Свяжи меня ради свободы

      Очередная фальшивая улыбка озарила ее лицо. Священник высокого сана, степенно прошедший мимо нее, пробормотал благословение и несколько долгих минут спрашивал о ее здоровье. О тенакт. О реликвии на ее виске. О том, будет ли подан к столу молодой барашек или сегодня сделают ассорти из дикой птицы.       Элой злилась.       Почему? Потому что с тех пор, как она попала в Меридиан, на нее все давило. Слишком привыкшая к тому, что любому тенакт было все равно, как она выглядит, как одевается, что говорит и как действует, Элой чувствовала, что кипит от условностей и правил. Несмотря на то, что она была свободна в своих действиях, на ее плечах лежала ответственность за мир между тенакт и карха. Нет, она не была дипломатом, но являлась единственным человеком, который мог помочь скрепить непрочный союз.       И так не вовремя банук и нора возжелали упрочить отношения с вышеупомянутыми карха…       Она пыталась сдерживаться, улыбаясь сквозь зубы каждому дворянину и священнику. И даже посланцы нора, которые слушали ее с каким-то суеверием, с каждым разом раздражали ее все больше и больше.       Она скучала по Коталло. Она нуждалась в нем, но он также был занят: обязанности Верховного маршала были на порядок выше, чем на прошлой должности.              Остальные тенакт держались, как могли, пока Коталло и Фашав вводили их в курс дела. Но Коталло все еще не мог бросить своего вождя на милость этих любителей Солнца. Он делал все, что мог, обнимая ее по ночам так нежно и крепко, что она была готова остаться в его объятиях навсегда. Но долг звал его, и пока новые отношения между их народами налаживались, она с тоской смотрела, как он уходил утром. Иногда Спасителю Меридиана и Чемпиону Хекарро казалось, что она не главное связующее звено надежды между народами, а просто красивый символ…              Элой была в Меридиане уже два месяца. Это сводило с ума. Еще немного и она взорвалась бы от перегрузки мыслей и чувств. Ей казалось, что в этой золотой клетке, в виде ее спальни и дворца, было душно и было бы лучше, если бы ее растерзал терзач.       Ее ставшие постоянными бессонные ночи беспокоили Коталло и он делал все возможное, чтобы заставить ее расслабиться. Но…       Жрец Солнца нудел всё больше, и Элой почувствовала новую волну раздражения, собирая все силы, чтобы попрощаться вежливо.       Она беспокойно бродила, пока не наткнулась на спешащего куда-то Фашава. Он был необычно одет: охотница привыкла видеть его в броне тенактского маршала. Сейчас его одежда была похожа на одежду Марада. Такой же строгий костюм, но в бело - синих цветах. Это вызвало у нее улыбку. Он выругался, когда золотой тубус выпал из его рук и укатился в сторону, однако он увидел Элой и, его лицо озарилось улыбкой: - Элой, прости. Ты не… Разве ты не на утренней молитве, куда тебя приглашал Авад? - Нет, как и ты. - Ехидно заметила охотница. - Хотя предполагается, что ты кузен короля. И ты обязан там быть.              Фашав поморщился, поднимая золотой тубус. Он несколько смущенно отвел взгляд, прежде чем мягко ответить: - Я занят с Коталло. - Поясни? - Элой хмуро посмотрела на предмет в его руках. - Разве он не с Хекарро? - Вождь любезно предоставил нам отгул. - Фашав попытался обойти ее, но Элой уперлась рукой в стену, преграждая ему путь. - Фашав… В последнее время я очень раздражена. Мне очень странно слышать, что МОЙ маршал занят со своим другом какими-то секретными делами, вместо того, чтобы быть с Хекарро.       Фашав закатил глаза и прислонился одним плечом к стене, окидывая Элой задумчивым взглядом с головы до ног. - Именно поэтому он занят, Элой. - Увидев искру гнева в ее глазах, он быстро поднял открытую ладонь в мирном жесте. - Он хочет, чтобы тебе было хорошо. Он ищет способы, чтобы помочь тебе расслабиться. - Хорошо. Но зачем ты ему нужен?       Фашав загадочно наклонил голову и дразняще улыбнулся. - Потому что только у меня есть опыт, который ему нужен. Но…- Улыбка Солнечного Принца стала плутоватой. - Тебе понравится, охотница. Дождись вечера.       Фашав нырнул под ее протянутую руку и быстро ушел, игриво подмигнув ей.

***

             Коталло застает ее после ванны, мрачно бродящей по пышному саду.       Утром она уложила на обе лопатки личную охрану Авада, избив их древком копья. С ней не смог справиться даже Эренд: когда озерам попытался сдержать натиск охотницы, он проиграл, потому что Элой белкой оттолкнулась от его тела и прыгнула, положив руки на его широкие плечи, развернувшись в элегантном прыжке, оказавшись у него за спиной. Жестокий, мощный удар под колени, крепкий захват между предплечьем и плечом, и Эренд взмолился о пощаде.       На малом совете, куда она отправилась в качестве почетного советника Короля-Солнца Авада, Элой яркими эпитетами рассказала главному жрецу Солнца о том, что он мог бы сделать со своими протокольными молитвами.              