hopelessly devoted

Первое о чём подумал Чуя, когда увидел Дазая Осаму было: черт возьми. Это точно незаконно быть таким привлекательным, тут явно какой-то подвох, затем Дазай открыл свой рот. Ах, вот он. Дазай — первоклассный мудак. Чуя не понимает, почему он удивляется этому, ведь никто не может выглядеть так и при этом иметь хороший характер, но он не может не принимать на свой счет то, что Дазай его откровенно игнорирует, когда умоляет их профессора избавиться от Чуи. Их первая встреча проходит ужасно. Если честно, то Чуя не собирался терять над собой контроль, но вот он, сидит на Дазае, обхватив руками его шею и пытается задушить, а Дазай лишь улыбается. И это, черт возьми, странно. Он смеется с кровью, которая стекает по его лицу, и оскорбляет Чую, так словно хочет, чтобы его еще раз ударили. Однако после второй их встречи и той ночи в клубе, все начинает понемногу меняется. Чуя наклоняется через плечо Дазая, стоя позади него, пока он работает. — У тебя почти получилось, — объясняет он, — ты всё еще путаешься здесь, — Чуя постукивает пальцем по тетради. Дазай раздраженно фыркает и кладет голову на руки. — Я не понимаю, — говорит он, — я просто не понимаю, что я делаю неправильно. Что ж, Чуя изо всех сил старается помочь ему. Дазай смышлёный, но он легко отвлекается, ему нужно действительно постараться, и тогда сможет получить пятёрки по всем предметам. Просто его надо немного подтолкнуть. — Я глупый, — продолжает Дазай, роняя карандаш на столик в кафе, — как я могу делать одни и те же ошибки, когда ты постоянно мне объясняешь это? Чуя тоже об этом думал, но кажется Дазай просто сбивается с толку, независимо от того, что говорит Чуя, чтобы ему помочь. Он хмурится. — Ты не глупый, — говорит Чуя, — давай попробуем просто другой способ. И это действительно помогает. После его нового объяснения лицо Дазая значительно светлеет. — Я думаю, что у меня получилось! — восклицает он и что-то записывает. — Все верно? Ух ты, это было быстро. Чуя снова хмурится. Действительно быстро для того, кто не мог понять, но Дазай понял это довольно быстро. — Что? — нерешительно спрашивает Дазай. — Я снова ошибся? Все сомнения Чуи улетучиваются, Дазай до сих пор не верит в себя. — Нет, — успокаивает его Чуя, — ты справился очень хорошо. Это было довольно быстро. Я думаю, ты отлично схватываешь. Дазай поворачивает голову, чтобы посмотреть на Чую, и улыбается. У Чуи пересыхает во рту, его улыбка действительно красивая, но затем она исчезает и Дазай на мгновение закусывает губу, словно не решаясь говорить. — Раньше я был умнее, — признается он и звучит немного постыдно. — Я действительно не знаю, что произошло. Я хорошо учился в старшей школе, но когда я попал сюда, я просто… Дазай замолкает и не продолжает. — Материал здесь сложнее, — говорит Чуя, — и вполне нормально, что ты можешь запутаться. Методы, которые ты использовал раньше могут быть просто недостаточно правильны, но это не делает тебя глупым. Дазай мягко улыбается, и сердце Чуи бешено колотится. Он на мгновение забывает, какой угрозой на самом деле является Дазай. — Ты так думаешь? — спрашивает Дазай. — Ага, — Чуя соглашается. — Эй, Дазай… Похоже, ты действительно не умеешь эффективно учиться. Как ты это делал раньше? Дазай снова выглядит нерешительным. — На самом деле, мне не нужно было, — признает он, — я просто все знал. Я не знаю, что изменилось, просто…это уже не так, вот и всё. Это действительно имеет смысл, Дазаю трудно перейти к делу, потому что ему неловко из-за того, что не знает, как это сделать. — Это нормально, — говорит Чуя, — всегда есть время учиться. Вот для чего я здесь, помнишь? Дазай украдкой усмехается, и Чую наполняет тревога. — Такой большой мозг для такого маленького, — воркует Дазай, и Чуя краснеет от гнева, какой двусмысленный комплимент. — У меня нормальный рост для человека моего возраста! — протестует он. — Ты просто смехотворно высокий! Дазай кладет голову на руку и нахально улыбается. — Сказал крошечный человечек. — Заткнись, или я тебя ударю, — угрожает Чуя, но Дазай усмехается шире. — Ты хочешь, чтобы нам запретили посещать еще и кафе? — он бросает вызов. — Скоро в кампусе не останется мест, где мы могли бы заниматься. — Если уж на, то пошло, я могу просто прийти к тебе в общежитие, — говорит Чуя, закатывая глаза, Дазай явно этому рад. — Правда? — спрашивает он, затаив дыхание, затем он делает паузу, хмурясь. — Нет, это не должно произойти, я буду отвлекаться. — На что? — Чуя надеется, что его голос не звучит таким сбитым с толку, как он себя чувствует. — Как это на что? — спрашивает Дазай, еще раз лукаво ухмыляясь. — Чуя в моей постели, конечно, это будет отвлекать! Чуя чувствует, что краснеет, как свекла, но хуже всего, что Дазай это видит, потому начинает смеется. — Это не смешно! — шипит Чуя, пиная ногу Дазая под столом. — Мы бы просто сидели на полу или что-то в этом роде. Дазай дуется на него. — Ты продолжаешь пинать меня, — ноет он. — Любой, кто увидит меня раздетым, подумает, что на меня напали. Я всегда в синяках после того, как побывал рядом с тобой. Лицо Чуи горит. Раздетый Дазай — это образ, который моментально появляется в его голове и он отчаянно пытается избавиться от него. — Я даже не бью тебя так сильно, — он протестует, но в глубине души чувствует беспокойство. — У тебя действительно так легко появляются синяки? Дазай пожимает плечами. — Да, — просто говорит он, — у меня всегда синяки, хотя это довольно круто, ибо я могу солгать и сказать, что со мной случилось что-то ужасное, а на самом деле, я просто ударился об раковину в ванной комнате общежития. Чуя хмурится. — Ты когда-нибудь ходил к врачу? — спросил он. — Это может быть анемия или что-то в этом роде. Дазай только мычит. — Ты когда-нибудь слышал о синдроме постуральной ортостатической тахикардии? — спросил он. Чуя моргает, явно ошеломленный. — Постуральная ортостатическая… что? — спросил он. Лицо Дазая сморщивается, как будто он пытается придумать, что сказать. — Это трудно объяснить, — наконец говорит Дазай, Чуя фыркает. — По сути, у меня очень низкое кровяное давление, уровень железа и количество клеток крови у меня в порядке, так что это не дефицит или анемия. У меня так же довольно легко кружится голова, если я встану слишком быстро, я могу потерять сознание. Рот Чуи в шоке открывается. — Это звучит ужасно, — говорит он, — есть ли способ вылечить это? Дазай снова пожимает плечами. — Это хроническое заболевание, так что не совсем. Максимум, что я могу сделать, это пить воду, потреблять натрий и надеяться на лучшее, — объясняет он, Чуя смотрит на него, размышляя. — Тогда тебе стоит перестать меня бесить, — предупреждает Чуя, — иначе все твое тело превратится в один огромный синяк. — Ты жесток, — Дазай усмехается, — мне это нравится в мужчинах. Чуя снова хочет ударить его, что он и делает, Дазай вздрагивает, бормоча тихое «ау», но вскоре снова улыбается. Немного странно, что улыбка не достигает его глаз, потому что они темны и пусты. Часть Чуи хочет знать почему. Потерять родителей, должно было, быть тяжело, особенно, если после этого он пытался покончить собой. Но ведь это не могло быть причиной, верно? Кто-то теряет свою человечность, когда умирают его родители? Может быть, но Чуя об этом ничего не знает. Улыбка, которую