Сегодня я проснулся позже обычного, хотя, именно для этого летние каникулы и созданы. Конечно, эта ночь не отличалась от других: вновь мне являлись образы странных существ; образы знакомых, разодетых в пёстрые наряды; физические явления, неподлежащие научному объяснению и прекраснейшие, экзотические ландшафты. Я стараюсь усердно проходить курс психотерапии от моего врача, но как я вылечусь, если даже не могу встать пораньше, чтобы выпить эти чёртовы таблетки по расписанию!
Впрочем, не важно. В любом случае, сегодня он снова будет
промывать мне мозги втолковывать мне ненормальность моего психического состояния. Я бы с радостью отказался от этого не более нормального психиатра, но отец настаивал на профессионализме Иль Дотторе. Кто я такой, чтобы спорить с батюшкой.
Взглянув в зеркало, я увидел ужасно растрёпанные после сна волосы, которые ещё час укладывал, совсем позабыв про таблетки. Завершив косметические процедуры, я отправился на кухню, к источнику приятного запаха с нотками миндаля. Меня всегда удивляли навыки отца, в том числе и готовка. Все эти знания невозможно уложить в голове и за сотню лет, а он оперативно ими орудует в быту.
— Доброе утро, — не поворачиваясь, сказал мне отец в розовом фартуке. Он накладывал кусочки нежнейшего тофу на тарелку.
— По какому поводу такое блюдо? — спросил я, присаживаясь за деревянный, вероятно, рукотворный стол, на котором лежит золотистого цвета, как древние монеты, скатерть.
— Разве нужен повод, чтобы порадовать сына? — ответил мужчина, поставив передо мной блюдо и присев напротив меня за стол.
Кусочек миндального тофу легко сошёл с тарелки на столовый прибор. Блюдо было настолько нежным, шелковистым, что хотелось продлить это удовольствие как можно сильнее. Кусочки холодного тофу тают во рту, оставляя долгое ореховое послевкусие. Запивая всё это блаженство не менее чудесным чаем, изготовленным в домашних условиях по традиционному китайскому рецепту, я был на седьмом небе от счастья.
— Сегодня вечером сеанс с психиатром, не забыл?
— Так вот что за повод, — ухмыльнулся я своей догадливости. Отец знал о моей безграничной любви к приёмам у психиатра.
— Просто постарайся не волноваться. Иль Дотторе поможет тебе с проблемами, доверься ему, — сказал отец, покидая кухню.
Я не отрицаю, возможно, Иль Дотторе — действительно хороший психиатр и доктор, но, как по мне, его методика лечения весьма… эксцентрична. Тем не менее, по его словам, именно она может решить мои серьёзные проблемы.
После завтрака я весь день провалялся в кровати под предлогом «
чтения заданной на лето литературы». Да, я на самом деле читал, но не классическую литературу девятнадцатых-двадцатых веков, а романы-боевики, действия которых происходят в фэнтезийном мире. Эти истории о храбром воине, который сражается за мир, за свою страну, семью, за свою жизнь, кажутся мне намного интереснее скучных школьных книг с отражением реалий человеческого существования на страницах.
Когда занимаешься любимым делом, время проходит крайне быстро. Я читал и читал часами напролёт, делая перерывы лишь на обед и естественную нужду, пока отец не сдёрнул с кровати одеяло, что накрывало меня:
— Собирайся, скоро выезжаем, — хладнокровным голосом он сказал, покинув комнату.
Я положил закладку на месте, где остановился. И, Господи, снова вся причёска испорчена! Зачесав всё хорошенько и надев уличные тонкие штаны с футболкой, я вышел из дома, почувствовав прохладный вечерний ветерок, что гулял по коже. Отец уже ждал меня у машины.
— Готов? — спросил он, пока я пристёгивал ремень.
— Поехали, — ответил я не менее хладнокровным голосом.
***
— Здравствуйте, господин Чжун Ли! Сяо, проходи, — сказал мне высокий светловолосый мужчина с медицинской маской, перекрывающей половину лица. Я, с небольшой дрожью в ногах, вошёл в кабинет за Дотторе и присел на мягкий, вероятно, сделанный из натуральной кожи диван, — ну что ж, начнём: расскажи, пожалуйста, о своём дне.
Беседы с человеком всегда давались мне тяжело. Ну необщительный я, что теперь, убить меня что ли? Конечно же я не сказал, что весь день перекатывался с бока на бок в кровати, читая книжки. Каждый рассказ человека приправлен щепоткой лжи для придания пикантности, но в моём случае получилась история, где правда сравнима с маленькой рыбкой в огромном океане — такая же крохотная и незначительная.
Я старался создать рассказ, который натолкнёт доктора на мысль о том, что я полностью здоров. Он внимательно слушал, выводил какие-то буквы ручкой в моём деле, и приостановил меня на середине моего повествования.
— Сяо, что ты видел сегодня во снах? — задал провокационный вопрос Иль Дотторе, словно о чём-то подозревал.
— Ничего. Мне сегодня ничего не снилось.
— Постарайся вспомнить, Сяо. Я уверен, тебе снились сны, — нагнетал обстановку Дотторе.
— Извините, не могу, — я старался завуалировать свою ложь, — давайте продолжим сеанс.
***
Я покинул дверь кабинета с пустотой в глазах. Под конец сеанса я всё испортил — он продлил курс лечения. И как я только мог забыть выпить таблетки! Чёртовы видения окровавленного сумасшедшего лица доктора выбили мой рассудок из колеи. Сложно врать в залитые кровью глаза врача, или, можно сказать, маньяка, судя по моим видениям.
Тревожность, охватившая меня, подала вид внимательному психиатру. Думаю, после этого его не интересовала беседа. Его в принципе не интересовал сеанс, кроме фрагмента о снах, который он постоянно выпытывал у меня между строк. Воображение тоже участвовало в этом: рисовало угнетающие картины, добавляло зловещности словам доктора, одним словом, вызывало страх и ужас. В тот момент хотелось прижаться к дивану как можно сильнее, скрыться от всего мира и заглушить неугомонные крики моего психического состояния. Именно эта вся картина привела к конечному решению врача завершить сеанс на полуслове и огласить результаты моему отцу.
Что ж, ещё один курс лечения в шесть месяцев. Погнали.