Во время светской беседы Спаситель Меридиана так угрожающе рявкнула на одного дворянина, когда тот выразил опасение, что союз с Тенакт навредит культуре Карха, что бедняга покраснел от стыда.       Элой отправилась на охоту c Таланой, оставив после себя сверкающие трупы лиходеев и камнегрыза.       Сейчас Коталло поймал ее за талию, а затем прижал к стене, сладко целуя. Она притягивает его к себе, удивляясь отсутствию белой краски на его позолоченной коже.       Очерчивая губами изгиб ее подбородка, Верховный маршал мурлычет: - Я так скучал по тебе, командир.       Она скептически нахмурилась в его объятиях. - Это поэтому вы с Фашавом секретничали в твоей комнате? Ты скучал по мне с ним?       О, ее голос яростно звенит. Он озорно ухмыляется, устраивая свое широкое бедро между ее ног. Элой сопротивляется, пока он не прижимает ее к себе силой, утыкаясь носом в изгиб ее шеи. - Пойдем в мою комнату. У меня есть кое-что, что может помочь... - Почему не в мою спальню, верховный маршал? Она ближе.       Тем не менее, она следует за ним, наслаждаясь объятием его большой и теплой ладони, через каскады арок и балконов. Его тело не покрыто белым пигментом, а вместо обычных доспехов и длинных крылатых тассет и наколенников его ноги обтянуты брюками карха, удивительно идеально подчеркивающими его задницу. Спаситель Меридиана любил рассматривать Коталло со всех сторон, и было приятно видеть его в разной одежде, по-разному подчеркивающей его достоинства.       Однако было еще лучше, когда ничто не мешало ей следовать знакомым чернильным дорожкам: губы или пальцы, это не имело значения, пока она могла чувствовать тепло его татуированной кожи.        - Мне не нравится твоя спальня, несмотря на то, что она поистине королевская. - Бросает ей Коталло через плечо. - И никто не посмеет нас подслушивать, если мы будем в крыле тенакт.       Элой усмехается его дразнящему тону. В ее королевской спальне было слишком много колонн и слишком много Солнца. Это притягивало к ней лучи, даже когда она спала на большой кровати, с опущенными шторами, пытаясь спрятаться от излишней пышности. - Звучит так, как будто ты что-то задумал. - Может быть. - И ты мне не скажешь? Я думала, что мы покончили с этими играми, когда убили этого огневолка. - Для того, чтобы мы сравняли счет, мне нужно преподнести тебе много сюрпризов. В конце концов, разрушение Бастиона - это серьезнее, чем мои маленькие шалости...       Это заставило ее рассмеяться. Она любила его таким, озорным и дерзким с ней.       Наконец, он затащил ее к себе в спальню. Эта комната была достойна Верховного Маршала, но она была намного меньше ее покоев. Со стен спускались сверкающие вымпелы с мотивами Меридиана, а мозаики на стенах изображали мирные стада бегунов и рыскарей, пасущихся неподалеку. На одной из стен были выложены золотые колосья пшеницы и поля кукурузы из режущей глаз золотой мозаики.       В комнате было идеально чисто, принадлежности Коталло были разложены в идеальном порядке на столе: краски, кисти, протез и его части. Рядом была стойка с его доспехами и плащом Верховного маршала. Это немного отличалось от ее комнат: у Элой не было привычки следить за порядком. Камин, скрытый декоративной металлической решеткой, тлел, согревая и освещая комнату от прохладного ночного воздуха Меридиана. Рядом с его кроватью что-то было спрятано под мешковиной. Нежное пламя свечей дрожало от их движений, когда они проходили мимо них. Мерное пение цикад и шепот засыпающего города добавили атмосферы в их маленький мир.       Подушки и пушистые одеяла были разбросаны по полу, ближе к камину. Элой сняла сандалии, иронично заметив: - Ты явно соскучился по жизни в Мемориальной Роще, раз забыл про кровать. - Хорошая жизнь портит воина, маленькая охотница. - Коталло потянулся, пока не хрустнул позвоночник, и протянул ей руку. - Но сегодня это для тебя, Элой.              Он приподнимает ее своей сильной рукой и кружится вместе с ней, слушая счастливый смех и шутливые просьбы поставить ее на место. Наконец, он усаживает ее в центр импровизированной кровати. Она поднимает голову, пока Верховный Маршал с любовью осматривает кожу ее плеч и шеи, выискивая знакомые места. С потолка свисает кольцо, на больших металлических звеньях. - Коталло… У тебя что-то висит на потолке. Я такого раньше не видела. Новомодное украшение тенакт?       Пока Чемпион шутит, она не замечает хитрого прищура его темных глаз. Он следит за ее взглядом, осторожно замечая: - Если ты мне доверяешь… Я бы хотел попробовать что-то новое. Я уверен, что это снимет напряжение внутри тебя. - Я заинтригована, верховный маршал.       Она задумчиво мыкает, пытаясь понять, как поможет это кольцо, висящее достаточно низко, чтобы до него мог дотянуться высокий Тенакт.              Коталло осторожно укладывает ее на постеленное одеяло и подушки, прежде чем стянуть с нее блузку в стиле карха, едва прикрывающую ее кожу. Сердце охотницы замирает, когда она чувствует, как грубая и большая ладонь сначала скользит по ее бедру. Коталло медленно двигает пальцами по ее бедрам, стремясь избавиться от лишней ткани. Она чувствует, что возбуждается от его нежных прикосновений.        - Ты красива в любой одежде… Но шелк придает тебе странную хрупкость… - бормочет Коталло в районе ее грудей, оставляя поцелуи, пока не достигает края ее юбки.       Его ловкие пальцы расстегивают пояс юбки и хватают край нижнего белья, и Элой охотно помогает ему. Нетерпеливо стекая по ее ногам, шелк легкой волной падает куда-то в сторону. Она притягивает его к себе, чтобы украсть грязный недвусмысленный поцелуй. Коталло прижимается к ней, притягивая ее за талию, и прижимается между ее бедер. Чувствуя его возбуждение, охотница гладит его широкие плечи. Одной рукой она нежно проводит по шрамам на оставшейся части его левой руки, а правой охотница царапает его затылок, нежно шепча: - Коталло, ты не мог бы сам раздеться?       Он ухмыляется, откидывается на пятки и практически поет: - Нет, маленькая лисичка. Сегодня я собираюсь тебе кое-что показать. Ты сама решишь, нужно тебе это или нет.       Недовольно поджав губы, Элой приподнимается на локтях, наблюдая, как Верховный маршал берет протез со стола. Раздается легкое, едва слышное гудение сервоприводов и сочленений в суставах, пока Коталло экспериментально сжимает металлические пальцы. Он и раньше использовал свою руку в их постели, но они оба пришли к выводу, что он справляется без нее не менее хорошо, чем с ней.       Он достает небольшой моток веревки из сумки, лежащей рядом с их кроватью, и возвращается, садясь рядом с ней. Сама веревка была тоньше, чем плетеные провода машины. Элой внимательно рассматривает веревку, оценивая шероховатый внешний вид волокон. - Дотронься до веревки и скажи мне, нравится ли тебе это ощущение, - командует он. - Это растительное волокно, ничего лишнего.       Она выполняет его просьбу. Он связывал ей руки и раньше, но обычно это была ткань с его ладони, неизменно обернутая вокруг ее рук, чтобы ограничить ее движения, но не полностью сковать ее. Ей нравится ощущение шероховатости в ладонях, когда она проводит мозолистыми пальцами по волокну. Это было обычное чувство, знакомое и не пугающее. - Ничего необычного. И? Мне нужно просто прикоснуться к нему? Мы сегодня будем завязывать узлы или займемся делом?       Коталло усмехается раздражительности в ее голосе. Она была невероятно точна в своем язвительном замечании. Он опускается на колени рядом с ней, разматывая веревку: -Командир, ложись на спину.       Она валится на кровать и разводит руки крестом, чувствуя раздражение и напряжение. Она вела себя так только тогда, когда в ней нарастало напряжение, подобное реакции огнежара в горле Огневолка. Обычно она спарринговала или участвовала в гонках, пока не расслаблялась и не выдыхала. Коталло был рад предложить ей не менее приятный способ расслабиться. - Закрой глаза и не открывай их, пока я тебе не скажу. - И вновь кто-то очень загадочен, Маршал. Что ты задумал? - Элой прищелкивает языком.       Но она выполняет его просьбу. Коталло садится рядом с ней, пока охотница закрывает глаза и ждет. Она не успевает нахмуриться, потому что вдруг чувствует, что Верховный маршал медленно проводит кончиком грубой веревки по ее щекам. Пораженная, Элой слегка приоткрывает рот, коротко выдыхая. Коталло очерчивает веревкой губы и переходит на шею и плечи. Это немного смешит ее, но он проводит веревкой по ее груди и соскам, отчего она издает едва слышный стон. Далее Коталло тепло гладит ее грудь открытой ладонью, касаясь затвердевшего соска. Контраст мягкой ладони и острого волокна заставляет ее чувственно двигать бедрами. Это более интенсивно, чем если бы он просто касался ее пальцами. Коталло не останавливается, складывая веревку у нее на животе, и крепко целует ее, проникая языком в ее рот. Его язык проворен, и поцелуй становится невероятно интенсивным, пока Верховный маршал с клацаньем кладет свою металлическую руку на пол возле ее головы, а второй считает созвездия ее веснушек на животе. Она хочет дотронуться до него и ищет ладонями его плечи, но Коталло отстраняется и ловит ее запястья обеими руками. Элой глубоко дышит, все еще лежа с закрытыми глазами, когда холодный металл соприкасается с ее нежной кожей. - Нет.       Элой решает подождать, выполняя его просьбу. - Ты не должна прикасаться ко мне, пока я не скажу тебе, милая лисичка. Я свяжу тебе руки, чтобы удержать тебя. Хорошо? - Шепот Верховного маршала тихий и глубокий. Он колеблется, давая ей шанс подумать об этом. Наконец, она расслабляется и одобрительно ворчит, пока он седлает ее бедра. - Соедини вместе руки и протяни их мне.       Элой выполнила его просьбу, соединив ладони, в то время как Коталло, все так же нежно, окутал ее руки грубой веревкой. Постепенно ход его мыслей стал яснее. Затаив дыхание, она почувствовала, как он затянул оба конца, обматывая ее запястья по кругу, и потянул конец веревки к себе. Коталло аккуратно проверил натяжение уз, чтобы убедиться, что веревка крепко держала ее руки, но не сдавливала запястья. Она нетерпеливо ерзает под ним, борясь с желанием открыть глаза.       