Game on

Растерявшись, с пару мгновений Шерлок остолбенело смотрел вслед гриффиндорке, абсолютно не понимая, какая муха ее укусила. Наконец, вновь обретя дар речи, он поспешно пробормотал извинения разъяренной мадам Пинс и протянул ей злосчастную книгу для оформления. Пропуская мимо ушей раздраженные реплики библиотекарши в адрес нарушителей спокойствия, он уточнил, есть ли в наличии второй экземпляр, на что получил отрицательный ответ. Выйдя из библиотеки, Холмс только теперь разглядел как следует свой заветный трофей. испещренную позолоченными символами книгу. «Рунические алгоритмы как ключ к источникам силы» авторства Батшеды Бабблинг представляла собой массивный фолиант с потрепавшимися уголками, заключенный для сохранности в плотную обложку-конверт с блестящей металлической защелкой. Выгравированное позолотой название было отпечатано с обеих сторон обложки. Запал изучать книгу отчего-то напрочь испарился, и Шерлок небрежно бросил ее в сумку, а добравшись до общежития, бесцеремонно швырнул ее в самый дальний угол комнаты. Затем уже оказавшись в кровати, слизеринец долго ворочался, совершенно не в состоянии уснуть. Мысли о Джейн Ватсон отказывались покидать его разум, крутясь по кругу, словно заевшая пластинка. Шерлок тщетно силился выкинуть из головы ее уязвленное бледное лицо, ярость и искры слез в распахнутых голубых глазах. Чувство вины постепенно перерастало в глухое раздражение. Да что, во имя Мерлина, не так с этой девушкой? Давно сложившийся хогвартский стереотип о вспыльчивости гриффиндорцев был многократно подтвержденным фактом, но Джейн Ватсон, казалось, являла собой квинтэссенцию всего гриффиндорского в худшем значении этого слова. Вспыльчивость, необоснованная агрессия в сочетании со злопамятностью сводили на нет любые попытки вежливого общения с ней. Неужели она до сих пор переживала тот инцидент на зельеварении? Конечно, — признал Шерлок, — он сам виноват в том, что не к месту напомнил ей об этом, но разве он был виноват в ее уязвленном самолюбии? В конце концов во взрыве и испорченном зелье винить можно было лишь саму Ватсон — ей всего-то надо было быть внимательнее. Но вместо того, чтобы сделать выводы, она нашла способ обвинить его, Шерлока. Редкостная идиотка. Впрочем, все они идиоты — эту треклятую школу населяли в основном они. Лежа в ночном мраке комнаты, Холмс накручивал в себе злость и ненависть до тех пор, пока противно ноющая нотка вины не заглохла в нем окончательно. Следующее утро ознаменовало субботу. Проснулся Шерлок непривычно поздно для себя — механический будильник рядом с маленьким пиратским корабликом на прикроватной тумбочке показывал половину десятого утра. В висках неприятным гудением отзывалась боль, и подниматься с кровати вовсе не хотелось. Прошедшая учебная неделя, рекордно короткая, отчего-то казалась невероятно долгой и мучительной. Одногруппники Шерлока в большинстве своем еще спали. Себастьян преспокойно похрапывал за не завешенным пологом, вот уж кого-кого, а Морана бессонница, как и угрызения совести, мучили редко. Остальные тоже еще не вставали, за исключением Мартина, который сидел в кресле у тлеющего камина с книгой в руках и бессмысленно таращился на страницы. Бессонница, может, и поднимала его тело, однако сознание и какая-либо способность соображать, как правило, включалась совсем не скоро. В выходные дни завтрак подавали позже, чем в будние дни, и длился дольше обычного — администрация школы прекрасно понимала особенности подростковой психологии и организмов, так что заспавшиеся студенты могли не вставать без нужды спозаранку и завтракать, не торопясь. Неспешно спустившись в Большой зал, Шерлок первым делом налил себе кофе, щедро сдобрив его сахаром, и сделал обжигающий глоток, и лишь потом огляделся по сторонам. За слизеринским столом народу было немного — в основном младшекурсники. Ирен поблизости не наблюдалось, что, в общем-то, не удивляло. Вставала Адлер всегда рано, так что к этому времени она наверняка уже давно позавтракала и отправилась по своим делам. Скорее всего, она ушла заниматься в библиотеку или же на квиддичное поле полетать на метле или… Да, Мерлин ее знает. В общем-то, Шерлоку было плевать. От поглощения кофе и омлета с беконом Шерлока отвлекло шуршание крыльев. Величавый филин спланировал над его головой и приземлился на стол, едва не сшибив крылом соусник. Смерив слизеринца презрительным взглядом, птица принялась чистить клювом свои блестящие коричневые перышки. Холмсу не требовалось и взгляда на витиеватую подпись на свитке или тисненую печать, чтобы распознать в важном, напыщенном и пухлом филине посланника Майкрофта. Повозившись, Шерлок отвязал письмо от мощной лапы с внушительными когтями, налил птице в блюдечко чистой воды из графина и придвинул к ней блюдо с ломтями бекона. Филин демонстративно отвернулся, продолжая, впрочем, жадно поглядывать в сторону лакомства желтым глазом. Стоило Шерлоку развернуть свиток и уткнуться в чтение, как птица тут же накинулась на угощение, воровато оглядываясь по сторонам, совсем как Майкрофт на очередной диете. Холмс тем временем погрузился в чтение. Уже первые строки заставили его поморщиться. Письмо излагалось столь напыщенным и изощренным слогом, что Шерлок мог отчетливо представить себе снисходительный голос старшего брата, звенящий в его ушах. «Дорогой брат, спешу выразить тебе свои искреннейшие поздравления с началом твоего последнего учебного года в Хогвартсе. Разумеется, я нисколько не сомневаюсь, что ты покажешь наивысшие результаты на итоговых экзаменах, как это делали все представители нашей благородной фамилии на протяжении многих поколений». Шерлок оторвался от письма, чтобы раздраженно закатить глаза. Майкрофт редко упускал возможность напомнить о чести, которая выпала им родиться в столь древней и благородной семье, и связанной с этим, по большей частью надуманной, ответственностью. К тому же ничто на свете не вызывало у Шерлока упрямого желания намеренно провалить экзамены, чем столь высокомерные наставления старшего брата. Вопреки словам письма, Холмс не мог не прочитать сквозящее между строк сомнение в том, что Шерлок вообще сумеет закончить школу — покичиться превосходством своего интеллекта Майкрофт также не упускал возможности. «Как мне стало известно, должность профессора защиты от темных искусств теперь занимает некий Джеймс Мориарти, — продолжил Шерлок чтение, — По моим сведениям, профессор Мориарти ранее занимал достаточно значимую должность в Отделе международного магического сотрудничества Министерства магии и немало преуспел на дипломатическом поприще. Надеюсь, что твои навыки в данной дисциплине окажутся достаточными, чтобы произвести впечатление на профессора Мориарти, ведь его связи могут сослужить тебе большую службу в будущем, брат мой, если ты продолжишь упрямиться и отказываться воспользоваться моей помощью для продвижения в карьере. Ты ведь знаешь, Шерлок, что я желаю тебе только добра, поэтому советую прислушаться к моим словам. Также передаю тебе привет от твоей бывшей преподавательницы Элиссон Смоллвуд, которая в настоящее время занимает пост помощника заместителя главы отдела международного сотрудничества, во многом благодаря покровительству профессора Мориарти». Дочитывал письмо Шерлок уже с трудом. Общение с Майкрофтом представляло изрядную сложность и в жизни, но в письмах становилось просто невыносимым, хотя бы по причине невозможности немедленно ответить и возразить. Майкрофт обладал раздражающей особенностью всегда все знать и всегда лезть со своими рекомендациями, которые у Шерлока вызывали лишь желание поступить наперекор даже себе во вред. Старший брат прекрасно это знал и умело использовал в своих манипуляциях, но все же желание поучать и советовать зачастую в нем возобладало над желанием заставить Шерлока поступить определенным образом. Вот и сейчас, можно было не сомневаться, что Майкрофт действительно желал дать брату хороший совет, но все испортил своей пафосной снисходительной манерой. Потому что Шерлок определенно не собирался подлизываться к профессору Мориарти или кому-то еще, чтобы в дальнейшем получить какую-либо работу. Нет, Шерлок собирался всего достичь сам, а Майкрофт мог катиться к Мерлину со своими наставлениями. Кое-что его, однако, заинтересовало. Если профессор Смоллвуд действительно попала в Министерство благодаря Мориарти — а информации Майкрофта можно было доверять, — то напрашивались достаточно интересная картина. Значит, Мориарти помог ей получить не самый низкий пост в одном из наиболее значимых отделов Министерства, но при этом сам покинул его и ушел на довольно бесперспективную должность школьного учителя. С чего бы ему так поступать? К тому же, насколько Шерлок знал, профессор Смоллвуд и сама не была обделена связями — она происходила из не менее благородной и богатой семьи, а ее старшая сестра была одной из ближайший коллег Майкрофта. Так что попасть в Министерство она могла в любой момент, если только, конечно, она, как и Шерлок, не была слишком горда, чтобы воспользоваться помощью семьи. В любом случае, чем дольше Шерлок думал об этом, тем более непонятной ему казалась личность Мориарти и его мотивы. Филин, тем временем, покончил с беконом и улетел, оставив за собой след из перьев, не дожидаясь ответного послания. Майкрофт слишком хорошо знал, что Шерлок не станет отвечать