В ласковых объятьях тьмы

— А, мистер Поттер! — дружелюбно оскалился Люциус. — Счастлив видеть вас в добром здравии. Как вам ваша новая… сущность? Как для того, кого прижимали к стене и на чьём горле были сомкнуты чужие когтистые пальцы, он вёл себя удивительно спокойно. Гарри, несомненно, не сумел бы похвастаться тем же: ледяная ярость, что источал в этот миг граф Снейп, отзывалась в нём волнами дрожи и беспокойства. Гарри застал их в гостиной. Взбешённого Северуса, казалось, готового голыми руками убить своего старого друга. Невозмутимого Люциуса, не делавшего ни единой попытки освободиться из его хватки. Нарциссу, молчаливой тенью застывшую подле камина. — Вижу, я что-то пропустил, — пробормотал Гарри, и от звуков его голоса Северус дёрнулся, поморщился и с неохотой выпустил Люциуса из хватки. Тот потёр шею: кровоточащие царапины, оставшиеся на ней, немедленно затянулись, и Гарри зачарованно вздохнул — эта вампирская способность к регенерации поистине потрясала воображение… Быть может, он даже написал бы позже какой-нибудь научный труд о вампирах: в конце концов, теперь, когда он сам являлся одним из них, он сумел бы посвятить людей в правду о бессмертных. Разумеется, если мне это позволят. Северус, взглянувшей на него с неожиданной остротой, приблизился к нему так торопливо, что Гарри едва не отшатнулся. Стиснул двумя пальцами его подбородок. И прорычал: — Ты знал. — О чём? — с недоумением уточнил Гарри. — Видите ли, мистер Поттер, я счёл необходимым наконец посвятить Северуса в волю Тьмы, — вежливо сообщил ему Люциус из-за плеча Снейпа, а тот, полуобернувшись, рявкнул: — Ещё одно слово — и я разорву тебя на кусочки! И до Гарри наконец-то дошло. Семейство Малфоев посетило замок графа Снейпа с вполне конкретной целью — рассказать о заговоре; нет, не о заговоре самом по себе — он почему-то не сомневался в том, что Северус давным-давно состоит в рядах тех, кому не по душе тирания лорда Волдеморта… Но вот о видении Нарциссы Северус не знал. Гарри и самому-то было известно совсем немного! — одна только расплывчатая фраза о том, что ему предстоит посодействовать свержению Лорда Тьмы. …очевидно, информация эта вовсе не понравилась графу Снейпу. Ты злишься на меня?.. Северус вглядывался в его растерянное лицо несколько мучительных мгновений, в течение которых Гарри не решался пошевелиться. А затем с глухим проклятием отпустил его, отвернулся и отошёл к камину, стиснув переносицу двумя пальцами. — Как видите, мой юный друг, новость оказалась шокирующей, — произнёс Люциус, скрестив руки на груди. — Признаться, я думал, Северус, тебя обрадует ниспосланное Нарциссе Тьмой видение. Оно пророчит нам освобождение — не этого ли ты ждал? — Я не позволю, — сухо уронил Северус, повернувшись к нему лицом, и Гарри вздрогнул: глаза у графа были злые, хищные, почти ненавидящие. — Он слишком юн. Он всего лишь новообращённый вампир, которому не по силам тягаться с… — Разве ты не хочешь узнать, какой у него дар? — перебил его Люциус. Снейп сжал зубы с такой силой, что на скулах его заплясали желваки, и процедил после долгой паузы: — Полагаю, это мы с Гарри способны выяснить самостоятельно. — Неужели, — холодно откликнулся сиятельный лорд Малфой. — Что ж, мой друг, я мог бы сообщить тебе о том, какой способностью наделила твоего юного возлюбленного Тьма, здесь и сейчас. Но, коль скоро ты намереваешься жалеть себя и противиться воле Ночи… Северус замер. Гарри как-то сразу понял, что то, что посулил ему Люциус, было чем-то очень важным, практически жизненно необходимым для вампиров. Понял — по беглому мятущемуся взгляду, подаренному ему Снейпом. Понял — по обеспокоенной