Коталло все еще держит свои путы, тихо воркуя: - Это давит? - Нет.       Коталло укладывает ее руки над головой, прижимая к полу и оставляет их так, удерживая ее стальной хваткой. Он проводит губами по изгибу ее шеи, оставляя мягкие влажные следы. Его зубы находят чувственное местечко у нее за ухом, и она хнычет, потому что хочет, чтобы он не останавливался. Коталло даже не думает этого делать, продолжая целовать ниже. Механическая рука мягко щелкает, когда Верховный маршал удерживает на ней свой вес, поглаживая ее грудь и бока правой рукой.       Он встает со своего места, оставляя ее лежать там, окруженную мягкими подушками, дрожащую от предвкушения. По ее мнению, он отсутствовал слишком долго и, она не выдерживает, приоткрывает глаза, чтобы найти его. Теперь она понимает, зачем ему нужны обе руки. Коталло держит на плечах два объемных мотка, нежно улыбаясь. Разум посетило старое, но нежно любимое воспоминание: "У меня крепкая спина..."       Он громко ухмыляется, и в его голосе есть та властная нотка, которая отличает его от других.        - Все такая же нетерпеливая, как и в первую нашу встречу.       Коталло откладывает мотки веревок в сторону, наклоняется и тянет ее к себе своей металлической рукой за кончик веревки, который тянется от ее связанных рук. Его теплая рука касается ее щеки и спускается к шее, когда она садится и устраивается перед ним на коленях, чувствуя, как румянец заливает ее щеки и плечи. Он сжимает ее шею на несколько мгновений, а затем ладонью обхватывает ее подбородок. Его взгляд горячий, с чем-то острым, неизведанным внутри, и он поднимает ее голову, вглядываясь в веснушчатое пылающее лицо: -Я свяжу тебя сегодня, Элой. Очень аккуратно. Нежно. Это будет красиво. Если ты испытаешь хотя бы небольшой страх, панику или любой другой дискомфорт, тебе нужно сказать об этом. Ты понимаешь?       Она вздыхает и кивает головой. Вид, который открывается перед ней, когда она смотрит на его лицо снизу вверх, волнующий и томный. Коталло медленно облизывает губы и дергает веревку чуть сильнее. - Устный ответ. Сегодня твой прекрасный рот будет открыт для слов.       Дрожь предвкушения пробегает по ее телу. Он никогда раньше так с ней не играл. - Я понимаю, верховный маршал. - Напомни свое запретное слово. - Сайленс.       Это все ещё вызывает у них двоих озорные и поистине волчьи ухмылки. Наконец, Коталло целует ее скользко и горячо, больше для того, чтобы показать ей серьезность своих намерений. Он отрывается от неё и, только тогда его лицо принимает нейтральное выражение, а голос остаётся ровным: -Хорошо. Оставайся такой.       Он отпускает ее руки и встает перед ней. Он лишен красок, красив до нереальности, и Элой любуется его историями, вписанными в его золотую кожу. Свет от камина подчеркивает его жесткие линии и охотница облизывает губы, видя, как низко сидят на нем брюки из шелка карха. Темный след волос спускается по животу, а брюки почти не скрывают его эрекцию. Странно, что даже в этой чужеземной одежде он похож на выкованный клинок.       Она наблюдает, как Коталло опускается перед ней на одно колено, подтягивает к себе первый красноватый моток и делает первый стежок, сначала проводя рукой, теплой и мозолистой, словно оставляя горячий след, чтобы затем проложить путь волокнистой веревкой с помощью металлической руки, вдоль этой же траектории. Первый обхват щекочет кожу, и Элой дрожит, сама не зная почему.       Она смотрит на него, полная удивления и любопытства. Коталло молча благодарит Десятерых, Гею, Солнце и Всемогущую Богиню-Мать за эту отзывчивость и отсутствие страха. Он здесь для того, чтобы она отключилась и забыла о всех тревогах. Чтобы она расслабилась. Доверилась. Элой сильная женщина. И то, что она позволяла делать с собой…              Коталло сжал челюсти и сглотнул от распирающей гордости и жажды поклонения.       Он медленно связывает ее, следя за тем, чтобы ей было удобно. Рыжеволосая охотница прислушивается к каждому ощущению внутри себя. Он несколько раз протягивает веревку между ее грудей и аккуратно делает ею круг под острыми пиками, оставляя нежные поцелуи на ее веснушчатой коже после каждого поворота. Для него важен комфорт, и когда он развязывает ей руки, чтобы завести их за спину и снова связать, намного крепче, чем было раньше, Элой задыхается, потому что натяжение веревок ощутимо и начинает покалывать, слегка раздражая кожу. Ее руки заломлены так, чтобы быть постоянно под неудобным углом. Однако это не должно быть больно. Коталло недолго думает, наблюдая за ее реакцией. Если бы в ней была хоть капля неуверенности…       Его сердце болит, когда он видит в ее пока еще открытых глазах неприкрытое любопытство, любовь и желание.              Элой пытается пошевелиться, чтобы получить немного трения, там, где она ощущает возбуждение, потому что его движения благословенны, а веревка оставляет на ней ожоги с каждым сантиметром.       