Ноты забытой любви

Солнечные лучи отблёскивают на длинных волосах, заплетённых в косу. Солнце ярко светит, заставляя жмуриться. Девушка идёт со специальным бутылем для молока по тропинке, ведущей вниз к небольшому домику. Монике приходилось смотреть под ноги и придерживать длинное платье, дабы не споткнуться о камни и не полететь вниз, словно мешок с картошкой. Мона давно не носила платья и сейчас, спеша к доярке Дое, она совсем позабыла о том, как их не любит. Да и сейчас ей в целом было всё равно на окружающий её мир, мысли были только о Тее. Девушка мало что понимала, хотелось разобраться во всей ситуации и понять, что вообще происходит. Хотелось бы верить, что это сон, но всё было настолько реальным, поэтому девушка скорее усомнилась бы в своей адекватности и поверила в обмен душами, нежели в сон. Но это ведь не так? Моника ступала, сминая траву под ногами, всё думая о Тее и о том, как бы с ней связаться. Тяжело вздыхая, она всё же доходит до небольшого деревянного домика и стучится трижды. Держась обеими руками за ручки бутыля, Моника вдыхает свежий воздух, и ждёт, пока ей откроют. Хозяйка не заставляет себя долго ждать и открывает двери буквально спустя секунд десять. — О, Тея, милая, как я давно тебя не видела, — женщина сжала щёчки девушки и покрутила её голову из стороны в сторону, — проходи! — Здравствуйте, тётя Доя, — девушка неуверенно улыбнулась и прошла. Всё же ей было неловко, ведь она видит эту женщину впервые. Чего не скажешь о доярке, которая явно была рада встрече с "Теи". Гостью сразу встретил запах пирогов и специфический запах трав. Моника оглянулась, подмечая, что дом Дои внутренне сильно отличается от того, в котором она сейчас живёт: около окна висели своеобразные "веники" из трав, вероятно, это они издавали такой аромат, кресло было укрыто одеялом, неподалёку лежала пряжа, везде были ковры, а на столе, в корзинке, лежала выпечка, рядом бутылка молока, сам же стол был застелен кружевной скатертью. Девушка прошла к столу и поставила бутыль, продолжая рассматривать дом. Тем временем Доя скрылась в другой комнате, проход к которой, к удивлению Моники, разделяла не дверь, а занавеска. Доярка вернулась к Монике уже с большим бутылём молока. — Вот, ты присаживайся, не стесняйся. Можешь взять пироги, они твои любимые, с вишней, — женщина стала переливать молоко. Моника медленно кивнула в ответ и села, но пирожок не стала брать, ведь она терпеть не могла вишню. — Что нового у тебя? — женщина взглянула на девушку. — У меня? — испуганно переспросила девушка, на что получила кивок. Мона сглотнула, она ведь и не знает, что у неё нового. — Ничего, всё по старому... — неуверенно произнесла дева и отвернулась от Доярки. — Бабушка так и болеет? — Доя расстроено хмыкнула. — Э-э... да, да болеет, — неуверенно пролепетала Моника, и, потупив взгляд, стала рассматривать собственные руки, что помолодели лет на десять. — Я говорила твоей маме, вдруг что — обращайтесь ко мне, у меня лекарства работают на все сто! Мм, хочешь дам? Ах, чего я спрашиваю, сейчас принесу. — женщина поспешила к шкафам искать свои чудо-лекарства, и в следующую секунду перед носом Моники стояла непонятная жижа в небольшой баночке, её противный запах было слышно даже на таком расстоянии. — Что это? — девушка скривилась, чувствуя, как подступает рвотный рефлекс. Ей даже пришлось прикрыть рукой рот, дабы её не вырвало. — Мазь, вот помажешь где болит и пройдёт. От всех ран работает, бери, — женщина подмигнула, подвинула банку ближе к Монике и поспешила снять один из "веников". — И вот травы, специально собирала, они правда