⟨—⟩
Холодные пальцы впились в плечи. Итачи откинул голову назад, чёрные растрёпанные волосы упали с лица. Мышцы на шее напряглись жгутами, острый кадык дрогнул. — Остановимся на этом? — негромко уточнил Какаши, касаясь его носом. Запах чужого парфюма пропитал за ночь простыни и подушку, въелся в кожу. Что-то горькое, древесное. Этот же запах какое-то время висел в ванной с неделю назад и преследовал Какаши в коридоре. — Есть ещё целых полчаса в запасе, — ответил Итачи хрипло. Пожевал кровоточащую губу, отбросил беглую прядь тяжёлых волос за спину. Какаши покосился на приоткрытую дверь, вскользь подумал о заявившихся к ним ночью собаках, но тут же отбросил лишние мысли. Тронул кончиками пальцев выступающие позвонки на чужой пояснице, прежде чем сжать в ладонях ягодицы. Тонкая ткань пижамных брюк нервировала. Он потянул резинку вниз, стоило Итачи найти влажными губами край его ключицы. Пятна слюны холодили кожу, чужое гибкое тело приятной тяжестью давило сверху. Итачи, всё ещё упираясь коленом в матрас между его ног, сбросил с себя руки Какаши и навис над ним сверху. Сдвинулся по матрасу плавно, снова убрал длинными пальцами за ухо чёлку, но прядки всё равно падали, задевали кожу. Какаши, откинувшись на подушку, наблюдал за ним сквозь ресницы. Широкая ладонь обхватила напряжённый член, чуть сжала. Машинально облизнув губы, Итачи медленно вобрал в рот влажную головку. Горячий язык прошёлся по коже, обвёл по кругу, и острый взгляд почти сразу же метнулся вверх. Какаши, прикрыв глаза, запустил пальцы в тёмные плотные волосы. Тёплая слюна пачкала Итачи шею и подбородок, стекала по ладони. На гибкой спине блестели капельки пота. — Как насчёт остаться на завтрак? — предложил Какаши, выдыхая. Итачи, всё ещё глядя на него, приподнял брови. Выпустил член изо рта, уточнил: — Ты не забыл, что мне надо быть на другом конце города к десяти, да? И у тебя были какие-то дела. — Я тебя отвезу, — хмыкнул Какаши, но Итачи только покачал головой, снова обхватывая губами блестящую от смазки головку. — Как хочешь… Чужая улыбка смотрелась нелепо. Пропустив тяжёлые пряди между пальцев, Какаши несильно надавил на чужую макушку. Тесная глотка ощутимо сжалась, когда член входил глубже, но почти сразу расслабилась, дрогнула и сжалась снова. Итачи отстранился, сжимая липкий от слюны ствол, погладил острым кончиком языка головку. Утёр ребром ладони подтёки слюны с щеки и подбородка. Волосы его щекотали живот, выбиваясь у Какаши из-под пальцев. Широкий язык прошёлся по всей длине, задержался у основания, дразня кожу. Итачи больше не поднимал глаз, от его ресниц на щеках залегли еле заметные тени. Он плотно обхватил головку губами, задел ногтями свободной руки кожу на бедре — красные полосы отдались короткой горячей болью. Какаши втянул носом погустевший воздух. Голова Итачи ритмично двигалась, это он осознавал краем сознания. Чужой задушенный стон отдался вибрацией в узком горле. Парень опёрся о матрас локтём, замер на несколько секунд. Его дыхание, сбитое, тяжёлое, оседало у Какаши на животе. Пауза длилась недолго, и движения тёплого языка почти сразу вернулись. К горлу подступил едкий ком. Какаши сжал чужие волосы в пальцах, и от охватившего напряжения где-то в позвоночнике сладко хрустнуло. Итачи, поглаживая его член, наблюдал мутным взглядом, как пальцы размазывают по стволу белёсую сперму. Смахнул кончиком языка подтёк из уголка губ, медленно повёл из стороны в сторону шеей. Какаши потянул его за плечо к себе, и гибкое тело легко устроилось под боком, притираясь липкой кожей вплотную. На чьём-то телефоне оглушительно громко зазвонил будильник.***
