Ноты забытой любви

Ранее утро. Ваня ушёл по делам. Моника собиралась на работу в свой последний день. Всё же она решилась уволиться и уехать к отцу. Давно пора встать взрослой и перестать сбегать по каждому поводу. Пусть в груди и дрожал страх неизвестности, отчаянья и боли, Моника решила, чтобы не случилось, она будет рядом. Всплеск лужи, такой спокойный и тихий. Он расслаблял Монику, что видела в дали кафе, в котором работала. Каждый шаг был тяжёлым, ноги не хотели идти, но мысли несли их лёгким ветром. На улице почти никого не было, лишь пару собак и котов. Было довольно тихо, по сравнению с другими днями, будто вся вселенная сговорилась и давала Монике возможность бежать. Бежать в мир, где ей самой будет лучше. И она бежала, по лужам, грязи и тонкому тротуару, хватаясь за дверную ручку. Всё казалось таким привычным: хозяйка, что встречала Монику, как всегда, с распростертыми руками; тихое и тёмное помещение, наполненное ароматом трав; пустые, чистые столы и приветливо махающая Джесси, что работала баристой. Но сейчас это было особенно не правильным, не уместным. Моника чувствовала себя предателем, потерянным предателем. Вот сейчас секунда и она осмелится сказать, что увольняется. Сейчас, как только хозяйка отпустит её с тёплых объятий, как только она решится и язык повернётся, а слова сами вылетят. Но ничего не произошло, хозяйка отпустила Монику, а она только натянуто улыбнулась, кивнув, и ушла в помещение для работников. Плащ медленно сползал. Узел фартука был завязан. Совсем скоро кафе открывается, нужно успеть протереть все столы от пыли и открыть окна. Мона весь день была, словно пробитый корабль, что вот-вот потонет. Только волна накроет, только внутренний крик будет заглушён потоком мощной воды и тогда Моника сможет в последний раз вдохнуть полной грудью, перед тем, как закрыть глаза навсегда. Она так и не осмелилась за весь день сказать о своём «предательстве». Но, стоя перед дверью и смотря на дверную ручку, она всё же прикрывает глаза, а после несётся к хозяйке, что от неожиданности подпрыгивает, завязывая шарфик. Всё случается слишком быстро, настолько, что из воспоминаний только слёзы, несвязанная речь и такие родные объятия хозяйки с тёплым, успокаивающимся шепотом на ушко. В руках только лист об увольнении, а в голове вихрь мыслей и эмоций. Привычная рутина нарушена, как теперь быть? Моника уже сбилась с привычного маршрута, сменила курс направления корабля и теперь плывёт в неизвестность, что однажды может затянуть её в смертельный водоворот. Но пока наш "корабль" только верно возвращается на сушу и закрывает дверь квартиры на ключ. Моника кидает ключи на тумбу, скидывает обувь с ног и, уставшая, идёт в комнату. Заходит в спальню и тут же бросает взгляд на тумбу, где лежало то самое зеркало. Моника садится на кровать, изнемогшая жизнью и сложными решениями; смотрит в зеркало и видит своё грустное отражение. — Тея... — тихо зовёт Моника, надеясь на ответ. Но когда ничего не происходит, Моника переживает, что она сошла с ума, но весь туман переживаний рассеивается, как только отражение размывается, а следом стаёт чётче, показывая Тею. — Ты звала меня? — Тея смотрит, так нежно, как мать когда-то в детстве. Казалось, что только ей и можно доверять, так хотелось этого. — Ох, Тея, ты не представляешь, как мне тяжело сейчас, — девушка улыбается, а слёзы наполняют глаза. Хотелось плакать, но не потому что тяжело или плохо, а просто. Просто от спокойствия и усталости. — Я могу тебя выслушать и помочь тебе, милая, — Тея в ответ улыбается и внимательно слушает всё, что говорит ей Моника. Так глупо со стороны Моны доверять кому-то, кто нереален, тому, кто сейчас смотрит такими глазками на неё. Но слова льются, рассказ идёт, а на душе становится проще. Поговорить с кем-то и излить душу всегда приятно, особенно если тебя поддерживают, что и делает сейчас Тея. Время летит незаметно, девушки смеются, обсуждая что-то более приятное. Но всё когда-то кончается, пора дать себе отдохнуть и выспаться перед следующим, последним важным шагом в жизни Моны. — Мне пора... наверное... — Монике так не хотелось отпускать Тею. Хотелось поговорить ещё немного, пару минут, чтобы на душе стало ещё проще. — Стой, думаю, я могу тебе помочь. — Как? — Моника хмурится, но всё же внимательно смотрит в отражение. — Это секрет, — Тея улыбается и подмигивает. — Просто положи зеркало под подушку, прочти перед сном эти строки и ложись спать спокойно. Я всё сделаю. — девушка пропадает из поля зрения на пару секунд, а после возвращается. — Запоминай, а лучше запиши. «Vatthri yevthre, Olyvva, Seyntha meya, seyntha teya.» Моника недоверчиво хмурит брови, но под твёрдым взглядом её нового «друга» она всё же кивает, записывает, а после прощается. Тем же вечером девушка делает всё, что сказала ей Тея.