не полностью высохли, но ничего. Варишь из них ароматный чай, пьёшь, а на утро как новенький. Ммм, правда очень вкусно пахнут? — Угу... — Моника пыталась притвориться, что запах действительно потрясающий, но на самом деле эти травы воняли невероятно: зловоние напоминало смесь жженых листьев, смешанных с землёй. Однако Мона покорно всё взяла и поблагодарила Дою. Попрощавшись, девушка вышла на улицу, где её ожидал спасительный воздух. Всё же находиться долго в доме Дои было невозможно. Ступая по гладким камням, выстроенным неровной дорожкой, Моника шла домой. Путь был не особо долгий, полчаса, да и то с натяжкой. Но всё же ходить через лес она боялась, мало ли нападёт маньяк какой. Девушка старалась свыкнуться со своим новым образом, надеясь, что совсем скоро она уснёт, и всё вернётся на круги своя. Она ведь должна была поехать к отцу? Как он там? Бедненький, наверное ему плохо, а Моны нет рядом. Девушка тяжело вздохнула, но продолжила спокойно идти по тропинке. С каждым шагом всё больше и больше погружаясь в удивительный лес, что скрывал в себе много неизведанного. Свежий, чистый лесной воздух вытеснял всё плохое из головы, оставляя в памяти лишь запах цветов растущих на поляне. Хотелось сорвать пару-тройку. Желание было велико, так что Моника свернула с тропинки и спустилась вниз по долине. Она сорвала несколько цветов, название которых ей было неизвестно, но одно Мона точно могла сказать: цветы издавали приятный аромат, напоминающий детство. Девушка не остановилась на достигнутом — она сорвала ещё несколько. Нужно было возвращаться, но Моника решила ещё немного прогуляться. Ступая по траве, девушка медленно шла вперёд, рассматривая лес и прислушиваясь к каждому звуку. Вдруг мелодию леса перебил резкий, нехарактерный для природы звук. Он казался таким неправильным, будто его не должно быть среди этого чуда. Моника оглянулась, ведь звук повторился, и в этот раз она поняла, что ей напоминал этот выброс. Услышав в третий раз, девушка поспешила на звук; ступая по земле и сухим веткам, Мона старалась вести себя тихо. Недалеко виднелась река, к которой дева и поспешила. Спускаясь, девушка заприметила, что место уже было занято: на берегу стоял парень. Моника тут же спрятались за одним из толстых деревьев — она не хотела рушить покой другого человека, но всё же хотела удостовериться в собственных способностях распознавать различные звуки. Выглянув, девушка стала наблюдать. И вправду, как она и думала, звук ещё раз повторился: парень кидал камни в реку, из-за чего происходил этот характерный "хлюп". Моника усмехнулась, вспоминая, как сама часто страдала подобным. Хотелось выйти к берегу и посоревноваться кто кинет дальше, но здравый смысл сигналил об обратном. Наблюдая за парнем, Моника всё больше приглядывалась к нему. Он был странно одет для людей, что здесь обитали (девушка уже успела заприметить, как одеваются прохожие). Парень нагибается за ещё несколькими камнями, и Моника наконец-то может разглядеть черты лица: нос с горбинкой, густые, чёрные брови, сведённые к переносице, видимо, парень был слишком напряжён, поджатые губы слегка искривлены, будто он размышлял о чём-то противном, остальное девушка не смогла разглядеть, так как стояла слишком далеко. Моника хмурится, не понимая, что происходит, ведь лицо неизвестного уж слишком напоминало ей одного старого знакомого... Ей всё больше казалось, что всё вокруг просто сон, ведь это не мог быть снова он..? Это ведь невозможно? Ещё один "хлюп" вывел Монику из оцепенения, но на замену шоку пришло далёкое прошлое, что погрязло в грязи всех воспоминаний.

