***
Воздуха не хватает. Сэм раз за разом пытается сглотнуть, но это только добавляет ощущения, что рот заполнен кровью. Одновременно отвратительный и самый желанный в мире вкус дразнит и манит с такой силой, что сопротивление кажется невозможным. Какие-то слова звучат, раздражают слух, царапают сознание. Сэм невероятным усилием воли заставляет себя сосредоточиться. — Сказки будешь рассказывать брату. Я вижу тебя насквозь. У тебя в мозгу пульсирует одна мысль. Кровь. Кровь. Кровь, — Война насмехается, и превосходство, которым от него разит сильнее, чем когда-либо могло бы удаться ангелам или демонам, хочется стереть. Руки сжимаются в кулаки, и Сэм яростно стонет, понимая, что большего ему и не дано. Запястья надёжно опутаны верёвками, закреплёнными хитрым узлом. В горле появляется болезненная сухость жажды, которая может быть погашена одним-единственным способом. Беспомощный крик рвётся на волю. Он проигрывает не Войне, он проигрывает сам себе и знает это. — Сэмми, — картинка меняется резко и в первый миг образ Дина кажется злым издевательством, шуткой могущественного всадника. Сэм давится воздухом, стараясь не давать воли надежде, которая рождается моментально. — Смотри, кто у нас тут есть, — Дин недобро ухмыляется, и что-то внутри холодеет, леденит уничтожающим отчаянием. Мертвой хваткой Дин удерживает демона, на шее которого алеет рана. — Ты же этого хотел? Я знаю тебя. Ты с ума сходишь. Потому что ты наркоман, Сэм. Жалкий наркоман. Ты монстр. И отец был прав в одном: тебя нужно было убить. Так дай мне повод, Сэм, — Дин неожиданно толкает демона прямо на него. Сэм задыхается. Верёвки, связывающие руки, трескаются, но обретённая свобода не радует, а страшит. В венах закипает что-то, что уже не получается считать собственной кровью. Неконтролируемая, всепоглощающая жажда охватывает каждую клетку тела и заставляет с шумом втянуть в себя воздух. Запах крови демона, желанной и остро необходимой, бьёт в ноздри. — Нет, — собственный крик оглушил. Сэм замотал головой, пытаясь сообразить, где он находится и что происходит. Понимание, что омерзительная, пугающая до дрожи сцена была всего лишь сном, приходило медленно. Сэм сел, провёл рукой по лбу, смахивая выступивший пот, прочесал волосы и потерянно огляделся. Силуэт Ника, который стоял возле окна, бросился в глаза. — Боже, — едва слышно выдохнул Сэм, медленно вспоминая все события последних пары суток в нужном порядке. — Сэмми? — уловимая тревога в голосе Ника, который обернулся, неожиданно вернула в реальность полностью. — Что случилось? — Я… — голос прозвучал настолько хрипло, что даже короткое местоимение получилось скорее бульком, чем звуком. Сэм прокашлялся и попробовал ещё раз: — Это… Просто кошмарный сон. С людьми такое случается. — Я знаю, что такое кошмары, — тень раздражения во фразе заставила невольно сжаться, и Сэм моментально разозлился на себя, отказываясь настолько поддаваться страху. — Эй, Сэмми, — Ник тут же заговорил мягче, располагая заподозрить, что он вновь читает мысли. Сэм поморщился. — Я не… Не знаю, что предложить, кроме наведённого сна, — неожиданно тихо и как-то потерянно признался Ник, подойдя ближе к кровати. — Да ничего и не нужно, — быстро отозвался Сэм, и чуть прищурился, вглядываясь в лицо Ника. Полумрак не располагал рассмотреть детали, но мрачную, будто бы болезненную гримасу не заметить было невозможно. — Ник, всё в порядке? — осторожно уточнил Сэм вслух, не полностью, но в значительной степени абстрагируясь от собственного сновиденного кошмара. — Само собой, Сэмми, — натужная улыбка и такая же бравада в голосе окончательно убедили, что в порядке ничего не было. Сэм неосознанно облизал губы, пытаясь сообразить, как расположить Ника к разговору. — Что тебе снилось? — Снилось? — тупо переспросил Сэм, хотя и расслышал вопрос великолепно с первого раза. Мысли тут же испуганно разбежались. Сглотнуть получилось с трудом. — Я… — понимание, что можно легко соврать или отделаться общими фразами почему-то неприятно кололось. — Ник, это… сложно. Скажем, это связано с недавними реальными событиями. — Охотой? — быстро уточнил Ник, пока Сэм обдумывал, как обозначить суть так, чтобы не возникло дополнительных вопросов, а как следствие и развития темы. В голову как назло не приходило ни одной удовлетворительной формулировки. Сэм устало прикрыл глаза, которые чуть жгло, то ли от попавшего в них пота, то ли из-за явно малого времени отдыха. Шаги подсказали, что Ник подошёл к кровати теперь вплотную, и Сэм невольно напрягся, не понимая, чего ждать. Глаза распахнулись сами по себе. Ник сел на край и внимательно посмотрел на него. — Да, — выдохнул Сэм, осознавая, что сдаётся окончательно и хочет поделиться всем, что продолжает страшить и разрывать изнутри, хоть с кем-то, кто, по крайней мере, не сочтёт его сумасшедшим. — Можно и так сказать. Мы с братом и ещё несколькими знакомыми охотниками столкнулись с Всадником. Полагаю, ты в курсе, о ком речь. — Война, — утвердительно кивнул Ник без заминки, и Сэм поморщился, когда всё-таки ощутил сожаление. Наивное желание верить ангелам и в ангелов так и не изжило себя до конца. — Он что-то сделал с тобой? Причинил тебе вред? — странные интонации Ника, которые Сэм с незначительным сомнением интерпретировал как злость и недоумение, напрягли и почти расположили задуматься всерьёз о том, откуда тот осведомлён обо всём, будучи изгнанником, но намерение проиграло потребности продолжить разговор. — И да, и нет, — Сэм повёл плечами и мысленно горько усмехнулся, понимая, что это никак не поможет сбросить груз с души. — Он натравил целый город людей друг на друга. Мои же знакомые охотники связали меня, считая демоном. Там-то он и появился. Я… Есть кое-что, что представляет для меня проблему. Он знал об этом и использовал против меня. Не то чтобы… слушай, это не особо важно, — промелькнувшая мысль, что он недопустимо откровенен с ангелом, с которым едва знаком, побудила Сэма запоздало, но резко умолкнуть. — Это важно для тебя, Сэм, — проницательно заметил Ник, но на этот раз Сэм поймал себя скорее на удивлении, что тот неплохо интерпретирует настроение людей, чем на подозрении о чтении мыслей. — Я хотел бы тебе помочь, — Ник произнёс исполненную неподдельного, как казалось, сожаления фразу настолько мягко, что Сэм с изумлением осознал, что глаза вдруг защипало. Чуть запрокинув голову, он попытался напомнить себе, что такое расположение к тому, о ком он не знает по большому счёту ничего, это как