Моя рваная память

я опять ожидаю пинков и насмешек, веря, что за улыбками — ложь и позор. тяжело быть в стотысячный раз уцелевшей, когда в сердце осталась лишь едкая боль, иногда я не чувствую собственной силы, погружаясь в кровавые воды до дна. и становится жаль, что меня не убила бесконечная, злая, гнилая война, и я всё ещё в ней. только так я способна защищать свою душу от новых штыков. и улыбка твоя — страшной смерти подобна. по спине пробегает топор тёплых слов. я кричу, как собака, которую били, даже если коснуться меня, чтоб обнять. почему, почему я ещё не в могиле? почему я не выпила медленный яд? контролирую мысли, давя их, как мошек, тараканов, кишащих в кровавой дыре. мне ни солнце, ни тьма, ни господь не поможет — только я. пусть ничто не сумеет согреть — мне ведь так даже лучше. я не подпускаю никого, выставляя косые штыки. можешь мне не поверить, но я вот такая, я боюсь твоей ласковой, нежной руки. мне б её перегрызть — контролирую ярость, контролирую боль. разлетается мозг. и бесчувствием жжёт внеземная усталость. я бросаю сознанию новую кость, пусть грызёт эту память, изранив всё дёсны. мне так будет чуть легче, затем — всё равно. я одна. не ищи меня впредь — будет поздно. я всегда на войне, я шагаю с войной. я с собой не покончу — великая слабость, иллюзорная жажда хоть где-то спастись. раз уже не зашить мою рваную память, я найду в ней священный, воинственный смысл