Я, рептилоид

— Ты заигрался, Ларри, — сказал командор Ларри, когда они остались тет-а-тет по его настойчивой просьбе. — До сих пор у тебя все было практически в пределах нормы, как и должно было быть, как ни странно, но травоядный из питомника — это перебор. Мы не убиваем ради забавы. Это тебе следовало бы запомнить. Ларри, задумавшись немного, опустил голову — он действительно перешёл границу. — Я, к своему сожалению, упустил из своего поля зрения то время, когда ты был в учебном лагере — жалею до сих пор. Что было в головах у тех, кто поставил Си инструктором, мне не понять. Ты толком ничему там не научился, кроме как вгрызаться в глотки. Командор прошёлся по комнате отдыха в канцелярии, которую ему любезно предоставил капитан. Ларри, который вообще с детства не мог долго изображать раскаяние, за что частенько и получал, с интересом стал присматриваться к собеседнику — что-то в нём было такое, что заставляло испытывать гамму противоречивых эмоций. Что-то среднее между страхом и уважением одновременно. Анализировать это Ларри было откровенно лень, да и сейчас его больше занимало другое — неужели настолько ценен травоядный дино, что этот командор прилетел промывать мозги ему лично. Ему заняться нечем? И зачем за ним, обычным рептилоидом, пусть и с аномальным хвостом, вообще наблюдать? Его хвост представляет какую-то ценность? Он взрослый и самодостаточный репал, вполне способный за себя отвечать. Ведь так же? — Мне доложили, что вы с ним не нашли общий язык… — Он ко мне придирался, — перебив командора, поморщился Ларри, вспоминая учебку, а потом взбрыкнул по своему обыкновению: — А, собственно, чему я вообще обязан столь пристальным вниманием с вашей стороны? — Ты, в какой-то степени, мой ребёнок. Конечно, я бы хотел, чтоб это изначально был человек… Скажем, несколько более уравновешенный, но твои девяносто пять процентов совместимости!.. Возможности даются для того, чтобы их использовать. Из последних фраз, произнесённых командором Бергом, Ларри зацепила лишь первая. Эта мысль ошеломила его — его отца не съели дино? Но потом до него дошло — нет, он обязан этому репалу рождением не человека Ларри Опри, а Си-рептилоида. Сначала было немного обидно, непонятно на что, а потом стало вдруг приятно — он интересен «папаше», вон, даже воспитывать не поленился приехать. Но в силу дурацкого характера не смог удержаться от того, чтоб не «поблагодарить»: — Спасибо, папочка! Но тот на ехидный тон не обратил ни малейшего внимания. — Длина твоего хвоста, конечно, меня немного удивила, у меня намного меньше, но поразмыслив, я пришёл к выводу, что ты определённо удался. Защитники — не самые лучшие родители, как правило, они оставляют своих «детей» барахтаться самих, считая, что отбор решит всё — какой генной линии продолжаться, какой — нет. Но я придерживаюсь другого мнения — немного направить, дать пинка в нужном направлении совершенно не помешает. Особенно в твоем случае. Здесь, в глуши, попросту пропадает неплохой, по своей сути, материал. Совершенно без толку. Ненужный нам материал. Не развивающийся. Тупик. Ты молодец, из всех выбрал лучших, но дольше оставаться тебе тут и крутить хвосты дино не вижу смысла, иначе ты просто деградируешь. Ларри почесал затылок. Многое из того, что говорил Берг, ему было малопонятно. Би, которые обещали просветить парня про геноформы, может быть, в конце концов, и рассказали бы все ему, но им было некогда. Опять же, спасибо самому Ларри. — Я проспал всю теорию в учебке, — сознался Ларри. Тяжело вздохнув, командор щёлкнул кнопкой питьевого автомата, получил два стаканчика с прохладным напитком, один из них он протянул Ларри. Тот буркнул слова благодарности и отхлебнул. Берг уселся в кресло. — Представления не имею, с чего начать. Не учитель я, и никогда им не был. Это удел Би, а я Би никогда не был. — А кем? Раньше? — откровенно изумился Ларри. — Си. Почти как ты, но малость поспокойнее. — Но как?.. Не понимаю. А сейчас? Ларри во все глаза вытаращился на командора, силясь понять, что, собственно, отличает того от него. — Сейчас я благополучно достиг уровня Зеро. Это не только возраст зрелости Защитника, но и пик его развития, — командор задумчиво почесал выдвинувшимся когтем затылок. Ларри показалось это забавным, и он чуть было не хихикнул, благо здравого смысла хватило не показывать своё веселье. — Разрешение на продление генной линии рептилоид получает в своей жизни нечасто. Может и вообще не получить. Мы регулируем свою численность очень жестко. Когда рептилоид достигает своего максимума возможностей, его генетический материал сохраняется до появления такого человека, у которого совместимость с этим материалом была бы выше семидесяти процентов. — А что если процент будет ниже? — не удержался от вопроса Ларри. — Тогда человек погибнет. При совместимости с вирусной геноформой ниже пятидесяти процентов смерть