Ты – не она

— Я не знаю, кто они, — прошептала Макс. Хлоя хотела сказать, что она тоже их не знает, и что ей так же страшно, как и Макс. Но это было не то, что Макс хотела услышать, и кто-то из них должна была быть сильной или хотя бы притвориться таковой. — Они твои родители, Макс. Ты знала их всю свою жизнь. Макс заскулила еще сильнее, и вцепилась в Хлою ногтями. Ее пальцы впились в кожу. Глубоко, глубоко, глубоко, глубоко и сжимали ее. Было больно. Хлоя не пыталась остановить ее. «Нет. Нет. Она знает их, а не я. А они… — Макс издала смешок. — Они точно не знают меня. Уже нет. Никто меня не знает». — Макс вздрогнула, дернулась и посмотрела на Хлою с непринужденной улыбкой, и это еще больше разбило сердце Хлои. — «Только ты знаешь меня, Хлоя. Ты. Только мы знаем друг друга. И только мы нуждаемся друг в друге. Ни в ком другом. Больше ни в ком». «Это все, что у меня осталось», — подумала Хлоя. То, за что она зацепилась и никогда не отпускала. *** Хлоя, вся в слезах и исхудавшая, прошептала последнее извинение, прежде чем выпрыгнуть из грузовика в глушь, босиком, в одном лишь белом свободном топе, так рано утром. Макс просто смотрела, не в силах ничего воспринимать, кроме сохраняющегося ощущения присутствия рядом Хлои, которая была словно везде, поглощала ее и заставляла издавать звуки удовольствия, чего Макс не думала, что умеет. Хлоя, которая прикасалась к ней с такой уверенностью и энергией, что заставило Макс ахнуть и захотеть большего. Хлоя, которая зашла слишком быстро и слишком далеко, когда начала дергать Макс за рубашку, заявляя, что хочет, чтобы это было большим, чем просто дружеские французские поцелуи. Хлоя, девушка, в которую она всегда была влюблена, с самого начала. Эта влюбленность только усилилась, когда Макс снова воссоединилась с ней, но Макс отодвинула ее в сторону, потому что ее глупая влюбленность, которая, возможно, была больше, чем влюбленность, была не так важна, как выяснение того, что не так с Хлоей. И Макс поняла, что Хлоя может быть в какой-то опасности, и крикнула ей: — Хлоя! Она попыталась поправить рубашку, поправить свои растрепанные волосы, сделала один глубокий вдох, чтобы прийти в себя — что совсем не сработало — и выбежала из грузовика. Макс побежала, хотя знала, что ей, скорее всего, не догнать Хлою, потому что Хлоя всегда была сильнее, быстрее и выносливее, а Макс слишком давно не делала даже атлетической растяжки. Но это была Хлоя, девушка, в которую она влюбилась много лет назад, поэтому, к черту ее выносливость, скорость и логику, Макс гналась за ней и не собиралась останавливаться. Макс остановилась, увидев толпу людей, окружавших долговязую, высокую фигуру на тротуаре на необычайно оживленных улицах Аркадии Бэй, когда многие люди собирали вещи, готовые уехать, пусть даже столь рано утром. Ведь ничто так не убеждает, как-то, что мэр Аркадии Бэй сам говорит тебе, что надвигается гроза и нужно немедленно собираться и уезжать. Конечно, Макс довольно размыла теорию. И большая часть заслуг должна принадлежать Уоррену и Брук. По сути, она просто собрала их двоих и сказала, чтобы они сделали эту «теорию» о шторме правдоподобной, и они сделали это. Они собрали все пазлы воедино, связав теорию со снегом, мертвыми китами и — черт возьми — каким-то образом даже с затмением. Следующим шагом было убедить кого-нибудь с официальной степенью — именно научной степенью — одобрить научный материал. К счастью, там была мисс Грант, и она от всей души одобрила их теорию, и даже помогла передать ее мэру. Остальное было историей. — Хлоя! Хлоя, вставай. — Дите, ты знаешь эту идиотку? — Да! — прошипела Макс, упав на колени и обхватив свои щеки, морщась от крови, стекающей по носу. — Что случилось?! — Не знаю. Она бежала как бродяга, а потом просто упала. Ну, конечно. Макс с помощью кучки ворчащих незнакомцев уложила Хлою на скамейку, положив ее голову себе на бедро. Макс подняла голову: солнце стало отбрасывать не только тусклый желтый свет. Наступал новый день. Новое начало. Четверг. Последний спокойный день перед бурей, которая, возможно, даже не будет такой уж спокойной, с двумя лунами и всем остальным. Хлоя задыхалась, возвращаясь в реальность. И Макс сильно ущипнула ее за нос. — Что за… Макс, что ты… ой. Ой! Ай, ай, ай, ай! Хлоя убрала руку Макс за запястье и уставилась на нее с покрасневшим носом и сонными глазами. Она открыла рот, чтобы возразить, но Макс опередила ее, сказав: — Это за то, что ты так убежала. Хлоя поморщилась, зажала нос и пробормотала гнусавым голосом: — Наверное, я это заслужила. Макс дала ей заслуженный щелчок по лбу, отчего Хлоя вскрикнула. — А это за все остальное, включая то, что ты оставляла меня в неведении все это время. — Макс надулась, скрестила