на письмо. Хотя бы в этом у братьев установилось взаимопонимание. Закончив завтракать, слизеринец не слишком аккуратно затолкал письмо в сумку и поднялся. Сегодня он намеревался поговорить с Лейси и выяснить, что с ней случилось. Не то, чтобы его действительно беспокоило благополучие одноклассницы, но в истории со значком старосты ему виделась какая-то тайна, которую ему хотелось выяснить. К тому же все равно садиться за исследования Шерлоку пока не хотелось — по крайней мере пока не отступит поселившаяся в висках головная боль, а больше заняться сейчас было не чем. Немного подумав, положил на отдельную тарелку несколько бисквитных пирожных с лимоном и вишней, прикрыл их салфеткой и взял с собой. Он не знал, любит ли Лейси сладкое, и, кажется, у нее была аллергия на лимоны — или же он путал ее с Вандой или Джанин, но заявляться в больничное крыло с пустыми руками не хотелось. Посомневавшись, он на всякий случай прихватил еще пару пирожных с малиной и вышел из Большого зала. День стоял яркий и теплый. Падающий из широких окон солнечный свет прогревал даже вечно холодные анфилады каменных коридоров, в утренних лучах плясали невесомые пылинки. Шерлок остановился у изогнутого оконного проема, привлеченный каким-то движением. Вдалеке в небе над школьным стадионом темно-бордовыми кометами мельтешили фигурки. Отсюда было плохо видно, кто именно выбрал это утро для квиддича, но, судя по цвету формы, это были гриффиндорцы. Можно было предположить, что сегодня проходила первая тренировка сезона или, скорее всего, отборочные в команду. Традиционно, гриффиндорцы начинали сезон тренировок самыми первыми — представители факультета храбрых и отчаянных питали к этому виду спорта особую любовь. И приоритет на бронирование стадиона под тренировки неизменно предоставлялся им — впрочем, чего еще ожидать, когда сама госпожа-директор являлась выпускницей львиного факультета, да еще и заядлой любительницей этого спорта. Профессор Макгонагалл, несмотря на всю загруженность, связанную с должностью, не пропускала ни одного матча ежегодно, а в зале достижений и почета Хогватса даже красовался кубок с ее именем — в молодости профессор и сама активно играла за факультетскую команду. Шерлок же квиддич не любил и не разделял общешкольного фанатизма. На его взгляд, это была абсолютно бессмысленная трата времени, наполненная ненужным травматизмом и глупыми правилами. Однако иногда он все же приходил на матчи, исключительно от скуки и чтобы затем всласть покритиковать игру в беседе с однокурсниками и поддеть Ирен. Вот Адлер квиддич действительно любила и в слизеринской команде занимала позицию охотника. Себастьян тоже играл одно время, за загонщика, но, когда пару лет назад капитаном стал абсолютно повернутый фанат квиддича Сэм Трэверс, Моран без особого сожаления покинул команду, предпочтя ранним тренировкам здоровый утренний сон. Периодически он приходил посмотреть матч и поддержать Ирен, и изредка все же выходил на поле, когда требовалась срочная замена, но в основном он спокойно обходился в жизни без этого вида спорта. Ватсон, — вдруг вспомнил Шерлок, — тоже играет за свою команду. Он снова вспомнил ее бледное лицо и широко раскрытые голубые глаза в полутьме библиотеки, и вина снова неприятно кольнула его совесть. Осторожно поставив тарелку на пыльный каменный подоконник, Холмс извлек из сумки серый фолиант, виновник вчерашней сцены, расстегнул золотую застежку и медленно полистал сухие шершавые страницы. Интересно, зачем эта книга так сильно понадобилась Джейн Ватсон, что она готова была за нее так сражаться? Теперь Шерлок припоминал, что множество раз видел ее на совмещенных уроках рун. Не сказать, чтобы гриффиндорка там особенно выделялась, или, может быть, он просто не обращал на нее внимания прежде или намеренно стирал ее присутствие из памяти, как нечто незначительное и неважное. Но в этом году Ватсон как будто нарочно решила запомниться Шерлоку и потому то и дело попадалась ему на пути. Вполне возможно, она думала о нем точно также. Они почти не пересекались на протяжении долгих шести лет, но почему-то в этом году каждая их встреча заканчивалась ссорой. Кажется, — не без иронии подумал Шерлок, — в этом году он стал для Джейн Ватсон личным проклятием. С пару минут он молча изучал книгу, буравя испещренную золотыми символами обложку и размышляя. Книга нужна была ему для проекта по защите от темных сил, но что собралась изучать Ватсон он не знал. Вряд ли по той же причине, но даже если и так, вряд ли их темы совпадут. И так ли уж сильно ей нужна эта книга? Стоила ли она той устроенной вчера истерики или же Ватсон просто пошла на принцип, не желая уступать именно ему, Шерлоку, из-за обиды за урок зельеварения? Подумав, Холмс положил книгу на подоконник, извлек из кармана мантии волшебную палочку и наставил ее кончик на фолиант: — Репликато либрум, — тихо прошептал он. Книга замерцала и задрожала. Обложка раскрылась, и страницы принялись перелистываться сами по себе вслед за вспыхивающим и гаснущим на них светом. Рядом проступили тусклые контуры, все ярче и ярче, пока не оформились в копию предмета. Через полминуты на подоконнике лежали две идентичные книги. Взяв в руки копию, Шерлок полистал ее и остался доволен. Если не приглядываться, копию невозможно было отличить от оригинала. Те же серые страницы и четкий шрифт с витиеватыми названиями глав, разве что уголки еще не успели потрепаться, а корешок не осыпался нитками по краям. Конечно, копия не будет существовать вечно, однако достаточно долго, чтобы успеть изучить ее содержимое вдоль и поперек. Убрав в сумку оба экземпляра, Холмс бросил последний взгляд в окно на трибуны и отправился дальше. Больничное крыло вполне соответствовало его воспоминаниям, совершенно не изменившись с момента последнего посещения, как не менялось вообще никогда. Удивительно, какое неприятное впечатление оставляли здешние белые стены, пустые и холодные, и ряд неуютных пустующих сейчас кроватей, заправленных белыми покрывалами. Мадам Помфри смерила Шерлока тяжелым взглядом, но все же пропустила его к единственной пациентке, строго-настрого велев не тревожить ее никакими серьезными темами. Подойдя к дальнему углу палаты, занавешенному плотной белой ширмой, Холмс заслышал доносящиеся из-за нее тихие голоса. Незамеченный, он остановился и осторожно заглянул через небольшой просвет. За ширмой было двое. Забини, облаченная в широкую больничную пижаму, сидела на кровати, откинувшись на подушку. Ее длинные рыже-пурпурные волосы были собраны в неаккуратный растрепанный пучок. На смуглом, обычно недовольном лице, сейчас играло оживление, а с губ не сходила полуулыбка даже во время разговора. Ее посетитель сидел на стуле рядом с постелью и с воодушевлением слушал каждое слово Лейси, периодически вставляя вопросы тихим тонким голоском. Это был первокурсник, тощий мальчишка в широкой, не по размеру мантии. Темные волосы неровными прядями обрамляли худое острое лицо. Единственным примечательным на его невзрачном лице были глаза, темные и выделяющиеся. Мальчишка был слизеринцем — хотя Шерлок практически не видел его вечерами в общей факультетской гостиной, он помнил его еще с инцидента в поезде. Питер, так его звали, с упоением слушал, как Лейси вполголоса рассказывала про тайный вход на школьную кухню, расположенный возле входа в общежитие пуффендуйцев. Было ужасно непривычно видеть Забини, обычно сдержанную и высокомерную, такой заботливой и дружелюбной. Шерлок негромко кашлянул, привлекая внимание, и шагнул за ширму. Заметив его, Лейси тут же прервалась на полуслове и удивленно вскинула тонкие брови. Питер тоже обернулся, вздрогнул и смутился, опустив взгляд себе на колени. — Привет, Забини, — демонстрируя тот небольшой максимум дружелюбия, на который только был способен, поздоровался Шерлок. Девушка настороженно и недоверчиво посмотрела на него, но кивнула, нацепляя маску вежливости: — Холмс. Тебя Мориарти прислал? — Нет, — ответил Шерлок и протянул ей тарелку с пирожными, — Это тебе. Тонкие брови Лейси взлетели едва ли не на лоб. Тарелку она взяла так осторожно, словно та могла взорваться. Выглядело это забавно. Удивление Лейси, впрочем, вполне можно было понять — с Шерлоком они никогда не дружили, да и у Забини в принципе друзей не было. Даже дружелюбная абсолютно со всеми Ванда Лавье не могла долго выносить тяжелый характер Лейси. Так что тот факт, что Холмс сам решил навестить ее в больничном крыле, несомненно, приводил ее в замешательство. — Я пошел, — пробормотал Питер, помахав девушке рукой, и быстро двинулся к выходу, но Шерлок его остановил. — Подожди в коридоре, — велел он строго. Смутившись, мальчик едва не споткнулся, запутавшись в подоле мантии, и неуверенно кивнул. Как зверек, он быстро юркнул мимо Шерлока, опустив глаза в пол и скрылся за ширмой. — Ну, как ты? — непринужденно спросил Шерлок, пока Лейси подозрительно разглядывала пирожные на тарелке так долго, что Холмс решил, что все-таки ошибся. Но тут девушка осторожно откусила кусочек пирожного и с наслаждением прикончила его в несколько укусов. — Нормально, спасибо, — пробормотала она, — Чего это ты такой добрый, Холмс? Даже мои любимые пирожные принес. — Что, уже нельзя одногруппницу навестить? — пожал плечами Шерлок, — Хотя у тебя, кажется, нет отбоя в посетителях. — А, Питер просто переживал за меня — мы