Мария и Олень

Солнце клонилось к закату, и уже коснулось нижним краешком чернеющего вдали леса. Земля готовилась ко сну, и ветерок дышал мягким, ласковым весенним теплом. По тропинке меж холмов шли несколько припоздавших девушек с корзинками, возвращаясь с хутора в родную деревню. Девушки весело щебетали на ходу, переговаривались и шутили. Лица их беззаботно улыбались; босые ноги шлёпали по тёплой дорожной пыли, нагретой за день солнышком. – Ой, девочки, посмотрите! – вскрикнула одна из них, остановившись. И показала пальчиком туда, где в низине углядела яркие, золотистые цветы. – Какое чудо! Вот бы венков наплести! Предложение показалось всем удачным. Какие из цветов получатся венки! Ведь сегодня Майский день, все будут веселиться, плясать и кружиться в хороводах ночь напролёт!.. Решив нарвать побольше, девушки сошли с тропы. Все красавицы быстро набрали по большому букету, и собрались идти дальше. Лишь одна, с густыми кудряшками на голове, в простом бедном платье, всё ещё рвала цветочки. – Мария, ты чего? Пойдём! – окликнула одна из подружек. – Идите, я вас скоро догоню! – весело отозвалась Мария. Она дождалась, пока подруги уйдут подальше. Потом огляделась, будто кто-то мог за ней подсмотреть. Улыбнулась, игриво закусив губу... И пошла прямо к лесу. Лес, начинавшийся за холмами и убегавший далеко-далеко за горизонт, пользовался в деревне худой славой. Уж больно много ходило про него зловещих историй. Про безвестно пропавших в лесу путников, про пугающие взгляды из-за деревьев, про блуждающие огни в ночи и странные голоса в чаще… Все в селе сходились на том, что в лесу непременно обитает нечистая сила, и боялись заходить в него лишний раз. Но именно поэтому Мария и стремилась сюда. Если хоть один слух из десяти правдив – значит, в лесу взаправду творятся чудеса! И пускай девушка была примерной прихожанкой, и каждую неделю ходила в кирху. Пускай пастор сурово предостерегал от искушений диаволовых, обещая за них адские мучения... Но Марии до мурашек хотелось одного – найти цветок папоротника, который цветёт в полночь. Маленькой девочкой она однажды слышала об этом от старого дядькиного друга – наёмника-ландскнехта, воевавшего где-то в Карпатах. В тот вечер дядя с наёмником пили за столом, а Мария притаилась на печке и подслушивала. Страшный, чернобородый и пёстро выряженный человек прикладывался к кружке – и хриплым шёпотом пересказывал волшебные и пугающие истории далёких краёв. (Уже потом, годы спустя, Марии начало казаться, что ландскнехт догадывался о том, что она подслушивает – но не подал виду, и нарочно выбирал предания, чтобы позабавить её). Вдобавок, деревенский дурачок Ганс как-то божился, будто видел такой на лесной поляне. Будто бы он сиял в траве среди папоротников, как горящий уголь, разве что искрами не сыпал. Ганса, конечно, другие сельчане подняли на смех и заявили, что это был просто светлячок – но Мария всей душой хотела верить. Ведь цветок папоротника, как говорил старый наёмник, позволяет навек приворожить любого парня. А Мария так хотела себе настоящей любви, как в песнях и балладах!.. В жизни ведь так не бывает, а до слёз обидно. О чём ещё могла мечтать она, простая деревенская девчонка, ещё в раннем детстве оставшаяся сиротой и взятая на воспитание строгой тёткой? Тем более, что Мария уже давненько вошла в возраст невесты, и дома уже ворчали про то, что пора девку замуж, да только куда такую пристроить? А уж на то, как всё бывает на самом деле, она насмотрелась досыта – на примере тёткиной семьи. Выйдешь замуж за того, за кого прикажут, скорей всего, за какого-нибудь старого вдовца или горького пьяницу. И за то скажи спасибо: кому ещё ты, бесприданница, нужна? Будешь от света до света суетиться по дому, варить мужу обеды, гнуть спину в огороде и в поле, стирать на речке бельё, ходить за скотиной, рожать и нянчить детишек... И за всё это – терпи от мужа тумаки: чего ещё дождёшься от пьянчуги? Нет, Мария знала, что есть на свете и хорошие, дружные семьи, где живут душа в душу. Но в тёткиной семье всё было именно так. С малолетства она помогала по дому тётке, и нередко сама получала оплеуху от дяди, когда тот приходил домой пьяным и буянил. И девушка уже была достаточно взрослой, чтобы с горечью понимать: никогда за ней не прискачет красавец-рыцарь, не увезёт в волшебный замок. Ни одному хорошему парню не нужна она, сирота без приданого за душой. И даже её девичья красота не поможет – не положишь красоту в сундук, и хлеба на неё не купить: да и быстро же сотрётся краса от тяжёлого труда... * ...