Итачи собирал волосы в пучок напротив зеркала, когда машина сэнсэя завернула на стоянку у дома. Какаши, привалившись к подоконнику, покосился на парня. — До встречи, — бросил через плечо тот, подтянув ворот водолазки повыше. Улыбнулся отражению Какаши в зеркале рукой, прежде чем схватить сумку и, в который раз проверяя время, выскочить в коридор. — До встречи, — ответил Какаши, и его голос слился с хлопком входной двери. Приятная тяжесть в теле давила, хотелось завалиться в кровать на пару с тёплым безотказным Уухеем и глянуть какой-нибудь старый фильм. А ещё лучше — поспать, потому что одной следующей ночи явно не хватит, чтобы пережить потом учебный день и ночную смену. План был хорош, но мешало одно «но». Трель звонка была скорее предупреждающей — хоть кто-то из его семьи знал о приличиях — и почти сразу же в двери снаружи скрипнул ключ. Собаки, только проводившие Итачи и ещё не успевшие разбрестись, радостно бросились навстречу знакомому гостю. Сэнсэй присел перед Уухеем на одно колено, потрепал по пушистой шее, но в лицо себя лизнуть всё же не дал. — Доброе утро, — подавив зевок, поприветствовал Какаши, и взгляд синих глаз почти сразу прикипел к нему. — Привет. Сэнсэй аккуратно растолкал собак, разулся и, умудряясь не наступать на лапы вьющимся у него под ногами мальчикам, прошёл к кухонному островку. — Завтрак? — приподнял бровь Какаши. Он не планировал, что у них с Итачи всё настолько затянется — в запасе должен был оставаться как минимум час, чтобы поесть, но вышло то, что вышло. И порцию завтрака всё равно нужно было кому-то скормить. Лапша, оставленная с вечера на плите, всё ещё выглядела достаточно аппетитно, чтобы её нельзя было считать очередной отравой навроде готовки Обито. Но, возможно, Какаши был слишком придирчив к еде. Как всегда. — Не откажусь, — отозвался сэнсэй, смывая с рук дорожную пыль. Потянулся за салфетками и почти сразу обернулся на Какаши. В голубых глазах читалось неподдельное удивление, и Какаши даже не сразу понял, что такого могло произойти за три секунды. Но мужчина быстро пролил свет: — Кофе? Пачка кофе стояла на столешнице, как бельмо, но уже перестала привлекать внимания, в конце концов, Какаши любовался ей уже третий день. — Это не мой, но берите, если хотите. — Чужой кофе у тебя в квартире, — повторил сэнсэй, всё же взяв пачку. Повертел в руках и поставил на место, прежде чем окончательно развернуться. — Что я пропустил? — Купил его для Итачи, когда он в прошлый раз оставался на ночь, — Какаши пожал плечами. Чужой взгляд стал слишком уж красноречивым. — Исчерпывающе. Какаши закатил глаза. На самом деле, его беглый интерес к Итачи запустил слишком уж большую цепочку событий, чтобы теперь можно было придумать внятное оправдание. Как всегда скучная («Да, Орочимару-сан, было безумно интересно, я вернусь и расскажу вам всё в подробностях») конференция как всегда обернулась пьяным вечером. Журналисты, которые нервировали с самого утра щелчками камер и дурацкими вопросами, растворились в толпе уставших мужчин и женщин, Обито почти сразу уехал, и компания на вечер нашла Какаши практически сама. Несколько неискренне улыбающийся парень с блокнотом в кармане пиджака обменялся с ним парой дежурных фраз, и всё пошло по накатанному годами сценарию — номер в отеле, немного алкоголя и утро, встреченное в поспешных сборах. Сказать по правде, обычно Какаши спрашивал имя. Старался. Всё равно не запоминал, но хотя бы имитировал интерес. С Итачи эта мелочь вылетела из головы, в конце концов, шанс встретиться ещё раз у них был крайне низок… Так Какаши думал утром, после того как спонтанный любовник уехал. Потом было полно других проблем и даже ещё парочка других ночных встреч, и знакомое лицо в доме Цунаде-сан он встретить совершенно не ожидал. Ещё и Обито со своими приколами… В отличие от него Итачи, очевидно, расценил случайную встречу не как досадную неловкость, а как неплохую возможность. Иначе его появление на следующий день в