Отражение воспоминаний

      — Убей её, Алатус, — приказала мне тёмная, высокая фигура. Я не знаю, где нахожусь. Всё, что я вижу — мрачно-сапфировые оттенки окружающего меня пространства или, скорее, подпространства, и женскую фигуру с разбитым в дребезги мечом у ног. Девушка смирно сидела, истекая кровью, — чего ты ждёшь!       Я сжал в руках копьё, как женщина шёпотом произнесла лишь одно слово, заставившее меня воспрянуть ото сна: «Сяо».       Я проснулся в холодном поту. На электронных часах суббота, полдвенадцатого. Я выбежал из комнаты и на высокой скорости встретился лицом к лицу с отцом, сбивая его с ног. Уж извини, кто-то снова проспал до обеда.       Я вбежал в ванную, громко хлопая дверью. Заглатывая пару таблеток и запивая стаканом воды, я стараюсь придти в себя после кошмара, который до сих пор подтрясывал мою психику. Голова кругом, полная дезориентация в пространстве. Умывшись и зализав волосы, я вышел к отцу, который собирал с пола какие-то бумаги.       — Чего гонзаешь так? — насмехался надо мной отец.       — Извини. Это что?       — Почта пришла. А вот это, — отец протянул мне элитно обёрнутое письмо, — тебе.       Я сел за кухонный стол, параллельно рассматривая оформление конверта. Позади него написано элегантным курсивом:

Старшая Многопрофильная Школа

Результаты экзаменационного тестирования

Чжун Сяо

      Я вскрыл конверт. Морально подготовившись к отказу, я с закрытыми в предвкушении глазами вытянул лист. Наконец, я поборол страх и раскрыл очи, увидев две большие, на треть листа, цифры — «69%». Ниже числа находилась надпись «Сдан».       Моей радости не было предела. На вопросительное лицо отца я показал ему письмо, при этом мысленно прыгая от счастья.       — Поздравляю, — сказал отец, приступивший к приготовлению завтрака. Точнее обеда. И вновь я застал его кулинарное мастерство. К сожалению, в готовке я полный ноль, тем более даже самый красноречивый человек в мире не смог бы описать то, с какой изысканностью и душой отец относится к кулинарии, — Ваш томлёный свиной суп с бамбуком, мессир. Бон аппетит, не обожгите язычок.       — Мерси боку, — подыграл я недоделанному французу, а-ля папá.       — Ешь и собирайся, психиатр перенёс сеанс на пораньше, — подпортил моё настроение отец, но даже эта новость не сможет полностью убить ту испытанную от письма радость, что так едко в меня вцепилась.

***

      — Хорошо. Тебя когда-либо беспокоили подобного рода кошмары раньше? — нервно чиркая ручкой в журнале, спросил психиатр. И чего он только «хорошего» в этом нашёл?       — Нет, — я отвечал спокойно. В любом случае, мои мысли заняты красочными представлениями о первом дне в школе.       — Опиши, пожалуйста, ту женщину, что была перед тобой, — вырисовывая круги в воздухе концом ручки, спросил Иль Дотторе.       — Я не успел рассмотреть. Всё, что я помню — светлые волосы. Её голова была опущена, я не видел лица. Она казалась единственным лучиком солнца в кромешной тьме.       — Ты упоминал наличие оружия во сне. Как оно выглядело?       — Да. У её ног лежал скованный из металла, вероятно, серебра меч, разбитый на осколки. У меня в руках было очень холодное, прочное копьё, изуродованное кровью.       — Всё, что я могу сказать — твоя болезнь прогрессирует, Сяо. Постарайся заполнить своё свободное время какой-либо деятельностью, найди хобби или спорт по душе. Больше проводи времени в окружении других людей, ровесников, старайся социализироваться, подражать другим. На сегодня закончим, пожалуй, — обернувшись от меня к своему рабочему столу, Дотторе взял трубку и стал набирать номер. Через плечо он сказал мне строгим голосом: «можешь идти», и перелистывал свои записи, прослушивая гудки телефона.