***
Наступило знойное лето. На Гревской площади ребячились школяры, придумав очередную глупую игру. Флёр-де-Лис вжалась в подлокотники кресла, наблюдая за детьми. Её мысли прервала открывшаяся дверь балкона. В проёме стояла госпожа Гонделорье. Манон держала на руках очаровательного Ноэля. Передав внука бабушке, обе ступили к девушке. Флёр-де-Лис фыркнула и отвернулась, увидев, как маленький мальчик подполз к ней, дергая за подол платья. — Унеси его, – хладнокровно обратилась аристократка к Манон, – Я боюсь ему станет плохо, а лучше уложи его спать, пусть переждёт жару. Мулатка послушно взяла мальчишку. Она ушла в глубь дома с Ноэлем, закрыв стеклянные двери балкона. Сердце матери Флёр-де-Лис чувствовало каждое переживание дочери. Алоиза Гонделорье думала, как можно утешить её слабую малышку. Встревоженная госпожа села в кресло напротив девушки. Та всё так же равнодушно смотрела на детей. Взяв руку дочки, госпожа стала поглаживать её ладони. — Как же ты исхудала, моя прелестница,– она с ужасом рассматривала руки девочки,– Неужели, твоё сердце никак не успокоится? А ты мне обещала, что ты отпустила его. — У меня всё хорошо, я начала новую жизнь–жизнь без него, – ответила Флёр-де-Лис и устремила глаза в голубое небо. Она пыталась сдержать подступающие слёзы. Одно упоминание о Фебе заставляло девушку вспоминать о том ужасном утре. — Возможно ли тебя развеселить?– спросила мадам Гонделорье. — Возможно, если я буду вновь с любимым. От этих слов госпоже Алоизе поплохело. Та отвернула голову от Флёр-де-Лис, давая себе отдышаться. Только она хотела открыть рот, как на площади послышался звонкий смех. Какая-то девушка громко захохотала, нарушив покой. Обе Гонделорье подошли к перилам. — Чёртова цыганка! –прошипела Флёр.– Какая невоспитанность! Им мало соборной площади? Алоиза поглаживала нервную дочку. Та яростно открыла двери балкона, направляясь на улицу. Она не позволит гуляний. Цыганка Эсмеральда собрала людей в круг. Станцевав, она изящно покланилась. Козочка Джали обвивалась вокруг её ног. Она с нетерпением хотела показать новые умения парижанам. Смуглянка достала из поясной сумки буквы и бросила их на ковёр. Джали ловко выбирала копытцем различные деревяшки, составляя слово. Граждане столпились рядом с персидской тканью. Они удивились, питомица цыганки написала «Phœbus». Флёр-де-Лис была изумлена такой дерзостью. Раскидав буквы, она напугала козочку. Бедная Джали спряталась за невысокой хозяйкой. Подбежав к цыганке, девушка взяла её за ворот платья. Питомица жалобно блеяла, а люди не понимали, что происходит. —Это ты! Убийца! Убийца! Признавайся, ты околдовала моего мужа? Ты? Зачем ты забрала его душу? Отвечай! – вопила она сквозь слёзы. — О ком Вы? Что Вы имеете ввиду? Аристократка ещё больше удивилась. Она нервно хихикнула. — И ты смеешь спрашивать, паршивая девка? Слово, что написала твоя грязная коза, ты знаешь, что оно значит? — Боюсь, что нет, сударыня,– испуганно ответила Эсмеральда. — Не лги! Ты всё прекрасно понимаешь! Дьяволица! Будь ты проклята вместе со своей козой!– Флёр-де-Лис начали уводить в подъезд её дома. Эсмеральда быстро закинула буквы, свернула ковёр и убежала прочь в табор. Де Гонделорье истерила так, что испугала не только цыганку, но и весь народ. Париж в тот же вечер гудел слухами и странном поведении мадам Шатопер. На пороге дома её встретили мадам Алоиза и Манон, Ноэль же мирно спал. Госпожа прильнула к дочери с распростёртыми объятиями. Мулатка твёрдо стояла, устремив стыдливый взгляд в пол. Всё таки, она тоже цыганка. Вдруг кто-то подумает, что она навела порчу на капитана?***