дарит ему Дазай милая, но она не искренняя. Чуя вспоминает ту ночь в баре, как Дазай улыбался и отвергал соболезнования Ширасе, как он усмехнулся, несмотря на резкие слова Юань. Как будто они не могли причинить ему вреда, как будто ничто больше не могло причинить ему боль, но Чуя не думает, что это правда. Потому что, тогда в переулке Дазай казался ему таким уязвимым и как его тело обмякло после их разговора. Улыбка Дазая исчезает. — Эй, — говорит он пустым голосом, — ты же не жалеешь меня, Чуя? Я не тот человек, которого стоит жалеть. Чуя чувствует, что обида захлестывает его, как волна. Его глаза сужаются, когда он смотрит на Дазая. — Конечно, мне тебя ни хрена не жаль, — усмехается Чуя. — Я тебя терпеть не могу, но это не значит, что я не могу беспокоиться о твоем здоровье. Дазай слегка расслабляется, выглядя удовлетворенно, но в его плечах все еще есть напряжение, которое, кажется, всегда присутствует. Он снова в этом черном пальто, но в этот раз оно не в руках, а свисает с плеч, как будто это вторая кожа, которая может защитить его. «Дазай заслуживает защиты», — яростно думает Чуя. Он не думает, что это когда-либо случалось раньше. — Не беспокойся обо мне, — говорит Дазай, пожимая плечами, — это пустая трата времени. — Ты не пустая трата времени! — рявкает Чуя, услышав что-то еще, другой смысл, скрытый за его словами. Дазай моргает, удивленно глядя на него. — Я сказал не так, — говорит он, но Чуя, несмотря на то, что знаком с ним всего две недели, знает лучше. — Ты намекнул. Дазай выглядит так, будто не знает, что делать дальше, поэтому Чуя берет на себя инициативу. — Неважно, — говорит Чуя, — я бы причинил тебе боль, если бы пожалел тебя? Дазай усмехается. — Значит, ты признаешь это! Ты признаешь, что делаешь мне больно! Это вызывает несколько странных взглядов со стороны других посетителей в кафе, поэтому Чуя заставляет Дазая замолчать, его лицо пылает. — Ты заслуживаешь этого! — он шипит. — Я знаю, что тебе не сильно нравится находиться со мной, но неужели, ты не можешь прекратить оскорблять меня? Отказ от оскорблений убьет тебя? — Если бы это убило меня, я бы уже сделал это, — это выводит Чую из себя еще больше, но Дазай не выглядит грустным по этому поводу, он все еще ухмыляется. Чуя не собирается портить настроение, поэтому он наклоняется через стол и тычет Дазая в грудь. Дазай издает тихий звук удивления, моргая. — Ты, — ядовито шепчет Чуя, — являешься абсолютной угрозой для общества. Глаза Дазая чертовски сверкают. Черт, Чуя вытряхивает из себя то состояние, в которое он только что впал, это первый раз, не считая их самого первого занятия, когда он видел что-то еще, помимо пустоты, в этих глазах. — Ты так думаешь? Правда? — нетерпеливо требует Дазай. — Я не могу в это поверить, я преуспел в своей единственной цели в жизни. Я, угроза обществу? Это сбывшаяся мечта — Больше похоже на кошмар, — бормочет Чуя. — Эй, похоже, ты закончил задание. Готов вернуться в общежитие? Энтузиазм Дазая на мгновение угасает, его улыбка гаснет, затем она снова возвращается, но настолько явно вынужденная, что Чуе становится немного грустно. — Ты предлагаешь пойти со мной домой, Чуууя? — спрашивает Дазай, хитро ухмыляясь, Чуя краснеет, и внутри него снова закипает гнев. Дазай действительно вреден для его здоровья. — В твоих мечтах! — рявкает Чуя. — Ты подлец! Ты можешь идти домой один, я просто хотел знать, хочешь ли ты уже уйти! Лицо Дазая искажается до выражения, которое Чуя не может до конца понять, но может точно сказать, что он будто пытается выбрать какую эмоцию ему показать, он оседает в удивлении. — Почему? — он спросил. — Хотя, неважно, можешь просто уйти, если хочешь, тебе не обязательно торчать здесь только ради меня. Больно, что Дазай, вероятно, никогда так не сидел в кафе с кем-то. — Да, ладно, — ворчит Чуя, — я все еще ненавижу тебя и все такое, но я порядочный человек, в отличие от некоторых, — добавляет он, Чуя надеется, что его не поймут неправильно, но похоже, что Дазай не выказывает никаких признаков обиды, так что все должно быть в порядке. — Эй! — Дазай возмущенно восклицает. — Я могу быть порядочным! — Хотел бы я посмотреть, как ты пытаешься, — сухо говорит Чуя. — Ты самый непристойный человек, которого я когда-либо встречал. Ты отпускаешь грязные шутки на публике. Дазай на мгновение задумался. — Это далеко не самый неприличный поступок, который я делал на публике, — говорит он, и разум Чуи сходит с ума. Он быстро прекращает думать об этом, но чувствует, как все его лицо краснеет, и, что хуже всего, Дазай смеется над ним. — Что? — Дазай хихикает. — Неужели так трудно поверить в то, что я могу сделать что-то такое? — На публике? — возмущенно спрашивает Чуя, Дазай пожимает плечами. — Некоторые люди увлекаются такими вещами, — говорит он, Чуя заставляет себя сглотнуть. Он думает о том, о чем явно не должен, потому что ненавидит Дазая каждым дюймом своего существа, независимо от того, насколько тот горяч. — Ты один из них? — выпаливает Чуя, и Дазай выглядит таким самодовольным, что ему тут же хочется забрать свои слова обратно. Дазай поднимает руку, чтобы посмотреть на свои аккуратно подстриженные ногти. — Хочешь знать, Чуя? — Нет, — торопливо говорит Чуя, — нет, я не хотел бы знать. Забудь, что я когда-либо спрашивал, я никогда не хочу знать, что ты делаешь в постели или вне ее. Дазай дуется на него, его рука опускается ниже стола, когда Чуя думает, что это безопасно, он с любопытством бросает взгляд на его руку. Дазай ноет о том, что с ним не весело, на его лице нет никаких признаков боли, но под столом его пальцы сжимают бедро так сильно, что если бы его ногти были длиннее, он мог бы пустить кровь даже сквозь ткань своих брюк. Чуя чувствует себя немного дурно. — Чуя? — спрашивает Дазай, и Чуя быстро смотрит ему в лицо. Он снова делает это, переключается между эмоциями, как будто не знает, какую маску надеть. — Когда ты говоришь, что ничего не чувствуешь, — тихо говорит Чуя. — Что ты имеешь в виду? Дазай на мгновение напрягается, прежде чем все напряжение уходит из его тела. Как будто он вообще не реагировал, его лицо застыло в пустом, равнодушном выражении. — Это и имею ввиду, — говорит ему Дазай, он кладет подбородок на сложенные руки. — Я ничего не чувствую. Вот и все. Почему ты так внезапно спрашиваешь? — Твое лицо, — говорит Чуя, Дазай выглядит сбитым с толку, — иногда это происходит так, будто ты пытаешься что-то почувствовать. Как часто ты просто лжешь об этом? Дазай кажется ошеломленным. — Я не знал об этом, — говорит он, — однако мне приходится лгать. Было бы неловко, если бы я просто шел по жизни, действуя как робот, верно? — Но ты чувствуешь что-то, — настаивает Чуя. — Я видел это, я могу сказать. Дазай ничего не говорит, поэтому он продолжает. — Твой смех, — говорит он, — когда ты действительно счастлив, я слышал это. Ты как будто удивляешься тому, что вообще можешь быть счастлив. Это означает, что большую часть времени тебе должно быть грустно. Дазай смотрит на него задумчиво. — Без обид, Чуя, — говорит он… скучающе, — но ты, блять, понятия не имеешь, о чем говоришь. Больно, но не сразу, вместо этого он просто ошеломлен, потому что он впервые слышит, как Дазай ругается, и это звучит приятно, учитывая тембр его голоса. Но после до него доходит, и