практически неизбежна. При семидесяти — пятьдесят на пятьдесят. При девяносто — почти стопроцентная выживаемость. На Двойке лишь три процента людей способны принять наш геном и остаться в живых. Все это ты должен был усвоить ещё в учебке. Видимо, в некоторых случаях полагаться на ответственность курсантов — не самая лучшая идея, — командор широко ухмыльнулся. — Но я, пожалуй, помогу тебе исправить это упущение. Я захватил с собой кое-что — давно хотел провести эксперимент по генетическому переносу памяти. Не бойся, думаю, это будет не так уж и больно. Ларри тут же ощетинился: — А если я не хочу? Как вы меня заставите? Не успел он ничего понять, как Берг вырубил его одним точным ударом пальца в точку в основании шеи. — Мальчишка! — раздражённо прошипел командор, но потом уже спокойнее, почти с восхищением добавил: — Но какой перспективный! В себя Ларри пришел уже в медотсеке, прикрученный кверху задом к хирургическому столу. Голым задом, судя по ощущениям. Ларри немного для проформы подергался и обнаружил, что прикреплен крепко. Стол был способен удержать взрослого дино, и парень не сомневался, что и его, даже в боевой форме, удержит. Командор, возившийся с раскрытым кейсом на столе, повернулся к нему со странной формы инъектором. Заметив, что пациент пришел в себя, он счел нужным прокомментировать свои действия: — Поскольку, Ларри, ты у нас больше всего на свете любишь спать, жрать и трахаться, я думаю, будет наиболее эффективно обучение во сне. И через задницу. — Берг махнул инъектором. — Сейчас я тебе введу свою новинку — клонированные собственные клетки, отвечающие за память. По идее, ты должен получить часть моих воспоминаний. Для тебя ничего не жалко. Крепкая лапа Берга придавила шею парня к столу. — А теперь хвостик задери, наследничек! — До Ларри дошло, что ему напоминала насадка на устройстве в руках командора. Он дернулся, но, заработав шлепок по заду, притих. — Вот и правильно, расслабься. Это не больно, ты же в курсе. Ну, я предполагаю. — А как же насчет жрать? — вякнул никак не желавший униматься Ларри. — Спать и задница — уже понятно… — Ничем не могу помочь, — командор наконец ввёл инъектор в то самое место. — Может, потом, как-нибудь, и это используем! — раздался щелчок, и от неожиданной дикой боли Ларри потерял сознание. — Бросьте! На Ларри посмотрела сразу вся его команда. — Да бросьте уже суетиться! До нашего транспорта еще целых два часа. Не думаю, что у вас у всех больше двух комплектов формы. К чему это? — Ларри рукой указал на бардак, устроенный деятельными Би. — Короче, у нас есть время и немного желания. Есть же желание? Дабы наглядно показать, какого рода требуются желания, Ларри расстегнул свою рубашку и медленно, провоцирующе провёл ладонью от груди к поясу форменных брюк. Затем расстегнул брюки, приподнял зад и стащил их вместе с бельём, явив жадным взорам зрителей то самое желание во всей красе. Кено моргнул, прочистил горло. — А если не успеем? Его рациональный подход ко всему не работал в случае с Си, поскольку требуемое желание у него уже тоже наличествовало, и теперь его не заботило, успеют они или нет. — Мы же быстренько? — не то спрашивал, не то утверждал Алан, теребя застёжку своих штанов. Том не стал тратить время на разговоры, а просто быстро разделся и потому оказался первым, навалившись на Ларри. Опоздавшим оставалось только смотреть и пускать слюни, дожидаясь своей очереди. Это был самый лёгкий способ хоть на время позабыть то, каким образом «папашка» набивал мозгами его голову через задницу несколько часов назад. Благо, что это всего лишь одна такая инъекция. Да и мазь, которую Берг после процедуры заботливо втер в пострадавшее место Ларри, сделала его вполне …хм… дееспособным. Конечно, по-быстрому не получилось. Вернее, получилось, однако понадобилось еще время, чтоб одеться, привести себя в порядок и добежать до проходного пункта в базу, у которого и ожидал транспорт. Злой Эй, который им управлял, начал высказывать Би, что он думает об их задах и проблемах с дисциплиной, Эй-лейтенанту предсказал дальнейшее повышение по службе начальником борделя и, только обнаружив, что четвёртый пассажир, мило улыбающийся во всю пасть Си, прикусил язык, но было поздно. — О задах Би есть кому переживать, и Эй-лейтенанту такая карьера не светит — я сам буду управлять нашим борделем, — заявил Ларри, усаживаясь поудобнее и пристраивая на коленях извлеченного из-за пазухи Младшего. Птерик огляделся по сторонам, щелкнул зубами на пилота и спокойно задрых. Уж ему — то точно летать было не привыкать. На его слова команда лишь расслабленно поулыбалась, а водитель транспорта нервно молчал всю дорогу, периодически оглядываясь на Си, который впал в задумчивость, глядя в окно. Высаживаясь у очередных в его жизни ворот, Ларри тихо сказал сам себе: — Так всё быстро происходит, что я не успеваю ничего понять. И спать охота.