Флёр-де-Лис весь день и вечер просидела у колыбели сына. Малыш переодически просыпался, и пред ним возвышалась мрачная фигура его матери, которая временами дремала, укачивая его. Ближе к закату за дверью детской раздался скрип. Мадам Шатопер вышла из чуткого сна. Она зевнула, прикрыв хорошенькой ладонью тонкие губы, когда в комнату зашла служанка. — Госпожа, о, я Вас разбудила?– хрупкая Манон старалась во всём угождать хозяйкам и не терпела своих провинностей, но они были часто заняты более важными делами. Молодая мать вопросительно кивнула, давая мулатке продолжить говорить. — Госпожа, нынче солнце уходит за горизонт, и ужин поспел. Спускайтесь, госпожа Алоиза желает видеть Вас с сыном. Флёр-де-Лис устало кивнула головой. Манон мигом убежала, постукивая лакированными каблучками по лестнице. Девушка встала со стула, вяло выпрямилась, потягиваясь и мурча. Взглянув в колыбель, она с большой силой улыбнулась малышу. Ноэль в отличии от матери был всегда в хорошем расположении духа. Флёр-де-Лис взяла малолетнего сынишку, а тот с интересом рассматривал и дёргал её золотые, теперь посеченные кудри. Спустившись в роскошную столовую, девушку встретили матушка и неизвестные лица. По правую руку Алоизы Гонделорье стояла семейная пара, очевидно, таких же аристократов, а по левую– молодой человек. Своим присутствием он навёл на Флёр отвращение. Лукаво улыбнувшись, она покланилась гостям. — Ну что же, я приглашаю вас за стол. Манон! –госпожа Гонделорье провела почётных гостей за стол и подозвала служанку. Маленькая цыганка метнулась на кухню за разделанным барашком. Флёр-де-Лис в суете пристроилась на стуле рядом с матерью. Мулатка тем временем уже принесла блюдо на подносе. Она осторожно попятилась и скрылась за спиной хозяйки дома. — Я чуть не забыла, –нарушила молчание мадам Алоиза, — Доченька, мне стоит тебя познакомить с нашими гостями. Это–Луи Параплюи, а это его достопочтенная супруга–Екатерина. –сдерживая смех, девушка кивнула головой, приветствуя их вновь. Пока мессир Параплюи разливал из бутылки вино, Алоиза продолжила : — А это Эдуард де Параплюи–замечательный молодой человек, сын Екатерины от первого брака. Флёр-де-Лис хотелось поскорее выйти из-за стола, но она понимала, что это невозможно. Мсье Луи начал разрезать запеченого барана. Когда блюдо оказалось разложено по тарелкам, Алоиза обратилась к дочери : — Дорогая, ты верно интересуешься, что тут делают Параплюи, а я тебе отвечу. Пообщавшись с достпочтенными родителями Эдуарда мы решили обвенчать вас, чтобы порадовать тебя. Флёр-де-Лис, которая отпивала ядреный напиток чуть было не захлебнулась. Она подавилась. Мадам Гонделорье схватила Ноэля, сидевшего на коленях своей матери, подала дочери салфетку и начала похлопывать по её спине. Откашлявшись, девушка подняла взгляд на сватов. Те мирно сидели, улыбаясь ей. Она не могла сложить тот пазл, что наворотила её мать. Сердце Флёр-де-Лис принадлежало только Фебу, а теперь какому-то смазливому парнишке? В её голове крутились разные мысли, к горлу подкатывался ком. И вот уже пища была несъедобна, и сынишка не мог порадовать мать. Отвратительный блондин с именем Эдуард безразлично поглощал ужин, ему видимо всё равно. — Мы знаем, что ты образованна и умна. К тому же, у тебя был муж. –слова родителей этого выродка заставили Флёр-де-Лис схватить Ноэля и убежать наверх в слезах. Мсье Луи, державший вино, уронил бокал на пол. Мадам Алоиза оправдала дочь перепадами настроения после родов. Служанка собрала осколки и с позволения госпожи Гонделорье пошла убираться на второй этаж.***