морщинке, прорезавшей лоб молчаливой Нарциссы. Понял — по самодовольному оскалу сиятельного лорда. И ещё вдруг осознал, что ему самому хотелось… — Какой у меня дар? — спросил он, шагнув к Малфоям и Снейпу. — Ну же, Люциус. Я имею право знать, разве нет? — Он имеет право знать, — сладчайшим голосом повторил лорд Малфой, обращаясь к неподвижно застывшему Северусу; лицо того казалось восковой маской, и он дёрнулся, когда Люциус сжал его плечо, шепнув совершенно другим тоном — мягким и усталым: — Тебе не хуже меня самого известно, друг мой, что Тьма не терпит неповиновения. И, если таково её желание, если мистеру По… если Гарри уготована такая судьба, она настигнет его, где и кем бы он ни был. А потому в наших с тобой интересах подготовить его к неизбежному. — Может, хватит говорить так, будто меня нет в этой комнате? — не выдержал рассердившийся Гарри. И повернулся к Нарциссе: — Какой у меня дар? Отвечайте, леди Малфой, вам это уж точно известно! Во взгляде, что подарил ему Северус, читались бессильная ярость и страдание. Нарцисса посмотрела на мужа, позволив себе крошечный кивок. Люциус расправил плечи. Взглянула на Снейпа — и тот, поморщившись, отвернулся, уставился в камин. — Мой дар — чтение мыслей, мистер Поттер, — еле слышно промурлыкал Люциус Малфой. — Вам это известно. Я могу уловить обрывки мыслей любого в этой комнате. Отголоски ярости и волнения за вас, что терзают Северуса; даже его желание вызвать меня на дуэль за то, что именно мне было уготовано стать гонцом, принёсшим ему недобрую весть. Беспокойство Нарциссы, не уверенной, что мы выбрали правильный момент для оглашения истины. Любого, мистер Поттер… но ваши мысли для меня недоступны. — Что это значит? — недоумённо переспросил Гарри. — Вы ведь прочли мои мысли тогда, в магазинчике Лавгудов! Что вам мешает теперь? Снейп напряжённо пошевелился, как будто хотел вмешаться, но в это самое мгновение… — Северус, — вместо ответа обратился к нему сиятельный лорд, — не мог бы ты… самую малость нарушить свои высокоморальные принципы и зачаровать мистера Поттера? Прикажи ему… скажем… подать тебе бокал вина. Хищная улыбка на губах Люциуса никак не сочеталась с мрачным раздосадованным взглядом, что подарил ему Снейп. Тем не менее, очевидно, брошенная Люциусом вскользь фразочка про волю Тьмы — а может, и любопытство Гарри, жаждавшего узнать, в чём будет заключаться его особенность — вынудила его смириться. Сжав зубы, граф Снейп приблизился к нему. Заглянул в самые глаза его — знакомо и настойчиво, не воспротивиться… Сладчайшая требовательная мольба — вот что крылось в его неистовых глазах. И тот же голос, что когда-то звал: «Иди ко мне», теперь прошелестел в голове Гарри еле слышно: «Подай мне вина». Но это было… не приказом. Это было ласковой просьбой… почти непреодолимой и вынудившей его податься навстречу Северусу, отчаянно жаждая исполнить его волю… — Мистер Поттер, — ровно окликнула его Нарцисса. Они встретились глазами — растерянными и предупреждающими. — Вы можете бороться, — одними губами произнесла она. «Ну же, душа моя», — с большей напористостью раздалось у него в висках. «Или ты не желаешь утолить мою жажду?» О, Гарри желал! Но, теперь ведомый едва уловимым кивком леди Малфой, Гарри отступил на шаг. Попятился. И покачал головой. Северус отшатнулся, поражённый. И повисло гнетущее молчание, которое разорвал тихий смешок Люциуса. — Браво, мистер Поттер! — воскликнул сиятельный лорд. — Всё ровно так, как мы и предполагали. — Предполагали? Что это значит? — не выдержал порядком уставший от их понимающих переглядываний Гарри. — Я… должен был поддаться, так? Все трое, не сводившие с него внимательных