***

— Я вот чай хотела принести больному, но я такая неуклюжая, — девушка криво улыбается и сглатывает, клипая глазками. Только что она нечаянно подслушала разговор. В её голове щёлкнуло два плюс два, и она смогла сложить сказанное Пятым. Кажется она припоминает такое имя. В голове крутились шестерёнки, раскладывая ответы на все вопросы. Туман рассеивался, открывая вид на ответ. Пятый хмурит брови, выражая всё недоверие на своём лице. Он был в сомнении и небольшом замешательстве. Глаза сузились, приглядываясь к девушке, у которой от такого взгляда типался глаз. Не увидев там ничего ложного, выражение лица парня смягчилось, а сомнение исчезло, говоря о полном доверии девушке. Что не скажешь о самой девице, которая теперь не сводила глаз с парней. — Я всё уберу, а вы пока проходите на кухню, — девушка заметушилась, а парни спокойно прошли на кухню. Садясь за стол, Пятый и Диего молча переглянулись. Не зная могут ли они обговаривать свою проблему при ней. С одной стороны она простая селянка, а с другой она может всё всем растрепать и тогда вряд ли у них получится хоть что-то. Наблюдая за девушкой, что металась по дому, парни молча думали про своё. Время тикало, нужно было спешить, никто не знает сколько лишних минут у них осталось до конца. Пятого вывело из мыслей цоканье посуды. Горячий чай стоял перед его носом, на что он скривился: с детства не любил чай. Девушка присела рядом с ними и поставила тарелку с печеньем. — Берите, — она пододвинула миску к ребятам. Диего с радостью взял, всё же он проголодался, а Пять решил пока не брать. Он всё ещё мало доверяет ей. — Глория, слушайте, мы вот путешествуем достаточно много и долго, — Номер Пять всё же решил придерживаться их легенды с Диего, — и нам нужно кое-кого найти, не слышали о... — Пятый запинается на секунду, забывая имя. Он достает блокнот из кармана и листает, находя нужный листок продолжает, — о Аль-Хакаме? Парень смотрит на девушку, что болтает чай в чашке. — Кто ж о нём не слыхал. Старый пророк. На самом деле просто сошедший с ума дед, а зачем он вам? — девушка поднимает голову, откидывая пару чёрных прядей назад, и смотрит на Пятого. — Судьбу узнать свою хотим, — встревает Диего, видя растерянного брата. — Тогда вам лучше к Сивилле, она больше в этом специализируется. — Нет, нам нужен именно он, я не доверяю женщинам. — Вновь дискриминация женщин, какой ужас, — девушка цокает и тяжело вздыхает. — О нет, что вы, Глория, мой брат так глуп. Женщины самые прекрасные существа, но нам и вправду нужен именно тот старец, не знаете где его можно найти? — Диего постарался исправить ситуацию, ведь Глория могла перестать им помогать. И кажется у него это неплохо получилось, потому что лицо Глории сразу смягчилось. Мужчина кладёт свою руку поверх руки Глории и улыбается ей. Пятый закатывает глаза, глядя на это. А вот Глория немного краснеет и смотрит на Диего, заправляя прядь за ушко. Номер Пять кривится. — Я не знаю где он проживает, но завтра будет открытие библиотеки, думаю там вы сможете его найти, — девушка кладёт свою руку поверх руки Диего, а Пятого окончательно выворачивают эти нежности. — Я пойду прогуляюсь, — парень встаёт, чтобы уйти. Прихватив с собой свой чемоданчик, ведь номеру Два он не доверял, небось, ещё упустит где или сломает. Хлопая дверью, Пять уходит на улицу. Девушка не обращает внимание на Пятого и смотрит на Диего, закручивая прядь на палец. Его лицо её совсем не смущало, а вот Диего вся обстановка очень смущала. — А где открытие будет? — спрашивает мужчина дрожащим голосом. — Недалеко от центра города. Диего кивает в ответ и смущённо улыбается. — Благодарю вас, но мне пора. Нужно брата найти, пока он далеко не ушёл, — Диего встаёт и быстрым шагом направляется к выходу. Глория в ответ расстроено вздыхает.

***

— Тея, сколько можно спать?! Вставай! Ну же! — женщина, на вид лет пятидесяти кричали на спящую девушку, размахивая полотенцем. — Уже 9 часов, ты должна была ещё в 6 зайти за молоком! Девушка в ответ промычала что-то невнятное, не совсем понимая происходящее. Приоткрывая глаза, девушка вновь зажмурилась, ведь солнце светило слишком ярко в окошко. — Встаю, — пробубнила в ответ тихо девица и протёрла глаза рукой, поворачиваясь на другой бок, она укуталась в одеяло потеплее, а после резко распахнула глаза, осознавая, что здесь что-то не так. Спрыгнув с постели, она оглянулась и поняла, что находится явно не дома. Где её квартира? Да, холодная и одинокая, но её. С голыми стенами и всегда зашторенными окнами. Подбежав к зеркалу, девушка вскрикнула, увидев своё отражение. Это ведь явно не она, может сон? — Ну чего ты кричишь там? — женщина подошла ближе и поставила руки на бока, грозно глядя на девушку. — Вы кто? — медленно со страхом повернув голову, девушка спросила дрожащим голосом. На что женщина всплеснула руками. — Снова твои выходки? Тея, прекращай, а то будешь наказана! — она пригрозила пальцем. — Какая Тея? Я Моника... — Ну вот, говорила я отцу не давать тебе эти дурацкие книги, уж лучше бы Библию прочла. Вновь начинаешь дурней мается, работы мало? Собирайся и бегом по молоко! А потом дом вымоешь, чтоб вместе с грязной водой и дурацкие мысли вышли. Вперёд! — женщина ругалась и кричала. Свирепый взгляд прожигал дыру. Не дожидаясь ответа, она развернулась и ушла в другую комнату, продолжая бормотать всякие ругательства себе под нос. А девушка тем временем рассматривала своё новое отражение. И кажется, она уже его где-то видела.