минимум достаточно странно, чтобы выступать поводом для беспокойства. Внутренний голос смёл любые размышления в эту сторону, безжалостно указывая на то, что в отличие от Дина Ник понимает его, а не осуждает, и это весомый повод тянуться к нему. — Ник, я признателен, но это действительно просто сон, — Сэм заставил себя медленно вдохнуть и выдохнуть и заговорил максимально уравновешенным тоном. — То есть я понимаю, что ты предлагал навеять мне что-нибудь, но я не… Я просто попробую ещё раз, ладно? И если мне снова приснится кошмар, то мы обсудим твой вариант. Идёт? — Я мог бы… иначе, — едва слышно, всё с тем же всепоглощающим сожалением отозвался Ник, и Сэм сначала подумал, что ему и вовсе померещилось. — Но ты не готов. Пока нет, — горечь будто бы разлилась в воздухе. — О чём ты говоришь? — Сэм нахмурился, категорически не понимая, почему его окатило сначала волной предвкушения, а затем — страха. — Какой-то чудесный способ, для которого требуется больше доверия? — наугад выдал Сэм вопрос, который ему самому показался сформулированным неверно, когда Ник уловимо отстранился, явно не испытывая желания отвечать. — Вроде того, — Ник всё же отозвался, хотя и после приличной паузы, а затем неожиданно придвинулся чуть ближе и осторожно, почти нерешительно сжал его ладонь в своей. — Эмм, — Сэм остановил взгляд на их теперь сомкнутых руках и искренне растерялся, не понимая, как реагировать. — Разве у людей этот жест не означает выражение поддержки? — в голосе Ника изрядно добавилось напряжения. — Да, — растерянность усилилась, когда Сэм сообразил, что представления не имеет, как объяснить Нику, что подобные жесты уместны при определённом уровне близости между людьми, за исключением разве что критических ситуаций, и обычно не используются приятелями одного пола. — Да, но… — Чудно, — Ник просиял, возвращаясь к ранее демонстрируемой жизнерадостности так резко, что у Сэма не осталось сомнений в том, что она как максимум наиграна полностью, а как минимум — сильно преувеличена. — Раз уж ты не желаешь колыбельную, Сэмми, и против того, чтобы я препарировал твои мозги, мне остаётся только согласиться на привычные жесты обезьянок. — Ник, — Сэм покачал головой, не понимая, чего желает больше: рассмеяться или укоризненно возразить. — Спи, Сэмми. Людям нужен сон, чтобы правильно функционировать, — напускная серьёзность Ника вызвала усмешку, и Сэм вдруг почувствовал, как дышать стало легче. Усталость, которая никуда не делась и даже успела приумножиться, брала своё и толкала вернуться в лежачее положение и последовать мудрому совету. Сэм сдался, откинулся на подушку и прикрыл глаза, стараясь не размышлять о том, что чужая ладонь не просто дарила тепло и уверенность, но и навевала странное иллюзорное ощущение, что его крепко и надёжно обнимают. Сон подкрался незаметно.***
Опустевшая бутылка из-под виски полетела в стену, ударилась об неё с глухим стуком, но не разбилась. Кроули с досадой выругался. Расклад в текущей данности выглядел откровенно дерьмовым и умудрялся ухудшаться с каждым часом. Мысль о кольте вновь пронеслась в голове, где вертелась постоянно с тех самых пор, как ему доложили, что Люцифер находится в Аду. — Дерьмище, — процедил Кроули сквозь зубы и вслух. Взгляд нашёл новую бутылку, и Кроули уверенно двинулся к ней. Таймер обратного отсчёта угнездился в голове и не собирался её покидать. Кроули открыл бутылку, щедро плеснул виски в стакан и невидящим взглядом уставился в стену, сжимая его в руке, едва слышно повторив: — Дерьмище. Наспех составленный план, который пока выглядел сырым, заключающийся в том, чтобы завлечь к себе Винчестеров, вручить им кольт и отправить их убивать дьявола, нуждался в капитальной доработке. Но значительно сильнее огорчало и беспокоило отсутствие запасного плана. Кроули залпом проглотил содержимое стакана и так и замер, когда в голове пронеслась безумная, но любопытная идея. Стакан полетел куда-то на пол, отброшенный с достаточной небрежностью, а в голове словно завертелись шестерёнки. Кроули рухнул в кресло, запрокинул голову и начал задумчиво вращать пальцем в воздухе. Воспоминания о единственной, но оставившей неизгладимый след встрече с Бальтазаром, крутились в голове. Здравый смысл подсказывал, что знакомый ангел, это то, что нужно. Не испытывая сомнений, что Бальтазар попытается его убить, как только узнает, Кроули прищурился, просчитывая, чем можно подкупить строптивого, но не лишенного мозгов ангела, и какие аргументы могут оказаться уместными в споре. Часть сознания упрямо, не отвлекаясь, продолжала размышлять о том, как подобраться к Винчестерам. Идеи возникали, отметались за несостоятельностью или откладывались для дальнейшего обдумывания, а бутылка, которую Кроули призвал взмахом руки, пустела. Не задаваясь вопросом, сколько времени прошло, Кроули позволил себе расслабиться только тогда, когда и план «А» и теперь имеющийся план «Б» окончательно приобрели чёткие очертания. — Дрик, — приказным тоном позвал он одного из немногочисленных демонов, которые остались с ним. Внушительных габаритов парень появился в комнате мгновенно и сверкнул безупречно чёрными глазами. — Найди мне Бобби Сингера. Узнай, где эта ветошь сейчас и в каком он состоянии. Прошёл слушок, что старикан не поладил с шавками сучки Мэг. — Как прикажете, — Дрик коротко склонил голову и явно собрался исчезнуть. — Это не всё, — Кроули вскинул руку и взглядом дал понять, что не разрешал уходить. — Разузнай всё, что сможешь об одном пернатом. Откликается на Бальтазара. В идеале — найди мне всех, кто подходит ему в качестве сосудов. — Но… — Дрик то ли в силу неумения, то ли осознанно не скрыл абсолютную растерянность. — Но как?.. — Быстро и с огоньком, — Кроули позволил себе недобрую улыбку, а затем высоко вскинул брови: — Ты ещё здесь? Дрик исчез в тот же миг, однако выглядел при этом как тот, кого без суда и приговора отправили на казнь. Кроули раздражённо вздохнул и в очередной раз припал к горлышку бутылки. Шансов, что приказы будут исполнены быстро и чётко, было ничтожно мало, но начало было положено. На почти неуловимое мгновение будущее перестало рисоваться в мрачных тонах.***