больнице объяснить было нельзя. Начал их разговор примерно с: — Найти тебя оказалось не так сложно, как я ожидал. Это интриговало. И было в Итачи ещё что-то… Что-то, чего не было в других похожих. Некая искра, как бы нелепо это не звучало. Какаши не мог понять, как эта искра заставила его не захлопнуть дверь перед чужим носом, а вместо полюбившегося отказа предложить подождать себя в ответ на приглашение. — Не думал, что ты согласишься. — сказал ему Итачи часом позже. — Предлагал, рассчитывая на отказ? — Какаши опустился за столик напротив него, окинул взглядом чужие скрещенные под подбородком пальцы. — Странновато, не считаешь? Уголки губ Итачи еле заметно приподнялись. — Делать предложения людям, которые готовы отказать, — буквально моя работа. — Как тебя вообще занесло в журналистику? — отключая телефон, усмехнулся Какаши. — Ты слишком обаятелен для работы с людьми, журналисты должны быть стервозными и дотошными. Узкий носок идеально чистого ботинка слегка покачивался в такт чему-то в голове Итачи. — Поверь, я дотошный. А обаятельность… — тёмные глаза смерили цепким пронзительным взглядом из-под ресниц. — Спасибо за комплимент. — Ма-а, могу поспорить, ты часто это слышишь, — Какаши поддел пальцем маску, опустил на подбородок. Итачи провожал каждое его движение, катая языком по нёбу. — В среднем трижды в день, — ответил спокойно. — Будем считать, я отношусь к той малочисленной группе людей, которые выбирают работу исходя из своих способностей. Что-то в нём было. Да. Определённо было. — Ты умеешь нравиться людям, пудрить им мозги… И зарабатываешь на этом деньги, — заключил Какаши в продолжение разговора, хотя мысли его были уже далеко. — Звучишь недостаточно завистливо, — тонкая улыбка расползлась шире. Итачи был похож на мать куда больше своего младшего брата, но в то же время черты лица Саске казались менее грубыми и резкими. — По статистике только пять процентов японцем могут позволить себе работу, которая им нравится. — Ты дотошный, я понял, — низко рассмеялся Какаши, усаживаясь ровнее. Кивнул подошедшему официанту, который поставил на стол поднос с чаем. Итачи на паренька даже не обернулся, только негромко поблагодарил, прежде чем вернуть укол: — А ты… Педиатр и преподаёшь в университете. Наверняка не любишь детей. — В меру, — не стал отрицать Какаши. — Не ненавижу их, если ты об этом. Но это дети, они умеют надоедать. Решил взять у меня интервью? Чужие брови на секунду приподнялись, а после Итачи расслабился, явно поняв, о чём идёт речь. — Привычка, — звучал без тени сожаления. — Но ты тоже задаёшь много вопросов, так что мы квиты. Так почему среди всех твоих парней, о количестве которых столько сплетен, ты согласился выпить чаю именно со мной? Сплетни, сплетни… Да уж. Сплетен по их больнице гуляло предостаточно. Опасались в открытую обсуждать только сэнсэя, но и про него шушукались по углам, а уж персону Какаши без внимания не оставляли. Любителей перемыть косточки среди персонала было предостаточно, и если про того же Обито говорить было скучно, в личную жизнь Какаши лезли все, кому не лень. Вряд ли Итачи доставило много трудностей собрать о нём пару слухов. — Ты не похож на человека, который страдает низкой самооценкой, — сказал Какаши, и не подумав комментировать чужой выпад. — Я хочу оценить свои перспективы, — улыбка Итачи стала мягче. — Сомневаюсь, что никто кроме меня не предлагал тебе чай, обед или хотя бы ещё одну ночь, ты пользуешься слишком большим спросом для такой консервативной среды, как медицина. Какаши приподнял раскрытую ладонь. — Смени пластинку, это и правда жутковато. Больше похоже на допрос, мне хочется положить руки на стол. — Прибавь к этому, что я выясняю отношения на первом свидании, — отпив чай, продолжил его мысль Итачи. — Это не свидание, — тут же