когда это происходит, глаза Чуи начинают щипать в уголках. Он говорит себе, что это не так уж плохо, но его лицо должно быть изменилось, потому что глаза Дазая внезапно расширяются. — Отлично, — рявкает Чуя, резко вставая со своего места и хватая свои книги, — я ухожу, думаю, мне не следовало ничего ожидать от тебя. — Чуя… — начинает Дазай, выглядя немного запаниковавшим, но Чуе все равно. Ему нужно пространство, поэтому он уходит, и Дазай не следует за ним. Дорога до его общежития занимает некоторое время, потому что Чуя просто ходит кругами вокруг фонтана, пытаясь проветрить голову. На самом деле, он не плачет, просто он был растерян из-за того, что, несмотря, на его неприязнь к Дазаю, Чуя попытался поговорить с ним по-настоящему, и его тут же заткнули. В конце концов, он на самом деле чувствует себя немного плохо из-за того, что убежал и оставил Дазая там одного. Он помнит, что Дазай сказал той ночью возле бара, что у него не так много друзей, и, к сожалению, это имеет смысл, потому что кажется, что Дазай не может никому доверять настолько, чтобы открыться. Ранпо и Ёсано были вынужденными обстоятельствами; они узнали что-то уязвимое о Дазае против его воли, без возможности выбора. Чуя полагает, что немного глупо желать, чтобы Дазай сразу открылся ему, кроме того, он даже не хочет быть другом Дазая. Дазай — мудак, а Чуя здесь только для того, чтобы помочь ему с выпускным экзаменом, так что Дазай сдержит свое обещание и сразу же пойдет к черту. Именно с этой мыслью он, наконец, может успокоиться и вернуться в свою спальню. По дороге он пишет своей маме, чтобы узнать как она себя чувствует, она посылает ему смайлик с большим пальцем вверх. Хорошо, это облегчение, потому что в ближайшее время ему не придется возвращаться домой, он может сосредоточиться на своей учебе и оставить все это позади. Ширасе в общежитии, как и Юань. Ширасе бросает взгляд на Чую и откладывает бутерброд, который собирался откусить. — Что-то случилось? — спросил он, Чуя качает головой. — Ничего, — глядя на не впечатленное выражение лица Ширасе, он продолжает, — на самом деле, это не имеет большого значения, я немного поссорился с Дазаем, и это вышло из-под контроля. Возможно, это было просто недоразумение, но я убежал, не дав ему объясниться, так что теперь мне плохо. Юань раздражается при упоминании Дазая и Чуя лишь разочарованно смотрит на нее. — Мне он не нравится, — она дуется. — Тебе тоже! Так почему тебя это так волнует? — Потому что, — пытается Чуя, а потом действительно думает об этом, — я не думаю, что у него когда-либо был настоящий друг. — И что? — спрашивает Ширасе, приподняв бровь. — Ты будешь этим другом? Я думал, ты его ненавидишь. Чуя краснеет, запинаясь на мгновение, прежде чем наконец может взять себя в руки. — Ненавижу, — говорит он. — Он придурок, но… мне жаль, — затем он поворачивается к Юань. — И тебе тоже должно быть жаль, ты так и не извинилась за то, что сказала. У Юань хватило такта выглядеть немного виноватой. — У меня была плохая ночь, — сказала он, — я не хотела срываться на нем, это просто… случилось. — Скажи это ему, а не мне, — Чуя вздыхает, в кармане жужжит телефон, и он вытаскивает его, немного раздраженный. скумбрия эй я просто хочу извиниться я не хотел ранить твои чувства но мне жаль, если я задел тебя Ой. Сердце Чуи трепещет от облегчения, и он снова вздыхает, одной рукой прижимая телефон к груди, Ширасе снова поднимает брови. — Кто это? — спрашивает Юань, словно она точно знает, кто это. — Дазай, — объясняет Чуя, печатая сообщение. — Он извинился. — Значит, он может сделать что-то правильно, — Юань бормочет и немного краснеет от стыда, когда Чуя смотрит на нее.

я все нормально ты не был грубым. прости, что вывалил это на тебя

скумбрия чуууя~! все в порядке я определенно это заслужил. Чуя не может не хмуриться, глядя на свой телефон, и его друзья это замечают. — Он что, опять уже мудак? — спрашивает Шираз. — Нет, — говорит Чуя, — он… Он очень милый, но я беспокоюсь о нем. — Чуя, ты когда-нибудь думал, что, возможно, не ненавидишь его так сильно, как думаешь? Чуя с отвращением морщит лицо. — Я определенно ненавижу его, — заявляет он, — я не могу чувствовать ничего, кроме ненависти к этому парню. Ширасе мычит, и Юань снова хмурится. — Я ему не доверяю, — говорит она. — Мне он тоже не нравится, он явно что-то скрывает. — Независимо от того, как ты к нему относишься, ты должна извиниться, — Чуя говорит ей. — Было неправильно с твоей стороны говорить такие вещи, и ты это знаешь, — Юань на мгновение выглядит пристыженной. — Ага… — она виновато смотрит на Чую со своего места, — но я не знаю, как я могу связаться с ним. — Я могу дать тебе его номер, — предлагает Чуя, — но Юань? — она смотрит на него с любопытством. — Если ты не извинишься, у нас будут проблемы. На лице Юаня появляется выражение, которого Чуя не может понять. — Хорошо, — она соглашается и Чуя вздыхает с облегчением. На следующей неделе он идет на встречу с Дазаем в кафе, но не находит его там, вместо этого кто-то другой ждет тут и Чуя удивленно моргает. — Юань? — спросил он. — Что ты здесь делаешь? Юань тоже выглядит удивленной, они не разговаривали все это время, так как она не извинилась перед Дазаем. — Я могла бы спросить тебя о том же, — сказала она. — Я должна встретиться с Дазаем здесь. — Я тоже, — признается Чуя, хмурясь. — Оу, разве это не два моих любимых человека! — восклицает голос, и Чуя вздрагивает от испуга, Юань хмурится. Дазай появляется позади Юань и тыкает ее в плечо. — Давайте, — говорит он, — поцелуйтесь и помиритесь, или что-то в этом роде. Его улыбка немного дергается, когда он произносит эти слова, Чуя краснеет и знает, что Юань выглядит точно так же. — Ты это устроил! — обвиняет Чуя. — Ты сказал мне встретиться с тобой здесь, но ты просто манипулировал мной, чтобы заставить меня помириться с Юань! Дазай пожимает плечами, нахально ухмыляясь, прикусив язык. Эта улыбка ему идет, даже если она и злит Чую. — Виновен по обвинению, — он признается без сожаления. — Ребята, вы хорошие друзья, верно? Так что вам стоит помириться, глупо ссориться из-за чего-то подобного. — Как ты вообще узнал, что мы не разговариваем? — спрашивает Чуя, хмурясь. — Я ничего об этом не говорил. Дазай снова пожимает плечами. — У меня есть свои способы, — говорит он рассеянно, — так помиритесь друг с другом, я жду. — Сначала Юань нужно что-то сказать, — Чуя поворачивается к Юань, сверля её взглядом, и она немного сжимается под ним, затем она смотрит на Дазая. — Мне жаль, — говорит она, и это звучит честно, — у меня была плохая ночь, и я отыгралась на тебе. Я не должна была этого говорить. Дазай выглядит сбитым с толку. — Ты не сделала ничего плохого, — он говорит так, как будто действительно верит в это, Чуя немного ошеломлен, Дазай смотрит между ними, хмурясь. — Вы из-за этого поссорились? Я думал, это из-за того, что ты не хотела, чтобы Чуя был рядом со мной, хотя, в любом случае, это то, о чем ты мне написала. Чуя вздрагивает, его взгляд становится более резким. — Что ты написала? — он вырывается. — Я уже извинилась! — Юань протестует. Дазай наклоняет голову, внимательно наблюдая за ними. — Все нормально, — говорит он Юань, — ты прощена, но Чуя должен остаться, пока я не сдам экзамен. Он обещал. Юань