Ожоги не от огня, но кожа чувствительна под растительным волокном и каждый ее вдох заставляет чувствовать.       Она хочет близости с ним, чтобы он коснулся ее там, где она больше всего ждет. Она немного злится, что он все делает так медленно и, кажется, игнорирует ее потребности. Коталло связывает ей руки за спиной и надавливает между лопатками, чтобы она слегка выгнулась грудью вперед, обнажая и делая ее более уязвимой. Он фиксирует новый узел, и это… туго.       Коталло стоит на коленях за ее спиной, и его металлическая ладонь обхватывает ее под грудью. Спиной она ощущает его жар, когда он обнимает ее и целует.        - Коталло… Да…              Его открытые поцелуи оставляют чувственные следы вдоль линии ее плеч, и он еще больше изгибает ее, когда поднимает свою горячую руку к ее соскам, пощипывая их по очереди, и сжимает ее горло снизу. Неосознанный тихий стон вырывается из ее рта, оседая в его голове.       Его руки - это отдельное искусство: одна теплая, которая всегда касается ее кожи, успокаивая, побуждая и направляя, а вторая металлическая, холодная, и она тянет, тянет каждый поворот, может быть, сильнее, чем это сделала бы теплая живая рука.       Это заставляет ее разум осмысливать всё происходящее.       На самом деле она удивлена, но каждое действие Верховного Маршала методично воздействует на нее, поэтому она сосредотачивается исключительно на его руках, дыхании и скользящих поцелуях, а также на плотном, слегка гнетущем ощущении джутовой веревки, проходящей через ее тело.       Элой выдыхает, дезориентированная. Каждый вдох проходит через ее тело, а в голове наступает блаженная пустота. Ни единой мысли, кроме ожидания.       Он берет второй моток веревки и задумчиво перебирает его между пальцами, прикрывая глаза, становясь на колени рядом с ней. Элой сглатывает, потому что это видение волнует ее: лицо Коталло пустое, если не считать внимательного умного взгляда. Легкий наклон головы, и бусинки в его волосах легко стучат друг о друга. Он улыбается ей уголком рта, прежде чем вернуться к этому нейтральному выражению.       Сделав поворот на ее пояснице следующей свободной веревкой, он протягивает оба конца между ее бедер, накладывая веревку на стыке бедра и лона, соединяя пышное, сильное бедро и ногу ниже колена. Он проделывает тот же процесс с другой ногой, считая симметричные узлы на обеих ногах.       Наконец, он заканчивает с ней и встает, медленно обходя ее со всех сторон, просто любуясь своей работой. Она удивлена своей ограниченностью, и Коталло видит внутреннюю борьбу: охотница привыкла быть свободной, но здесь она не может ни выпрямить ноги, ни освободить руки, только туже затягивая каждую петлю. Элой не может сдержать стон, когда слышит его низкий злобный рокот:        - Восхитительное зрелище.       Точки соприкосновения кожи и джута потрясающие. Она выдыхает в пространство, пытаясь пошевелить связанными ногами, потому что хочет испытать хоть какое-то трение. Коталло нежно рычит на нее: - Нет. Не двигайся, Элой.       Он стонет и гортанно дрожит, она следует за ним затуманенным взглядом. Голая. Связанная. Она только догадывается, чего ему стоит говорить тихо и нежно, словно молитвенно, вполголоса перекатывая слова: - Милая? Как у тебя дела? - Я… - Она теряется в ответе, потому что не знает, как объяснить ему это чувство. Знакомая складка пробегает между ее бровями, когда она читает свои чувства. - Это так... напряженно...       Она чувствует, как веревки натягиваются между ее ног, скручивая ее мощные и сильные бедра. Он все еще проводит пальцами по ее телу, нежно поглаживая под границами натирающей кожу веревки и узлы. Чемпионка понимает, почему он в самом начале предложил ей потрогать грубую структуру ее оков. Однако это все равно другое чувство, отличное от ощущений под кончиками ее мозолистых пальцев.       Она шевелит пальцами, слегка меняет позу, все еще стоя перед ним на связанных ногах, не в силах выпрямиться. Он все еще поддерживает ее, помогая сохранять равновесие. Вместе с его руками, которые исследуют ее тело скользящими, но уверенными движениями, эти нити также движутся вдоль нее, создавая каскад ощущений: от давления до трения. От чувства скованности до свободы… - Ты все еще доверяешь мне?              Коталло стоит перед ней, не менее взволнованный, и она с удивлением понимает, что бы он ни сделал, она ему поверит.       Он бы никогда не причинил ей вреда. Она смотрит в его обеспокоенные глаза, видит, как дрожит точка пульса на его шее. Ночь и лунный свет, заглядывающий в окно, делают их окружение затемненным, интимным. Их освещает только свет огня в камине и несколько больших свечей. Теперь под его нежной и холодной, но в тоже время горячей лаской, она тает, сосредоточившись только на том, что он ей дает. А дает он, с удивлением думает охотница, много. - Я доверю тебе свою душу и свою жизнь, Коталло. Всегда.       