Сэм проснулся резко, тут же сел на кровати и интенсивно заморгал. В голове крутился сон, в котором повторился день благодарения, когда-то в детстве отмеченный с чужой семьёй, но запомнившийся именно праздником, а не его формальным подобием. Сэм провёл рукой по лицу, мысленно прикинул, что Ник бы не стал копаться в его памяти настолько, чтобы просто навеять что-нибудь, и осмотрелся. Понимание, что в номере нет никого кроме него, пришло через пару секунд. Сэм откинул одеяло и сел на кровати. Короткий взгляд на часы подсказал, что до начала его рабочего дня еще около двух часов. Растерянность, появившаяся, едва он заметил отсутствие Ника, расположила признать, что он надеялся увидеть его по пробуждение. Мысль, что могло произойти что-то плохое, Сэм отогнал. Поднявшись на ноги, Сэм машинально двинулся в направлении ванной комнаты, игнорируя сожаление, которое только усиливалось при мысли, что Ник мог уйти совсем. Вчерашний список вопросов, из которых в итоге не было задано и трети, всплыл в памяти, но быстро затмился туманным воспоминанием. Сэм сжал в руке зубную щётку и мгновенно забыл о том, что собирался закрыть за собой дверь. Осторожные прикосновения пальцев, которые с каким-то непонятным трепетом очерчивали его лоб, скулы и щёки, будто бы ощущались в реальности. Сэм потряс головой, отгоняя наваждение, и попытался сообразить, приснилось ему это или всё-таки было наяву. Разум категорически отказался признавать это сном. Сэм с силой втянул в себя воздух, не понимая, зачем бы Нику так себя вести. — Сэмми, — возмутительно бодрое и чересчур жизнерадостное обращение прозвучало громким восклицанием. Сэм вздрогнул, выронил зубную щётку и спешно отогнал крутящуюся в голове идею, выступающую объяснением, что Ник мог просто хотеть исследовать взаимодействие с человеком на уровне, который не был ему знаком. Ник вскинул брови, похоже, просто автоматически проследил за полётом щётки и слегка пожал плечами, прежде чем продолжить на порядок тише, но, казалось, ещё бодрее: — Забавная обезьянка в Сингапуре заверила меня, что этот кофе, — Ник приподнял руку, в которой держал чуть дымящуюся кружку, — хорош настолько, что мог бы стать двигателем эволюции. — Синга… что? — руководствуясь намерением переспросить не столько из-за того, что чего-то не понял, сколько из-за невозможности поверить, Сэм осёкся, когда взгляд невольно прикипел к кружке. — Ты слетал в Сингапур, чтобы принести мне кофе? — наконец медленно уточнил Сэм, когда во взгляде Ника отразилось откровенное недоумение. — Ты спал, мне было скучно, — Ник беззаботно поиграл плечами, умудрившись при этом никак не потревожить содержимое кружки. — Насколько я успел понять, обезьянки фанатеют по кофе. Но если ты предпочитаешь ещё какую-нибудь жидкость, то просто… — Стоп, — Сэм вскинул руку и с трудом сглотнул. Все подозрения, успевшие немало поблёкнуть, напомнили о себе с новой силой. — Ник, слушай, я не хочу тебя как-то обидеть, но… Что ангелам от меня нужно? Потому что я просто… — Я не могу принести тебе кофе? — Ник насупился, и Сэм мгновенно почувствовал себя виноватым, но сейчас это только подпитало злость. — С Сингапура? — голос зазвучал резче, но Сэм уже не мог остановиться. — Ник, пойми меня правильно, но ты… твоё поведение, — быстро исправился Сэм, — выглядит немного странно. Ты спасаешь мне жизнь, кормишь ужином, беспокоишься, потому что мне снятся кошмары и тащишь мне кофе с другого конца земного шара. А мы знакомы меньше суток. Это… мягко говоря, странно. — Разве у окружности есть конец? — Ник скривил губы, небрежно поставил кружку на столик, уставленный едой, оставшейся с вчера, и отступил на шаг. Ощущение незримой стены, которая мгновенно возникла между ними, неприятно кольнуло. Сэм поморщился, понимая, что чувство вины и сожаление усилились настолько, что подвинули злость. — Но я тебя понял, Сэм. Тебе не нужна забота. — Ник, я не имел в виду… — фраза повисла в воздухе, так и не получив продолжения, и слилась с едва слышным шелестом крыльев. Сэм с досадой ударил кулаком по стене и едва слышно пробормотал: — Проклятье. Умываясь исключительно потому, что это осознавалось необходимостью, Сэм с трудом сдерживался, чтобы не пойти осматривать окрестности. Память подкинула заявление Ника, что он здесь из-за сосуда, которое вдруг успокоило. Убеждая себя, что время ещё есть, и он сможет найти Ника позже, Сэм отказался размышлять о том, почему видит это единственным верным вариантом. Божественный аромат дразнил. Сэм обречённо провёл руками по лицу, вдохнул, выдохнул и направился к столику. Кофе не успел остыть и первый же глоток заставил Сэма согласиться с тем неизвестным, кто посоветовал его Нику. Напиток разительно отличался от того, чем чаще всего приходилось довольствоваться им с Дином в поездках и второсортных кафе. Глупая мысль, что Ник заинтересован в нём как в мужчине, промелькнула в голове. Сэм изгнал её с позором и нервно сглотнул, глядя в кружку. Уверенность, что ангелы далеки от плотских страстей выступала аргументом в пользу того, что им просто что-то от него требовалось. И только интуиция отказывалась соглашаться, настаивая на том, что Ник был искренним, чем бы ни руководствовался.***
Дин сосредоточенным взглядом прошёлся по содержимому сумки, которая была, по сути, собрана, и кивнул сам себе. Беглое расследование, в котором было упущено немало деталей, привело к выводу, что он имеет дело с вампиром. Дин стиснул зубы, когда разум ехидно заметил, что как раз мелочи, на которые всегда обращал внимание Сэм, часто представляют собой главную опасность. Дин помотал головой, отказываясь размышлять о брате, который ушёл по доброй воле. Твёрдо сказав себе, что разобрался во всём верно, а дело яйца выеденного не стоит, Дин дёрнул молнию, пытаясь закрыть сумку. Бегунок остался в пальцах. Дин выругался сквозь зубы и развернулся, собираясь найти запасную сумку. Тело тут же пробила дрожь, а вдох застрял в горле. Кастиэль стоял, как оказалось, прямо за его спиной, привычно, но недопустимо игнорируя понятие личного пространства. Дин сглотнул под пронзительным взглядом синих глаз. Инстинктивное желание отодвинуться, больше похожее на острую потребность, почти толкнуло к движению, но Дин заставил себя остаться стоять на месте. Кастиэль едва заметно нахмурился, по-прежнему глядя немигающим взглядом. — Личное пространство, чувак, — Дин приложил усилие, чтобы говорить настолько беззаботно, насколько только получилось с учётом обстоятельств. — Я объяснял тебе тысячу раз. — Прости меня, Дин, — моментально покаялся Кастиэль, но смущённым никак не выглядел и отошёл на пару шагов только через долгое мгновение. Дин не сдержал облегчённый вздох. — Помощь мне требуется твоя. Есть у меня идея одна, что в поисках моих помочь может. Единственный ты, к кому прийти я мог. — Чудно, — пробормотал Дин, когда инстинкты взвились, утверждая, что ничего безопасного и простого Кастиэль не предложит априори. Нежелание ввязываться в очередную авантюру толкнуло хотя бы попытаться отказаться, даже не вникая в суть: — Кас, слушай, я бы и рад, но у меня дело. Кровосос обнаглел и грохнул уже троих. Или я разделаюсь с ним, или он продолжит. Так что, чувак, давай уж как-нибудь без меня. — Важнее это, чем тварь очередная, Дин, — с несвойственной ему пылкостью заверил Кастиэль и явно собирался продолжить уговоры, но неожиданно замер. Дин насторожился, наблюдая, как Кастиэль будто бы прислушивается к чему-то, а затем сжимает голову руками. — Что-то произошло… Ангелы… Что-то… — О чём ты?.. — попытался спросить Дин, но не закончил предложение, когда Кастиэль окинул его чуть безумным взглядом, а затем ухватил за плечо и увлёк в полёт.***