вздыхает, выглядя немного сожалеющей. — Мне очень жаль, — сказала она, — то, что я сказала, было ужасно. Дазай откидывается на пятки своих туфель. — Без проблем, — он агрессивно щиплет тыльную сторону ладони, Чуя шлепает его, чтобы заставить остановиться, и Дазай удивленно смотрит на него. Там, где его ногти впились в кожу, есть вмятины, — всё равно это было правдой, и это в прошлом, — добавляет он, прежде чем Чуя успевает возразить против этого заявления. — Так что давайте уже двигаться вперед. — Нам нужно заниматься, — извиняющимся тоном говорит Чуя, — давай поговорим позже, хорошо, Юань? Юань решительно кивает, выглядя очень облегченной, когда она выходит из кафе, Чуя поворачивается к Дазаю. — Тебе не нужно было этого делать, — он вздыхает, — мы бы что-нибудь придумали. — Но это заняло бы некоторое время, — указывает Дазай, и он не ошибается, Чуя подозрительно смотрит на него. — Как ты узнал? — он спросил, затем: — Ты же не преследуешь меня, не так ли? Дазай фыркает, и его волосы падают ему на глаза. — Я уже говорил, что у тебя слишком большой мозг, — говорит он, — не заставляй меня брать свои слова обратно. Я просто хорошо разбираюсь в людях. Чуя задумчиво мычит. — Может быть, если ты достаточно постараешься, то сможешь так же понимать математику, — дразнит он, Дазай вздыхает, обиженный. — Что с тобой, ты называешь меня тупицей? — спрашивает он, улыбаясь. — Я могу быть умным, я обещаю! — Тогда докажи это, — говорит Чуя и они садятся за стол, Дазай открывает свой учебник. — Хорошо, — говорит он, кусая губу, — я докажу тебе. Ему требуется некоторое время, чтобы справиться с задачами, но в конце концов он заканчивает всё задание, передавая его Чуе, затаив дыхание. — Как я справился? — нерешительно спрашивает он. Когда он выпускает губу из-под зубов, она кровоточит, Чуя хмурится, и Дазай сдувается со своего места. — Я действительно пытался, — говорит он с угрюмым видом, Чуя качает головой. — Нет, дело не в этом, — говорит он, — ты хорошо справился. Даже отлично, я просто… Лицо Дазая светлеет, а затем снова тускнеет. — Но что? — спросил он. — Ты… — начинает Чуя, последний раз, когда у них был такой разговор, он ничем хорошим не закончился. — Ты хоть раз замечал, как бессознательно причиняешь себе боль? Дазай хмурится, словно глубоко задумавшись. Он тянется, чтобы коснуться губ, и вздрагивает. — Думаю, нет, — говорит Дазай, засовывая палец в рот, чтобы избавиться от того небольшого количества крови, что осталось на нем. Чуя морщит нос при виде этого, — я не чувствую этого, если быть честным. — Я думал, ты не любишь боль? — спрашивает Чуя, Дазай сосет палец, а затем вытирает его о штаны, чтобы высушить. — Не люблю, — говорит он, — когда чувствую её. Прежде ты остановил меня от щипания себя, так ведь? Я делаю это, когда нервничаю. Это не причиняет мне боль, а просто помогает прийти в себя. Ой. — Но у тебя пошла кровь, — обвиняет Чуя, — на твоей руке были следы. Дазай моргает, явно удивленный. — Правда? — спросил он. — Я не заметил этого, — затем он наклоняется через стол, чтобы посмотреть на свое задание. — Кстати, я допустил ошибку? Чуя знает, что он пытается сменить тему, но не собирается сопротивляться, он не хочет доставлять Дазаю дискомфорт. — Только одну, — говорит Чуя, указывая на неё, Дазай немного хмурится, но его улыбающаяся маска возвращается прежде, чем Чуя успевает моргнуть, застенчиво ухмыляясь. — Я думаю, что знаю, где я ошибся с этим, — Дазай признается. — Я запутался в конце. Что это значит, объяснишь? Чуя уже объяснял это раньше, но на самом деле кажется, что Дазай просто не может запоминать вещи, если они не объяснены определенным образом, поэтому Чуя пытается снова. Дазай кивает, когда он заканчивает, выглядит сосредоточенным, его язык высунут из уголка рта, а брови нахмурены. «Это мило», — думает Чуя, прежде чем его лицо вспыхивает от огорчения. Симпатичный он или нет, но он все еще терпеть не может Дазая. — Видишь? Ты понял, — хрипит он, когда Дазай заканчивает переделывать задачу. Лицо Дазая светится от похвалы. — Правда? — спрашивает он, затаив дыхание, Чуя кивает, у него пересыхает в горле, Дазай тянется вперёд, и сердце Чуи бешено колотится. Что он собирается делать? Затем Дазай тычет ему в глаз. — Ай! — кричит Чуя, сжимая лицо рукой, — зачем ты это сделал, придурок? Я же вел себя мило с тобой! Когда он снова открывает глаза, щурясь, он удивлен, увидев, насколько поражено выражение лица Дазая. Затем его глаза мерцают, и он снова улыбается. — Я ничего не мог с собой поделать! — Дазай напевает. — Ты выглядел таким уязвимым. Я должен был отплатить тебе за все те разы, когда ты причинял мне боль! Что-то здесь не так, когда Дазай сделал это, его лицо явно не выглядело так, будто он сделал это нарочно. — Ты лжешь? — подозрительно спрашивает Чуя, Дазай высовывает язык и кладет голову на сложенные руки. — Почему ты так думаешь? — спрашивает он, все еще улыбаясь. Ладно, Чуя это видит, в конце концов, Дазай действительно просто придурок, так что Чуя не должен так удивляться тому, что он сделал. — Ты просто снова пытаешься меня разозлить, да? — он обвиняет. — После того, как я только что помог тебе! — Я никогда не говорил, что я хороший человек, — дразнит Дазай, пожимая плечами, хотя это явно задевает его, потому что Чуя знает, что он вообще не думает о себе как о человеке. — Эй, сегодня мой знакомый устраивает вечеринку, хочешь пойти? Вопрос сбивает Чую с толку. — Ты приглашаешь меня на вечеринку после того, как намеренно причинил мне боль? — недоуменно спрашивает он, Дазай понимающе кивает. — С чего ты взял, что я вообще соглашусь? Дазай пожимает плечами. — Вероятно, ты откажешься, — говорит он, — я просто подумал, что стоит попробовать. «Я ему не доверяю», сказал Юань. Чуя тоже. Не совсем. Он встречался с Дазаем в общей сложности четыре раза, так что этого времени едва ли хватило, чтобы вообще сформировалось доверие. Кроме того, есть тот факт, что Дазай намеренно ведет себя как придурок, просто чтобы разозлить Чую, потому что он думает, что это смешно. Но что-то Чуе не дает покоя, он хочет узнать Дазая поближе. Он любопытный, а Дазая трудно читать, и какое-то время они будут работать вместе, так что, почему бы не попытаться узнать его получше? — Хорошо, — Чуя соглашается и получает удовольствие от того, как широко распахиваются глаза Дазая на долю секунды, а затем на его лице появляется беззаботная ухмылка. — Все никак не можешь насытиться моим обществом, не так ли? — он фыркает, и Чуя снова пинает его под столом, Дазай отодвигает ноги вне досягаемости. — Я нравлюсь Чуе! Лицо Чуи вспыхивает, и он изо всех сил пытается пнуть Дазая, соскальзывая со стула, чтобы дотянуться до него, Дазай хватает его ногу и разражается смехом. — Ты… — он задыхается от смеха. — Ты даже не можешь дотянуться, у тебя слишком короткие ноги! Чуя стискивает зубы и пинает так сильно, что сотрясается стол, привлекая внимание нескольких клиентов, если только хриплый смех Дазая еще не сделал свое дело. Однако приятно видеть, как смеется Дазай, он как будто не может остановиться. — Помогите, — хрипит он, зажмурив глаза. — Больно. Меня тошнит, я не могу перестать смеяться. — Это не так уж и смешно, — Чуя ворчит, Дазай издает еще несколько смешков, а затем задерживает дыхание, пытаясь остановиться. Это