***
— Нравится мой лук? — осмотрев новые белые кроссы, Илья накинул куртку, оглядываясь на друзей. Коломиец кивнул, Саша Нижний показал большой палец. Лишь Даня просто легко и задумчиво улыбнулся, не замедляя шага. Не было похоже, что он собрался громить чью-то вечеринку. Сглотнув внутреннее волнение, Коряков спросил: — Дань, биту взял? — М? — недоуменно взглянул тот. Мазеллов тут же отвёл взгляд. Слишком уж тяжело Даня смотрел. — Естественно, а как же иначе? Лишь напьюсь там хорошенько. — Пашка давно заслуживает пизды. Я бы разбил ему ебало, — сжав кулак, прошипел Денис, зло скалясь. — Это чмо… — Чё он сделал тебе, Дрейк? — удивлённо спросил Мазеллов, поравнявшись с ним. — Почему-то ты больше всех тут хочешь его ебнуть. — Этот пидор к моей сестре лез. — он сплюнул на землю, давя слюну кроссовком. — Ты бы после такого смог бы нормально реагировать? Илья кивнул. Наверное, он тоже бы злился. Но вдруг тот лишь хотел проявить так свою симпатию? Вроде сестра Дениса симпатичная. Вскоре дошли. Парень это понял по двум парам ликующих глаз. Саше было, видимо, насрать. План был прост. Смешаться с толпой, пробраться в дом, и минут через сорок адской попойки разъебать малолеток, в особенности того же Вершинина. Настрой кого-то бить Корякова не настиг, но за друзьями он последовал. В глаза сразу вбился яркий свет, а в уши классический хип-хоп, под который все дрыгались. Хотелось подрыгаться тоже, но было нельзя. Взяв какой-то стакан с шампанским — странно, что не бренди, или ещё какое хуевое пойло малолетних дебилов, парень прижался к стене, и стал наблюдать за танцами. Девушки напротив напоминали каких-то дрыгающихся тараканов. Пару раз его даже звали танцевать, но он отказывался. Какой смысл? Пришёл ведь рыло чистить этому, как его? Под алкоголем сорок минут прошли как по маслу. Пару стаканов, и он ничего не соображал. Видел лишь, как все спокойно оставалось таким же, как и было. Хотя на горизонте было ещё какое-то мельтешение, будто его трогали за руку. Подняв взор, Маз заметил неизвестного парня, предлагавшего таблеточку, и наклонившегося слишком низко. Это были наркотики? Экстази? Чертовски сильная хрень, ещё и с алкоголем — его решили убить? О, да, вас будет тошнить после первого приëма, а большой дозой так вообще нахуй убьёт. Когда ему почти засунули наркотик в рот, чужую руку оттолкнули. Кажется, тот наркодилер куда-то ретировался, Корякову было неясно. Но он почувствовал на себе колкий взгляд — это заставило опустить глаза. Захотелось уйти. Кто это был? — Эй, пойдём на пару слов? Захотелось блевать. Не дослушав, он резко оттолкнул незнакомца, и бросился в комнату, предположительно в туалет. Но, открыв дверь, всё вернулось на место: даже сквозь затуманенный разумом взгляд он осознал то, что видит перед собой. Денис. Кажется, не бьющий Пашу в ебало, а грязно с ним сосущийся. Можно было и на алкоголь списать, только вот с организмом Дрейка пить… Что это за хуйня сейчас была? Крепко закрыв за собой дверь, парень шарахнулся назад. Все снова потонуло и завертелось. Захотелось блевать. Уже даже не соображая, он легко двинулся за силой, что потянула его за шкирку куда-то влево. Хотелось не бить малолеток, а спать. И вообще, где ребята? Саша? Данил… Кажется, он вспомнил, чья была та обувь! Но почему Кашин захотел с ним поговорить? Что-то насчёт Паши и той ситуации в туалете? Может, Вершинин… Он так решил посмеяться? Засосав, да. Его затащили в комнату, бросив на кровать. Было больно, кажется, приятель тоже был подвыпившим. Это пугало. Сощурив глаза, Илья стал ожидать, когда к нему подойдут. Говорить было страшно, но всё-таки он решился. — Дань? Почему не избил этого пидора? Ты пьяный, что-ли? Даня