отреагировал Какаши, но парень даже не изменился в лице. — Вот видишь, это даже не свидание. Так почему я? «Дотошный», — подумал Какаши снова. — Скажем так, ты мне приглянулся. Звёзды сошлись, всё совпало, ты не выходил у меня из головы, я влюбился как школьница… Мне продолжать? — Сногсшибательно, — в чужом взгляде плясали искорки смеха. — Не знаю, чем и ответить. — Промолчи, испортишь шутку, — Какаши передвинул по столу чайник. — У тебя есть на меня планы? — и не думал останавливаться Итачи. — Хочу выпить чаю, — позволил себе улыбнуться снова Какаши. — И? — И переспать с тобой ещё раз, — чужие пальцы забарабанили по столу. — Потом, возможно, определюсь, почему именно ты. И скажу, что дальше. План? — Это лицемерно, — сообщил Итачи, откидываясь в кресле. — Мне нравится. — Знал, что ты оценишь, — кивнул Какаши. Из минусов на данном этапе — у меня в квартире четыре любвеобильные собаки и нет желания снимать номер в отеле, — пояснил на удивлённый взгляд: — Они будут лезть в комнату. Если тебя не смутит компания, допивай и поехали. — Надеюсь, участвовать они не будут? — поинтересовался Итачи. — Не настолько люблю животных. А ты не похож на человека, который шутит такие шутки. — У меня много секретов. — Убиваешь людей? Чёрные брови снова слегка приподнялись. — Если сразу скажу, будет неинтересно, правда? — прищурился Итачи. — Если что, около больницы, где мы встретились, висели камеры. И здесь они тоже есть. Кстати, что ты делал в больнице? — Разумеется, караулил тебя. — Вернёмся к вопросу об убийствах. — Тебе не даёт это покоя, да? Не переживай, если я окажусь убийцей, я спланирую всё куда красивее. — Не сомневаюсь, — хмыкнул Какаши. Итачи всё же снизошёл до ответа: — Я подвозил брата, они гуляют с Наруто. О, ну разумеется. — А Наруто, конечно, торчит у отца, потому что Кушина-сан опять куда-то исчезла. Так ты на машине? — Она переживёт ночь на стоянке, если ты об этом, — тут же заверил Итачи, но Какаши прервал: — Я планировал попросить тебя меня подвезти. — Разве ты сам не за рулём? — Не сегодня. — Звёзды сошлись? Итачи осушил свою чашечку, отставил её донцем вверх на поднос. Какаши поднялся почти сразу. — Ма-а, а я о чём. Родители не заругают, если домой не вернёшься? — Я умею придумывать отговорки, — съязвил Итачи, перекидывая через локоть пиджак. — Всегда можно сказать, что ты меня совратил. — Это не ухудшит мою репутацию, так что флаг в руки, — пожал плечами Какаши. — Но в твоих же интересах, чтобы к этому прибегать не пришлось. Не я шифруюсь от строгого папочки. — И не менее строгой мамочки, чтобы ты знал, — раздалось уже в спину. Итачи отставал от него от силы на шаг, но перед дорогой пришлось притормозить, и они поравнялись. — Это серьёзно усложняет задачу, так что определись со своими планами побыстрее. — Боишься, я окажусь бесперспективен? — Никто не слышал, чтобы ты хоть раз вступал в отношения. Значит, либо я настолько исключителен, либо ты прекрасно «шифруешься», что для меня идеальный вариант. — Добавь третий вариант, что я психопат, — напомнил Какаши. — А я вероятный убийца, мы идеальная пара, — даже бровью не повёл Итачи. На забитой стоянке у больницы его пришлось ждать, и, когда он вернулся. Какаши всё же ввернул: — Я уже понял про дотошность. — Это целеустремлённость, — поправил Итачи невозмутимо. — Так я поведу? — Сделаю вид, что не понял подтекста, — Какаши обошёл машину, взялся за ручку дверцы пассажирского. — А там посмотрим. В следующий раз они встретились меньше чем через два дня. Потом — ещё через день. И далее это продолжалось почти каждый свободный вечер вплоть до вчерашнего. В Итачи однозначно что-то было. — Это просто кофе, ничего необычного, — сказал, наконец, Какаши, поднимая взгляд с пачки на лицо сэнсэя. Они оба понимали, что даже равнодушный тон не сделал это