и в воздухе будут летать волшебные свечи, прям как в Большом Зале. Перед камином обязательно большое кресло, ковер и широкий деревянный стол, вмещающий все ее рукописи и заметки, бумажки и прочие почеркушки, которые были для девушки на вес золота.       Девушка для перевода книги купила толстый блокнот и как обычно — прокляла его. От посторонних глаз. На обложке красовался ее собственный отпечаток ладони, служивший как графический пароль. Хозяйка прикладывает ладонь к идентичному кровавому отпечатку и блокнот открывается.       Проклятие заключалось в том, что если его украдут или постараются открыть, то черновик просто сгорит синим пламенем и превратится в горсть пепла без возможности восстановления. Любопытного обожжёт огнем, не сильно, но показательно, чтобы отбить у воришки все желание совать свой длинный нос не в свои дела.       Бет не тренировалась с манекенами как раньше и не улетала за пределы за Запретного леса, чтобы продолжать дальше учиться трансгрессии, которая нихрена не получалась. Она надеялась, что курсы во втором семестре помогут ей решить эту проблему ровно за 12 галеонов. Но до второго семестра ещё дожить надо…       Поэтому всё свободное время улетало на кропотливый перевод аравийского языка и эксперименты с рунным плетением.       Майкл объяснил ей такие тонкие хитрости, нюансы, которые вдохновили ее на поиск новых вариаций. «Можно столько создать…» — воодушевленно думала Бет, составляя новые комбинации на листе бумаги, попутно зарываясь с головой в алхимические конструкты. Металлы — необработанная почва, а в совокупности с самым важным компонентом мира магии — кровью, получается полигон бесконечных испытаний.       В книге Проклятых, много говорилось о крови. А ещё о прошлом и темной материи. История, которая излагалась на пожелтевших пергаментах была фантастична. И Бет бы никогда не поверила в ее существование, если бы она сама — не стала фантастическим исключением из правил.       «Еще ровно половина…»       Но восточные истертые письмена не единственное, что терзало ее мысли и душу.       Северус не давал ей покоя. Его наигранная забота, его активное участие в ее жизни и заступничество с поводом и без — везде Беатрис видит подвох. Потому что, всё он делает не спроста.       Иногда Бет незаметно для него наблюдает, как он относится к другим студентам и грустно вздыхает, думая, что его перемены наиграны. Он ведет себя с ней адекватно, лишь по потому что он ее подозревает, раз пробивается к ней в голову при каждом удобном случае.       На отработке, он иронизировал над своей студенткой по поводу взорванного котла, однако его голос был настолько спокоен и невозмутим, что Бет могла назвать его шелковым. Его вид не выражал раздражения, что Блэк опять на отработке, а вовсе наоборот. Северус вальяжно прошелся к книжному шкафу и взял толстый том по волшебным насекомым под забавным названием «Членистоногие в котле». И когда девушка увидела в его руках книгу, то уже поняла, что начнется его любимая забава — заставлять читать огромное количество страниц, а после издеваться, требуя пересказа прочитанного.       — Мисс Блэк, как вы будете варить Напиток живой смерти и прочие сложные эликсиры, если вы забыли, как добавлять толченых рудолапок? — он положил книгу перед ней и посмотрел на нее сверху вниз, скрестив руки. — Это материал третьего курса.       — Спустя ведро слёз как-нибудь да сварю, профессор. — Бет улыбается ему и аккуратно открывает книгу. — Опять читать, да?       — Какая вы догадливая сегодня, — Северус не может без иронии и взмахом палочки открывает ей нужный раздел. — Вашу бы догадливость, да на моих уроках. Но ничего… Как и говорил, три раздела спустят вас с небес на землю, и вы запомните такие элементарные истины, чтобы больше не допускать нелепых ошибок.       — Чтобы я делала без вашего чуткого надзора, мистер Снейп.— слизеринка не упускает возможности съязвить ему, но делает это как всегда с легкой улыбкой и ласковым нежным голосом. — В слух?       Северус кивает и молча идет к столу, где уже стоял котел с зельем его личного авторства. Через полтора часа, когда Снейп заканчивает свои эксперименты, то просит ее пересказать, все что она запомнила. Проходит ровно час, а Северус всё сидит напротив неё и задает сотый вопрос по счёту, от чего Бет хочется уже утопиться от бесконечного выкручивания её серого вещества.       — Сэр, я все вспомнила и тысячу раз запомнила, — смотрит на мужчину щенячьими глазками, в надежде что на него этот фокус сработает, и он ее отпустит. — Уже поздно и скоро отбой… Вот вы сами не устали слушать меня так долго? От голоса моего еще не тошнит?       — Как неожиданно, — насмешливо сказал мужчина. — Вы к шестому курсу созрели и осознали важность соблюдения школьных правил?       — Благодаря вашему скромному участию, мой ненаглядный профессор. — и снова ловит боль в виске. — Как тут не осознаешь…       — Рад, что мои старания прошли не зря, — проговаривает низким голосом, рассматривая, как она возмущенно подпирает подбородок. — А возвращаясь к вашему вопросу, то — нет. Я не устал от вас. Поэтому мы продолжим, мисс Блэк.       Так Беатрис понимает, что на него не действует ни умоляющий голос, ни щенячьи глазки, ни уставший вид. Северуса Снейпа было невозможно разжалобить, и он будет гнуть свою линию до тех пор, пока самому не надоест. И не отобьет у нее все желание взрывать котлы. Специально или нет - неважно.              Даже несмотря на это, Северус не изменился. Он всё такой же токсичный и желчный, похожий на черную королевскую кобру, готовую не то что укусить, а утопить несчастного в собственном яде. Его все продолжают ненавидеть и обзывать по чем свет стоит. Редко, но иногда она застает его приступы ярости и агрессии, отчего хочется просто развернуться и уйти, лишь бы не испытывать разочарование от его поведения в этот момент. Но замечая её присутствие, он берет себя в руки и ор, превращается в презрительный ледяной тон. Бет также отмечает, что у него бывают просветы, где он ведет себя как нормальный человек. Как живой человек, а не машина, похожая на черную глыбу льда. Бывают периоды, где Северус очень лоялен, даже к гриффиндорцам и смотрит на окружающий мир без злобы.       Бет знала, что он может быть другим. Может даже улыбаться и быть сопереживающим, а не таким каким он себя хочет постоянно показать. Но из-за подозрений и паранойи, девушка уже не знала, что движет его странным поведением. А настоящее ли оно?       Оставаясь с ним на едине, Бет готова поклясться, что это другой Северус Снейп, которого просто никто не знает. И расскажи хоть одной живой душе, что он способен быть человечным - ей никто бы не поверил. Но действительно ли он такой черствый и раздражительный или это его очередная маска? А в юности он был таким же? Или все изменилось, когда Лили умерла? И сотня других вопросов, на которые она никогда не найдет ответы. Но Бет бы хотелось найти ответ только на один, потому что она сдалась в бесконечной расшифровке Северуса Снейпа.       «Да, он может любить, раз до конца предан Лили Эванс, но разве человек, который способен на такую сильную любовь, может быть таким… жестоким? Жестоким ко всему?»       — Я устала пытаться его понять, — она честно признаётся сама себе. — Все равно никогда не пойму, что у него в голове. Надеюсь и он не поймет, что творится в моей.