все прекрасно и очаровательно, он выглядит мило с такими надутыми щеками, но в конце концов он делает это так долго, что его лицо начинает багроветь. Чуя снова пинает его. — Эй, идиот! Дыши, блять, или вырубишься! Пинок должен был отрезвить Дазая или может ему стало просто больно, потому что он выдыхает, чтобы пробормотать небольшое «ау», хватаясь за ногу под столом. — Что с тобой не так? — спрашивает Чуя, его сердце колотится. — Ты мог серьезно пораниться! Дазай дуется на него. — Но если бы я потерял сознание, Чуя бы меня поймал, — говорит он, и Чуя краснеет. — Я знаю! Ты мой белый рыцарь, Чуя, спаси меня! С этими словами он вскакивает из-за стола с яркой улыбкой на лице, он стоит там какое-то время, Чуя внимательно наблюдает, а затем его глаза теряют фокус. Дазай падает на спину, опрокидывая стул. Чуя мгновенно вскочил на ноги с широко раскрытыми глазами, он бросается к Дазаю и трясет его осторожно, потом сильнее. Какого хрена. — Ой, — скулит Дазай, — я действительно думал, что Чуя поймает меня, если я упаду. — Что это было, черт возьми? — Чуя выпаливает немного в бешенстве, глаза Дазая распахиваются, и он нахально улыбается Чуе. — Изящный трюк, верно? — спросил он. — Все, что мне нужно сделать, это встать или потянуться, и я потеряю зрение на оба глаза. Вот так! — Оба? — смущенно спрашивает Чуя. Что-то мелькает на лице Дазая, но мгновенно исчезает. — Ага! Я полностью ослеп на тридцать секунд! — восклицает он. — В противном случае у меня стопроцентное зрение, — Чуя кивает, немного ошеломленный, помогая Дазаю подняться на ноги, — я также могу контролировать свое сердцебиение, — выдыхает Дазай, вставая. — Хочешь увидеть? — Конечно, — слабо говорит Чуя, посреди всего этого он чувствует легкое головокружение, поднимая стул обратно в прежнее положение. Он поворачивается лицом к Дазаю, а затем… Затем Дазай хватает руку Чуи и засовывает ее себе под рубашку, Чуя бормочет и пытается отступить, но Дазай непреклонен. Он прижимает руку Чуи к теплой коже своей груди под застегнутой рубашкой. — Медленно или быстро? — спрашивает Дазай. «Быстро», думает Чуя, потому что именно так бьется его сердце, и Дазай прижимается к его пальцам. — Быстро? — отвечает Чуя, хотя это больше похоже на вопрос. Буквально через пару секунд сердцебиение Дазая резко учащается. — Это ненормально, — говорит Чуя. Дазай смеется, затаив дыхание, и отпускает его руку, но мозгу Чуи требуется еще некоторое время, чтобы осознать тот факт, что его отпустили. Поэтому его рука просто лежит там, на груди Дазая, еще несколько секунд, прежде чем он приходит в себя. Когда это происходит, он вздрагивает, выдергивая руку из-под рубашки Дазая, и поднимает голову, Дазай смотрит на него. На его губах играет мягкая улыбка, и Чуя не может не смотреть, во рту у него пересохло. Ему идет улыбка, очень идет. — Почему ты улыбаешься? — рявкает Чуя, отшатываясь от него. К черту Дазая с его хорошеньким чертовым лицом, Дазая улыбается шире. — Эй, Чуя, — мычит он, — если я когда-нибудь потеряю сознание рядом с тобой, ты разбудишь меня поцелуем, верно? Это единственный правильный способ разбудить Белоснежку. Чуя становится ярко-красным, Дазай смеется над ним. — Да-да, я сделаю это! — кричит он, подбирая их книги и вытаскивая Дазая из кафе. — Когда эта предполагаемая вечеринка? Дазай хихикает еще немного, прежде чем успокоиться, отряхивая одежду и плотнее натягивая пальто на тело. — В половину девятого, — говорит он, — сейчас только пять часов, так, что у тебя есть три час, чтобы собраться. В его выражении есть что-то обнадеживающее, он снова кусает губу. Он выглядит… Похоже, он действительно хочет, чтобы Чуя был там. — Понятно, — соглашается Чуя, Дазай снова улыбается. — Напиши мне, — бормочет он, — я приеду за тобой, хорошо? Сердце Чуи быстро колотится в груди, он ничего в этом не понимает. — Хорошо, — говорит он, но Дазай уже ушел. Чуя смотрит, как он уходит, сначала походка беззаботная, легкая. Менее чем через минуту ходьбы Дазай сутулится, его темп замедляется. Это удивительно, думает Чуя, и трудно определить, насколько притворяется Дазай. — Ты носишь это? — ошеломленно спрашивает Дазай, и вся прежняя симпатия Чуи к нему испаряется. — Что не так с тем, что я ношу?! — рявкает Чуя, рот Дазая открывается и закрывается, но он не произносит ни слова. — Безвкусно, — выдыхает он, и Чуя бьет его кулаком в живот, Дазай хрипит, свернувшись калачиком. — Это насилие, — стонет Он. — Чуя жестоко обращается со мной. — Вот что ты получишь за оскорбление моей одежды! Что касается одежды, то Дазай приоделся и выглядит мило. Он стильный, Чуя, конечно, это понял еще на их второй встрече, но с тех пор он видел только обычные костюмы, которые Дазай надевает в колледж. — Что на тебе надето? — спрашивает Чуя, переворачивая вопрос. Дазай хорошо выглядит, язык Чуя тяжелый, как свинец. Под своим обычным пальто, он надел черную рубашку с длинными рукавами, красным воротником и английскими буквами спереди. Рукава тоже красные, выглядывают из-под пальто, цепочка свисает с поясной петли его брюк, и кольца почти на всех пальцах Дазая, на ногах пара черных Doc Martens. — Ой, — удивленно говорит Дазай. Он смотрит вниз на себя на мгновение, — Ранпо помог мне выбрать его. Что думаешь? Чуя вообще не думает, его мозг пуст. Кольца. На пальцах Дазая. Его руки хороши. — Это… — пытается Чуя. — Думаю, ты выглядишь неплохо. Это лучше, чем то, что ты надевал в клуб. Дазай показывает ему язык, Чуя хмурится, потому что думает, что одежда, которую он выбрал не безвкусна. Он горяч, на нем чёрная сетчатая рубашка и кожаные штаны. Это чертовски горячо! У него даже есть пирсинг! — Я не знал, что у тебя проколоты уши, — говорит Дазай, задыхаясь. Значит, он заметил, настала очередь Чуи улыбаться. — Я слышал, что пирсинг хряща причиняет боль? — Немного, — признается Чуя, — но это не так уж и плохо. А что, ты хочешь проколоть уши? Дазай резко качает головой. Ой. Это могло быть весело. — Я не люблю боль, помнишь? — говорит Дазай, но снова щиплет себя, на этот раз за руку. — Такие вещи, как иглы, доставляют много боли. Чуя отбрасывает ладонь от своей руки, и Дазай вздрагивает, опуская ее на бок. — Почему ты нервничаешь? — спрашивает Чуя, на вопросительный взгляд Дазая он продолжает. — Ты сказал мне, что щипаешь себя, чтобы успокоиться. Дазай с сожалением хмурится, как будто жалеет, что сказал этого. — Я не был на вечеринках с тех пор… — он замолкает, Чуя может только догадываться, что он имеет в виду. — Есть много людей, которых я не видел какое-то время. Я действительно не знаю, что сказать, если они будут задавать вопросы. Ой. — С тобой все будет в порядке, — говорит Чуя, ощупывая себя, чтобы убедиться, что его телефон при нем. Вот он, в его кармане. — Если кто-то станет слишком любопытным, я просто ударю его. Дазай дарит ему захватывающую дух улыбку, его глаза сияют, Чуя на несколько секунд забывает, как дышать. — Нас выгонят, если ты это сделаешь, — говорит Дазай, все еще улыбаясь, — но я был прав, не так ли? Чуя действительно мой Прекрасный Принц! Чуя сердито фыркает. — Замолчи, — возражает он. — Давай уже пошли. Дазай хватает его за руку и начинает идти пружинистым шагом, волоча за собой Чую. Чуя надеется, что он не такой красный, как кажется. Трудно не показать, как он