замечание менее глупым. Какаши игнорировал существование кофе всю свою сознательную жизнь и не переносил его как явление последние несколько лет. И кофе на его кухне был равносилен огромному картонному восклицательному знаку, который обычно прибивали на только открывшиеся магазинчики. — Вы встречались больше двух раз, ты привёз его к себе в квартиру и купил для него кофе, который потом оставил здесь, — озвучил сэнсэй чуть медленнее, чем стоило бы. — После этого я не могу удивиться? — Ма-а, не будьте как Обито, — закатил глаза Какаши. Забрал из чужих рук пачку, спрятал подальше с глаз в шкафчик с чаем. Он планировал забыть о наличии этой пахучей дряни в его квартире как можно скорее. — В смысле, не лезть к тебе? — раздалось в спину. Сэнсэй присел на подоконник, забрал на руки сонного Паккуна. — Это слишком грубо, — не согласился Какаши. — Но примерно так. — Договорились, если взамен расскажешь мне, что происходит с Обито. Какаши несколько секунд гипнотизировал чужую светлую макушку, прежде чем отреагировать: — А это подло, Минато-сэнсэй. Мужчина, всё ещё не отвлекаясь от плюшевого, недавно остриженного пса, уточнил: — Так что тебя останавливает? Какаши, сдавшись, опустился на единственный стул, который помещался за крошечный столик. Вздохнул. — Про какую конкретно странность Обито вы хотите поговорить? То, что он идиот, объяснению не поддаётся, а… В синих глазах мелькнуло неодобрение, и Какаши замолчал. — Перестань, ты знаешь, о чём я, — чужой голос зазвучал твёрже. — Он как в воду опущенный с вашего возращения из Осаки. Там что-то произошло? Или в то время? С одной стороны, можно было промолчать совсем. С другой, он ничего не обещал Обито на словах, по-настоящему они не договаривались. И плевать, что без слов всё было понятно. Но… — Предположим, я сказал вам что-то запутанное, а вы сами догадались о положительном ответе. И предположим, что не только я нашёл себе в Осаке время приятно провести ночь в отеле. Про остальное не знаю. — И это всё? — нахмурился сэнсэй. — У него не в первый раз интрижка. Если бы на его месте была Цунаде-сан, разговор уже давно стал бы раздражающим. Но сейчас единственной мыслью, которая крутилась в голове и была смутно похожа на эмоцию, было сомнение — стоит рассказывать всё или подождать. — У него и такое состояние не в первый раз, — уклончиво ответил Какаши. — В прошлый это было перед защитой диплома, не сравнивай, — не оценил сэнсэй. Пришлось сдаться и соврать: — Я правда не знаю, Минато-сэнсэй. Может, он просто устал. — Это даже звучит глупо, — покачал головой мужчина. Какаши и сам это знал, но не планировал заморачиваться с хорошей ложью. Только силы тратить… — Когда Обито устаёт, он становится втрое активнее обычного себя. — Это всё, что я вам скажу, — сказал он вместо новых попыток увильнуть. — Хотите — расспросите Обито, но вряд ли он расскажет, если всё ещё молчит, — спросил давно щекочущее на языке: — Цунаде-сан и Орочимару-сан ничего не заметили? — Кушина заметила, значит, тётка тоже. Пока не спрашивала. — Если спросит, придумайте что-нибудь невинное, — попросил Какаши. Минато потёр переносицу, но всё же кивнул. Кажется. позицию Какаши он понял чётко. — Как скажешь, — прозвучало чуть более устало, чем обычно. — Так что там у тебя с Итачи? — Мы занимаемся сексом, — с готовностью отозвался Какаши. — Вам в подробностях? — Не ёрничай, — беззлобно одёрнул сэнсэй. Какаши рассмеялся, признавая поражение. Поддел больше самого себя: — Что вам кажется более странным: поведение Обито или то, что я сплю с кем-то дольше недели? — Пока не определился, — легко пожал плечами сэнсэй. — Подумаю позже, когда вы сами разберётесь. Запищал таймер на плите. Какаши вытащил горячие чашки с лапшой и выставил на столе. Озвучил всё же, посчитав правильным: — Обито в порядке. Просто