— Значит, — Адам дёргано сглотнул и покосился на Кристин, которая теперь казалась не живым человеком, а лишённой красок картинкой, — если я соглашусь побыть сосудом для этого вашего Михаила, то вы вернёте к жизни маму? — Именно, — ангел, который успел представиться Захарией, почти приторно улыбнулся. — Мы оживим тебя, ты удостоишься великой чести — станешь вместилищем Михаила, а когда необходимость использовать твое тело исчезнет, мы оставим тебя на Земле и воскресим твою мать. — Я согласен, — голос дрогнул, но Адам упрямо вскинул подбородок, демонстрируя решимость. Мысль, что он сможет вернуться к прежней жизни, снова увидит мать и проведёт с ней годы, которые отобрали отвратительные монстры, билась в голове, оттесняя на задний план всё остальное. — Что мне нужно делать? — Для начала не наложить в штаны, — Захария странно усмехнулся, а затем вскинул руку, из которой хлынул чистый поток света, мгновенно заливший всё пространство. Адам инстинктивно зажмурился, боясь ослепнуть. На неуловимое мгновение показалось, что он провалился в темноту, и Адам засомневался, а не было ли сном вообще всё, включая визит ангелов в его личный рай, как они сказали. Испуганно распахнув глаза, Адам едва не сорвался на крик, когда осознал, что темнота ему не пригрезилась. Понимание, что он в гробу, пришло с опозданием. Руки самовольно сжались в кулаки. Чувствуя, как накатывает истерика, Адам замолотил ими по крышке гроба. Здравый смысл хладнокровно подсказывал, что у него нет шансов её пробить, но бездействие, видящееся единственнойальтернативой, пугало до помутнения рассудка. Тело неожиданно пронзила дрожь, из лёгких выбило весь воздух, а затем по глазам резанул яркий дневной свет. Адам зажмурился, замотал головой и интенсивно заморгал, пытаясь восстановить зрение и осмотреться. Множество поваленных деревьев и дыра в земле, там, где явно располагалась его могила, бросились в глаза сразу же. В горле резко пересохло. Захария усмехался, крепко удерживая его за локоть, и Адам прикусил губу, не понимая, почему внутри поднялось желание вырваться и бежать без оглядки. — Какого чёрта, Кас? — возмущённый незнакомый голос заставил отвлечься от странного порыва. Захария обернулся на звук. В руках двух ангелов, явно пришедших с Захарией, которых Адам не заметил сразу, мгновенно возникли клинки. С недоумением рассматривая двух мужчин, один из которых был одет в старомодный и изрядно потрёпанный бежевый плащ, Адам поморщился, когда пальцы Захарии сжали его локоть сильнее, почти до боли. Один из мужчин остановил на нём взгляд и раскрыл рот. — Кастиэль… — начал Захария, похоже, обращаясь к странно одетому типу, но был перебит. — Адам? — приятный голос второго мужчины с яркими зелёными глазами, который разглядывал его как какую-то диковинку, прозвучал настороженно и удивлённо. — Мы знакомы? — Адам вскинул брови, категорически не понимая, откуда мужчина может его знать. — Мы… — тот запнулся, а затем перевёл взгляд на Захарию и с нескрываемой яростью процедил: — Какого чёрта вы надумали, Захария? Если ты решил… — Я бы поболтал с тобой, Дин, но сейчас немного занят, — непонятное вызывающее превосходство в голосе Захарии неприятно покоробило. Адам свёл брови и поймал себя на мысли, что не понимает уже совсем ничего. Мысль не понравилась. — Надо было разговаривать со мной тогда, когда я тебе это предлагал. Заметь, достаточно любезно. А теперь придётся тебе подождать своей очереди. — Послушай ты, ангельский кусок дерьма… — с яростью начал тот, кого назвали Дином, практически выплёвывая слова, но не договорил, когда на него бросился один из ангелов. Второй двинулся к странному типу в плаще, держа клинок наизготовку. Не понимая, чего хочет больше, вмешаться, разобраться или просто оказаться от престранной ситуации как можно дальше, Адам открыл рот, всё-таки решив расспросить Захарию, но только вскрикнул, когда резко провалился в невесомость. Картинка начавшейся драки расплылась, а затем стёрлась. — Михаил, — Адам услышал обращение Захарии, которое звучало с почтительностью на грани благоговения раньше, чем сообразил, что под ногами появилась опора. — Я нашёл тебе сосуд. Пришлось немного повозиться, но, уверяю тебя, из всех существующих, этот подойдёт тебе лучше других. — Да? И почему же? — мужчина, от которого веяло холодом, отошёл от окна и обернулся к ним. Выражение его лица, напоминающее бесстрастную ледяную маску, заметно изменилось, когда их взгляды встретились. Адам сглотнул. Ощущение неукротимой мощи придавило с силой многотонной плиты. — Винчестер, — слабое удивление отразилось и в голосе того, кого Захария назвал Михаилом. — Младший сын Джона Винчестера. — Я Миллиган. Адам Миллиган, — с вызовом поправил Адам, не желая, чтобы ему приписывали фамилию отца, которую он никогда не носил. — И я согласен только в том случае, если вы действительно вернёте мне мать после того, как я стану не нужен. — Я ведь уже сказал тебе, что… — раздражённо начал Захария, явно опасаясь реакции Михаила, на которого нервно покосился. — Да, — перебил Адам. — Но не ты же собрался влезть в мою шкурку. К тому же, как я понимаю, он сильнее, — Адам бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Михаила, который чуть прищурился. — Ему нужен я, пусть он и обещает. — Если это твоё условие, я выполню его, — взгляд у Михаила стал странным, но в нём промелькнула не угроза, которой Адам всё-таки полуосознанно ждал, а что-то похожее на разочарование. — После того, как я отпущу тебя, я верну к жизни твою мать. — Идёт, — Адам закивал, неожиданно отчётливо понимая, что терпеть вызывающее поведение дальше Михаил вряд ли станет. — Тогда да. В смысле я тебе говорю да. Это же нужно? Михаил не ответил, но пространство неожиданно залил свет, который становился всё ярче и ярче. Адам вновь зажмурился, краем сознания отмечая, что на этот раз свет исходит не от Захарии, а от Михаила, а затем потерялся в странных, незнакомых и тем и пугающих ощущениях. Сознание затуманилось, мысли перепутались, а дыхание сбилось. Крик поглотила резко обрушившаяся тьма.***