взволнован, когда Дазай продолжает держать его за руку, куда бы они ни шли. — Давай, Чуя! — говорит Дазай. — Ты действительно медлительный, как слизняк, знаешь ли. — Эй! — возмущается Чуя, но все равно изо всех сил старается не отставать от Дазая. — Я не виноват, что у тебя чудовищно длинные ноги! — Как скажешь, слизняк! — По крайней мере, я не похож на рыбу! — рявкает Чуя, и Дазай с любопытством смотрит на него сверху вниз, не останавливаясь. — Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Как я могу быть похожим на рыбу? Я красавчик! Он красивый, но Чуя не собирается ему об этом говорить. — Твои глаза, — говорит Чуя, и Дазай выглядит еще более сбитым с толку. — Большую часть времени они просто выглядят пустыми, как у мертвой рыбы. Дазай хмурится. — Грубо, — говорит он, — я думаю, что мои глаза выглядят великолепно. Мне говорили, что мои ресницы — это мечта. Чуя закатывает глаза. — В любом случае, не принимай это близко к сердцу. Дазай фыркает. — Я не буду! — кричит он. — Эй, Чуя, мы здесь. Всё в позе Дазая меняется, когда они достигают места встречи. Это общежитие, что неудивительно, но все прежнее веселье Дазая становится сдержанным. У него спокойное, холодное выражение лица, но он не отпускает руку Чуи, когда ведет его внутрь. Чуя чувствует себя немного плохо, потому что его ладони сейчас определенно потеют, делая их липкими. — Дазай! — голос зовет его, к ним неторопливо подходит парень, на вид их возраста, с длинными платиновыми волосами, заплетенными в косу. — Николай, — сухо говорит Дазай, Николай фыркает на него. — Почему так холодно, Дазай? — спросил он. — И после того, как я пригласил тебя на мою вечеринку! Братство Небожителей приветствует тебя и твой большой мозг. И твоего парня тоже. Лицо Чуи вспыхивает, и он выдергивает свою руку из руки Дазая. Он собирается протестовать, но Дазай заговаривает раньше, чем он успевает. — Чуя не мой парень, — говорит он, его голос пустой и нечитаемый. — Он мой репетитор. Чуя хотел бы заглянуть в голову Дазая и понять, что он думает, что чувствует. Все так непонятно. Брови Николая взлетают вверх. — Ах! — восклицает он. — Репетитор! Федор мне все рассказал! Чуя наблюдает, как Дазай напрягается еще больше. — Следи за своим языком, — предупреждает Дазай, его тон мрачный, и Чуя вздрагивает. Николай поднимает руки в знак капитуляции. — Конечно, конечно, — говорит он, склонив голову, его рот растягивается в широкой ухмылке, — я бы не хотел портить веселье. Тогда пошли, твои приятели ждут тебя внутри. Дазай поворачивается к Чуе, и его холодное выражение немного смягчается. — Давай, Чуя, — тихо говорит он, — пошли. Он больше не тянется к руке Чуи, просто входит внутрь со всей уверенностью настоящего парня из братства. Чуя следует за ним, с любопытством наблюдая. Кажется, в Дазае есть стороны, которые Чуя еще не видел и не понимал. — Дазай! — несколько девушек бросаются к ним, как только они оказываются внутри, толпясь вокруг Дазая, как маленькие цыплята. Одна из них хихикает, хватая Дазая за руку. — Мы так давно тебя не видели! Где ты был? Дазай одаривает их всех очаровательной улыбкой и подносит руку девушки к своим губам, целуя ее. — В другом месте, — говорит он. Она становится ярко-красной, Чуя пытается побороть рвотный рефлекс, но вместо этого издает сдавленный звук. Девочки поворачиваются к нему, и стоящая ближе к Дазаю хмурится. — Это кто? — спрашивает она. — О, — говорит Дазай, ухмыляясь. — Это Чуя, разве он не красавчик? Чуя толкает локтем Дазая, его лицо горит. Одна из девушек застенчиво кивает, но та, что ближе всех к Дазаю, смотрит на него. — Я никогда раньше не видела его здесь, — говорит она. — Он тоже изучает бизнес? Дазай на мгновение хмурится. — Я на самом деле не знаю, — он поворачивается к Чуе. — Эй, Чуя, какая у тебя специальность? Чуя барахтается, чувствуя себя очень сбитым с толку. — Модный дизайн, — в конце концов, он справляется. — Я хочу создать линию одежды, которая тонким образом нарушает гендерные роли. Дазай смотрит на него с благоговением и отпускает руку девушки, хватая Чую за плечи и наклоняясь так, что их лица оказались близко друг к другу. — Правда? — спрашивает он. — Могу я быть моделью Чуи? Пожалуйста? Чуя отстраняется, взволнованный. — Ты же сказал, что мой вкус в одежде был безвкусным! — протестует он. — Почему ты хочешь быть моей моделью? — О, это так, — Дазай невозмутим, и Чуя бьет его кулаком в плечо, заставляя Дазая споткнуться назад, но он удерживает равновесие, прежде чем мог упасть. — Ты-! — Чуя кипит, но Дазай прерывает его. — Считай, что я тебе что-то должен, — небрежно говорит Дазай. — Я возвращаю свой долг. Чуя недоуменно моргает, глядя на него. Между ними встает девушка, которая прежде стояла возле Дазая. — Ты никому ничего не должен, Дазай, — она звучит почти раздраженно, — даже если он тебя в этом убедил. — А, Сасаки, — говорит Дазай, пренебрежительно махнув рукой. — Чуя никогда бы не шантажировал меня, чтобы я помог ему. Я хочу это сделать, кроме того, — он наклоняется ближе к ее уху, только из-за того, насколько близко к ней уже находится Чуя, ему удается услышать, что Дазай говорит дальше. — Зависть тебе не к лицу. Зависть? Чуя оборачивается и смотрит с удивлением. Конечно, он заметил, что с ней что-то не так, но зависть? Он полагает, что может видеть это по ее поведению, но почему она завидует? Сасаки отшатывается. — Дазай, — говорит она дрожащим голосом, — как ты мог сказать что-то столь жестокое? Она издает самый фальшивый всхлип, который Чуя когда-либо слышал в своей жизни, и убегает в толпу тусовщиков перед ними. — Сасаки, подожди! — две другие девушки кричат и гонятся за ней, Чуя удивленно моргает, глядя на Дазая. Дазай ослепительно улыбается ему, скрещивая руки и наклоняясь в сторону. — Что это было? — спрашивает Чуя, немного расстроенный. — Что ты имел в виду под завистью? Если бы она хотел быть моей моделью, я бы не возражал. Тебе не нужно было её отпугивать. Дазай какое-то время молча смотрит на него, прежде чем разразиться смехом. — Быть моделью? — спрашивает он между смешками. — Она не завидовала мне, Чуя. Она завидовала тебе, — под недоверчивым взглядом Чуи он продолжает. — Я же говорил тебе, да? Я хорошо разбираюсь в людях. Просто с Сасаки сделать это особенно легко. — Завидует мне? — спрашивает Чуя. — Почему? — Я не мог тебе сказать, — говорит Дазай, но это звучит как ложь. — Может быть, она подумала, что мы вместе или что-то в этом роде, как Николай. Но даже если бы она хотела быть твоей моделью, я бы ей не позволил. Чуя хмурится. — Почему бы нет? Дазай лукаво ухмыляется. — Я не хочу, чтобы кто-то был моделью Чуи, кроме меня, —говорит он, рот Чуи открывается, — даже если твоя одежда безвкусна. Чуя снова бьет его, потому что он этого заслуживает, Дазай издает небольшой стон, но продолжает улыбаться. — Так что ты скажешь? — спрашивает он. — Ты позволишь мне быть твоей моделью, Чуя? — Это не то, что ты можешь ожидать, — предупреждает Чуя. — Мои дизайны довольно женственные, у тебя не будет с этим проблем? Дазай морщит нос. — Если бы я не был готов ко всему, что ты можешь надеть на меня, я бы не предложил, — говорит он. — Конечно, можешь надеть на меня юбку или что-то в этом роде. Я не буду возражать, лишь бы это выглядело хорошо. — Дазай в юбке? — кто-то свистит, Чуя