копается в себе. Дайте ему время, ладно? У него такое редко бывает, но он реально умеет думать. Вы же всегда в нас верили, вот и сейчас поверьте. Сэнсэй дождался, пока он повернётся, чтобы ответить: — Я верю, Какаши. Но в последнее время вы меня пугаете. — Это всё весеннее обострение, — флегматично заметил Какаши. Добавил: — И с Итачи тоже. — Признай, тебе просто нравится мысль о том, что вам нельзя встречаться, иначе будут крупные проблемы. — Может, мне просто нравится Итачи? — Вполне вероятно, иначе здесь бы не было этого, — прищурился сэнсэй. — Если решишь, что наконец-то хочешь остановиться и завести отношения, постарайся не привлекать внимание Учих. Микото, Кушина и Фугаку поубивают друг друга, а я не хочу быть втянутым во всё это. — И вас, и меня втянут в случае чего. Не волнуйтесь, я не планирую сообщать о том, что я в отношениях с наследником Учих, по центральному каналу. — Не надейся, что потом отделаешься от Итачи так легко, как делаешь обычно. Он слишком хваткий. Какаши медленно кивнул. О да, он уже об этом думал. Не один раз. Вероятно, с Итачи его манера избавляться от недоевших людей не сработает. Но раз за столько дней парень ему ещё не надоел, шансы у них выше, чем у всех любовников Какаши за последние пять лет вместе взятых. — Я уже не надеюсь. Если вы ещё не заметили, в моей квартире кофе. — Это ужасно, — чуть улыбнулся Минато. — Ужасно, — фыркнул Какаши. — Если меня надо будет спасти от смерти, я позвоню вам. Сэнсэй только покачал головой, подцепляя палочками кусочек рыбы. — Не думаю, что возьму трубку, — и продолжил, будто это плавно вытекало из всего их разговора: — Кушина хотела с тобой поужинать на следующей неделе. Какаши, отвлёкшийся на Уухея, обернулся через плечо. — Вы мой начальник, вам решать, свободен я или нет. Сэнсэй глянул укоризненно. — Не драматизируй, мне для этого хватает Рин. — Если вашу обворожительную жену устроит вторник, — сдался Какаши, — я буду счастлив. — Она ещё не моя жена. — И вы ещё говорите, что у нас с Обито проблемы с личной жизнью?⟨—⟩
— Кака-аши! — раздалось из-за стенки. Уухей навострил уши, повернул голову. Пошёл следом, когда Какаши покинул «собачью гостиную» — так друзья обзывали комнату, где жили собаки. Рин, оккупировавшая его ноутбук, не отрываясь от экрана спросила: — К острым осложнениям экстази относятся панические атаки или ортостатический коллапс? — И то, и то, — пожал плечами Какаши. Обошёл подругу, заглянул через плечо, как раз когда она недовольно сообщила: — И без тебя знаю «и то, и то». Это тесты, нужно что-то одно! — Тогда паничка, — перечитав вопрос, предположил Какаши наугад. На экране ответ подсветился зелёным, и Рин медленно выдохнула, пролистывая к следующему. — Ты серьёзно ко мне приехала экзамен писать? — Я приехала с тобой выпить, — надулась Рин. — Я не виновата, что желание выпить у меня совпало с тестами. — Родители твоих пациентов знают, что ты запиваешь саке курсы по наркологии? Рин хмыкнула. Какаши расставил на полу рядом с ней бутылки и бумажные подложки с суши из магазинчика под домом, уселся рядом, скрестив ноги. Уухей, стуча когтями по полу, приблизился к ним, понюхал чёрные квадратики с солёной рыбой и незаинтересованно улёгся рядом, уложил морду на лапы. Какаши потрепал его по ушам и потянулся разлить уже тёплое саке. По бутылкам ручейками стекала испарина. — Восемьдесят из ста, — довольно сообщила Рин, захлопывая крышку ноутбука. Проглотила первую порцию, даже не поморщившись, и почти сразу подлила себе ещё. — Как там Обито? — Да вы сговорились что ли? — проворчал Какаши себе под нос. — Ты это чего? — Да ничего. На днях Минато-сэнсэй меня расспрашивал, теперь вот ты, и чего вам неймётся? Рин пихнула его кулаком в плечо, укорила: — Но мне же интересно! И вообще, меня это тоже