в первый день с ним разговорились, — лицо Лейси смягчилось, когда она заговорила о мальчишке, но тут же снова напряглось в подозрении, — А тебе чего от него надо? Он что-то натворил? — Да нет, — успокоил ее Холмс, — Просто хочу поинтересоваться, как проходит адаптация к школьным реалиям. Как староста, знаешь. Ну а ты долго тут еще пробудешь? — Завтра уже выхожу, — все еще недоверчиво сверля собеседника взглядом, ответила она, но теперь во взгляде появилась какая-то грусть. — Хорошо, а то ты столько пропускаешь, — как бы между прочим произнес Шерлок, — Ирен назначили новой старостой, ты в курсе? Лейси заметно вздрогнула и выронила надкусанное пирожное прямо кровать. Сочащийся вишневый джем вперемешку с кремом оставил алое пятно на белом покрывале. Теперь, когда охватывающий Лейси флер оживления, оставленный теплой беседой с Питером, улетучился, Шерлок заметил, какой осунувшейся и поблекшей она выглядела. Лицо казалось заострившимся, глаза запавшими и потерявшими былой огонь, и даже яркие ее волосы казались тонкими и какими-то блеклыми. — Не хочу об этом говорить, — голос ее, однако, звучал как прежде, резко и сильно. Лейси вздернула нос и отвернула голову к окну. — Значит, ты в курсе, — сделал вывод Шерлок. — Я сама так захотела, — заявила она, старательно вытирая руки от крема об уже и без того заляпанное покрывало. — Серьезно? То есть ты сама отказалась быть старостой? — удивился Холмс, — Да брось, Забини, я тебя знаю. Ты мечтала об этом с первого курса. Расскажи мне, что случилось? Тебя Ирен заставила что ли? — Спасибо за визит и за пирожные. Но тебе уже пора, — холодно ответила слизеринка и замолчала, лицо ее застыло непроницаемой маской. Как будто почуяв нарушение спокойствия на вверенной ей территории, тут же рядом возникла мадам Помфри и настойчиво попросила Шерлока на выход. Поняв, что больше ничего не добьется, Холмс нехотя подчинился. Первокурсник Питер послушно дожидался его в коридоре и неловко переминался с ноги на ногу, как будто отчаянно желая удрать, но при этом не осмеливаясь ослушаться. Завидев Шерлока, он снова вздрогнул, словно опасаясь выговора или каких-то иных неприятностей. — О чем разговаривали? — поинтересовался Шерлок. — Да так, ни о чем особенном, — залепетал мальчишка, — Спросил ее, как себя чувствует и когда выйдет, а потом она рассказывала про предметы и про замок. — Не сказала, почему попала в больничное крыло? — Сказала, что перенервничала из-за экзаменов. — И все? Питер закивал головой, как болванчик, растрепанные волосы замотались по сторонам неаккуратной метелкой. Причин не верить ему не было. Даже если не смотреть в честные детские глаза, парень слишком нервничал и боялся Шерлока, чтобы солгать. — Ладно, есть к тебе просьба. У тебя ведь есть знакомая с Гриффиндора, так? Та рыжая из поезда с котенком? — Да, но мы… — запнулся Питер, опуская голову еще ниже, — Я давно с ней не общался, и … — Мне нужно кое-что кое-кому передать, — Шерлок не дал ему закончить, — На Гриффиндоре учится одна девушка, ее зовут Джейн Ватсон. Ты ее видел, она вас с подружкой тогда в поезде спасла первого сентября. Она такая невысокая, красивая блондинка, помнишь ее? Мальчик усердно закивал, заливаясь краской от воспоминаний. — Так вот, найди свою подругу и попроси передать эту книгу, — продолжил Шерлок, протягивая мальчику оригинал книги, — Справишься? — Ее зовут Энни, — тихо прошептал Питер, не осмеливаясь взять книгу, — Но мы не общались с распределения… — Вот и повод начать общение заново, — Шерлок положил руку ему на плечо, — Дай угадаю, вы жили по соседству и дружили с самого детства. Ты знал про магию, а она нет, ты ей все рассказывал, и вы вместе развивали магию. — Питер ошарашенно посмотрел на Шерлока и кивнул в подтверждение, — Вы дружили слишком долго, чтобы перестать просто потому, что оказались на разных факультетах. Так что подойди к ней и поговори, а заодно передай книгу. — Хорошо, — мальчик кивнул и взял книгу, руки его подрагивали, но на лице его теперь читалась решительность. — Ты знаешь, где находится гриффиндорская башня? — спросил Шерлок. — Мне Лейси карту нарисовала, — первокурсник покопался в широком кармане мантии и извлек помятый листок, на котором шевелились нарисованные от руки чернильные линии, — Она так интересно заколдовала ее, чтобы мое местоположение отмечалось. — Тогда иди. Только с книгой осторожнее — это единственный экземпляр. И не забудь — передай Джейн Ватсон. — Хорошо, — серьезно пообещал мальчик и, не задерживаясь, чтобы рассмотреть карту, помчался со всех ног в сторону гриффиндорского общежития. Шерлок проследил за ним взглядом до поворота. Чувство вины, вопреки голосу разума иглой засевшее в нем со вчерашнего вечера, наконец, отпустило. Он вернулся в гостиную и неплохо провел время в одиночестве за чтением и домашними заданиями. Суббота тянулась тихо и неспешно, как и полагалась выходному дню. Воды Черного озера за окном подсвечивались ярким далеким солнцем и отбрасывали золотисто-зеленые блики на стены гостиной, страницы книг и лица немногих присутствующих в комнате слизеринцев. Через пару часов проход в стене с негромким шорохом отъехал в сторону, и в гостиную ввалилась Ирен. Ее щеки раскраснелись, а из собранных в высокий хвост смольных черных волос выбивались тонкие прядки. В руках девушка держала отполированную до блеска метлу — можно было не сомневаться, что этот день Ирен посвятила квиддичу. Вернулась Адлер не одна, а в соответствующей компании — Сэмюэль Трэвис как раз с жаром втолковывал ей и Джанин свои амбициозные планы на Кубок школы. Затесавшийся в эту компанию заядлых квиддичистов Моран держался чуть позади и ухмылялся раздраженным попыткам Ирен поскорее отделаться от Сэма. Джанин Хокинс, играющая за охотника, едва войдя в гостиную, тут же оказалась в объятиях давно поджидающего ее Мартина. Парочка слилась в поцелуе и перестала замечать весь остальной мир к вящему недовольству Сэма, пытающегося растолковать всем присутствующим особую необходимость выиграть кубок в этом году. К его сожалению, слушателей он потерял. Воспользовавшись моментом, Ирен быстро махнула Шерлоку и скрылась в своей комнате, так что Сэму пришлось переключиться со своей квиддичной пропагандой на ничего не подозревающих пятикурсников, устроившихся на лестнице с колодой взрывающихся карт. Ирен вернулась лишь через полчаса, уже переодевшаяся из зелено-серой спортивной формы в обтягивающие леггинсы и широкий черный свитер. Тщательно расчесанные волосы влажными волнами лежали на плечах, вода стекала с их кончиков и впитывалась в мягкую ткань свитера. Макияж на лице слизеринки сейчас отсутствовал, но от этого она выглядела как-то особенно красиво — на ровной коже играл румянец, длинные ресницы без следов туши казались очень пушистыми, отчего взгляд глубоких темных глаз лишался привычной строгости, а отсутствие вечной алой помады добавляло облику Ирен еще большей необычности и мягкости. Она изящно улеглась на диван, вытянула ноги и, не дожидаясь расспросов, принялась с увлечением рассказывать, как провела большую часть сегодняшнего дня. Как и предположил Шерлок, с утра они отправились на стадион, чтобы понаблюдать за тренировками команд других факультетов, а после немного полетать самим. Трибуны стадиона были открыты всегда в любое время, потому никто не мог запретить прийти посмотреть на соперников, чем многие пользовались, чтобы немного пошпионить и попытаться получить какое-то преимущество в грядущих матчах. Особенно такую возможность никогда не упускал Трэверс. Как капитан, он считал своей обязанностью узнавать все наперед и неизменно заставлял остальных членов слизеринской команды делать то же самое. Правда, большинство находило неуемный энтузиазм капитана невыносимым и выдумывал предлог отвертеться или попросту спрятаться от подобного времяпровождения, но не Ирен. Морану же оказался на стадионе исключительно из скуки, и сейчас они оживленно обсуждали увиденное, делились впечатлениями и спорили. Шерлок слушал друзей вполуха. Он как раз пытался разобраться в одной мудреной рунной формуле, когда проскользнувшая в разговоре знакомая фамилия царапнула его слух. — … а я говорю тебе, она не справится, — убежденно втолковывал Себастьян, — Странно, что выбрали ее, у ее подружки и то больше характера. — Это у Ватсон-то нет характера? — заспорила Ирен, — Сразу видно, ты не сталкивался с ней на поле, — слава Мерлину, она не загонщица. — Прости, ты сказала Ватсон? — Шерлок задал вопрос как можно более непринужденным тоном, но его интерес никого не удивил. — Ага, — Ирен прервалась на секунду, чтобы отпить глоток воды из бутылки и смягчить слегка охрипшее горло, — Новый капитан гриффиндорцев. Ну, ты ее точно помнишь, это та идиотка, с которой ты зелье варил, когда она котел взорвала. — Надеюсь, она не принесет напиток живой смерти на следующий матч, — злорадно хохотнул Моран, — Иначе у нашей команды нет шансов. — У ее команды тоже, и вообще ни у кого, — в тон ему издевательски протянула Ирен, — Тотальное уничтожение. — Вообще-то во всем была Ванда виновата, — ответил Шерлок быстрее, чем успел придержать язык. Почему-то он испытал порыв вступиться за эту неудачливую гриффиндорку хотя бы за этот случай, несмотря на то что и сам не скупился в выражениях при оценке ее интеллекта. Ее образ вновь пришел ему на ум. Шерлок украдкой глянул на часы, прикидывая, что