не ответил, лишь хмыкнул. Было странно находиться с ним в одной комнате. Это напрягало. Создавалось странное ощущение беспокойства и тревоги. Стали слышны шаркающие шаги по комнате, и, когда тот встал совсем близко к кровати, Мазеллов непроизвольно зажмурился, ожидая, когда его то-ли ударят, то-ли ещё что-то. Но ничего не произошло. Открыв глаза, парень увидел, что тот сел на кровать. — Не удалось его проучить. Давай домой скооперироваться? Дойти сможешь? Илья кивнул. Он попытался встать, но тут же рухнул назад, и примкнул к полу, выплескивая из себя мерзкую жидкость. Даня не отворачивался. Лишь завороженно наблюдал за парнем, что блевал на пол, кашляя и отплевываясь. Его татуированные руки потянулись его коснуться, хотелось схватить за капюшон и поцеловать в губы, наслаждаясь привкусом чужой блевоты. Но тот уже закончил. Даня одернул руку. Стыдливо утирая рот рукой, Коряков с виной во взгляде обернулся на парня и пожал плечами, мол: извини. Вот такая я свинья. На следующий день в твиттере того странного @DK2018 появился твит: свинки очень милые создания Как добрался до квартиры, не помнил, но отчего-то отчётливо понимал, что сделал какую-то хуйню. Откуда водитель узнал его адрес?***
На следующий день Денис не пришёл. Как бы Илья не названивал тому, как бы не писал — не отвечал. Странно, но того самого Паши Вершинина не было тоже. Глядя на его обеспокоенное лицо, Даня хотел подойти, но удерживало то, что не время. Ему хотелось, чтобы именно тот сам ему открылся. Честно, Кашину бы хотелось, чтобы только ему он и открывался. Это влечение… Сложно вспомнить, когда оно началось. Когда тот мимо рта пролил соус на белую майку, или когда пару раз посмотрел на него в какой-то вечер, когда они были до ужаса незнакомыми. Они и сейчас такие. Саша и Денис многое знают о нем, но он даже ни разу не был приглашён в гости. Хотя Кашин и сам знает адрес. Почувствовав на себе вновь тяжёлый взгляд, сидя за партой, Мазеллов поднял голову, но увидел только каких-то девушек, двух парней, обсуждающих то, можно ли засунуть бутылку колы себе в… и Даня. Отчужденный. Вчера… что было вчера? Может подойти, узнать? — Эй, — завёл разговор парень, подсаживаясь. — Чё вчера было? С чего Дрейк сосался с тем отбросом? Почему не хлопнули его? — Так они ещё и ебались, — зло хмыкнул друг. Ухмылка его была неприятной. Коряков поморщился. — Походу наш чувак про сестру напиздел. Думаешь, стоит ему это прощать? — подняв зелёные глаза, Данила заставил поежиться. Такой дикий взгляд пугал, до мороза под рёбрами, и иглами под ногтями. Жутко. Больно. Но не физически. Просто… ну, страшно. Жуть. — А…– он запнулся. Было неясно, что можно было говорить, а чего нет. Главное — не дать парню заметить его страх. Это будет хуже всего. — Он наш друг, вообще-то… — И что? Нормально, что он с нашим врагом сосется? — Вершинин наш враг? — Да, — сказал, как отрезал, Кашин. От волнения Илья сглотнул. И кажется, тот это заметил. Чуть придвинувшись ближе, он аккуратно закинул руку собеседнику на плечо, криво, но по-доброму улыбаясь. — Слушай, скажи, ты сколько знаешь Дениса? — Несколько лет. — А Сашу? — Года два. — А…– тут Даня сделал заминку, оглядывая взглядом класс и понижая голос. Для этого он придвинулся поближе. — Меня? Этого Маз не помнил. Только как они просто как-то тоже скооперировались и стали коннектиться в одной компашке, Денис, Саша, Даня и Илья. Тусили часто в школе, а если и выбирались куда, так к Коломийцу, или в кино потроллить людей, сидящих впереди. А так, чтобы просто… Он не помнил, сколько. — Ну… месяц, два? — Три месяца, двенадцать недель, восемьдесят четыре дня. Декабрь пошёл — четвёртый месяц общения. — Ого, ты