касается. Немного. — Касается, — мрачно подтвердил Какаши. Саке сперва обожгло язык, но второй глоток уже был приятно тёплым. — Сама у него и спрашивай. — Она хотя бы красивая? — Рин ухватила его за предплечье. — Похожа на меня? — Нет, — пожал плечами Какаши. — Другая. — Он же всегда выбирал похожих на меня, — нахмурилась Рин. — Что в этой такого особенного? — Ты что, ревнуешь? — хмыкнул Какаши. — Ты сама его отшила, помнишь же. Не лезь теперь. — Он мой друг, — с нажимом повторила Рин свою любимую фразу. Какаши закатил глаза. — Не смотри так, ты знаешь, что это правда. Я люблю вас обоих как братьев. Ты всегда всё выспрашиваешь о моих любовниках, почему об Обито не беспокоишься? Какаши возвёл глаза к потолку. — Беспокоюсь, — ответил медленно. — Но ты к нему не лезь. Сама порадуешься, если у него наконец что-то получится, и он перестанет провожать тебя несчастными глазами. — Не говори так, — Рин закрыла руками лицо, с силой зачесала назад короткие волосы. Сжала пальцами пряди. — Это не повод для шуток. — Как ты там говорила? — продолжил Какаши, не обратив внимания. — «У него гиперфиксация, это пройдёт»? — Видишь, прошло же, — огрызнулась Рин, зажмурившись. — Мы ещё не знаем, — не согласился Какаши. Бутылочка саке была пуста уже наполовину, хотя не прошло и десяти минут. — Обито такой не один, — Рин обхватила себя за плечи и укуталась в плед плотнее. — Мы все от чего-то зависим, мы все морально нездоровы. — Слушай, твоё профессиональное мнение… — начал было Какаши, но договаривать «никого не волнует» почему-то не стал. Они препирались из раза в раз. Возможно, в этом и заключалась суть их общения. Рин всегда была с Какаши немного ближе, чем Обито. Немного больше рассказывала, немного чаще доверяла, немного лучше понимала. Немного. Но всё же. — Подумай сам, — Рин вытянула из кармана рубашки пачку, пошарила вокруг себя в поисках зажигалки. Закурила. — Обито столько лет был зациклен на своей влюблённости в меня. Ты — редкостный засранец, который не терпит людей рядом с собой, — Какаши только покосился на попятившегося от первого сигаретного дыма Уухея. — Минато-сэнсэй — трудоголик, он слишком привык прятаться в работе от того, что его не устраивает. Не появился бы Наруто, он так бы и сидел в больнице до самой смерти. Его в последние годы даже мы вытащить уже не могли! А Наруто вот справился на раз-два. Кстати, сам он… — Обычный подросток, — перебил Какаши. Наруто действительно был обычным подростком. Может, немного гиперактивным и шумным, но самым обычным. Как и Саске со своим паршивым характером (Рин уверяла, что он просто копия Какаши), как и чуть грубоватая Сакура. Все они были совершенно обычными. — Ему раньше слишком не хватало внимания, — Рин поморщилась. — Даже хуже Обито в его возрасте. А в последнее время какой-то нервный. И как только Минато-сэнсэй нас всех выдерживает? — Спроси у него при следующей встрече, — посоветовал Какаши насмешливо. — И заодно расскажи всё, что думаешь о его моральном здоровье, он с удовольствием послушает. И про его сына. — Может, подсунуть ему таблетки? — вздохнула Рин. — Что-нибудь успокоительное. — Кому? Наруто? — опрокидывая в себя следующую чашечку, переспросил Какаши. Когда Рин неуверенно кивнула, протянул: — Серьёзно, я надеюсь, ты выйдешь замуж за психолога. Чтобы вы ковырялись в мозгах друг друга всю оставшуюся жизнь и не трогали нас. Не суй свой нос в чужую жизнь, сделай одолжение. — Это моя работа, вообще-то, — Рин выдохнула струйку дыма в сторону брезгливо отвернувшего морду Уухея. — Если что-то не нравится, не соглашайся со мной пить. Какаши потрепал недовольного пса по спине и облокотился о сидение кресла. — Без понятия, почему я всё ещё здесь. Продолжим? — Разумеется. Я всё ещё хочу знать, что у тебя с Итачи. И не думай, что в этот раз получится отвертеться…