руки и попыталась игнорировать существование Хлои, что было трудно сделать, учитывая, что она лежала на коленях первой. — Макс, прости. — Ох… — начала Макс. — мне пришлось тащить твое бессознательное, тяжелое тело, прибегнув к помощи кучи местных жителей. — Я твоя должница, Максимус. Макс посмотрела вниз, требуя от Хлои простого поднятия брови. Хлоя подчинилась, попыталась сесть, опираясь на локти, но локти поддались, и Макс снова опустила ее на землю, снова укоряя: — Честно говоря, Хлоя. Я удивлена, что ты еще не умерла. — Ну, если честно, я умирала раз пять, — Макс посмотрела на нее, и Хлоя поморщилась, облизнув губы так, что привлекла внимание Макс. Она только что целовала эти губы. Она знала их. Макс покраснела. Она больше никогда не будет смотреть на Хлою как обычно. — Да, прости. Иногда я забываю… То есть, я пыталась, просто… — она покачала головой, откашлялась и посмотрела на Макс. И это было странно — смотреть на более высокую девушку сверху вниз. Это заставляло Хлою выглядеть моложе, более уязвимой. — Максипад… — начала Хлоя. — Пожалуйста, не называй меня так, — прошептала Макс. Она не была в настроении из-за нелепых прозвищ Хлои. Она не была в настроении, чтобы слушать все эти приколы — и точка. — Прости, что поцеловала тебя. Я… я должна была знать, что этого делать нельзя. Я перешла черту, — Хлоя держала свою правую руку другой рукой, с закрытыми глазами обводя узоры на ладони. — И если бы я могла отмотать время назад, я бы не сделала этого с тобой, потому что… — Хлоя снова открыла глаза, и Макс увидела в них только искренность. — Ты заслуживаешь знать, что я чувствую к тебе, — Хлоя сглотнула, и ее руки опустились, но она снова подняла их. — Это нормально, если ты не чувствуешь того же или даже если ты ненавидишь меня или что-то еще. Я просто… не хочу больше обманывать тебя, Макс. Макс не дала Хлое встать, схватив ее за плечо. Для нее все еще было странно прикасаться к Хлое вот так, после того, что случилось. Было странно находиться рядом с Хлоей. Макс чувствовала себя почти неловко. Макс чувствовала бы себя неловко, если бы это был кто-то другой, а не Хлоя. Хлоя оглянулась, широко раскрыв глаза, и Макс постаралась, чтобы ее лицо было таким же строгим, как и голос, когда она произнесла: — Кто сказал, что мне это не нравится? Когда Хлоя недоверчиво посмотрела на Макс, ее каменное выражение лица изменилось, и она опустилась на скамейку, теребя подол рубашки. — Послушай, Хлоя, мне действительно понравилось. Правда. Было… — ее щеки разгорелись, — приятно целовать тебя. — Макс посмотрела на Хлою, и ее губы поджались. — Но потом ты попыталась раздеть меня. Лицо Хлои опустилось: — Макс, мне очень, очень жаль, я… Макс протянула руки. — Все в порядке. — Она сделала паузу и обдумала свои слова. — То есть, конечно, нет, но ты не придумала ничего лучшего. Ты была не в том состоянии. То, что Хлоя сделала с ней, было далеко не нормально. Но люди совершают ошибки. И люди учатся. И Хлоя никогда бы не попыталась причинить ей боль намеренно. В конце концов, разве не это имело значение? — Так… Ты прощаешь меня? Макс усмехнулась, надеясь, что улыбка не выглядит принужденной. Последнее, что нужно было знать Хлое, это то, как сильно она была разбита. — Пока что да. И Хлоя сделала долгую-долгую паузу. А потом она сказала: «Я не могу быть с тобой», что, да, признаться, разбило сердце Макс. — Ох, — только и сказала она, чувствуя, как десятки стен выстраиваются сами собой, желая запереть ее в себе, закрыть ее. — И не потому что я не люблю тебя. Люблю. Макс снова подняла глаза. Неужели она только что бросила «люблю»? Это не было похоже на то, чего никогда не случалось раньше. Хлоя произносила слово на букву «Л» много раз, когда была радостной, невинной девочкой. И Макс произносила его в ответ. И они обнимались. Но это было по-другому. Это. То, как Хлоя смотрела на нее сейчас. Это было незнакомо. И если бы это не исходило от самой Хлои, Макс могла бы испугаться до смерти. Хлоя была грозой. Всегда. Большой, мощный шторм, готовый сокрушить любого, кто осмелится противостоять. Она всегда притягивала Макс к себе. Всегда сильная, всегда заставляющая ее дрожать, чувствовать себя маленькой и большой одновременно. — Спроси меня почему. Макс моргнула. Она была в центре бури. И там была кто-то еще. Кто-то красивая, светловолосая и та, кого любила Хлоя. Кто-то, с кем Макс хотела бы познакомиться поближе. — Нет. Настала очередь Хлои сказать «ох». И это было приятно — возможность застать ее врасплох таким образом. Хлоя вздохнула и улыбнулась той улыбкой, которая напомнила Макс об их детстве. Ухмылка, которая, несомненно, была Хлоей. Такую ухмылку она не видела уже пять лет. — Хорошо. Пойдем встретимся с отчелом. — …С кем, прости?