по его расчетам она наверняка должна была уже получить книгу. Интересно, что она подумала в этот момент? Наверное, очень удивилась, но обрадовалась и, может быть, даже улыбнулась. Холмс попытался представить себе выражение ее лица, но воображение подвело — все, что у него получилось представить, был только недовольный обиженный взгляд ее голубых глаз, предназначенный ему. — Ну да, неважно, — Ирен не заметила, что мысли его свернули с курса этого разговора, и отмахнулась, — Но вообще-то Ватсон действительно хороша в квиддиче, — нехотя признала она, — Мы с ней обе охотницы и слишком давно соревнуемся, поэтому я знаю, о чем говорю. — Как игрок, может и да, но как капитан — еще посмотрим, — не согласился Себастьян, — Ей надо поработать над лидерством. — Как по мне, с лидерством у нее нормально, — пожала плечами Ирен и скривилась, — А еще у них сильный основной костяк команды и новички способные. С когтевранцами попроще будет, у кажется стратегия прошлого года останется, в ней куча слабых мест. — Ну а у нашей команды как? — поинтересовался Шерлок, скорее из вежливости и желания поддержать разговор, чем из искреннего интереса. — Полный отстой, — вздохнула Адлер, в один глоток прикончив остатки воды, — И Трэвис вот вообще не помогает. Кто в здравом уме пойдет в команду, у которой капитан — псих? — на этих словах троица друзей, не сговариваясь, повернула головы в сторону упомянутого капитана, который активно пытался завербовать мечтающих о побеге пятикурсников и четверокурсников. Судя по запуганным раздраженным выражениям их лиц и позах, чересчур активная жестикуляция Сэма и его громовой голос, вещающий о строгой дисциплине и круглосуточных тренировках, производили лишь противоположный эффект. — Ну завтра на отборочных и посмотрим, — подытожила девушка, и на этой не слишком воодушевляющей ноте разговор о квиддиче завершился. Какое-то время все трое молчали, каждый погрузился в свои мысли. Первым нарушил молчание Шерлок. Оторвавшись от книги, он глянул на Ирен поверх страниц и задал вопрос, который давно вертелся на языке: — Кстати, не расскажешь все-таки, что ты такого сделала с Забини, что она аж в больничное крыло угодила? — Ничего такого, — Ирен легкомысленно рассмеялась и отмахнулась, но в ее глазах замерцали лукавые огоньки, — Мы пообщались, между нами девочками, и пришли к взаимовыгодному соглашению, и только. — Ты компромат на нее что ли нарыла? — хохотнул Себастьян, — Ну-ка, колись, что такого могла отчудить эта зануда? — Почему сразу компромат? — притворно обиделась Адлер, — А даже если и так, с чего ты взял, что я расскажу тебе? Какой же это будет компромат, если о нем будут знать все? Моран, изнывая от любопытства, принялся уговаривать подругу рассказать ему, но та только отшучивалась, и в конце концов Себастьян пришел к выводу, что она все это выдумала, чтобы подразнить его. Ирен разубеждать его не стала. Схватив с ближайшего стола один из забытых кем-то модных журналов, она молча принялась изучать его. На губах ее все еще играла загадочная улыбка. Не требовалось особых ухищрений ума, чтобы в чем-то убедить Себастьяна, но Шерлок и сам при желании отлично умел манипулировать людьми, поэтому наловчился разбираться в ее уловках. Признанными первыми сплетницами факультета, а то и всей школы, вполне заслуженно считались Ванда и Летиция, — на них двоих всегда можно было рассчитывать в распространении свежей информации, но если кто-то в этой школе действительно знал все обо всех, то это была Ирен Адлер. Только она владела информацией иного рода, той, которой не стоило делиться со всеми подряд. И Ирен умела правильно распорядиться своим знанием. Секреты имелись у каждого, пусть даже примитивные и скучные, — Шерлок тоже многое знал, но он никогда не гнался за ними. Просто люди, в большинстве своем, представляли собой раскрытые книги, а Холмс всего лишь умел их читать. Ирен, он знал, завидовала этой его способности, но зато она совершенствовала свои методы. Она могла быть опасной, если хотела. И всегда добивалась своего. Однако в данной ситуации Холмс действительно не мог представить, что такого могла сделать извечная поборница соблюдения правил, стремящаяся быть образцом идеальной правильности Лейси, чтобы пасть жертвой манипуляций Ирен. — Ой да брось, — Адлер, кажется, по-своему истолковала его брошенный на нее вскользь задумчивый взгляд и поспешила как-то оправдаться, — Отдых пойдет ей только на пользу. И больше времени для подготовки к экзаменам будет. — Какая ты заботливая, — саркастично пробормотал Шерлок. — А то, — легко согласилась девушка, — К тому же быть старостами лучше со мной, чем с ней. Вот увидишь, нам будет ужасно весело вместе. Если Ирен и страдала от угрызений совести, то не показывала этого. Впрочем, взывать к ее совести Шерлок вовсе не собирался. Было в этой ситуации что-то неприятно царапающее его чувство справедливости, однако не настолько, чтобы попытаться как-то повлиять на Ирен и каким-то образом вмешаться в эту, по сути, никак не касающуюся его интригу. Особенно ради Лейси, на которую ему, честно говоря, всегда было, в общем-то, наплевать. Ирен сплела достаточно интриг за эти годы, на что Шерлок смотрел сквозь пальцы, и не видел причин, почему сейчас он должен был поменять свое отношение. День плавно подошел к концу, зеленые сумерки постепенно затопили обитель факультета змей, и зажегшиеся светильники и свечи осветили их подводное царство. Вечер ознаменовался шумной вечеринкой. Моран с МакМилланом к всеобщему одобрению притащили сливочное пиво и огневиски, — несмотря на строгие правила против алкоголя в школе, за соблюдением которых следила бдительная МакГонагалл, подросткам все же удавалось без проблем добывать контрабанду. Во многом это была заслуга Генри — он давно наладил связи со школьными эльфами-домовиками и сумел прийти с ними к определенной договоренности, что не было для Шерлока секретом. Следом пришли девочки-шестикурсницы, с трудом удерживая в руках большие тарелки со всевозможными сдобами и бутербродами. Кто-то включил радио, настроенное на какую-то музыкальную волну, и вскоре слизеринцы погрузились в безмятежное веселье выходного вечера. Шерлок устроился в своем излюбленном кресле у камина, медленно потягивая огневиски и лениво наблюдая за происходящим. В голове слегка гудело, мысли медленным потоком струились в голове, перескакивали с одного на другое ни за что определенное не цепляясь. Двигаться не хотелось. Ирен вытащила его разок потанцевать, а затем переключила внимание на других, и сейчас вовсю оттягивалась в компании Летиции и Ванды. Девчонки активно подпевали звучащей из радио какой-то веселой песне и хихикали. Моран и Трэвис устроили армрестлинг, собрав вокруг себя активно делающих ставки парней. И только Мартин и Джанин выпадали из общего веселья — парочка с раскрасневшимися разъяренными лицами шумно выясняла отношения в уголке возле выхода, пытаясь перекричать музыку. Помимо них в гостиной еще присутствовали представители шестого и пятого курсов — более младшие уже расходились по комнатам, их к вечеринкам старших особо не допускали, по крайней мере к алкоголю точно. Уже ближе к ночи, почти за минуту до наступления комендантского часа, в гостиную вернулся Питер, непривычно оживленный и радостный. Осторожно пробравшись через комнату, он подошел к Шерлоку и с сияющим видом сообщил, что поручение выполнено. А затем принялся торопливо вываливать в подробностях как он встретился и помирился со своей подругой. — Что сказала Ватсон? — перебил его Холмс, не заинтересованный в деталях взаимоотношений двух детей. — Ничего не сказала, — с готовностью ответил мальчишка, — Только удивилась очень. — Но обрадовалась? — допытывался Шерлок, с какой-то непонятной для себя жадностью жаждущий услышать все детали реакции Джейн Ватсон на этот его поступок. — Кажется, да, — задумался на миг Питер, — Улыбнулась так удивленно. Быть может, сейчас в Шерлоке говорило огневиски, но приятное тепло разлилось в его груди, когда он представил себе вид Ватсон в этот момент. Как, должно быть, округлились ее и без того большие глаза, как она приоткрыла рот, сбитая с толку и приятно пораженная. Его губы сами собой растянулись в улыбке при этом, нарисованном его воображением мысленном зрелище. Может быть, этого окажется достаточно, чтобы сгладить предыдущие неприятные впечатления, и следующая их встреча, которая предстояла уже на следующей неделе, не закончится очередной ссорой.