так хорошо всё помнишь…– такое точное описание поражало. Было приятно, что кто-то помнил знакомство с ним вплоть до количества дней. Илья улыбнулся, и тоже приобнял того, — Значит, ты хороший друг. Думаю, нам надо больше проводить времени вместе, Дань. — Предлагаю выпить сегодня пивас. Только у меня дома бардак… — Ничего, — быстро осадил его Коряков. — Можно ко мне сходить. Родители у меня добрые, не бойся. — Я то не боюсь, лишь за тебя, — Кашин придвинулся ближе, чего Мазеллов не заметил. Тот лишь витал в облаках. Ему почему-то казалось, что этот человек сможет стать ему близким другом. Денис тоже был с ним близок, но… ему не хотелось открываться. Рассказывать свое горе или секреты. Увидев, как к его голове тянется чужая рука, он лишь подставил её, позволяя погладить. — Классные волосы, чувак. Каким гелем пользуешься? — С шоколадом и миндалём, увлажняющий. Хочешь, понюхай, он круто пахнет. Странно посмотрев на него, Данила решительно поднялся, и уткнулся носом в тёмные волосы. Приятный запах. Кашин почувствовал, как у него задрожали руки. Внутри стало жарко, и он сглотнул. Но на лице собеседника ничего не изменилось. Илья как и сидел с дружелюбной улыбкой, так и остался. Это Даню успокоило. Коснувшись его руки пальцами, он утвердительно кивнул. — Вкусно. Встречаемся в шесть, завтра, около того бара. — Ок.***
Этот бар был их излюбленным местом, где четверо всегда просиживали холодные вечера, если надо было хлебнуть в тишине. Сегодня же встречались только двое, Илья и Даня. Квартал, где жил Маз, был довольно тихим. Даня помнил его адрес, родителей в тот день не было, только сестра, что помогла втащить в комнату. Довольно симпатичная, но намного хуже, чем её старший брат. Пока шли, Кашин периодически оглядывался на идущего рядом Мазеллова. Тот выглядел обыденно, смотрел вперёд и явно о чем-то думал. Такой родной и задумчивый… Мысленно решившись, Даня ловко перехватил чужую руку, и чуть сжал. — Холодно? — поинтересовался Илья. Даня не ответил. Просто посмотрел в небо. — Давай согрею руки? Он крепче сжал ладонь друга, совсем не смутившись. Ходил тот без перчаток, как и Коряков, но тот хотя бы в карманы засовывал, а Кашин… совсем не заботился о себе. Холодно же на улице. У Данила было горячо в душе. Илья жил на четвёртом этаже. Осторожно забравшись, Маз позвонил в звонок, и они стали ждать. Дверь отворилась, парни вошли. Даня увидел перед собой молодую женщину, видимо это была мама Ильи. Та улыбнулась. Улыбка её была приятная, искренняя и не натянутая, как, например, у его матери. — Привет, ты друг Ильи? — Возможно, — ляпнул он, а затем поправил себя. — Возможно, лучший друг. В глазах Мазеллова появилась лёгкая радость после этих слов, не заметить которую было сложно. И очень даже хорошо, что Даня её заметил. Было к чему идти. Раздевшись, парень стал разглядывать интерьер. Было красиво, он так и представлял квартиру Ильи. В тёплых жёлтых тонах, мягкая и уютная. Не то, что у него. Холодная. Отстранённая. Поёжившись, он вновь сконцентрировал своё внимание на Илье. Как тот указывает ему на дверь в комнату, как мама предлагает им чаю, и как тот соглашается, но только в комнате. А затем они сидят в его комнате, и у него, кажется, проскакивает давление. Ведь всё это пропахло Ильёй. От угла до угла. Абсолютно всё… Захотелось схватить то мягкое синее одеяло, лежащее на кровати, и поднести к лицу. Но делать он этого не стал. Выглядело бы странно. Оглянувшись, Кашин заметил, как тот что-то делает у подоконника. Оказывается, там был тайник, где Мазеллов хранил пиво. Как раз две банки. — Мама ругается, не разрешает. Чай, или пиво? — он указал пальцем на стул, где были две чашки чая и