Люцифер скривился, когда призванный Голод наконец-то исчез в сопровождении выделенных ему демонов. Мысль, что он поспешил с призывом второго всадника, покрутилась в голове, но была безжалостно задавлена. Даже осознавая, что он связался с ритуалом лишь из желания найти выход для переполняющих всё существо обиды и злости, Люцифер не собирался ни о чём жалеть. — Отец, — в голосе Мэг звучало откровенное благоговение, а в её глазах легко читался чистый восторг. — Я только хотела… — Когда эти лысые макаки настолько перестали верить в светлое будущее? — Люцифер перебил без колебаний, бегло считывая намерения Мэг выразить восхищение и легко поступаясь этим в ущерб тому, что занимало мысли намного больше. — В папулю они верят до сих пор. — Ты говоришь о людях? — Мэг заметно растерялась, но быстро взяла себя в руки и чуть наморщила лоб, очевидно, пытаясь переключиться на новую тему. — Они… странные. Любят причинять друг другу боль, хотя и не все из них делают это умышленно, а потом страдают и бегают к психотерапевтам. Или заливают свои разочарования виски. То есть я не знаю, к чему ты спрашивал, но… — Значит, слишком хорошо для них равняется плохо? — напряжённо уточнил Люцифер, не особо считаясь с тем, чтобы держать привычную маску. После оконченного ритуала призыва в зале из демонов осталась только Мэг, которая зарабатывала себе очки каждый день. Машинально оставив в памяти галочку, что её, пожалуй, по итогу стоит оставить в живых, Люцифер скривил губы, вспоминая злость Сэма, которая ударила немногим менее болезненно, чем когда-то копьё Михаила. — Они действительно испытывают больше доверия к тем, кто окунает их в дерьмо? — Не все, — быстро заверила Мэг, явно стараясь скрыть изумление. Люцифер не стал размышлять над тем, что оно вызвано определённо нежданной для неё откровенностью с его стороны. — Они вроде как накапливают опыт за жизнь. И многие доходят до понимания, что у каждого человека найдётся свой скелет за пазухой. Ну, то есть они больше склонны верить тому, чьи недостатки видны сразу. Это часто соответствует их ожиданиям. Если ты, конечно, спрашивал об этом, — уточнение прозвучало куда осторожнее, а из голоса Мэг исчезли все эмоции, которые звучали в нём в процессе короткого монолога. — В идеальном мирке, который так старательно лепил папуля, обезьянки не верят в идеал? — горьковатая ирония невольно проступила в словах, а лицо искривила гримаса. Разговор продолжать резко расхотелось. — Иди, — Люцифер небрежно махнул рукой в сторону выхода и позволил мыслям переметнуться на составление дальнейшего плана действий. — Если мне будет позволено, — ещё более осторожно начала Мэг и продолжила, только дождавшись небрежного кивка. Люцифер прищурился и почувствовал отголосок любопытства. — Они все ещё верят в добро. Многие из них верят и друг в друга. Иногда они проявляют настороженность, как барьер. Но потом он всё равно ломается, и они начинают доверять. Это их природа. Мэг умолкла и замерла. Люцифер склонил голову к плечу, отмечая, что от неё разит опаской и неловкостью, словно ей никогда ранее не приходилось разговаривать так сдержанно или на столь неординарную тему. Желание остаться в одиночестве поутихло, когда временами просыпающаяся расчётливость подсказала, что из Мэг может выйти неплохой советчик. — И что же делают те из обезьянок, которые хотят сломать барьер другой? — медленно протянул Люцифер, прикидывая, найдётся ли в ответе Мэг хотя бы намёк на то, что покажется достаточно приемлемым действием для воплощения. — Есть много разных вариантов, — Мэг, казалось, даже как-то оживилась. — Зависит от обезьянки, но некоторые довольно универсальны. И если ты желаешь, то я готова поделиться всем, что знаю сама. — Я слушаю, — окончательно принял решение Люцифер, в очередной раз усилием воли заглушая невыносимую тоску по Сэму, которая разгорелась с мгновения его собственного ухода и грозила вырваться из-под контроля полностью в самое ближайшее время.***
Дин склонился над раковиной, смыл остатки крови с предплечья, машинально убеждаясь, что рану, красовавшуюся там ещё недавно, Кастиэль исцелил без следа, набрал полную пригоршню воды и умылся. Холодная вода приятно прошлась по разгорячённой коже, но не подарила спокойствия. Желание отстраниться от реальности ещё хотя бы на миг толкнуло повторить процедуру. — Дин, можем мы обсудить случившееся с нами, — против обыкновения в голосе Кастиэля отразилась неуверенность. Дин резко выпрямился и только мысленно махнул рукой, когда заметил в зеркале, что Кастиэль стоит за его плечом практически вплотную. Ни сил, ни желания напоминать о личном пространстве просто не было. — Не уверен я, но разговоры часто людям помогают. — Это полная хрень, Кас, — Дин для наглядности даже мотнул головой в знак отрицания, отказываясь признавать, что доля истины в словах Кастиэля есть. — О чём тут разговаривать? О том, что небесные гондоны нашли мне замену? Или о том, что у архипсиха, который желает замутить апокалипсис, теперь, похоже, есть сосуд? Мой брат. О чём именно ты хочешь поболтать, а, Кас? — Дин, не уверен я, что всё обстоит именно так, — Кастиэль как-то сжался, от чего стал выглядеть почти несчастным. Дин провёл рукой по лицу, пытаясь стереть слабое чувство вины. — Предположил лишь я, что не стал бы Захария воскрешать Адам для себя. Но все Винчестеры подходящими для Михаила сосудами являются, а брат твой не просто так на свет появился. Когда отец твой… — Заткнись, Кас, — Дин вскинул руку в останавливающем жесте, понимая, что терпение висит на волоске. — Знать ничего не желаю о том, как и почему… Проехали. Понятия не имею, что собрался делать ты, но я просто пойду и отрублю голову той кровососущей твари, которая решила, что это захолустье её личная ВИП-кормушка. — Но, Дин, не можешь ты просто игнорировать то, чему свидетелями стали мы, — Кастиэль выглядел откровенно сбитым с толку, а обвинение, причудившееся в его взгляде, сорвало последние тормоза. — Да что ты? — Дин недобро усмехнулся, умышленно оттолкнул Кастиэля плечом и вышел в комнату. — А