оглядывается и видит там Ёсано, совершенно раскачивающуюся в обтягивающем мини-платье и колготах в сетку. — Я бы заплатила настоящие деньги, чтобы увидеть это. — Слышишь, Чуя? — спрашивает Дазай, ухмыляясь. — Ты будешь богат. Чуя вздыхает. — Отлично, — говорит он. — Но если ты посмеешься над одеждой, которую я когда-то надену на тебя, тебе конец, понятно? Дазай имитирует застегивание губ, и его глаза сверкают. Дыхание Чуи оставляет его в порыве воздуха. — Я пойду выпью, — Дазай говорит ему. — Ты хочешь что-нибудь? Чуя мычит, на мгновение задумавшись. — Если есть газировка, то давай, — говорит он, — я действительно не собираюсь напиваться сегодня вечером. Дазай хмурится. — Скучный, — он дуется, — но я понял, принесу тебе что-нибудь безалкогольное. С этими словами он уходит на кухню, и в его шагах снова появляется веселая пружинистость. Чуя смотрит, как он уходит, пока не исчезает, а когда снова поворачивается к Ёсано, она смотрит на него, приподняв бровь. — Что? — спрашивает он, она бросает на него задумчивый взгляд, словно оценивая его. — Что ты о нем думаешь? — спрашивает он. — О Дазае? — она кивает. — Я терпеть его не могу, почему ты спрашиваешь? — Это так? — она улыбается ему. — Но ты защищал его в баре, и то, как ты на него смотришь… он тебе нравится, Чуя? Чуя чувствует, что краснеет. У него есть неприятная черта, которую он ненавидит, он краснеет от всего и вся. — Не глупи, — выпаливает он, — он мне никак не может понравиться, он придурок. — Ты должен дать ему шанс, — неожиданно серьезно говорит Ёсано. — Знаешь, он действительно старается. Я не знаю, почему он отстает по предметам, но он принимает твою помощь, хотя это на него не похоже, так что спасибо тебе за это. Он открывается тебе. Это… приятно это видеть. Она звучит немного… грустно. — Я не думаю, что он открывается мне, — говорит Чуя. — Каждый раз, когда я чувствую, что мы продвинулись к дружбе, он закрывается. Я этого не понимаю, я удивлен, что он не открылся тебе. Ёсано криво улыбается Чуе. — Ему не нравится это, — говорит она. — Дазай…все, что я узнала о нем, было без его разрешения, он любит притворяться, что этого никогда не было. Я думаю, ему стыдно за то, что мы видели его таким. Он нам нравится с Ранпо, но… он не доверяет нам. — Это глупо, — говорит Чуя. — Почему он тебе не доверяет? Ты буквально спасла ему жизнь. Ёсано пожимает плечами. — Я не принимаю это на свой счет, — она следит, чтобы Дазай не вернулся, Чуя тоже, но его нигде нет. — Не похоже, что он хотел, чтобы мы сделали это. Я думаю, он все еще может злиться на Федора за то, что он позвал меня на помощь. — Федор тебя звал? — спрашивает Чуя, хмурясь. — Почему? Ёсано поворачивается к нему с почти виноватым выражением лица. — Я действительно не должна говорить тебе что-нибудь еще, — сказала она, — просто не делай ему больно, ладно? Он через многое прошел, ему не нужно чтобы еще что-то пошло не так. Я не знаю, что случится, если что-то произойдет. Чуя кивает, его горло сжимается при одной мысли об этом. — Я сделаю все возможное. Прошло много времени, а Дазай все еще не вернулся, Чуя начинает немного волноваться. — Ты собираешься пойти его искать? — спрашивает Ёсано, и Чуя на мгновение задумывается. Черт возьми. Он кивает. — Ага, — говорит он. — Он слишком долго, а я хочу свою чертову выпивку. Ёсано фыркает, бросая на него понимающий взгляд, Чуя игнорирует ее и направляется на кухню. Он на самом деле не знает, чего ожидает, но не увидеть, как какая-то девушка прижимает Дазая к стене, обхватив его руками. «Типично», думает Чуя, вспоминая более раннее общение Дазая с Сасаки, когда он целует ей руку. Какой бабник. Только подойдя поближе, он понимает, что что-то не так. Дазай не отвечает, он неподвижен, прислонившись к стене, и, хотя его руки лежат на ее бедрах, он не целует ее в ответ и даже не держит крепко. Чуя хмурится, когда девушка отстраняется. — Эй, ты не мог бы хотя бы притвориться, что тебе это нравится? — она спрашивает. — Что с тобой? Обычно ты хватаешься за возможность быть со мной. Дазай не отвечает, поэтому она дает ему пощечину, его голова резко склоняется в сторону, и он протягивает руку, чтобы обхватить щеку. — Извини, — хрипит он, словно приходя в себя. — Не сегодня, хорошо? Я на самом деле… Меня сейчас интересует кое-кто другой. При этом девушка выглядит обиженной. — И ты позволил мне поцеловать тебя? — она щелкает. — Ты собирался обвести меня вокруг пальца? Хмурый взгляд Чуи усиливается, когда Дазай слегка отталкивает ее. — Я думал, мы договорились, что у нас не романтические отношения, — он возражает, и девушка из обиженной превращается в сердитую. — Ну да, — выплевывает она, — но я думала, что что-то изменилось, хотя наверное, это правда, что ты просто не можешь испытывать романтических чувств ни к кому, а? Она тянется, чтобы снова дать Дазаю пощечину, но в этот момент Чуя оказывается достаточно близко, чтобы остановить ее, протягивая руку и хватая ее за запястье до того, как ее рука соприкоснётся с щекой Дазая. — Отвали, — предупреждает Чуя, она смотрит на него и отдергивает руку, затем она переводит взгляд с него на Дазая, и ее глаза расширяются. Она смеется. — Серьезно? — спрашивает она Дазая. — Ты должно быть шутишь, да? Дазай безучастно смотрит вперед. — Я не знаю, о чем ты говоришь, — отвечает он, девушка смеется громче и отступает назад. — Я не могу в это поверить, — она поворачивается к Чуе и ухмыляется. — Не позволяй ему одурачить тебя, он не способен чувствовать ничего, кроме секса. Честно говоря, мне тебя жаль. Что? Чуя хмурится, сбитый с толку. — Какое это имеет отношение ко мне? — спросил он, и ее улыбка становится шире, рот открывается, чтобы заговорить, но Дазай опережает ее. — Эмико, брось это, — командует он, его голос холоден. А девушка, Эмико, выглядит такой шокированной. — Мне тебя жаль, — повторяет она и поворачивается, чтобы уйти, Чуя остался стоять перед Дазаем, совершенно сбитый с толку. — Прости, что тебе пришлось это увидеть, — Дазай вздыхает, он отходит от стены и направляется к кухонной стойке. — Ничего страшного, — говорит Чуя, следуя за ним. — Что будешь пить? Дазай криво улыбается ему. — После этой катастрофы? — он качает головой. — Мне действительно просто нужно немного воды, я принесу тебе содовой, и тогда мы сможем вернуться в Ёсано. Он открывает холодильник и достает что-то похожее на бутылку кока-колы, поднимая ее так, чтобы Чуя мог ее ясно видеть. — Это подойдет? — спрашивает Дазай, Чуя кивает, немного сбитый с толку. — Я понятия не имел, что ты такой сердцеед, — говорит он, наблюдая, как Дазай наливает газировку в стакан. Дазай легко смеется, Чуя замечает, что это не тот смех, который исходит от него, когда они только вдвоем. — Ты немного туговат, не так ли, Чуя? — спрашивает Дазай, избегая его взгляда, Чуя ощетинивается. — Я тебя обучаю, — он щелкает, — я умный. Дазай поворачивается к нему, и его улыбка немного грустная. — Это не то, что я имел ввиду, — говорит он и протягивает Чуе напиток, Чуя смотрит на него, но все равно делает глоток. — Что же тогда ты имел ввиду? — спросил он, Дазай пожимает плечами. — На самом деле это не так важно, — говорит Дазай. Лжец. Чуя решает не подталкивать его к этому. — Без разницы, — возражает он. — Давай вернемся, Ёсано ждет тебя. Она забеспокоилась. Дазай