печенье. Данил улыбнулся. — Что и ты. Илья демонстративно открыл баночку пива. Даня сделал также. Но он больше смотрел на то, как друг пьёт, а не пил сам. Завораживало. Хотелось коснуться кадыка, когда тот глотал. Хотелось задеть шею губами. Но рано. Ещё рано. — А что твой отец? Что он? — спросил Кашин, надеясь услышать отрицательный ответ, чтобы с радостью того успокоить, и прижать ближе — в знак поддержки, конечно же. Но услышал не то, что хотел. — А он пошёл покупать маме подарок на годовщину. — Значит… у вашей семьи хорошие отношения? — Да, — наивно произнёс Коряков с улыбкой. — У меня самые лучшие родители. Самая крепкая семья. Никогда не ругаются, прикинь? — А… А твоя сестра? — Мы тоже никогда не ругаемся, даже в детстве не было стычек. Хочешь, познакомлю? Она всего на год младше меня, — Илья хмыкнул и пихнул друга плечом. Тот натянуто улыбнулся. — Ну? — Давай выпьем за твою счастливую семью, — произнёс Даня с лёгкой досадой, и отхлебнул пиво, закусывая сладким печеньем. Оно показалось бы ему слишком приторным, если бы он не был занят разглядыванием Мазеллова. Тот же пялился на плакат, где был изображён котик. Кашин тоже посмотрел на плакат. — Нравятся кошки? — Да. — Мне тоже. После чужих слов глаза Корякова удивлённо сверкнули, и он приблизился ближе. — Какие? Какой породы? У Данила перехватило дыхание. Он ненавидел кошек. Но чужое присутствие очень манило… Встрепенувшись, он ответил: — Обычные, без породы. Такие же белые и пушистые, как т-…– Кашин запнулся. — Как кто? — не понял Маз. — Как тот котенок на плакате. Илья кивнул, и снова стал созерцать картинку. — Жаль, мама не разрешает заводить кошек. — Почему? Аллергия? — Нет, просто её в детстве кошка сильно поцарапала. Типа триггера. Она… может упасть в обморок от страха. Триггер. Дане показалось это интересным. Он даже перестал пялиться на друга, все его мысли чётко вертелись около одного какого-то безумного плана. Принести Илье кота. Или кошку. Или двух сразу. Хотя он и сам, как котенок.***
В понедельник, в особо холодный декабрьский день Илья Коряков стоял за какой-то многоэтажкой, и высматривал своего друга Дрейка. Он мог бы и зайти за ним, но почему-то после слов Дани не решался. К этому парню не было доверия, почему тот целовался с Вершининым? Думал, они друзья, но Коломиец и слова не сказал про всё это. Стоя с сумкой наперевес, он продолжал ждать друга, но тот никак не появлялся. Нужно было уже скоро быть в универе, они договорились с Кашиным встретиться у ворот. Плюнув, парень ушёл. Если и завтра не придёт, наведается домой. Но тот пришёл. Как ни в чём не бывало, Коломиец подошёл к ним, и сел сзади, вместе с Нижним. Так то он сидел вместе с Мазом, но сегодня на его месте был Данила. — О, у тебя новый лучший друг? — весело спросил Дрейк, кивая на парня напротив. — Почему ты в тот раз с Вершининым с-…– спросить он не успел, так как ему зажали рот рукой. Кашин отрицательно покачал головой. — Хочешь в присутствии всей группы об этом узнать? Коряков замер, а затем затряс головой. Это значило нет. Денис же устало вздохнул. — Это не имеет значения. Мы перепили. Такой ответ не устраивал, но Мазеллов решил больше не спрашивать. Хотя что-то в этом было не так. Какая-то несостыковка. Историк рассказывал какую-то лекцию о жизни и смерти Марии Тюдор, поэтому парням приходилось скучать. Достав телефон, Илья зашёл в Instagram, дабы прочитать сообщения. Сверху было новое входящее, по фото он узнал сидящего рядом Даню. Повернувшись, он увидел его улыбку.DanyaK18: «Привет, как дела?»
Mazellov: «Какой у тебя странный ник. Тебе же 19?»
DanyaK18: «2018 мой любимый год. Я познакомился с… одним человеком в этом году.»
Mazellov: «Кто это?»