Он обнимает ее так, как никогда раньше не обнимал. Еще один вздох, и Коталло прикрывает глаза черным шелком. Плотный шелк холодит кожу ее лица, и необычное ощущение затрагивает ее разум. Коталло благодарно прикасается губами к ее лбу, и острота этого целомудренного поцелуя ошеломляет.       Она стонет от внезапной остроты и легкой боли, которая следует. Коталло натягивает концы веревок на лопатки.Боль сменяется тянущим ощущением, и давление на ноги немного уменьшается. Как будто она стоит на земле, но на самом деле она чувствует легкость в своем теле. - Ты спрашивала, зачем это кольцо на потолке. Давление на ноги должно было уменьшиться. Я могу делать с тобой все, что угодно... и ты никуда не денешься.       Она никуда не денется. За этими словами она слышит все: отчаяние, любовь и страсть. И даже то, что внутренний зверь Коталло удовлетворенно рычит от чувства власти. Будь она проклята, если ей не понравится то, что она слышит от низкого рокочущего голоса.       Охотница выглядит великолепно, и Коталло дрожит, упиваясь своим положением. Он даже не мог с уверенностью сказать, получала ли она от процесса больше, чем он. Или они были равны в этой позиции? Это что-то новое между ними, неизведанное. Верховный маршал ходит вокруг нее, не издавая ни звука. Вся медлительность в этих действиях, контроль над ее состоянием, ответственность за ее равновесие возбуждает Коталло как никогда раньше. Он должен был позаботиться о ней. Сделать все, что в его силах, чтобы освободить ее от оков. - Коталло...       Его имя вылетает из ее великолепного рта, как будто она умрет, если он не ответит. Это новая, четкая интонация. Он весь внимание, думая, что сейчас она скажет, что ей некомфортно. Он готов сразу броситься к ней, наплевав на собственное возбуждение и невероятное чувство власти над этой сильной женщиной. Но… - Пожалуйста...       Ее голос... ломается? Пряди ее выгоревших на солнце и окрашенных в цвет крови волос падают на ее сильные покатые плечи, обрамляя веснушчатое лицо. Плащ из этих длинных вьющихся волос идеально дополняет ее приоткрытые, нуждающиеся губы. Проворный язычок мелькает, ненадолго, увлажняя пересохшие губы. Она тянется вверх, задирая голову к потолку. Затем она качает головой в разные стороны, пытаясь развернуться. Элой выглядела отчаянно. - Пожалуйста? - Крылья Десяти, он не узнавал свой голос.       Он замер в ожидании стоп-слова. Но вместо этого она резко поворачивает голову на его голос, и глубокий вдох приподнимает ее связанную грудь. - Коталло, где ты? Прикоснись ко мне… пожалуйста... Не оставляй меня…       Ему нужно время, чтобы не умереть от ее нуждающегося взгляда и просьбы. - Я никогда не оставлю тебя, командир… Я всегда рядом...       Он опускается перед ней на колени, но не с той стороны, откуда она слышала его голос. Он сосредоточен настолько сильно, что металлическая рука слушается его больше, чем обычно.       Она дергается к нему, пытаясь сократить расстояние, и Коталло не может не улыбнуться этому. Металлические пальцы гладят ее живот, и она перекатывает мышцы живота, все еще не привычные к холоду. Тепло его руки лелеет веснушчатое, покрытое широкими шрамами бедро, скользя дальше вверх по гибкому боку. Верховный маршал убирает руки, как только достигает верхушек ее сосков.       Веревки Коталло держат ее, и она дрожит, то ли от прохладного вечернего воздуха, то ли от остроты ощущений. Каждое действие Коталло для нее загадка, она даже не знает, где он. Позади? Впереди? Она задыхается, когда чувствует, как костяшки его живой руки скользят по ее позвоночнику.       Неожиданно она поняла, что он играет с ней: тихо и незаметно двигаясь около нее. Она покачивается, когда он время от времени подталкивает ее легко и нежно и тут же ловит, прижимаясь губами к тонкому изгибу ее шеи.       Или он скользит языком в ее приоткрытый плюшевый рот. Он оставляет открытый поцелуй на верхней части ее груди, другой рукой ущипнув чувствительную вершинку. Его язык теплый, Элой пытается изогнуться после влажной дорожки, которую он оставляет на границе джута и кожи между ее грудями. Она всхлипывает, когда он дует на эту мокрую дорожку, и дергает руками, как будто пытается закрыться. Его металлическая рука щекочет нервы, проводя легким движением по ее животу, вниз, но не там, где ей это нужно.       Ощущения рассыпаются звездами от места, где наложено джутовое волокно, но там, где Коталло завязал узлы, эти звезды колючие, они легко кусаются, и она чувствует их по всей коже.       Коталло мягко, но твердо что-то делает с веревками, перекрещивающимися между ее лопатками и удерживающими ее запястья вместе. Она слегка откидывается назад, все еще подвешенная, и чувствует, как по ее телу разливается жар, когда Коталло чуть шире раздвигает ее бедра с помощью своих ног. В этой позе она открыта для него и, с ее губ срывается нуждающийся стон.       