***

— Я дальше кинул! Счёт 12:7, я выиграл! — гордо сказал парень, смотря на свою подругу. — Неправда, — ответила обижено Моника и скрестила руки на груди. Она, насупившись, смотрела на парня исподлобья. — Правда, просто ты не умеешь проигрывать, — ответил Пять, вставая в такую же защитную позу. — А вот и нет! — А вот и да! — Нет! — Да! Ты проиграла! — крикнул уж слишком громко парень. — Ну и играй сам, дурак, — Моника показала язык и побежала домой. Ей больше не хотелось играть, желание всё пропало вместе с камнями, которые они минутой ранее кидали с Пятым в озеро. Мальчик удивился поведению своей подруги. Он впервые видел такую реакцию на проигрыш. Всё же у них в семье принято реагировать по другому: обычно ребята или брали реванш, или цокали с негодованием, а после заявляли, что в следующий раз обязательно его сделают. Истерик никогда не было — отец был против, ребята осознали это ещё с ранних лет. Лицо Пятого ещё несколько секунд выражало непонятную смесь эмоций, но всё же мальчик побежал за девушкой. Он словил её за руку на тропинке, по которой Моника уже шла спокойно, но всё с тем же плохим настроением. Девочка тут же отдёрнула руку, и, развернувшись к парню, разъяренно сказала: — Чего тебе? — Почему ты убежала? Всё же было нормально. — Нет, не было! Пятый оцепенел на секунду, а после сказал: — Знаешь... ты странная, да, именно это я и хотел сказать. Твоё поведение очень странное, я заметил это уже давно, — Пятый сказал это даже не зная зачем. Нет, ему не хотелось обидеть подругу, просто... просто порой мальчик совсем не думает о том, что говорит. — Отлично! Раз я странная, то ты... ты.. да, ты глупый, надоедливый и самовлюбленный придурок! — девушка высказалась в ответ, больше не смея терпеть к себе такое неуважение. Не желая больше видеть парня, Моника развернулась и пошла домой. Пятый стоял, глядя на то, как Моника всё больше отдаляется. Теперь и в нём бурлила злость. Он совсем не считал себя таким, каким назвала его Моника, и он был с ней не согласен. — Ты не права! — крикнул парень, чтобы стало легче, но Моника уже была далеко, и, кажется, она его не услышала. Пятый пнул камень от злости и телепортировался домой, больше не намереваясь находится в лесу в одиночку.

***

Забывшись в воспоминаниях, Моника и не замечает, как какой-то мужчина подошёл к парню: он был значительно выше Пятого, но одет точно так же, как и мальчишка. Девушка хмурит брови, совсем теряясь. Неужели она не одна видит его? Если это так, то это несомненно радует. Моника слышит возгласы спора и бесшумно подходит чуть ближе, чтобы расслышать ребят. — Слушай, Диего, я бы рано или поздно вернулся домой, незачем было меня так долго искать, — Пятый кинул ещё один камень в реку и повернулся к мужчине лицом. — Нам обязательно завтра нужно в библиотеку, найдём старика, вытрясем из него всё и свалим. — Пятый стал говорить чуть тише, хотя это не имело особого значения, ведь в лесу они были одни, не считая девушку, что слушала их разговор. — Ты думаешь это так просто? Он ведь тоже бабки просить будет. — Поэтому я и говорю: "вытрясем". Если ты не понял, то вытрясем силой, я на этом специализируюсь. — Пятый тяжело вздыхает от глупости брата. — Ага, будто мы будем там одни. Нас же сразу оттуда вынесут ногами вперед. Ты только взгляни на моё лицо, — Диего указал на свои синяки. Пятый не сдержавшись, пустил смешок. Всё же забавная вчера вышла ситуация. — Значит что-то придумаем. В любом случае, старик расскажет нам всю правду. Надеюсь, что этот недопророк действительно хоть что-то понимает, а не, как сказала Глория, "просто сошедший с ума дед". — ответил Пять. — Да и в этот раз с тобой я, так что не ссы. — Ты слишком самоуверенный, — Диего покачал головой. Всё же у него было плохое предчувствие. — А ты напуган. В конце концов я бывший киллер, да и у нас есть оружие, так чего нам бояться? — Пятый ухмыльнулся, чувствуя сладкий вкус победы на губах. Девушка тяжело дышит, боясь, что её могут заметить. Сердце с каждой секундой бьётся всё громе и сильнее, так и норовясь пробить грудную клетку. Моника жмурится, ей кажется, что вот-вот её найдут. "Увидят! Увидят! Увидят!" — проносится в её голове. Казалось, что язык опух и стал невероятных размеров во рту. Моника сама не понимала чего ей боятся, но почему-то страх быть замеченной с каждой секундой возрастал. Парни перешли окончательно на шепот и Моника почти ничего не слышала. Она хотела подойти ближе, но было страшно, страшно оступится и провалится сквозь тонкую грань