DanyaK18: «Ты»
Mazellov: «Я тоже рад, что познакомился с тобой»
Коряков тоже улыбнулся. Этот человек ему нравился. Почему они до этого даже не обменялись контактами? Внезапно захотелось тоже выразить те чувства, которые он испытывал. Например, показать Дане любимое место, где он любил проводить своё время. Правда там замело, наверное… но он всё равно очень хотел!Mazellov: «Прогуляем пару? Хочу кое-что показать»
Данил удивился, но всё-же кивнул. На улице стало тише, чем до этого, метель перестала ворочить снег и заметать дороги, снежинки нежно падали с неба. Нацепив тёплую одежду, они с сумками свинтили на улицу. Саше и Денису не сказали, да они и не собирались больше возвращаться. Кому будет интересна какая-то скучная пара, если есть желание провести это время за шастанием по заснеженным улицам? Даня снова взял его за руку. Хоть полное равнодушие к таким жестам и было раздражающим, но одновременно и давало какие-то плюсы. Можно было трогать и касаться. А чувства — дело временное. Илья привёл его в какой-то парк, где все было холодным и замерзшим. Он явно был заброшен, там стояла одна лишь лавочка, откуда Коряков смел килограммы снега, чтобы сесть. Кашин последовал его примеру. — И что же, это твоё любимое место? — Ага. Давно его знаю. Тут… так красиво и пусто. Прихожу, чтобы насладиться тишиной и одиночеством, и… — Тебе нравится кто-то? — резко выпалил Данил. Он знал, что ничего не будет. — М… нет. Я никогда ни с кем не встречался. Я аромантик, не понимаю чувства, думаешь, я странный? А, так вот в чём было дело. — Нет, ты абсолютно нормальный, — Даня прикоснулся к его лицу ладонью, и чуть сжал. — Замёрз? — Немного. Но ты очень тёплый. — Могу обнять. Но если только пойдём ко мне. Я теперь один живу, никого дома. Маз согласно кивнул. Хотелось согреться. Обниматься он не привык, но родители часто пытались его обнять. Хоть они и любили друг друга, но почему-то передать ему этого чувства не смогли. Может, он слишком холоден? Вот Даня горячий. В его квартире темно и мрачно. Ни как у них. Там ни висят картины, нету тёплых тёплых тонов и мягких ковров. Но рыжий Даня такой яркий и тёплый… он совсем не сочетается с этой квартирой, не то, что он… Илья. Холодный. Серый, какой-то мертвый и бесчувственный. Он не любит никого. При мыслях об этом слёзы сами собой образовались в уголках глаз. Уткнувшись в локоть, он попытался сдержать всхлипы и слёзы из-за чувства собственной ничтожности, но не выходило. Данил это заметил. Растерянно подойдя, он сел на кровать рядом с парнем, и положил ладонь ему на плечо. — Дань, — тихо прошептал Мазеллов. — Я ненормальный? — Почему так думаешь? — Раз я никого не люблю. — Может, ты просто любишь по другому? Или не полюбил ещё? Ты пробовал вообще? — Нет…– Илья посмотрел на друга исподлобья. Тот пододвинулся ближе. — А ты? Даня не ответил, лишь приобнял, пытаясь передать тепло. От этого Корякову стало легче, и он поддался, прижимаясь ближе. Слёзы все ещё текли у него из глаз, но теперь уже намного меньше. Дыхание стало ровным, он расслабленно уткнулся в чужое плечо носом и прикрыл глаза. Не заметив, парень уснул. Осторожно проведя рукой по чужому лицу, Кашин лёг рядом на кровать, не прекращая озабоченно водить ладонью по разным участкам кожи. Хотелось притронуться везде, чего он себе и позволял. Трогал губы пальцами, не боясь, ведь спал тот крепко, гладил по шее, касался груди и проводил в области, куда было довольно опасно приближаться. Но так хотелось. Да, сложно, когда все под запретом. — Я люблю тебя. Снова повторять не буду, — шепетом на ухо. Twitter @DK2018: я. люблю. тебя.***