***

Начало новой недели ознаменовалось выпиской Лейси. Забини появилась на утренней паре по нумерологии, незаметно вошла в класс и заняла свое место, и просидела весь урок непривычно тихо, не привлекая внимания и не выпрыгивая с места в попытке впечатлить преподавателя. Ведя конспект с особенной прилежностью, она практически не отрывала глаз от парты и лишь изредка поднимала рыжую макушку и стреляла взгляды исподлобья на Ирен. Адлер практически не отреагировала на ее появление, лишь улыбнулась уголком губ и задумчиво, практически неосознанно, коснулась кончиками пальцев приколотого к блузке значка. Разговора между девушками за весь день так и не случилось. На переменах и за обедом, а затем и снова оказавшись в общей гостиной после окончания занятий, Шерлок все ждал, что Лейси подойдет к Ирен и что-то ей скажет. Или что Ирен не удержится и выдаст какой-нибудь ироничный намек. Может быть, Лейси даже сорвется и дело закончится настоящей ссорой, и хоть немного света прольется на эту ситуацию, но вскоре Холмсу пришлось разочароваться в своих ожиданиях. Однако чутье подсказывало ему, что все время игнорировать друг друга у девушек не получится, и этот холодный нейтралитет долго не продержится. В одном Ирен не обманула. Быть старостами с ней оказалось если не весело, то совсем не напряжно. В понедельник они вместе сходили на очередное собрание за очередной порцией наставлений и инструкций, в этот раз не только от Флитвика, но еще и от других деканов и самой директрисы МакГонагалл. Периодически в качестве старост слизеринцы для галочки обходили замок и делали замечания, если замечали нарушения, вроде использования заклинаний в коридорах или бега по движущимся лестницам. Ирен дополнительными обязанностями тоже не слишком горела, но с удовольствием пользовалась новой властью, снимая баллы с нарушителей. Но в основном патрули она использовала лишь как предлог пройтись с Шерлоком наедине. Надзора не было — профессор Мориарти если и наблюдал за выполнением старостами своего долга, то никак этого не показывал. Заглянув в гостиную Слизерина в понедельник вечером, чтобы проведать своих подопечных, он не удостоил старост и словом, зато он не упустил возможности напомнить семикурсникам о необходимости выбора темы для курсового проекта. Это произвело впечатление, и следующие несколько дней будущие выпускники честно предприняли попытку что-то придумать и погрузиться в изучение возможных тем. Вечера возле камина посвящались теперь обсуждению проектов и обещанного приза, однако пока было больше разговоров и обсуждений, чем какого-либо изучения. В конце концов до следующего лета и грядущих экзаменов еще, казалась, была прорва времени, целая вечность. А за окном еще стоял сентябрь, теплый и золотистый, и прошлое лето еще не выветрилось из умов, оно еще слишком ярко жило в головах, глубоко в прогретых солнцем костях и на загорелой, еще помнящей беззаботное тепло, коже. Заставлять себя учиться было сложно. Для большинства, по крайней мере. Если тот же Моран и не думал браться за книги и не упускал возможности побездельничать, то Ирен, как и Шерлок, увлеклась не на шутку. Каждую перемену она пропадала в библиотеке, таскала тяжелые фолианты, которые потом листала даже на занятиях украдкой, и постоянно что-то задумчиво записывала и чертила в своем блокноте. Шерлок не расспрашивал ее, зная, что отвлекать подругу сейчас бесполезно. К тому же его самого поглотили раздумья того же рода. С направлением своего исследования он определился довольно быстро. Его давно привлекала идея создания артефактов, завязанных на рунах, и все лето он изучал посвященные этому книги из личной библиотеки брата. Он лишь не мог определиться с тем, что именно мог бы создать. Однако недавняя дуэль с профессором Мориарти натолкнула его на одну мысль, и здесь весьма кстати пришлась рекомендованная Майкрофтом книга, единственный экземпляр которой достался ему в школьной библиотеке. Теперь, когда чувство вины не отзывалось неприятными уколами при виде этого фолианта, Холмс активно погрузился в изучение рунических связок и формул. Работы предстояло много — артефакторика недаром считалась одной из наиболее сложных магических дисциплин. Предстояло проделать множество расчетов, от одной мысли о которых уже сейчас закипал мозг, но тем интереснее было Шерлоку. Параллельно он пытался осваивать беспалочковую магию, однако безуспешно, что только подстегивало его решимость и упорство. Именно эти мысли поглощали Холмса, когда в среду ночью он, полностью одетый, тихо выскользнул из своей постели, завесил ее пологом и, на всякий случай, защитными чарами, и, никем не замеченный, покинул обитель факультета змей. Предосторожности, впрочем, были излишними. Факультет уже мирно спал, уже измотанный интенсивным началом учебного года — преподаватели, умудренные опытом, не обманывались кажущимся бесконечным запасом времени в году и начинали активно наседать с подготовкой к экзаменам с первого же учебного дня. Даже Фоули сморил сон — его бессонница и та отступила перед такой нагрузкой. Тишину спальни нарушал лишь приглушенный подушкой храп Морана, да сопение остальных парней. Выскользнуть из гостиной незамеченным оказалось проще простого. Не помешали даже засевшие на диване за завесой оглушающих чар единственные неспящие Мартин и Джанин — недавняя ссора, судя по всему, осталась в прошлом, поглощенные страстными поцелуями, они увлеклись настолько, что не заметили бы даже если бы сейчас рядом оказалась танцующая польку профессор МакГонагалл. Спящий замок окутывала осенняя прохладная темнота. Знакомые наизусть коридоры казались особенно извилистыми и бесконечно длинными, в неверном свете зажженного на кончике палочки огонька предметы отбрасывали причудливые изгибающиеся тени. Шерлок ступал практически бесшумно, держа палочку как можно ниже, чтобы тусклый свет не разбудил дремлющих обитателей портретов. На всякий случай перед выходом Холмс нацепил на мантию значок старосты — так у него появлялось полное право находиться здесь в такое время, однако все равно некий детский восторг от нарушения правил захватывал его и заставлял сердце биться быстрее. Немного хотелось спать, однако предвкушение и интерес с легкостью заставляли забыть о сонливости. Эта вылазка предпринималась для проекта. Конечно, времени прошло слишком мало, чтобы можно было говорить о каком-либо продвижении работы, однако на этом этапе можно было осуществить небольшую проверку расчетов, исключительно чтобы проверить, двинется ли работа дальше или зайдет в тупик. Сегодня ночью намечалось полнолуние, что, по расчетам, было идеальным временем для этой проверки. Требовалась лишь высокая точка для обзора, поэтому сегодняшним местом действия Шерлок избрал самую высокую башню замка — Астрономическую башню. Добрался до цели Холмс без приключений. Незамеченный, он пересек замок, отпер заклинанием дверь, а затем долго поднимался по уходящей вверх крутой спиралью лестнице. Здесь было мрачнее и темнее, чем в основной части замка. Ступени местами крошились, шаги приглушала скопившаяся пыль. В узкие высокие окна заглядывали звезды. Наконец, изрядно запыхавшись, Шерлок оказался на вершине и, напрягшись толкнул незапертую дверь, ведущую на верхнюю площадку. Прохлада сентябрьской ночи тут же ударила ему в лицо, озноб мурашками прокатился по спине, к которой неприятно липла промокшая рубашка. Холодный воздух наполнил уставшие легкие, и Холмс с наслаждением втянул носом пахнувшую чистотой природы приятную прохладу. Облокотившись на высокий каменный парапет, ограничивающий небольшую эту круглую площадку, слизеринец принялся всматриваться в затопленные темнотой окрестности. Глаза постепенно привыкали к темноте, и теперь он мог разглядеть сумрачные силуэты квиддичных колец в окружении трибун, белеющие крыши теплиц, очертания раскидистой, ветвистой Гремучей ивы. В хижине лесника Хагрида горел огонек, и, кажется, то и дело проблескивал свет фонаря на самом краю Запретного леса — возможно сам полувеликан-лесник в данный момент бесстрашно обходил территорию с верным псом на поводке. Звездное небо куполом раскинулось над миром, и Шерлок, невольно завороженный, вдруг почувствовал себя маленьким и незначительным, и одиноким. Прежде ему доводилось бывать здесь только на уроках астрономии, в компании сонных однокурсников и профессора Вектор. По иным причинам подниматься сюда было строжайше запрещено, что, в общем-то, мало кого останавливало. Астрономическая башня имела славу самого романтического места замка и пользовалась популярностью у влюбленных парочек по части тайных свиданий, что вызывало у Холмса крайнее недоумение. Он никак не мог взять в толк, что романтического можно было найти здесь, где на огромной высоте задувал неприятный ветер, от которого башню едва ощутимо, но все же покачивало. От ветра, впрочем, можно было закрыться куполом чар, но все равно для романтического места здесь было довольно тесно и неуютно. От местами треснутого камня осыпалась крошка, ветер приносил пыль и листья, которые потом засыхали и гнили от дождя и туманов. Сам Холмс не считал свидания достойным его интереса времяпровождением, но, на его взгляд, для этих целей куда лучше подходили заброшенные аудитории, которые, при желании, можно было временно привести в порядок и сделать уютнее. Еще оттуда было куда проще убежать от патрулирующего замок смотрителя. Отсюда же выход был только один — вниз. А для созерцания звезд вполне годились беседки за теплицами или же расположенная в удалении от основной части замка Северная башня. Впрочем, особенным интересом Астрономическая башня пользовалась еще и потому, что здесь умер предыдущий директор Хогвартса, считающийся одним из величайших волшебников в истории профессор Дамблдор. Несмотря на то, что эта история случилось относительно недавно и была известна в подробностях, как и любое историческое событие, она со временем обросла домыслами и байками. Сама башня обретала какой-то особый флер, словно поднявшись на нее можно было немного прикоснуться к истории. Особенно впечатлительные личности из числа юных волшебников даже верили, что могут встретить здесь призрак директора, но только в определенный час. Особенно такие вылазки активизировались летом, ближе к дате смерти