качает головой и берет бутылку с водой. — Конечно, она беспокоится, — вздыхает он. — Ей действительно не стоит так сильно волноваться, я не так важен. — Ты действительно так думаешь? — спрашивает Чуя, у него пересохло во рту. — Что ты не важен? Возможно, он уже знает ответ. Возможно, он уже знает, что, если бы Дазай так не думал, он бы вообще не пытался убить себя, может быть, он все равно хочет услышать это из уст Дазая. — Это верно, — говорит Дазай, пожимая плечами, Чуя ощетинивается. — Это не так, — настаивает он. — Ты важен. У тебя есть люди, которые заботятся о тебе. Ёсано и Ранпо заботятся. — «Я забочусь», — эта мысль настолько шокирует его, что он замирает с полуоткрытым ртом, Дазай смотрит на него мертвым взглядом. — Они не должны, — он говорит легко, — я не стою этого. — Иди к черту, — шипит Чуя, — ты так одержим собой, что не видишь двух хороших людей прямо перед собой, независимо от того, что ты думаешь, они заботятся о тебе, даже если ты нет. Дазай смотрит на него. — Я забочусь о них, — он говорит медленно, как будто следит за тем, какие слова использует. — Я не всегда показываю это, но мне не все равно. Чуя заставляет себя сделать глубокий вдох и не говорить глупостей. «Хорошее начало», но вместо этого он говорит — Давай, пошли. Дазай плетется за ним, как потерянный щенок, его рука нежно цепляется за рубашку Чуи. Чуя позволяет ему, потому что здесь много народу, и он не хочет, чтобы они были разделены. Когда они возвращаются на прежнее место, Дазай не отпускает его, а Чуя все еще ничего не говорит об этом. Дазай выглядит…немного отстраненным. Чуя слегка хлопает его по плечу, чтобы вывести из себя, и его глаза немного проясняются. — Прости, — говорит Дазай, и когда его взгляд останавливается на Ёсано, он улыбается. Его улыбка вообще не выглядит настоящей. — Я вернулся! Ранпо приедет? Ёсано качает головой. — Его задержали, — говорит она, поднимая трубку, Дазай наклоняется вперед, щурится, читая сообщение. На мгновение он задается вопросом, почему Дазай должен щуриться, если его зрение действительно такое идеальное, как он говорит. — Ой, — Дазай дуется, отстраняясь, — это не весело, скажи ему, что он убивает атмосферу. Ёсано фыркает и делает, как ей говорят, печатая сообщение и отправляя его. — Вот, — она показывает Дазаю посланное ею сообщение, — счастлив? Дазай снова щурится, теперь Чуе действительно любопытно. — Эй, ты хорошо видишь? — спрашивает он, и Дазай удивленно смотрит на него. — Хм? — спросил он. — Да, я прекрасно вижу, у Ёсано очень низкая яркость экрана. На самом деле это не так, но Чуя не хочет давить на Дазая еще больше, и портить его ночь, поэтому он оставляет это. Он медленно пьет газировку и вздрагивает, когда кто-то внезапно появляется перед его глазами. Это Николай. В одной руке он держит бутылку водки, а в другой две рюмки. — Кто хочет шот? — взволнованно спрашивает он, Чуя морщится, но Дазай сияет. — Эй, Чуя, — лукаво говорит он. — Хочешь попробовать? Я тоже сделаю это. Чуя морщит нос. — Что? — дразнит Николай. — Ты боишься? Боишься, что Дазай может выпить больше, чем ты? Скажи, Чуя, ты легковес, да? Чуя швыряет стакан с содовой на ближайший стол и протягивает руку. — Дай это мне, — требует он. — Я не легковес, я мог бы перепить этого придурка под столом, если бы захотел. Николай протягивает ему и Дазаю по рюмке и наливает им обоим водку. Дазай улыбается ему, его лицо просто светится. Ёсано наблюдает за ними с самодовольным выражением лица. Чуя отлично выпил свой первый шот, поморщившись от вкуса, но на Дазая это никак не повлияло. — Еще! — говорит Чуя, и Николая смеется, наливая ему еще один шот. Он выпивает и его, Дазай не отстает. Именно после этого он начинает понимать, что возможно, совершил ошибку. Потому что Чуя легковес, он полагает, что на самом деле просто отчаянно надеялся, что Дазай хуже его, но становится совершенно ясно, что это совсем не так, ибо Дазай выглядит прекрасно, а Чуя чувствует себя плохо. На самом деле Дазай выглядит более чем хорошо. Свет в комнате образует ореол за его темными волосами, а его улыбка яркая и красивая. Не задумываясь, Чуя протягивает руку и касается его губ, Дазай вздрагивает от удивления, но Чуя давит сильнее, закрывая глаза. — Ш-ш, — он замолкает, а затем стонет, — не говори ничего, все, что ты говоришь, глупо. Он слышит, как кто-то смеется, но ему все равно, кто именно. Рука Дазая — мягкая, — смыкается вокруг его запястья и отводит его от губ, Чуя снова открывает глаза, и улыбка Дазая становится мягче. — Пьяный, — кто-то говорит, похоже на Ёсано, Дазай поднимает руку, чтобы сбросить её, и соединяет свои пальцы с Чуей. Чуя краснеет, но он немного не в себе, так что все, что делает это наклоняется вперёд и упирается лбом в грудь Дазая с еще одним стоном. — Ты действительно легковес, — Дазай усмехается, и Чуя слабо бьет его свободной рукой, он поднимает глаза и видит лицо Дазая прямо перед собой, а его губы такие привлекательные для поцелуев. Чуя начинает вставать на цыпочки, но Дазай отступает настолько, что не может дотянуться. — Я думаю, — говорит Дазай, — что ты напился. Давай вернем тебя домой, Чуя. Ужасно, но глаза Чуи начинают наполняться слезами, он всхлипывает и отворачивается, потирая их свободной рукой. — Эй, эй, — Дазай нежно дергает его за руку. — Что случилось? Ты в порядке? — Я действительно хотел бы тебя побить, — говорит Чуя, глядя на свои ботинки, Дазай извиняющие усмехается. — Прости за это, — говорит он, — я, наверное, должен был остановить Николая после первого шота. — Ты знал, что я проиграю? — спрашивает Чуя, немного злясь, Дазай пожимает плечами. — Меня никто никогда не перепивал, кроме Федора, — говорит он. — У меня достаточно хорошая переносимость алкоголя. Чуя хмурится и снова трет глаза. — Ой, — он бормочет. — Ты сказал, что отвезешь меня домой, верно? Дазай улыбается ему. — Да, отвезу, — бормочет Дазай, снова сжимая руку Чуи. — Пошли, — он машет Ёсано и Николаю, и они выходят наружу. На улице холодно, Чуя вздрагивает, а Дазай хмурится, отпуская его руку. — Что ты делаешь? — скулит Чуя, Дазай стягивает пальто, ярко-красный цвет воротника рубашки и рукавов выделяется на фоне бледной кожи и темных волос. Наконец он полностью снимает пальто и накидывает его на плечи Чуи. — Я не знаю, почему ты решил, что не взять с собой куртку будет хорошей идеей, — говорит Дазай, помогая Чуе просунуть руки в рукава. Это теплое пальто, вероятно, оно сделано из шерсти или чего-то подобного, Дазай поднимает воротник пальто вокруг шеи Чуи и отступает назад, выглядя довольным собой. — Хорошо, пойдем. Он снова берет Чую за руку и уводит его от общежития Небожителей. Уличные фонари в кампусе заслоняют звезды световыми помехами, но Чуя знает, что они все еще там. — Эй, — говорит он, и Дазай вопросительно мычит, — как ты думаешь, моя мама видит те же звезды, что и мы? Дазай делает паузу, глядя на него. — Где твоя мама? — спросил он. — Во Франции, — говорит ему Чуя, — она сейчас в больнице, но…если бы она выглянула в окно, как думаешь, звезды выглядели б так же, как здесь? Губы Дазая расплываются в мягкой улыбке. — Через пару часов, наверное, — говорит он. — В конце концов, это одно и то же небо. — Ага… — выдыхает Чуя, глядя на Дазая, сейчас он прекрасен. — Одно и то же небо, я тоже так думаю.