этого скользкого льда. Заставляя себя двигаться, она всё же решается подойти ближе, всего лишь на пару сантиметров, но вдруг под ногой хрустит ветка. Хруст громом проносится по округе или так казалось только самой девушке? Моника замирает, ведь взгляд мальчика был направлен прямо на неё. Он услышал? Вероятно, да, ведь у Пятого был довольно острый слух, нужно отдать должное бывшей работе. Он смотрел сквозь деревья, приглядываясь, рассматривая каждую мелочь. А Моника смотрела только в ответ, стояла так тихо, как только могла. Она видит его хорошо, но неужели он не видит её? Наверняка ветви деревьев и кусты хорошо спрятали её зелёное платье. Пятый ещё пару секунд осматривает место откуда донёсся звук, а после направляется к нему, дабы проверить. Каждый шаг парня пробивал тонкий лед надежды Моники. Бежать некуда, да и догонят. Перед глазами всё плывёт, а ноги и вовсе стали свинцовыми, противный писк в ушах мешал здраво мыслить. Монике казалось, что ещё немного, и она сама умрёт от страха. — Ладно, пошли, а то мы задержались. — Диего смотрит на реку, а после разворачивается и уходит. Пятый останавливается и поворачивается к брату. Между парнем и девушкой лишь пару деревьев, и, вероятно, если бы Пятый прошёл чуть дальше, то обязательно заметил бы Монику. Он оглядывается вновь на это место, решая пойти или нет. Смотрит внимательно, сканируя каждый маленький листок. Монике казалось, что он смотрит на неё, прямо в глаза. Она ведь видит, точно! Смотрит! Вот-вот подойдёт! Но Пятый, слыша крик брата, хмыкает и телепортируется прочь. Девушка, после ухода парней, ещё несколько минут стоит в гробовой тишине, боясь пошевелиться. Монике не верилось в то, что ей так несказанно повезло. Неужто он действительно её не заметил? Или притворился? Выдыхая воздух через рот, Моника оседает на землю, прижимаясь спиной к дереву и складывая все вещи рядом. Ей нужно ещё пару минут, чтобы всё переварить. Что только что сделал парень? Он просто испарился? Боже, Моника точно сходит с ума. Помогите! Девушка прикрывает глаза и открывает их, как только грудь начинает вздыматься ровно. Она прижимает к груди ноги и обнимает их. Мысли были в хаосе. Что значит "бывший киллер"? И что ещё за пророк? Может хоть он поможет понять Монике, как она попала в чужое тело. И как она видит друга из детства. Дрожь доставала аж до самых кончиков пальцев, вдруг так резко захотелось плакать и кричать, но девушка только сильнее стиснула зубы и прикрыла глаза. Домой она вернулась только под вечер. Нет, что вы, она не сидела под тем деревом весь день, просто долго не могла найти дорогу домой. И конечно, её мать была недовольна такими похождениями дочки. Молоко скисло, платье было грязное, да и мать извелась вся, боясь, что дочь окончательно пропала. Под крики Моника знатно отхватила лозиной, но боли особо не почувствовала. — В кого же ты вдалась-то такая? — продолжала ругаться женщина. — Тея, ты меня вообще слушаешь? — мать грозно взглянула на свою дочь. Моника впервые за весь вечер взглянула на женщину в ответ. — Да. — тихо ответила девушка. Вновь завести гневную тираду не дал отец Теи, что неожиданно вернулся под самый вечер. Для него было в порядке вещей задерживаться на работе. — А ты где был? — женщина перевела свою злость на мужа. — Я встретил Беллу по дороге домой, мы с ней заговорились. А ещё она отдала мне книгу, Тея опять забыла её. — каждое слово было пропитано усталостью. Единственное чего не хотелось сейчас мужчине, так это криков его жены. Скинув верхнюю одежду, отец достал из сумки книгу и протянул Монике: — Больше не теряй. — он ласково улыбнулся дочери. Моника взглянула на книгу, которую видела впервые. Книга была потрёпанной, вероятно, ей много лет. Улыбнувшись в ответ, Мона взяла книгу и сбежала к себе в комнату, пока мать была отвлечена. Весь день был максимально странным и непонятным, он выжал все силы из девушки. Мысленно она всё ещё находилась там, в лесу, наблюдая из-за деревьев за парнями. Слова Пятого крутились в голове, а его резкое испарение так вообще выбило из колеи Монику. Скучающе осмотрев книгу, Моника ещё раз сделала вывод о том, что той явно много раз пользовалась, так ещё и не очень аккуратные люди. Вся обложка была обшарпанной, даже надпись «Захватывающая история: колдовство на протяжении веков» была в некоторых местах совсем стёртой. Лишь имя автора осталось целым: Луиза Эвергрин. Хмыкнув, девушка положила книгу на полку к остальным. Что ж Монике предстоит мучительная и долгая ночь в раздумьях.