Она чувствует призрак его дыхания и руку, которая скользит между ее бедер. Грубые знакомые пальцы ищут вход и Элой трется о веревку, натянутую у нее за головой, волнообразно двигая бедрами за его пальцами. Она чувствует тепло его ладони, прежде чем он прикоснется к ней, сначала за повязкой на глазах, а затем вслед за нежностью прикосновения. Бессвязный лепет срывается с ее губ, когда Коталло поглаживает ее возбужденный клитор. Он очень быстро возносит ее на вершину, и она хочет сорваться вниз, распуская тугую спираль изнутри. Она почти на грани и хнычет, когда он неожиданно отказывается ее освободить. - Коталло… что ты...       Верховный маршал не дает ей договорить, зарываясь ладонью в каскад ее волос, мокрых от духоты и оттягивая ее голову назад, причиняя сладкую боль. - Для тебя Верховный маршал, Элой. - Верховный маршал…       Еще раз потянув огненную женщину за волосы, он залюбовался ее раскрасневшимся лицом. Рот Элой открылся, когда металлическая рука коснулась ее шеи. -Хорошая девочка.       Элой дрожит и всхлипывает после этих слов. Он снова ласкает ее живой и теплой рукой, в то время как металлическая лежит у нее под грудью. Проклятие само вылетает из ее рта, когда один из ледяных пальцев касается чувствительного соска. Веревки и скованность только усиливают ее жажду его прикосновений, и каждый нерв обнажается в попытке предвосхитить его следующую нежную пытку. Она чувственно дрожит, выгибаясь и покачивая бедрами, пытаясь сесть на его медленные пальцы. Он не торопится, двигается мучительно медленно и даже ее просьбы остаются без внимания.       Рычание вырывается из ее горла против ее воли, когда он снова убирает руку, заставляя ее бедра дрожать в бессмысленной попытке освободиться от недоступного удовольствия.       Коталло не прикасается к ней достаточно долго, пока она слушает, как ее сердце колотится в ушах и горле. Затухающие нотки освобождения внизу живота звучат резче, чем обычно. - Верховный маршал… Я-а-а-х…       У Коталло болит грудь, когда он слышит ее нуждающийся стон. Еще немного… - Ш-ш-ш… - Он позволяет ей ненадолго завладеть его ртом в отчаянном поцелуе. Она должна знать, что он всегда здесь. - Я здесь. Помни об этом.       Внутри все кружится и падает, когда она чувственно ощущает жесткость и силу его тела. Он не прижимается к ней, нет. Он оставляет между ними дистанцию, настолько большую, что у нее пульсирует между ног от желания и жара. Кажется невозможным, что она чувствует его литые мышцы, не прикасаясь, но она их чувствует. Это ошеломляет.       Она не слышит и не видит его, но чувствует, как Коталло наклоняется к ней, и от него вкусно пахнет. Что-то грубое, мускусное и она могла поклясться, что почувствовала вкус его землистой краски, хотя на нем не было ни капли пигмента. Чувствует исключительно то, что принадлежит именно Коталло. Его запах. Тепло. Элой чувствует его руку у себя между ног: медленные, дразнящие движения, когда он нежно собирает влагу, проникая в нее двумя пальцами. Он возвращает пальцы к набухшему клитору и, она пытается передвинуть бедра ниже, чтобы усилить давление. Коталло ругает ее за это, поднимая руку выше, к узлу на ее животе и дергает за него. - Тише, Элой.       Когда он отказывается ее освободить в третий раз, она скулит и стонет высоко, почти плача. Это жестоко с его стороны. Он никогда раньше так не поступал, не отказывал. Колотящееся сердце пытается вырваться из ее груди, а огонь пульсирует между ног, требуя освобождения. - Пожалуйста... Я хочу кончить, Верховный маршал, ну пожалуйста...       Новая волна поднимается изнутри, когда она приходит в себя, стараясь не двигаться. Она почти не слушает его, когда он что-то говорит, чувствуя его эрекцию на своей пояснице. Она замирает и концентрируется на невидимых пальцах, его дыхании, тепле и постоянном давлении. Нежные движения ловких пальцев приводят ее к искрящемуся освобождению, когда она бьется в оковах, вскрикивая и с удовольствием напевая его имя. Вместо обычных и ритмичных движений, которые привели бы ее в состояние покоя, он сгибает пальцы внутри ее лона, его большой палец плотно обводит клитор. Она дрожит, как будто прислушивается к своим долгим стонам извне, пытаясь уйти от сильной стимуляции. - Еще раз.       Его теплый голос создает сильную дихотомию между последующим укусом на стыке ее шеи и плеча и сильными движениями рук. Металл плотно прижимает ее к литому горячему телу, пока она бьется в новом, более сильном оргазме. Она обмякает в его руках, хныча от шока. В какой-то момент ей кажется, что маска расползается у нее на глазах, и, в дополнение к убаюкивающему твердому голосу Коталло, появляется силуэт тенакт.       Коталло отходит от нее и замирает, любуясь отблесками пламени, запутавшегося в ее волосах, и хриплым, уязвимым дыханием. Румянец стекает с ее щек на шею и окрашивает ее веснушки в более глубокий оттенок. Коталло наслаждается тем, как она краснеет еще больше, от шеи и плеч до самого низа живота: как будто завернутая в пламя на ребрах, которые выделяются при учащенном дыхании.       