взглядов, кивнули. — И-и-и? — поторопил их Гарри. — Если я… сумел сопротивляться — то?.. — Это может означать лишь одно, — пробормотала Нарцисса, и голос её был полон малопонятного восхищения. — Непроницаемость. Все трое вновь переглянулись. Видимо, в этом слове крылась какая-то невероятная истина, которая Гарри доступна не была. Впрочем, раньше, чем он открыл бы рот и спросил… — Непроницаемость? — язвительно переспросил Снейп. — Это невозможно. Вампиров с подобным даром не рождалось уже… — Более тысячи лет, — любезно закончил за него Люциус. И, приблизившись к ним, сжал плечо Гарри тонкими пальцами. Поймал его вопросительный взгляд. Улыбнулся одними уголками губ: — Непроницаемость, мой дорогой друг и, как я смею надеяться, бесценный соратник, означает, что ни один из даров других вампиров не сработает на вас. Вы… некая слепая зона, если будет угодно. Неуязвимая для сверхъестественных способностей мишень. — Я повторяю тебе: он не станет мишенью! — рявкнул Снейп, оттеснивший Люциуса и прижавший Гарри к себе с неожиданной яростной силой. — Не станет лезть на поле боя лишь потому, что Тьме было угодно одарить его этим даром! — Ты не хуже нас знаешь, что мы не можем упустить такую возможность, — возразил ему Люциус, впрочем, отступивший перед его гневом. — Если ни ты, ни я не в силах повлиять на мистера Поттера… значит, не сумеет и лорд Волдеморт. — Он слишком молод! — повысил голос Северус. — Я не могу им рисковать. Ты не имеешь права заставлять меня даже помыслить об этом, Люциус! Если я его потеряю… — Мы обучим его, — перебил его лорд Малфой. — О, Тьма, Северус, никто ведь не собирается отправлять его на верную смерть здесь и сейчас! А кроме того, он будет не один. Или ты полагаешь, что мы, озвучив тебе волю Тьмы, бросимся бежать с поля боя? Ты в самом деле так мало доверяешь нам? — Дело не в доверии, — прошипел граф Снейп, стиснувший Гарри в объятиях столь болезненных, что тот тихонько охнул. — Дело в… Дьявол, Люциус, я не могу! Почему это должен быть именно Гарри?! Так. Это пора заканчивать. Гарри высвободился из его хватки. Взглянул на молчавшую Нарциссу. На напряжённого сиятельного лорда. И, старательно не глядя на Снейпа, пусть сердце его и заныло от этого малодушия, тихо уточнил: — Это в самом деле… даст вам шанс уничтожить Волдеморта? От звука этого имени все трое едва уловимо вздрогнули. — Боюсь, мистер Поттер, — произнесла Нарцисса, улыбнувшаяся ему странной печальной улыбкой, — вы — наш единственный шанс победить его. Гарри помолчал. Несколько мгновений он смотрел на Снейпа, на лице которого читались страдание и гнев. Потом закусил губу. И, зная, что принимает решение, от которого уже не сумеет откреститься, прошептал: — Северус? Тот взглянул на него. В его тревожном взгляде клубились тоска и страх, и Гарри мысленно пообещал себе, что не допустит того, чтобы они появились там вновь. Никогда больше. Ни за что. — Ты… — голос его едва уловимо подрагивал. — Ты будешь рядом со мной, если… когда мне придётся с ним сразиться? И — стиснул чужие пальцы. Северус поджал губы. В глазах его полыхнул знакомый Гарри колдовской огонь, и огонь этот показался Гарри отблеском ненависти и кровавой жажды. Холодом самой лунной ночи в его жизни. Знакомой и родной Тьмой, заточившей его в свои ласковые объятия. Неотвратимой близостью грядущего сражения бок о бок — сражения, в котором им только предстояло победить. Люциус и Нарцисса тактично молчали. Молчал и граф Снейп — целое бесконечное мгновение, которое едва не свело Гарри с ума, он не размыкал побелевших от ярости губ. Но, наконец, уронил одно-единственное уверенное слово, стоившее ему, по всей видимости, всех его сил: — Всегда.