— Саш, смотри, они так сдружились, — Дрейк шмыгнул носом, пытаясь попасть карандашом в точилку. — Про нас совсем забыли. — Ты в точилку не можешь попасть также, как в тебя Паша. — Нижний фыркнул, за что получил смачный пинок под партой. — Или всё-таки попал? — Да завали ебало! — Денис сломал карандаш пополам. — Хочешь повторить судьбу этого карандаша?! — Всё-всё, молчу, молчу. — Вот и хорошо. — Лучше давай обсудим отношения Ильи и Дани. — А они в отношениях? Этот шуточный вопрос дал Денису взглянуть на ситуацию с другой стороны. Он заметил, что Кашин слишком уж тепло приобнимает того, и вспомнил, как Даня смотрел на Илью. А ещё он знал твиттер Дани. Сознание прояснилось. Стоп, значит… вот про кого были эти бесконечные посты? Денис помнил, что с этим ДК он познакомился с помощью общего перекура под лестницей на уроке физкультуры. Тогда они случайно увлеклись разговором о какой-то сфере маркетинга, или это было обсуждение спортивного клуба, девушек… Не помнил. Но точно знал, что тут было что-то не так. Маз выглядел так, словно то, что тот с ним обжимается и чуть ли не целует — совершенно ничего для него не значит. Вроде как Илье никто не нравился, и даже сейчас он ничего не делал в ответ на подкаты, но… Он зашёл в Twitter, дабы посмотреть посты Кашина. О Тви узнал случайно, тот спалил его, когда оставил телефон пьяным. Дрейк это всё прекрасно помнил, ведь как обычно не пил. Коломиец стал смотреть старые посты. Twitter @DK2018: я не могу дышать в твоём присутствии Twitter @DK2018: хочу убить каждого, кто тебя касался Twitter @DK2018: не будешь со мной — убью. сначала твоих друзей и семью, потом тебя и себя Полный… ажиотаж. Он вздрогнул, заметив на себе взгляд Данила. Парень поспешил выйти из чужого твиттера, хотя и понимал, что знать о посещении им его профиля тот не мог. Но всё равно стало страшно. Денис побледнел, но всё-таки сумел выдавить улыбку, и помахал парню. В этот раз Саша и Денис сидели где-то в конце парт, пока те сидели на первых рядах. Саша предложил, хотел поиграть в pap.m. В этот раз Коломиец этому был даже рад. Не пришлось созерцать спину Кашина. Но… Илью надо было спасать. Убивать он всех собрался, ну конечно. Чёртов сталкер и псих. Дождавшись пятиминутной перемены между парами, он подождал, когда Илья останется один, а Данил отойдёт, и стал ему писать. Но на другой акк, что Даня навряд-ли знал.Dreik000chko: маз, сука, ты понимаешь, что даня не норм?
Mazelka: а? почему сюда пишешь, еблан?
Dreik000chko: тебя сталкерят. твиттер чувака помнишь? DK2018??? это даня! те посты про тебя!
Mazelka: чего? ты несёшь какой-то бред
Dreik000chko: черт, я видел, он постил эти посты
Mazelka: но с чего решил, что про меня?
Dreik000chko: он к тебе катит, он трогает тебя и смотрит, как псих!
Mazelka: нет. он очень хороший друг, в отличии от тебя. ты меня достал, ты мне не доверяешь. а знаешь, что я ещё понял? я не хочу больше тусить с вами, не пиши сюда
Дрейк хотел ещё что-то добавить, но заметил, что друг кинул его в чс. Хотел подойти, но уже пришёл Даня, и парень остался на месте. Остался сверлить его спину, пока Кашин сам не обернулся. На его губах играла победная дьявольская улыбка. Илья ему всё рассказал. Кажется, намечался какой-то пиздец.***
В среду Илья ждал, когда Даня вновь придёт к нему в гости. Он хотел прийти сразу после уника вместе, но Кашину зачем-то понадобилось домой. Всё понимая, парень его отпустил. В домофоне зазвенело, извещая о приходе друга. Мазеллов хотел встать, но первой к белой трубке подошла мама, поэтому парень остался сидеть в спальне. Когда дверь открылась, послышался крик. Маз услышал, как Даня сказал: «черт, этот кот как-то проскочил сюда сам, простите, сейчас я поймаю его!» После слова «кот» Коряков испуганно прижал рот рукой. Что-то с грохотом упало. Да, он помнил, как такое уже было, когда он притащил домой кота в детстве. Маме стало плохо, от страха у неё случился инсульт, и та чуть не умерла. Парень кинулся со всех ног к женщине. Даня, стоящий рядом, испуганно держал кота, и не знал, что делать. Вернее, так только казалось, но на самом деле он всё прекрасно понимал. Нужно было звать врача. Они с папой стояли возле палаты, Илья еле сдерживал слёзы. Ему было страшно. Даня стоял рядом. — Парень, это ты виноват. — резко сказал отец