Он не мог отказать себе в удовольствии, чтобы увидеть ее оргазм еще раз. - Я думаю, ты можешь снова кончить.       Он увидел, как она замерла и пожала плечами, обернувшись на звук его голоса, как будто не могла поверить своим ушам. - Нет... - Не то чтобы я спрашивал, маленькая охотница… - Коталло почти лениво потягивается, стоя перед ней. Он выгибает бровь, хотя она не может этого видеть. - Если только ты не попросишь меня остановиться?       Молчание его возлюбленной заставляет его закрыть глаза и умолять Десятерых не забирать его сейчас. Он нежно гладит ее плечи, лицо, грудь и спину. Элой льнет к его ладони, лепеча что-то нежное, откликаясь на каждое его действие. Верховный маршал наклоняется к ее нежному уху, придерживая сильной хваткой ее шею металлической ладонью. Его голос невероятно низкий и надтреснутый, превратившийся во что-то вибрирующее: - Больше всего на свете я люблю видеть, как ты сходишь с ума от моих действий. Я знаю, ты сможешь это сделать. - Его пальцы невероятно гибкие, интенсивно ласкают ее измученное удовольствием тело изнутри. Элой больше не может сдерживать дрожь, и она не может не двигаться, и когда пальцы Коталло ускоряются, поглаживая волшебное место внутри нее, она на грани, невероятно чувствительная от прошлых оргазмов. - Давай, любимая, дай мне посмотреть...       Это проникает в нее сильно, как молния, и льется через край, оставляя ее голову пустой и звенящей. - Хорошая, послушная девочка...       Остатки удовольствия все еще пели в ней, когда Коталло начал ее развязывать. Она думала, что это будет быстро, но даже здесь Верховный маршал сумел провести черту удовольствия за гранью. Дергая за ниточки и распутывая хитросплетения, он позволил себе вернуть ее своим голосом, и каждое извлечение из паутины джута вызывало у нее жар и мурашки по коже. Она хотела шептать, чтобы веревка никогда не заканчивалась, хотела пройти заново каждый шаг этих поворотов. Коталло задумчиво напевает от удивления, пока она что-то лепетала от ощущения освобождения своего тела и рук.       Верховный маршал медленно, но верно освобождал ее. Наконец, его руки сняли повязку с ее глаз и он, нежно запечатлел поцелуй на ее закрытых веках.       Его руки скользнули по следам, оставленным напряжением, и послевкусие этих прикосновений оставило звенящую ясность в ее голове. Протезом он нежно обхватывает ее за талию, а живая рука нежно касается ее щеки. - Посмотри на меня, любовь моя.       Она открывает глаза и встречается с его карими пронзительными глазами. Обожание, которое она прочла в них, граничило с голодом и любовью. Коталло прижимает ее к себе, отчаянно, как будто она исчезнет. Прижимаясь щекой к ее щеке, он шепчет совершенно потерянно: - Ты каждый раз удивляешь меня. Я люблю тебя.       Она слабо кивает головой, совершенно пустая внутри и снаружи. Освобождение, которое она испытала, все еще пульсировало и она позволила Коталло взять ее в колыбель своих рук. Он баюкал ее, нежно массируя ее бедра и икры, измеряя красноватые рельефные следы оков грубыми подушечками пальцев. Нежно провел по ее животу и вверх, переходя к ее расслабленным рукам. Сфокусировав взгляд, охотница в изнеможении смотрит на свои бедра и замирает, с удивлением отмечая эти новые отметины. Ее тонкие пальцы нежно касаются мест, где кололи острые узлы и, с улыбкой отмечает: - Это было интересно. - Она щурится от звенящей пустоты внутри. - А как насчет тебя? - В следующий раз, Элой.              Тело Коталло запротестовало после таких громких слов, но он заставил себя успокоиться. В следующий раз… Если она согласится. На данный момент ему было достаточно знать без слов, лишь взглянув на нее, что она очень довольна. Ее улыбка легкая, пока она ощущает, как внутри все млеет. - Откуда взялась эта грандиозная идея? - Я вспомнил рассказы Фашава о том, что связывание помогает человеку снять напряжение. Это сработало? - В моей голове… Так ясно… Я думала, что эйфория может быть через край, но тут... по-новому. Внутри и снаружи. - Она молчит, пытаясь подобрать слова и сокрушенно качает головой. - Остаться наедине со своими мыслями было страшно, Коталло. Но я доверяла тебе, и это стало так легко… Потому что ты был там. Она замолчала, ошеломленная и сбитая с толку. Для Верховного Маршала это была высшая похвала. - Твое доверие и удовольствие… Это благословение... Он прошептал это ей в волосы, когда она уютно устроилась в его объятиях. Она робко погладила его металлическую руку, с улыбкой наслаждаясь своим прикосновением. - Знает ли Король-Солнце, что вы с Фашавом разрушили потолок? И что было в том золотом тубусе? Коталло широко улыбается, прихорашиваясь. - Инструкции к связыванию. У карха есть целый стеллаж с этим искусством. Судя по сегодняшнему опыту…- Коталло выразительно прищуривается. - Мы можем позаимствовать пару инструкций, когда вернемся домой. - Карха - ужасные садисты, ты так не думаешь? - Совершенно верно. Она заснула в его объятиях, впервые за несколько месяцев полностью опустошенная.