Дамблдора Вообще-то это был полный бред, достойный лишь магловских страшилок, но не волшебников, ведь в мире магии если души умерших и решали задержаться в замке, то на постоянной основе, в виде привидений. А эту байку изначально запустили когда-то, чтобы подшутить над впечатлительными первокурсниками, но со временем шутка распространилась и обрела свою жизнь. Потому даже скептики не могли удержаться, чтобы хотя бы разок слазить на эту башню и убедиться в собственной правоте, но втайне расстроиться. Однако сегодня Шерлок сомневался, что кто-то еще выберет это место для ночной прогулки. Стояла середина недели, и можно было почти не опасаться, что смотритель Филч или его вездесущая дряхлая кошка поднимется сюда с обходом. Попадаться Филчу на глаза лучше не стоило — старый сквиб обладал скверным вздорным характером и только и искал повода поднять визг. Еще чего доброго потащит к директору — даже несмотря на значок старосты на груди, Холмс сомневался, что Филч станет слушать какие-то объяснения. К тому же, по правде говоря находиться здесь сейчас у Холмса вообще-то права не было, ведь он пришел сюда не по долгу, а по личным причинам. Однако Шерлок не сомневался, что риск того стоил. Подобрав один из множества отколотых от стен камней, Шерлок взмахом палочки трансфигурировал его в небольшой стол и аккуратно разложил на нем пергаментные листы со своими расчетами, придерживая их от ветра. Следом извлек из сумки копию библиотечной книги, небольшой кристалл с острыми не отшлифованными сколами, линзу от старого телескопа и чернильницу и перо. Руны, несмотря на тонкость материи, не требовали особой сложности в нанесении. Как правило, обычных чернил было достаточно, и только для некоторых ритуалов требовалось написание кровью, а для закрепления рекомендовалось вырезать формулы или выжигать их на требуемом объекте. Каждый рунический символ нес в себе заряд энергии, поэтому работать с ними необходимо было с невероятной осторожностью, ведь любая ошибка или погрешность в написании могла привести к взрыву или другим неприятным последствиям. Но сегодня Шерлок не собирался заниматься сложными экспериментами. Полный диск луны показался из-за облаков на краю небосвода, подсвечивая темные верхушки леса слабым сиянием, похожим на разлитую акварель. Шерлок сверился с часами — начинать еще было рано, следовало дождаться, пока луна достигнет апогея. Прислонившись к парапету, Холмс вытащил из кармана мантии пачку сигарет, извлек одну и поджег зажигалкой. Сигаретный дым застил ночной воздух, проникая в легкие знакомой приятной горечью. Шерлок выдохнул дым и с наслаждением подставил лицо ветру. Звезды мерцали и дрожали в бархатной черноте неба, луна медленно, практически незаметно, ползла вверх по небосклону, приближаясь к высшей точке. Ожидание обещало быть недолгим и приятным, но в этот момент обостренный в ночной тишине слух Шерлока уловил какой-то звук, похожий на приглушенный шорох или чье-то хриплое дыхание. Напрягшись, слизеринец прислушался, но звук уже угас, осталось лишь уже привычное завывание ветра. Холмс уже было решил, что ему послышалось, но тут дверь скрипнула и тяжело приоткрылась. Сердце невольно пропустило удар. Должно быть, кто-то снаружи заметил свет от заклинания или огонек сигареты. Понимая, что за курение у него точно будут проблемы, Шерлок лихорадочно размышлял, затушить сигарету о парапет или же попросту бросить ее с башни. Впрочем, он уже понимал, что разогнать дым точно не успеет, так что не было смысла даже пытаться скрыть следы нарушения правил. Так что слизеринец со вздохом повернулся к двери, приготовившись встретить волну злорадства и негодования от Филча, но тут же с удивлением понял, что ошибся. Шагнув за дверь в тусклую дорожку лунного сияния, на площадке башни появилась Джейн Ватсон. Луна посеребрила ее длинные пепельно-белые волосы, ее неверный свет отчетливо осветил выражение ужаса, проявившееся на лице девушки, когда она осознала, что не одна. Ужас стал сильнее, когда она узнала того, кто тоже избрал Астрономическую башню местом этой ночной прогулки. Издав сдавленный вздох, с несколько долгих мгновений гриффиндорка не могла ни произнести ни слова, ни сдвинуться с места — в таком шоке она пребывала. — Быть не может, — наконец, ошарашенно выдохнула она, — Какого черта ты здесь делаешь? Должно быть, фраза должна была прозвучать гневно, но получилось удивленно и как-то испуганно. Вся ее поза и выражение лица выдавали еле сдерживаемое желание развернуться и убежать как можно дальше. Шерлок подавил желание рассмеяться. Судьба определенно продолжала их сталкивать. — Могу задать тот же вопрос, — насмешливо произнес он, — Решила прогуляться под луной? — Поверить в это не могу, — пробормотала девушка, проигнорировав его вопрос. Первоначальный шок прошел, и самообладание уже возвращалось к ней, но удивление все еще владело ею сильнее прочих эмоций, в том числе злости, — Это снова ты. В единственном месте в единственное время, когда тебя не должно было быть и близко. Какого черта, Холмс? Что тебе здесь нужно? — Вообще-то это тебя тут быть не должно, а я, если помнишь, староста, — Шерлок выдохнул дым и шагнул к Джейн, все еще усмехаясь, — Быть может, мне стоит снять с тебя баллы и оставить на отработку? — Что-то сомневаюсь, что ты здесь как староста, — Ватсон скептически вскинула брови и скрестила руки на груди. Только теперь заметив сигарету в его руках, она презрительно прищурила глаза, — Больше похоже, что ты сам нарушаешь правила. Нет, серьезно, что ты здесь делаешь? Что, в ваших подземельях нет курилки? — Представляешь, нет. Ватсон тем временем шагнула вглубь площадки. Места здесь было не много, так что она сразу же увидела стол и заготовленные материалы. — Руны? — застонала она, заметив знакомую книгу, — Только не говори мне, что ты готовишь проект по защите от темных сил по ним! Вот сейчас не хватало для полного счастья, чтобы у нас темы совпали. — Ты что, тоже выбрала руны? — удивился Холмс. Этого он не ожидал, в конце концов его тема была достаточно оригинальной, как он считал, чтобы прийти в голову кому-то еще. — Именно, — кивнула Ватсон, судя по всему, думая то же самое. С мгновенье слизеринец и гриффиндорка настороженно буравили друг друга взглядами. — И какая у тебя тема? — А у тебя какая? — тут же подозрительно вскинулась Ватсон. — Да брось, — Шерлок затушил окурок и щелчком бросил его вниз с башни, — Ты ведь понимаешь, что лучше выяснить это сейчас, чем потом на защите. Нахмурившись, девушка вздохнула, с видимой неохотой признавая его правоту. Покопавшись в сумке, она извлекла свой томик книги и открыла страницу, заложенную картонной открыткой с какой-то музыкальной группой. — Вот, — она протянула книгу Шерлоку, показывая ему выбранную главу, — Я хочу придумать, как использовать руны для исцеления разных болезней. — Что-то вроде вытягивать магию из других источников и перенаправлять ее? — Холмс задумчиво полистал страницы. — Ну типа да, — она неловко почесала нос и опустила взгляд. В серебристом свете луны на ее щеках розовел бледный румянец. — Ясно, почему мы пересеклись, — ответил Шерлок, протягивая ей обратно книгу, — Я тот же раздел изучал, только моя тема — блокировка магии. — Это как? — наморщила лоб Ватсон. — Хочу придумать, как перенаправлять магию другого человека, чтобы при попытке колдовать она отражалась на него самого, — пояснил слизеринец, — Что-то вроде магического блока или зеркала. — Круто, — впечатленно пробормотала Джейн, — И дай угадаю, ты хочешь проверить расчеты формулы, как написано здесь, — она полистала книгу и ткнула покрытым черным лаком ногтем в нужный абзац, — Потому что полнолуние для этого идеальный момент? — Точно. Что ж, раз уж мы оба здесь по одной причине, можем не мешать друг другу, — предложил Шерлок. — Ладно, — кажется, перспектива проводить свой эксперимент в компании слизеринца ей не слишком улыбалось, однако выбора все равно не было. Пока они спорили, луна уже взошла достаточно высоко и близилась к своему апогею. Склонившись над столом, Ватсон достала из сумки блокнот со своими заметками, черный фломастер и небольшой полупрозрачный кристалл, похожий на тот, что был у Шерлока, только меньше и более обшарпанный на вид. Кристалл, видимо, раньше носили на шее в качестве украшения — неровное отверстие в нем явно предназначалось для шнурка или цепочки. Эксперимент был несложный. Всего-то и требовалось нанести руническую формулу на предмет — как писала Батшеда Бабблинг, наиболее подходящими объектами для этих целей считались кристаллы за счет их прочности, — и, когда луна войдет в апогей, с помощью линзы перенаправить ее лучи на кристалл и посмотреть, сумеет ли тот втянуть в себя немного ее энергии. Самым сложным тут оказалось нанести формулу — чернила размазывались и растекались. Понаблюдав за мучениями Шерлока, Ватсон, оказавшаяся более продуманной, протянула ему свой фломастер. — Спасибо, — пробормотал Холмс, так действительно оказалось проще. Не считая этого обмена любезностями, они работали в молчании. Ватсон явно чувствовала себя некомфортно в его присутствии. Должно быть, она вспоминала предыдущую их неловкую встречу в библиотеке, но заговаривать об этом она, кажется, не собиралась, и Шерлок тоже не хотел лишний раз напоминать ей об этом. Луна, то скрываясь за редкими облаками, то вновь выглядывая на усыпанном брызгами