Ильи. — Раз ты пустил этого поганого кота! Данил не ответил, «испуганно» посмотрев на друга. А вот Маз решил, что молчать в этом случае не стоит. Его это заявление вообще взбесило. — С какого? Он сам туда забежал! — У нас в подъезде отродясь кошек не было! Уверен, парень сам с улицы притащил. — Я ему говорил, что у мамы триггер! — Значит, точно специально! — Заткнись! Не кричи на моих друзей! Зло смотря на отца, Илья чувствовал дикую несправедливость. Подхватив Даню под руку, парень вместе с ним выскочил из палаты, и потащил друга вниз. — Не стоило портить отношения с отцом из-за меня… — Я могу перекантоваться у тебя? — не останавливаясь, произнёс Илья, обернувшись к Кашину. Тот удивлённо вытянулся. — Не хочу там больше находиться. — Можешь оставаться, сколько хочешь. Могу спать на полу, чувак. Это заявление рассмешило Мазеллова, и он улыбнулся. Стало полегче. Почему-то внутри ощущалось тепло, а пальцы, что сжимали чужой локоть, ослабли, лишь чтобы сплестись с чужими. Он всё ещё не чувствовал «любви», но это было чем-то иным. Казалось, что человек, которого он вроде как и знает давно, и который ему недавно стал открываться, внезапно стал для него целым миром. Поддержкой и защитой. Опорой в этом тёмном мире. За углом, одевая куртку, он внезапно его обнял. Даня удивлённо замер, пока Илья прижимался к нему. Было тепло и мягко. Хотелось написать в Twitter очередное признание о любви, но телефон был в кармане. — Пойдём? — спросил Коряков. — Пойдём. — ответил Кашин.***
Было темно. На улице всего шесть вечера, а сумерки такие, что хоть глаз выколи. Хотелось горячего чая и плюшек, а также мягких объятий и… Поцелуев. Глядя на Даню, действительно хотелось всего этого. Что, неужели любовь? Этот человек сейчас был всем, чего раньше не хватало… он говорил обо всем, о чем и хотел поговорить Илья, никогда не кричал на него, не подтрунивал. На той вечеринке лишь Даня позаботился о его безопасности, лишь он нормально воспринимал его чувства и интересы. Но когда пытался поговорить о том, что чувствует, например, с Денисом, тот почему-то отвечал тупое и банальное: пока ещё не нашёл своего человека. Да, он прав, да, но ему так не хватало этого Даниного: абсолютно нормальный. Он абсолютно нормальный. Они сели на кухне, и Кашин зажёг газ. На конфорку он поставил чайник, вместо электрического, почему-то, и сел рядом, положив руку на чужую. В темноте его глаза были особенно яркими, большими и зелёными. Хотелось в них окунуться, а к лицу прикоснуться. И Маз и сделал бы это, но засвистел чайник, и Данил встал с места. Разливая горячий напиток, он спросил: — И насколько ты хочешь остаться здесь? — Ну… навсегда, — робко сказал Коряков, заглянув в глаза. Даня чуть не пролил воду на себя, мимо чашки. Но ему, кажется, было уже не до чая. Кое как поставив чайник на стол, он вонзился в чужие губы желанным поцелуем, трогая за голову и чуть кусая от нетерпения. Не особо понимая, что делать, тот его движения зеркалил, пытаясь не застонать в поцелуй от новых ощущений. Но Даня не был против. Он был только за, что показал жадными поцелуями по всему лицу, и словами: — Расслабься. Дай волю действиям, и я тоже утолю… свою жажду. И снова он сказал это шёпотом. Так, что всё внутри зависло и перевернулось. Так, что хотелось всё забыть. Все проблемы. Лишь вцепиться в спину и царапать её. И похуй, что облокачиваться на стол неудобно. Удобно подставлять под поцелуи шею. Глаза закатились сами собой, когда Даня полез дальше. Он вклинился уже между голых бёдер, грубо провел языком по щеке, ловя сладкий стон человека, которым сейчас обладал. Затем вновь поцелуй. Долгий, как в фильме. И мокрый, как во влажных снах Кашина на протяжении всего этого мразного года. От касаний кровь стынет, а от ласк всё замирает внутри. Примкнув, Данила оставил бордовый засос на шее, затем вновь и вновь, пока не услышал тихое: — Больше… Илье хотелось больше. Взяв из кармана какую-то баночку — кто-то