Юная мать положила сына в колыбель. Покачивая её и напевая разные мелодии, она старалась сдержать слёзы. Слёзы обиды, ярости. На свою мать, на отвратительных Параплюи, на цыганку. Все эмоции, что она сдерживала, слились в один снежный шар. Когда Ноэль заснул, Флёр-де-Лис подошла к окну. Девушка обратила взгляд в тёмное небо, полное звёзд. Миллионы маленьких искр сияли, освещая узкие улочки Парижа. — Ах, мой милый Феб. Как же ты мог оставить меня одну? –безмолвно шевелила губами аристократка, чтобы не разбудить сына, –Господь так жесток со мной. Девушка вновь услышала на площади странный шум. Опустив глаза, Флёр-де-Лис в свете луны увидела ту цыганку, что плясала днём перед её окнами. Она напевала песни на иных языках. Аристократку переполняла злость, ей хотелось впиться ногтями в шею смуглянки и разорвать её на части. Из-за угла показалась высокая, тёмная, как ночь фигура. Человек наблюдал за подтанцовывающей цыганкой. Чёрная статуя следовала по пятам за смуглянкой, словно смерть. Флёр-де-Лис подняла бровь, ожидая, что будет дальше. Ей стало вовсе не смешно, когда человек достал из рукава кинжал. Лезвие блеснуло под лунным светом, на секунду ослепив мадам Шатопер. Неизвестный начал стремительно идти за танцовщицей. Тогда Флёр-де-Лис неожиданно для самой себя крикнула : — Обернись! Беги! Беги! Цыганка в недоумении остановилась и развернулась. Увидев человека в чёрном, она завопила и убежала прочь. Замеченная фигура скрылась за углом. Флёр-де-Лис опомнилась, услышав плач Ноэля. Бедняжка испугался крика матери и проснулся. Девушка взяла малыша на руки. Успокаивая его, она начала по памяти напевать мелодию цыганки. Мальчик заснул почти сразу же, как услышал пение, словно это было чудесное волшебство. Вернув Ноэля в колыбель, Флёр-де-Лис прошептала, закусив губу : — Ведьма! Аристократка услышала под окном шорох. То были уходящие Параплюи. Она метнулась от окна и легла в постель. Дождавшись тишины, та аккуратно подошла и выглянула на улицу. Флёр-де-Лис искала на площади цыганку. Малышки нигде не было. Сердце её сжалось от волнения, вдруг с ней что-то случилось? Вдруг она не спаслась? Разочарованная девушка прильнула к подушке. В её голове поселилась маленькая танцовщица. Теперь она не казалась колдуньей, её стало жалко. Она ведь такая же, как и Флёр-де-Лис–несчатсная и ранимая, но свободная, в отличии от аристократки. Небесные глаза наполнились слезами. Дама закрыла рот ладонью, чтобы вновь не наршуить сон младенца. Каждую секунду ей становилось хуже и хуже. Цыганка не выходила из её мыслей. Она представила себя рядом с ней–грязных, кочующих, но свободных и счастливых. Флёр-де-Лис всхлипнула и стиснула зубы, прикусив язык. Молодая мама привстала, чтобы посмотреть на сына, тот спал. Предавшись недопустимым грёзам, мадам Шатопер погрузилась в сон.***
Наведя порядок, Манон тихо подкралась к двери детской. В этот раз она аккуратно переступила скрипящую половицу. Приложив смуглое ушко, цыганка стала прислушиваться. В итоге, мулатка осторожно дёрнула ручку. Переступив порог комнаты, Манон ощутила прохладу. У госпожи было открыто окно. Служанка закрыла его настолько тихо, сколько могла. Флёр-де-Лис спала на кровати, а рядом в колыбели, посапывая, ютился малыш Ноэль. Она мило улыбнулась. Погасив свечу, Манон удалилась.