звезд небосклоне, медленно ползла вверх, приближаясь к своей высшей точке. К моменту, когда это наконец произошло, ветер усилился. Ватсон зябко поежилась от холода, натягивая на ладони рукава свитера. Только сейчас Холмс заметил, что гриффиндорка оделась слишком легко этой ночью — в тонкий голубой свитер и джинсы, без мантии или хотя бы куртки. Спохватившись, Шерлок махнул палочкой и прошептал заклинание. Невидимый щит тут же куполом возник вокруг них, ограждая от пронзительного осеннего ветра. — Спасибо, — неловко поблагодарила она. Она хотела сказать что-то еще, но в этот момент луна достигла апогея. Кристаллы сверкнули и задрожали, стуча о столешницу, как будто началось землетрясение. Написанные на них рунические символы вспыхнули серебристым светом. Шерлок поспешно схватил линзу и навел ее на свой кристалл так, чтобы сфокусировать на нем лунные лучи. То же сделала и Джейн. Какое-то время они завороженно наблюдали, как заряжаются их артефакты, впитывая свет и магию полнолуния, а затем сияние пошло на убыль и вскоре совсем угасло. Достигнув пика на небосклоне, луна начала медленное снижение. — Кажется, работает, — восторженно произнесла Ватсон. — Да, — кивнул Холмс, — Что ж, по-моему, больше здесь нам делать нечего. Давай убираться отсюда, пока нас не поймали. Возражений не было. Собрав вещи, волшебники поспешили покинуть башню. Ватсон ушла первой. Бросив последний взгляд на звездное небо и спящие окрестности, Шерлок последовал за ней. Долгий спуск по крутой каменной лестнице они преодолели в молчании. Пересекли залитый луной двор, стараясь держаться отбрасываемых высокими дубами теней и приглушая шаги, ступая по хрустящему ковру опавших листьев. — Спасибо за книгу, — наконец, когда они добрались до замка, негромко произнесла Ватсон. Кажется, эти слова вертелись у нее на языке всю ночь, но она только сейчас заставила себя их произнести. — Не за что, — Шерлок открыл перед ней дверь, пропуская девушку вперед, — Я бы ее сразу скопировал и отдал, если б ты тогда не сбежала. Они вошли в просторный холл замка и застыли друг напротив друга, как бы подводя итог этой ночной прогулке. Ватсон не ответила. Ее пальцы нервно перекатывали кристалл, смазывая фломастер и оставляя на фалангах черные пятна. На ее лице запылал румянец, то ли от перепадов температуры, то ли от смущения. Молчание затянулось. Бой замковых часов вдруг с грохотом прорезал ночь. Вздрогнув, Шерлок и Джейн отпрыгнули друг от друга и тут же рассмеялись своей реакции. Колокол отбил час ночи. Было уже поздно, а завтра предстояло с утра идти на занятия. Словно в унисон мыслям Шерлока гриффиндорка зевнула. Завтра им предстояло встретиться на зельеварении, и Холмс уже мог представить, как под ее глазами залягут тени от сегодняшнего недосыпа. — Я тебя провожу, — предложил он. — Обойдусь, — Джейн закатила глаза и быстрым шагом взбежала по ступенькам главной лестницы. — Я все-таки староста, — с усмешкой напомнил Шерлок, догоняя ее, — Я все еще могу тебя наказать. — Тогда и себя накажи заодно, — фыркнула она, но больше спорить не стала. — И по поводу библиотеки, — помолчав с минуту, продолжил он, — Я не хотел напоминать тебе о том взрыве. — О взрыве? — недоуменно переспросила Ватсон и даже замедлила шаг. — На зельеварении, — пояснил Холмс, — Ты, конечно, облажалась, но по большей части виновата была Ванда, а не ты. — Подожди, так вот что ты имел в виду, когда говорил об интоксикации веществами? — в ее голосе проскользнула странная нотка эмоции, которую Шерлок не сумел прочесть. — Ну да, ты ведь из-за этого психанула? — А, ну да, — пробормотала она, на ее лице теперь читалось удивление и облегчение. Должно быть, она действительно сильно переживала из-за своей ошибки с зельем и теперь была рада услышать, что он ее не обвиняет. — Я облажалась. Но зелье нам все равно зачли, так что… Шерлок фыркнул. — Постарайся завтра ничего не перепутать. — Все равно завтра мы вместе работать не будем, — закатила глаза она, — Мой одногруппник, Майк, присоединится ко мне, так что можешь не переживать. — Ну да, моя одногруппница тоже будет завтра. — Ты про Забини? — заинтересовалась вдруг Джейн, — Кстати, с ней все в порядке? — А ты что, с ней общаешься? — удивился Шерлок. У Лейси в принципе не было друзей, и уж тем более с другого факультета. А у Ватсон и вовсе было какое-то предубеждение против слизеринцев, так что представить этих двоих в роли если не подруг, то хотя бы приятельниц Холмс не мог, как бы ни напрягал воображение. — Да нет, — Ватсон неопределенно махнула рукой, — Просто видела ее в больничном крыле. Она была какая-то… странная. Надеюсь, с ней… Она осеклась на полуслове. Их парочке нарушителей комендантского часа почти удалось добраться до гриффиндорской башни, но они слишком увлеклись разговором, что забыли об осторожности. Но не все обитатели замка спали в эту ночь. Завернув за очередной поворот коридора, Холмс и Ватсон практически нос к носу столкнулись со школьным смотрителем Филчем. — Попались, — злорадно прокряхтел старик, поднимая повыше масляный фонарь, чтобы получше разглядеть попавшихся нарушителей. Шерлок мысленно выругался. Сквиб Филч работал в школе уже много лет, и, кажется, несмотря на преклонный возраст, вовсе не собирался уходить на пенсию. С каждым годом его и без того скверный характер портился все больше, а его ненависть к новым поколениям волшебников только возрастала. Холмс поймал панический взгляд гриффиндорки. Если он сам вполне мог выкрутиться из ситуации, прикрывшись значком старосты, то у Ватсон такой привилегии не было. Филч злорадно ткнул в девушку крючковатым высушенным пальцем, похожим на палец мумии: — Ты! — радостно проскрипел смотритель, и Ватсон еле слышно выругалась себе под нос, — Опять шлялась в Запретном лесу? В этот раз ты так просто не отделаешься. Холмс изумленно посмотрел на гриффиндорку. В Запретный лес, прилегающий к окрестностям школы ходить ученикам было настрого запрещено, что, собственно, и читалось в его названии, однако каждый год с завидной регулярностью туда все равно несло не особо одаренных интеллектом личностей. Как правило, это были первокурсники-гриффиндорцы, одержимые стремлением доказать, что на факультет храбрых их распределили не зря. И от семикурсницы Ватсон такой степени идиотизма он никак не ожидал. — Нарушители правил, — ворчал тем временем Филч, потрясая пальцем в злорадной радости, — В этот раз я добьюсь твоего исключения. Девушка видимо съежилась, словно хотела прямо сейчас раствориться в воздухе или провалиться сквозь землю, однако применять дезюлиминационные чары или попросту убегать было уже поздно. Ватсон открыла рот, чтобы что-то возразить, и Шерлок понял, что пора вмешаться, пока она не усугубила положение, наговорив вредному старику чего-то резкого. — Вообще-то, — откашлялся Холмс, — За такое не исключают, тем более на седьмом курсе. — А ты не дерзи мне тут, — Филч уставился на Шерлока подслеповатыми красными глазами, с неохотой переводя внимание от Ватсон, — Твоего исключения я тоже добьюсь. — Если вы не заметили, — Шерлок постучал пальцем по серебряному значку у себя на груди, — Я школьный староста, и имею полное право находиться в коридорах в любое время. Филч прищурился, только теперь он увидел значок, однако это вовсе не умерило его жажды воздать нарушителям по заслугам. Очередную злобную тираду, готовую выплеснуться на подростков, прервало появление профессоров. — Добрый вечер, господа… и дама, — вкрадчивый голос профессора Мориарти прозвучал рядом так внезапно, что Шерлок едва не вздрогнул. В очередной раз профессор возник словно бы из ниоткуда, как будто подкравшись. Несмотря на поздний час, Мориарти выглядел так, словно день для него только начинался. Ровный узел галстука не сбился и не растрепался ни на дюйм, а на костюме не было ни единой складки, как будто его и не носили весь день, а надели только сейчас прямо с иголочки. — Что здесь происходит? Будьте добры объясниться, — Подошедший следом профессор Флитвик, напротив, не таился и не пытался приглушить тяжелый шаг. В руках декан Когтеврана держал волшебную палочку, свет с кончика которой сиял так ярко, что осветил всю сцену и заставил ближайших обитателей портретов зажмуриться или скрыться за рамой. В отличие от коллеги, Флитвик выглядел сонным и уставшим. На голубом бархате его ночной мантии темнели следы чернил, — должно быть профессор засиделся допоздна, проверяя домашние задания, а профессор Мориарти составил ему компанию за чашкой чая. — Добрый вечер, профессор, — тихо поздоровалась Ватсон, подавив вздох. Ее лицо теперь казалось бледным, как у призрака, однако страха на нем не читалось, лишь какая-то покорная обреченность. Появление профессоров, с одной стороны, усложняло ситуацию — теперь возможности как-то провести Филча и выкрутиться из ситуации не было. С другой стороны, смотритель был достаточно упертым и вредным, чтобы в своем почти маниакальном стремлении покарать нарушителей потащить их к самой директрисе. Присутствие преподавателей снижало шансы избежать наказания, но открывало возможности для дипломатии. — А, профессор Флитвик, профессор Мориарти, вот полюбуйтесь, — радостно воскликнул Филч — Поймал этих двоих, бродящих по школе в такой час. — Так-так-так, — протянул Мориарти, окидывая их двоих взглядом, — Неожиданно. — Мисс Ватсон, вы опять за старое? — устало покачал