что ты предлагаешь мне делать, Кас? Штурмовать Небеса? Молиться Захарии? Или сразу Михаилу? Схватить ангельский клинок и побежать искать всех пернатых ублюдков, что бегают по Земле? — Когда не знаешь ты, что предпринять, обычно с Бобби Сингером связываешься ты, — ещё менее уверенно, чем прежде высказался Кастиэль, а затем оживлённее добавил: — Или с Сэмом обсуждаете вы… А где Сэм? — будто бы действительно только сейчас обратив внимание на отсутствие Сэма озадаченно вопросил Кастиэль. — А ещё что мне сделать? — сквозь зубы процедил Дин, когда терпение всё-таки лопнуло с оглушительным звоном. Кастиэль, который в последнее время играл на его стороне, разом показался таким же врагом, как и все остальные ангелы и демоны. — Запихай свои инструкции в свою нежную белую задницу, Кас, а меня оставь в покое. Я иду на охоту. Потому что где-то там от рук твари, возможно, прямо сейчас гибнет очередная ни в чём неповинная девчонка. — Но, Дин, речь ведь о брате твоём… — начал Кастиэль, но благоразумно умолк под яростным взглядом. Больше не глядя на него, Дин двинулся вперёд, автоматическим движением подхватив собранную ранее сумку с по-прежнему расстегнутой молнией. Кастиэль отступил в сторону, словно действительно наконец-то поняв, что стоять у него на пути не стоит, и Дин быстро покинул номер, оглушительно хлопнув дверью. Импала стояла на парковке. Неожиданно стало спокойнее. Привычно устроившись за рулём, Дин завёл мотор и устремил взгляд сквозь лобовое стекло, так и не тронувшись с места. Злость, которую он рассчитывал в полной мере выплеснуть на вампира, частично затмевала здравый смысл, но на удивление не мешала признавать правоту Кастиэля. Отбросив мысли о Сэме сразу же, Дин потянулся за телефоном, нашёл номер Бобби и нажал кнопку вызова.***
Сэм машинально резал лимон, не замечая, что тот уже искромсан на мелкие кусочки. В баре было ещё достаточно тихо, очевидно, из-за раннего времени. Линдси натирала бокалы, а двое одиноких мужчин сидели за столиками в разных углах и наслаждались кофе. Нож соскользнул, и Сэм мгновенно вернулся в реальность, почувствовав боль. На безымянном пальце красовался глубокий порез. — Кит, осторожнее же надо, — Линдси оказалась рядом мгновенно, и Сэм сдержал ругательство, почти сорвавшееся с языка. — Задумался, — коротко пояснил он и выдавил улыбку в ответ на обеспокоенный взгляд Линдси. — Весь ты такой задумчивый и загадочный, — с едва уловимым намёком на флирт фыркнула Линдси, отошла, но вернулась уже через несколько секунд с небольшой аптечкой в руках. — Предлагаю уговор. Я обработаю твою рану, а ты расскажешь мне, что так сильно заняло твои мысли. — Это честно, — нехотя признал Сэм, вздохнул и неожиданно поймал себя на мысли, что не так уж и возражает поделиться с Линдси сутью, избегая конкретики и ненужных ей деталей. На порез полился антисептик. — Мой приятель… Мы немного не поняли друг друга, и он ушёл. Я пытался поискать его, но безуспешно. — Приятель? — Линдси на мгновение отвлеклась от обработки раны, вскинула голову и вопросительно приподняла брови. — В том самом смысле приятель? Или… — Или, — поспешно возразил Сэм, игнорируя мурашки, которые почему-то пробежали по спине, когда мозг воспринял вопрос Линдси в полной мере. — Мы не так давно знакомы, но он очень меня выручил. А я его, кажется, обидел. Хотел бы извиниться, но… — Сэм машинально попытался развести руками, и усмехнулся сам над собой, когда сделать это получилось только свободной. — Он не местный? — Линдси ловко приклеила пластырь и поспешно добавила: — Ты не пойми неправильно, я не хочу лезть не в своё дело, но это маленький городок. Найти его здесь легче простого. — Я тоже так думал, — Сэм снова вздохнул, на этот раз на порядок тяжелее. — Он… Да. Можно сказать, что он оказался здесь случайно. Но у него было дело, и я думал, что он задержится в любом случае. Обошёл здесь всё дважды перед работой, но… — Ясно, — Линдси закрепила ещё один пластырь, очевидно, для надёжности, критическим взглядом осмотрела свою работу и начала собирать аптечку. — Если хочешь, вечером можем пройтись вместе. Когда закончим смену. Вдруг наткнёмся на него. — Линдси, я… — Сэм неловко улыбнулся. В голове билось настойчивое понимание, что Линдси проявляет к нему недвусмысленный интерес, и если он не готов его принять, то сказать об этом лучше сейчас. — Слушай, я признателен за предложение и участие, но… — Кит, — чужое имя неприятно покоробило слух, но голос, который Сэм был уверен, что уже не спутает ни с каким другим, отозвался внутри вспышкой чистой радости. Мгновенно позабыв, что именно он хотел сказать, Сэм круто развернулся, едва не снеся столик, на котором работал. Ник приближался медленным шагом и почти привычно широко улыбался. Сэм замер на секунду, не понимая, почему в голове самовольно закрутились какие-то совсем недопустимые и неуместные мысли. Взгляд невольно стал откровенно оценивающим. — Ник, я… — голос сорвался, и Сэм прокашлялся. Момент схлынул, оставив после себя странноватое послевкусие, и разум бодро взял дело в свои руки. Отгоняя множество вопросов, которые просто не было возможности задать прямо сейчас, Сэм быстро соображал, что сказать. — Слушай, утром я не имел в виду ничего плохого. Просто вспылил. Возможно, не особо удачно выразился. А как ты?.. То есть тут… — Я вернулся в номер, — Ник поиграл плечами, а широкая улыбка, казалось, приклеилась к его губам намертво. — Тебя не было, и я решил поискать тебя где-нибудь ещё. — Вы живёте в одном номере? — Линдси выпалила вопрос раньше, чем Сэм успел выразить удивление, и выглядела изрядно растерянной. — Это не то, что ты подумала, — Сэм качнул головой, запоздало понимая, как звучит эта фраза и для Линдси, и для Ника, если он вдруг осведомлён о человеческих отношениях. — Эмм… Знакомьтесь, — не придумав ничего лучше, Сэм ухватился за вежливость. — Это Линдси, моя коллега. А это Ник. Мой приятель, — чуть споткнувшись на представлении, Сэм послал Нику настойчивый взгляд, умоляя не сказать лишнего. Уверенности, что тот поймёт молчаливую просьбу, не было ни капли. — Я… — Рада знакомству, — Линдси вежливо улыбнулась, не оставляя ему возможности продолжать говорить. — Кит тебя потерял. И очень беспокоился. — Неужели? — Ник вздёрнул брови, а его явно наигранная улыбка наконец-то сменилась куда более искренней, хотя и менее милой с виду усмешкой. — Да, он тебя искал, — Линдси, явно не видя ничего тайного в информации, продолжала безжалостно его сдавать. Сэм с трудом подавил