уже вооружен? — он смазал пальцы и медленно обвел проход, наблюдая за выражением лица. То было покрасневшее, удивлённое, но расслабленное. Касаться себя Мазеллов позволял, сам раздвигал ноги и сам целовал друга в щеки. Грубости он не замечал, нетерпения тоже. Лишь удовольствие от лёгкого массирования, что перерастало в быстрое трение простаты. Это их дело, никто не должен мешать. Хорошо, что Илье теперь больше никто не напишет. Ни семья, ни друзья. Прикусив губу, Данила легко двинулся, пытаясь войти. Было узко, обоим было больно. Но никого не останавливало, и Кашина в особенности. Пытаясь расслабить друга, он успокаивающе шептал в губы и одновременно с этим двигал пальцами по чужому члену, отчего становилось легче входить. — Привыкнешь, не так больно будет. Илья верил. Теперь Даня Кашин был единственным, кому он доверял. Он не кричал на него, позволял делать то, что хочет. Член проник глубже. Зажмурившись, Коряков хрипло вскрикнул, и чуть скатился вниз, но его успели подхватить. Чашка с горячим чаем, к сожалению, оказалась на полу. Но её не было жаль. — Я сейчас ускоряюсь, не боишься? — поинтересовался Данила, остановившись. Чуть подумав, тот осторожно кивнул, а затем ощутил, как страх пробивает внутри. Было слишком глубоко. Слишком быстро. Прижимаясь всем телом, его трахали так, как будто хотели выебать до смерти. Было ужасно, ужасно приятно и ужасно страшно. Дико и жестоко. Ненормально. Но они же нормальные? — Дань? — спросил дрожащим голосом между стонами и криками Илья, поцарапав чужую шею. — Дань, не так б-быстро, пож-жал-… — Заткнись. — зло просипел тот. — Я долго этого ждал… Внутри отчего-то похолодело. Возможно, это из-за щелей в окнах, или отключенной конфорки, но стало очень и очень холодно. Некомфортно. Даня не прекращал осыпать его шею поцелуями, но Коряков уже не хотел их чувствовать. Его чувства остыли также быстро, как и появились. Захотелось отсюда уйти. Ни к родным, и ни к друзьям. А к себе, в тот парк. Он заметил чайник. Когда Даня чуть устало двинулся в нем, парень сумел вцепиться в ручку чайника, и облил кипятком друга, отчего тот завизжал от боли. Пользуясь его слабостью, Маз вскочил, на ходу надевая трусы со штанами, и кинулся в коридор. — Илья! — позвал Кашин, но тот не остановился. Ему стало плохо. Он вспомнил старые посты того парня, дикие посты, где тот обещал убить друзей и семью той, кто ему нравилась. Вернее, нравился. Всё-таки, DK2018 это и есть он. Какой же он тупой. Не увидел очевидного. Ноги несли его вниз по лестнице. С курткой нараспашку и потерянной где-то шапкой парень нёсся по морозной улице, радуясь, что хотя-бы обувь при нем. А ещё телефон и чувство безграничного страха, рисовавшее в голове ужасные сцены насилия, что мог создать с ним Даня, если бы тот не убежал. Даня не романтик, и не милый хороший друг. Он и не человек вовсе. Ебаный сталкер и псих. Наконец-то парень добежал до парка. Сев прямо на снег, он выдохнул и облокотился о спинку лавки, что казалась хоть каким-то спасением. Хоть он и помнил, что о парке знал и Кашин, но сейчас Илья чувствовал себя в безопасности. Снег завывал, слышались шаги прохожих и лёгкая мелодия, что лилась по городу. Он чувствовал спокойствие и умиротворение. Если уж так выглядела в этом мире любовь, то Мазеллов не хотел её чувствовать. Она была отвратительной. Холодной. Он видел лишь издевательства, или собственничество, хоть и жил в любви. Но не поддавался ей. Не поддавался тому, чего нет. Есть только насилие. Даня это показал. Даня жаждал им, манипулировал. Он на нем помешался. Конченый псих. Илья достал телефон, посмотрел на дисплей, где была туча сообщений от Дениса, Саши и сестры с папой, но парень всего этого не замечал. Он лишь открыл твиттер Дани, где вышел новый, последний пост. Twitter @DK2018: я знаю, куда ты убежал Коряков тихо сидел на лавке, пролистывая посты, что уже давным давно прочитал. И ждал. А в заброшенном парке тихо заметал дорожки снег.