головой Флитвик. — Ну а вы, мистер Холмс? Полагаю, вы патрулировали школу, к вам претензий нет. Мысли формировались и метались в голове так стремительно, что Шерлок едва успевал их поймать. Для него все складывалось как нельзя удачно — серебряный значок действительно был хорошим прикрытием. Куда как просто было согласиться с версией Флитвика и добавить, что поймал бродящую по школе в ночи Ватсон, а дальше пусть она сама объясняется и выкручивается. Это казалось легким вариантом. Вот только Шерлок очень сомневался, что гриффиндорка согласится с этой версией. Учитывая вспыльчивый характер Ватсон, с большой долей вероятности она возмутится и выдаст их обоих, что было чревато по-настоящему крупными неприятностями. Несмотря на то, что школа, в целом, поощряла тягу к внеклассным исследованиям, проведение каких-либо магических экспериментов вне присмотра или ведома преподавателей в Хогвартсе строго запрещалось. Связано это было с тем, что несколько лет назад несколько пятикурсников из Когтеврана оказались в больнице Святого Мунго после пошедшего не по плану и закончившегося взрывом эксперименту по созданию новых заклинаний. Конечно, сегодняшнее исследование вряд ли можно было отнести к опасным, однако, узнай о нем Флитвик, отделаться легко не получится. Будь здесь один лишь Мориарти, еще можно было сказать правду, — почему-то Шерлоку казалось, что тот относился к школьным запретам без особого пиетета, — да и в конце концов это был его проект. Но Флитвик — другое дело. Пострадавшие ученики были выходцами с его факультета, поэтому за соблюдение данного запрета волшебник-полугоблин ратовал со всей свирепостью. Нет, нужно было придумать какую-то иную причину, объясняющую эту позднюю вылазку, более безопасную и тривиальную. Наказания, конечно, вряд ли получится избежать, однако за нарушение комендантского часа больше доставалось первокурсникам — к старшекурсникам, как правило, относились снисходительно. Скосив взгляд на Ватсон, Холмс явственно прочел по ее лицу, что тот же самый мысленный процесс проходит и в ее голове. Мысль соврать и оставить ее выкручиваться самой казалась заманчивой, и Шерлок с миг рассматривал ее всерьез, прежде чем безжалостно откинуть. Нет, так поступить он не мог. И не только потому, что Ватсон могла его сдать. Просто это казалось неправильным. Ведь этот эксперимент нужен был им обоим. Так почему она должна отдуваться одна? Профессора и смотритель тем временем выжидающе смотрели, ожидая ответа. Флитвик сдерживал зевок, на лице Мориарти застыло непроницаемое выражение. А Филч уже потирал сморщенные ладони, должно быть, представляя, как лично вышвыривает исключенных из замка. Что ж, сегодня ему придется разочароваться. — У нас было свидание, — как можно более непринужденно ответил Шерлок. — У нас была дуэль, — к его неожиданности одновременно с ним выпалила Ватсон. Повисла немая пауза. Оба застыли, в изумлении глядя друг на друга, совершенно не ожидавшие услышать подобное заявление от другого. В широко распахнутых глазах Джейн Ватсон читался ужас пополам с возмущением. Свет отражался бликами на ее радужке, словно луч маяка на темной воде. Казалось, будто она сейчас либо разъярится, либо расплачется. Однако она не сделала ни того, ни другого. Лишь ошарашенно хлопала глазами, совершенно потеряв дар речи. Жаль, что она не потеряла его раньше, — подумал Шерлок. Он надеялся, что она промолчит, но, к сожалению, ей тоже пришла в голову версия, которой она и поспешила поделиться. Придумать ночную дуэль в качестве алиби для другого нарушения правил было полным идиотизмом. Хотя вряд ли можно было ожидать более интеллектуальной версии от этой гриффиндорки. Нужно было срочно выкручиваться. Шерлок сделал небольшой шажок к Джейн и как можно более очаровательно улыбнулся профессорам. — Мы ходили вдвоем посмотреть на звезды, — для убедительности он взял Ватсон за руку и легко сжал ее. Ее ладонь на ощупь была ледяной. Ватсон вздрогнула и напряглась. Шерлок почти ожидал, что сейчас она вырвется и еще чего доброго ударит его, и вся эта и без того белыми нитками шитая ложь окончательно посыплется, однако девушка не шевельнулась, как парализованная. С секунду повисла тишина, и Холмс уже готовился быть уличенным во лжи, но тут Флитвик добродушно фыркнул: — Ох уж эта молодежь, — покачал головой он. Филч скорчил гримасу отвращения и прохрипел что-то злобное, и лишь в темных глазах Мориарти Шерлок отчетливо видел, что ему не поверили ни на кнат. — Что ж, вот и разобрались, — протянул он, — Думаю, в ваших услугах мы больше не нуждаемся, мистер Филч. — Вы их исключите? — с надеждой спросил завхоз, однако его не удостоили ответом, и он удалился, что-то злобно ворча себе под крючковатый нос. — Что ж, дело молодое, — произнес Флитвик, все еще добродушно качая головой, но напуская на себя строгий вид, — Но проступок есть проступок. По двадцать баллов с Гриффиндора и Слизерина. Дополнительное наказание на ваше усмотрение, профессор Мориарти. — Я разберусь с ними, — кивнул тот, — Доброй ночи, коллега. Дождавшись, пока полугоблин скроется за углом, тяжело переваливаясь на коротких ногах, Мориарти обвел Шерлока и Джейн пристальным холодным взглядом, отчего обоим стало некомфортно. Ватсон поежилась, и Шерлок чуть крепче сжал ее напряженную ладонь, всерьез опасаясь, что девушка сейчас попросту бросится бежать. — Совет на будущее — алиби нужно продумывать заранее. А если собираетесь лгать, то обсудите ложь с соучастником, чтобы не было расхождений версий. — Звучит как дельный совет для будущих преступников, сэр. Я учту на будущее, — не удержался Шерлок и тут же пожалел об этом — в данной ситуации иронизировать и раздражать профессора не стоило, однако Мориарти только усмехнулся одним уголком губ. — В таком случае позвольте дать вам еще один совет, мистер Холмс. Если не можете придумать убедительную ложь самостоятельно, то хотя бы не упускайте возможности, которые вам предоставляются. Благородство вас далеко не заведет. Шерлок моргнул. Ему показалось, или профессор только что упрекнул его в том, что он не согласился с версией Флитвика и не подставил Ватсон, чтобы спастись самому? Да, судя по всему, Мориарти не зря назначили деканом факультета Слизерин. Именно такого поступка и ожидали бы от слизеринца. Но Холмс никогда не любил оправдывать чужие ожидания. — Вы оба наказаны, — объявил Мориарти, подводя конец разговору, — Отработками. О времени и месте я оповещу позже. А теперь, мистер Холмс, будьте добры, проводите мисс Ватсон до гостиной ее факультета. Вы ведь староста, — последнее слово прозвучало саркастически, — Доброй ночи. — Доброй ночи, профессор, — кислым тоном попрощалась Ватсон. Опустив голову, она быстрым шагом бросилась вперед по коридору, вырывая свою ладонь из ладони Шерлока. Однако он лишь сжал ее крепче и выпустил только когда они завернули за угол и оказались за пределами пронзительного взгляда профессора Мориарти. Джейн практически сорвалась на бег, и Шерлоку пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать. — Как неловко, — усмехнулся слизеринец, поравнявшись с ней. Ватсон вскинула голову, повернувшись так резко, что ее волосы волной взметнулись вверх. — Серьезно, Холмс? — прошипела гриффиндорка, — Свидание? — А ты серьезно, Ватсон? Дуэль? — в тон ей ответил тот. — Большего бреда придумать не мог? — Ватсон пребывала в такой степени возмущения, что едва могла дышать, словно гнев сдавливал ей горло. — Да ладно, — протянул Шерлок, — Скажи спасибо, что они не поверили в твой бред про дуэль, иначе нам бы влетело еще больше. Еще бы к МакГонагалл потащили, чего доброго. А вот свидание — обычное дело. И это вполне логично. — Логично? — Джейн опешила настолько, что даже притормозила на месте, — Свидание? У нас с тобой? — она выделила голосом последнее слово, словно будучи не в силах поверить в услышанное. — Именно, — подтвердил Холмс. — Еще чего, — Ватсон фыркнула и с оскорбленным видом отвернулась в сторону, — Ни за что на свете. — Это еще почему? — в другой ситуации Шерлок, возможно, бы и сам оскорбился, но реакция Ватсон отчего-то его безмерно позабавила. Ватсон смерила его каким-то нечитаемым взглядом, словно не понимая, действительно ли он не понимает или просто издевается, а затем покачала головой и уже медленнее продолжила шагать в направлении своей гостиной. — Как минимум, потому что ты встречаешься с Ирен Адлер, — наконец ответила она. — Вовсе нет, — удивленно возразил Шерлок. Конечно, он знал, что слухи про их предполагаемый роман возникали не первый год, однако эти слухи обычно угасали, не получая подтверждения, — Мы с Ирен просто друзья. — Неважно, — гриффиндорка покачала головой, — Я бы все равно не стала с тобой встречаться. — Потому что я слизеринец? — Нет, потому что ты меня раздражаешь. — И только? — Шерлок рассмеялся. Ватсон закатила глаза и не ответила. За этим разговором они как раз преодолели остаток пути. Не удосужившись попрощаться, Ватсон взбежала по ступенькам через последний лестничный пролет, ведущий к башне, и, бросив пароль портрету дамы в розовом платье, скрылась в раскрывшемся за холстом проеме. — Спокойной ночи, — крикнул ей вслед Шерлок, зная, что она уже не слышит. Всю обратную дорогу в подземелья он продолжал посмеиваться над ней, и даже грядущие отработки не могли испортить поселившееся в нем чувство легкости и веселья при мысли о Джейн Ватсон.