желание прикрыть глаза рукой. — Может, кофе? У нас не принято сидеть просто так, а ты наверняка захочешь поболтать с Китом. — Конечно, — от странного взгляда Ника, ответ которого прозвучал излишне любезно, Сэму на мгновение захотелось спрятаться. Убеждая себя, что неукротимая жажда и отчаянная тоска во взгляде Ника, ему пригрезились, Сэм рассеянно отметил, что Линдси отошла к стойке и теперь наливает кофе. — Что это такое? — вопрос заданный намного более резким тоном тут же заставил внимание вновь полноценно переключиться на Ника. — Что? — Сэм с недоумением моргнул, а затем сообразил, что Ник смотрит уже не на него, а на его руку. Машинально проследив его взгляд, Сэм мимолётно поморщился. Рана явно оказалась глубже, чем было заметно на первый взгляд, и надёжно закреплённые Линдси пластыри пропитались кровью. — Ерунда. Порезал палец, — лёгким тоном заверил Сэм, и перехватил руку Ника, которую тот протянул вперёд, подойдя ближе. — Чёрт, Ник, нет. Не здесь, — быстро пробормотал Сэм, понизив голос, надеясь, что Ник поймёт всё верно и не станет демонстрировать ангельские возможности на людях. — И давно вы… приятели? — Линдси, которая ловко держала дымящуюся кружку в одной руке, оказалась рядом незаметно. Сэму понадобилась секунда, чтобы сообразить, что его тихую фразу Линдси явно слышала. Осознав, как она могла её истолковать, Сэм едва не застонал. Ситуация как-то незаметно абсолютно вышла из-под контроля и начала напоминать плохую комедию. Ник с недоумением нахмурился, и Сэм почему-то порадовался, что подтекст остался непонятым хотя бы им. — Линдси, слушай… — слова не шли с языка, и Сэм лихорадочно пытался сообразить, как объяснить всё Линдси так, чтобы потом не пришлось объясняться уже с Ником. — Всё нормально, Кит, — Линдси чуть натянуто, но искренне улыбнулась, а затем тряхнула головой. — Если что, у меня нет никаких предубеждений, так что не парься. И, может, я теперь немного лучше понимаю твою скрытность. Ник, ты решил, за какой столик сядешь? Я поставлю туда кофе. — Любой, — бросил Ник. Сэм подавил вздох, когда Линдси оставила кружку на ближайшем к ней столе, а на обратном пути к стойке подмигнула ему. — Сэмми, что не так? — Что ты?.. — в горле моментально пересохло, когда родное имя коснулось слуха. — Она не услышит, — небрежно пояснил Ник и бодро зашагал к столику. — Ты не ответил. — Ладно, — осторожно согласился Сэм, когда нашёл взглядом Линдси и убедился, что она даже не смотрит в их сторону. Сознание машинально зафиксировало, что из двух посетителей остался только один, погружённый в чтение статьи в газете настолько, что явно не замечал ничего вокруг. — И нет, всё нормально. Я немного удивлён, что ты вернулся. Но рад, — поспешно добавил Сэм. — Чудно. У меня как раз есть прекрасная идея, Сэмми, — жизнерадостность, появившаяся в голосе Ника, заставила насторожиться. — Вечером мы идём в клуб. — Куда идём? — Сэм поперхнулся воздухом и приоткрыл рот. — В клуб в смысле… Какой клуб? — в голове не желала укладываться мысль, что ангел серьёзно может предлагать поход в увеселительное заведение. — Я ещё провожу мониторинг, — Ник небрежно повёл плечом и расплылся в прежней широкой улыбке, которая на этот раз ощущалась почти настоящей. — Но есть пара местечек на примете. — Клуб, — тупо повторил Сэм, когда окончательно понял, что Ник не шутит. — Зачем? — как можно более аккуратным тоном уточнил он, не желая допускать повторения утренней ситуации. — Разве не так люди веселятся? Отличный повод исправить утро, — Ник выглядел как Санта Клаус, который ждёт вспышки радости в ответ на преподнесённый подарок. — Ник, — Сэм сглотнул и невольно потянулся рукой к подбородку, чтобы по привычке его потереть. — Слушай, я не возражаю провести вечер вместе, никаких проблем, но клуб это немного… — Ты передумал жить нормальной жизнью? — Ник нахмурился. Вопрос прозвучал чуть серьёзнее, чем ему следовало бы. Сэм отрицательно мотнул головой, уже понимая, что достаточных аргументов для возражения не найдёт. — Супер, — Ник хлопнул в ладоши и оживился. — А я точно знаю, что нормальные парни твоего возраста проводят время в этих… В клубах, — Ник поспешно исправился, явно собираясь сказать поначалу что-то нелестное, и Сэм невольно рассмеялся. — Что может быть веселее прыгающих обдолбанных обезьян? — Ник, — одёргиванию не хватило укоризны, и Сэм мысленно махнул на всё рукой. — Ладно. Но ты можешь быть жестоко разочарован. Я не особо люблю громкую музыку и толпу, так что не обещаю искренне веселиться. — Это мы ещё посмотрим, — от уверенного обещания, которое стояло за фразой, по спине табуном пробежались мурашки предвкушения, и Сэм на миг прикрыл глаза, отказываясь это анализировать.***
Кроули устало выдохнул, когда очередное перемещение привело его к особняку, окружённому протяжённой территорией. Склонив голову к плечу, Кроули прищурился, расчётливым взглядом оценивая систему охраны. Доносящаяся из дома музыка и периодически различимые голоса свидетельствовали о том, что хозяин не один. Кроули недобро улыбнулся. Долгие часы поиска сосуда, который Бальтазар использовал во время их встречи, требовали окупить себя и не располагали ни к проявлению вежливости, ни к составлению продуманного плана действий. Исчезнув прямо с места, Кроули уже через мгновение оказался в гостиной дома, сейчас заполненной людьми. Стоял гвалт, которому позавидовали бы и в Аду. Мимолётно поморщившись, Кроули прошёлся взглядом по разношёрстой толпе, игнорируя полураздетых девушек. Средних лет мужчина попался на глаза только через несколько минут. Внутри разлилось ликование. Кроули осмотрел его внимательнее. Четырнадцать лет, что по меркам людей представляло собой значительный промежуток времени, явно не прошли для него даром. Убедившись, что хотя время и внесло свои коррективы, но перед ним именно тот, кто стал вместилищем Бальтазара в прошлом, Кроули решительно двинулся к нему, бесцеремонно протискиваясь сквозь беснующуюся толпу. В какой-то момент прямо перед лицом оказался поднос. Слегка пожав плечами, Кроули подхватил с него бокал виски и продолжил путь, игнорируя странные взгляды в свою сторону. — Себастьян Малрой, не так ли? — умышленно приторный тон, который часто располагал к нему людей, едва не смазала откровенная злость, вспыхнувшая, когда какая-то девица бесцеремонно прижалась к Себастьяну всем телом и попыталась запустить руку ему в штаны. — Надо побалакать, — всё-таки продолжил Кроули и залпом опустошил стакан, после чего небрежно