Лесной сумрак золотился, пронзённый косыми снопами закатных лучей. Лес был загадочен и тих: пускай Мария ещё ни разу не заметила ничего странного – лес всё равно казался волшебным. Девушка углубилась в чащу, уверенная, что легко найдёт дорогу назад – и по дороге всё высматривала, где же папоротник растёт гуще всего. Скоро Мария устала и решила передохнуть. Никуда от неё не денется цветок, всё равно, зацветает он только в полночь... На полянке притомившаяся девушка присела на травку и вытянула усталые ноги, с удовольствием пошевелив пальчиками. Из корзинки Мария достала горбушку посоленного хлеба и берестяной туесок с молоком, с удовольствием поела и напилась, и даже пальчики облизала от крошек. Ох, и заругает её тётушка, когда она вернётся домой заполночь!.. Ничего, лишь бы сыскать чудо-цветок. А тогда она найдет себе красивого, доброго жениха, и навсегда уйдёт от тётки... Девушка жевала хлеб и разглядывала старые деревья вокруг поляны. Сейчас, приглядевшись, она впервые заметила что-то особенное. На коре некоторых деревьев ей почудились узоры, не иначе как вырезанные давным-давно чьей-то рукой. Это одновременно заставило Марию заробеть – и восхитило. Неужели, в лесу и правда есть что-то удивительное? Или просто мальчишки забавлялись? Девушка присмотрелась к рисункам повнимательней. Кажется, на коре были вырезаны человечки с палками, или копьями. А среди них – ещё один. Побольше, с какими-то штуками, торчащими на голове. Короной? Ветками? Или... Вдруг между деревьев что-то шевельнулось. Мария чуть не подпрыгнула от неожиданности. Но на поляну вышел огромный олень. Молодой, грациозный красавец с широкой грудью и гордой головой, украшенной раскидистыми рогами. Рыжая шерсть его отливала золотом – а может, это казалось в зареве заката. Олень без страха подошёл ближе, глядя на Марию сверху вниз влажными, чёрными глазами. – Здравствуй, олешек! – улыбнулась девушка. Она удивилась, но не испугалась. Мария всегда любила животных. Даже в самые голодные зимы она сберегала горсточку пшена, чтобы покормить на улице синиц. Всех бездомных щенят она привечала и прикармливала, а пару раз тайком выпускала из охотничьих силков кроликов и птиц – очень уж было жалко. Так что она не верила, что олень её обидит. – Хочешь хлебушка? – Девушка протянула зверю корочку хлеба с солью. Олень понюхал, и съел угощение, щекотнув ей ладонь мягкими губами. Мария рассмеялась. Олень обошёл её по кругу, принюхиваясь. А потом подогнул ноги и улёгся рядом на траву. Такой доверчивый!.. Как будто в этом лесу никогда не появлялись охотники. Очарованная девушка погладила оленя по шее, а он ткнулся ей мордой в плечо. Мария заулыбалась, вообразив себя девой из легенд, что укрощает единорога. Или, может, Евой в раю. Она однажды видела красивую гравюру в священном писании: Ева под деревом в райском саду, и вокруг неё так же доверчиво собрались звери, а она гладит их. Матерь всех людей была изображена удивительно чувственно: обнажённая красавица с распущенными вьющимися волосами, с небольшими пухлыми грудками – зато на диво круглым, полным и тугим животом, гордо выпирающим вперёд. (Мария с подружками тогда шутили шёпотом, что красавица Ева, наверное, съела чересчур много яблок с дерева, прежде чем опомнилась от жадности и предложила мужу – и долго хихикали в кулачок). Олень понюхал девушку, пощекотав ей лицо дыханием. Мария поморщилась и улыбнулась. Потом зверь вдруг высунул розовый язык и лизнул её в щёку. – Ах ты какой! – рассмеялась Мария. – Что, я вкусненькая, правда? Солёненькая? – А олень ещё пару раз лизнул её в лоб и щёки, солоноватые от пота: Мария успела взопреть, пока шла по лесу. Могучий зверь фыркнул и положил морду на плечо Марии, совсем как большой, верный пёс. Девушка сладко зажмурилась. Тёплый, золотой вечер и лесной красавец рядом – от этого ей стало так хорошо и спокойно, что захотелось насладиться этим волшебством подольше. Может, лес и не заколдованный... но тут так удивительно красиво и мирно! И Мария улеглась на травку, подложив руку под голову и закрыв глаза. С безмятежной улыбкой она прислушивалась к тихому шелесту ветерка в ветвях, к редким птичьим голосам. Потом поёжилась и хихикнула, почувствовав, как олень дотронулся мокрым носом до её щеки, до шеи... И вдруг на живот ей мягко легла крепкая, мужская рука.