отбросил его в сторону. — Мы знакомы? — Себастьян легко отстранил девушку, которая тут же надула губы, обернулся и вздрогнул, очевидно, оценив, насколько между ними отсутствует расстояние. Кроули широко улыбнулся и придвинулся совсем вплотную. — Я не думаю… — Милуоки, штат Висконсин, 1995 год, — Кроули умышленно понизил голос, приблизив губы к уху мужчины. — Не припоминаешь? — Ты, — Себастьян широко раскрыл глаза и попытался попятиться. Алкогольное опьянение, в котором он явно находился, казалось, слетело с него в один момент. — Ты тот… Не подходи ко мне. Я вызову охрану. Идите к чёрту. Вы все. Просто идите к чёрту. Не желаю иметь ничего общего с… — Как раз встречи с чёртом я и пытаюсь избежать, — не особо задумываясь над ответом, бросил Кроули и быстро осмотрелся. — Как я и сказал, надо побалакать. — Да что ты себе?.. — возмущённо начал Себастьян, но сорвался на крик, когда Кроули вцепился в его руку и потянул за собой в перемещение. Собственный особняк встретил желанной тишиной и темнотой. — Где я?.. Куда ты меня притащил? И какого чёрта тебе от меня надо? Я ничего не слышал о твоём дружке, или кто он тебе там, с того раза. И слышать не хочу. Я вызову полицию, если… — Бла-бла-бла, — перебил Кроули, закатил глаза и двинулся к бару, попутно проникновенно заверив: — Мы ведь оба знаем, что ты не можешь мне ничего сделать. Может, просто пропустим стадию обмена любезностями и перейдём к сути? — Что тебе от меня нужно? — на удивление на порядок спокойнее и даже вежливее повторил свой же вопрос Себастьян. — Сущий пустяк, — Кроули наполнил стакан почти до краёв и расплылся в широкой улыбке.***
Сэм расправил плечи и уставился на своё отражение в зеркале, не видя его. Покидать ванную комнату не хотелось катастрофически. Твёрдо сказав себе, что поход в клуб не стоит воспринимать как восхождение на эшафот, Сэм тряхнул головой. Легче не стало. Нежелание оказываться в заведении с грохочущей музыкой и нетрезвыми людьми крепло с каждой секундой. Разум, будто бы желая хоть чем-то помочь, подбросил уже мелькающую ранее мысль, что Ник, вероятно, захочет уйти первым. Сэм криво усмехнулся, отказываясь обдумывать, что он будет делать, если вопреки всем предположениям, Нику в клубе понравится. Закрепив полотенце на бёдрах, Сэм заставил себя открыть дверь и тут же едва не захлопнул её снова, заметив Ника. Тот стоял перед кроватью в одних боксёрах и задумчиво рассматривал разбросанные по ней вещи. Сэм прикрыл глаза, быстро подсчитывая в уме, насколько же он потерял счёт времени в душе, если Ник, который воодушевлённо отправился искать им подходящую одежду и обещал посетить не один магазин, успел вернуться. Ник обернулся, очевидно, на звук, и щеки почему-то обожгло жаром. — Сэмми, — Ник источал жизнерадостность фонтаном, и Сэм невольно поморщился, понимая, что это начинает не на шутку раздражать. Осознание, что его никогда всерьёз не цепляло подобное поведение посторонних людей, подтянулось следом и не добавило хорошего настроения. Сэм настойчиво повторил себе, что просто не мог привязаться к ангелу, которого знает едва ли сутки, так сильно, но никакой уверенности не ощутил. — Эти тряпки действительно так важны? — Ник скорчил гримасу и взмахом руки обвёл гору вещей на кровати. — Не то чтобы… — Сэм провёл рукой по лицу, поджал губы, ощутив слабый жар от щёк, и заставил себя сосредоточиться. — Слушай, в повседневности я не… Ты сам видел, что я одеваюсь максимально удобно. Но в клубах вроде как есть негласный дресс-код. По крайней мере, в большинстве. Форма одежды, — быстро пояснил Сэм, наткнувшись на недоумевающий взгляд. — Условная форма. Например, девушки в коротких платьях. Или… — Я понял, — Ник быстро кивнул. Сэм натянуто улыбнулся, ощущая, как градус напряжения возрастает всё больше. — Значит, ты сказал, что нам нужны подходящие тряпки, чтобы у нас не возникло проблем с попаданием внутрь? Ты же в курсе, что я могу просто… — Ник, — чуть резче, чем собирался, перебил Сэм и тут же извиняюще улыбнулся. — Ты можешь перенести нас прямо в клуб, я понимаю. Но эта идея не кажется мне хорошей. Мы можем оказаться в толпе и кому-нибудь навредить. Или… Да всё, что угодно. Поверь мне, даже людей в состоянии сильного алкогольного опьянения удивит, если кто-то возникнет рядом с ними прямо из воздуха. — Сэмми, — Ник нахмурился, но не было похоже, что из-за услышанной информации. Сэм едва подавил желание отойти на шаг назад, когда Ник двинулся к нему. — Ты не хочешь идти, — в голосе Ника смешались огорчение и растерянность, и Сэм невольно испытал порыв утешить. — Если… Если тебе настолько… Ты не обязан, — Ник насупился в своей привычной манере, но его голос прозвучал твёрдо. Сэм моргнул. После ухода Ника из бара, который случился практически сразу после их разговора, тот не объявлялся весь день, и возможности обсудить всё ещё раз у них просто не было. На мгновение внутри взметнулась радость от понимания, что от похода можно отказаться, но быстро угасла, сменившись нежеланием расстраивать Ника. Сэм мимолётно прикусил губу. — Ник, слушай, — осторожно начал он. — Я действительно не любитель подобного времяпровождения. Но это не означает, что… Ты вроде как поставил меня перед фактом. И так радовался, что я просто… — Сэмми, мы можем заняться чем угодно другим, — Ник перебил так поспешно, словно считал, что от его слов зависит его же жизнь. — Это был только один из вариантов и если он тебе не нравится, то мы… — Ник, — Сэм поймал себя на искренней улыбке и внезапно осознал, что настроение скакнуло на пару уровней вверх. — Я не настолько противник клубов. Я испытываю здоровое сомнение, что мне будет там комфортно, но это не означает, что я не хотел бы попробовать. Ты старался и вроде сказал, что нашёл отличное заведение. — Я не понимаю, Сэм, — Ник отступил на шаг назад и нахмурился. — Сначала ты выглядел как обезьянка, которую приговорили к девятому кругу Ада, а когда я предложил тебе не делать то, что ты явно не хочешь, ты захотел. — Я… — неловкость затопила с головой, и Сэм отвёл взгляд. — Это… глупо. Но иногда люди… Меня напрягало не то, что мы идём в клуб, Ник. Ты просто… не видел, что мне… Знаешь, забудь. Это не имеет никакого значения. А я с удовольствием проведу вечер не в погоне за очередным монстром. — Тебе не понравилось то, что я не понял твою реакцию на моё предложение? — абсолютно необъяснимый восторг в голосе Ника не сочетался ни с вопросом, ни с ситуацией в целом. — Ты не обязан, — сухо отозвался Сэм, с долей отчаяния понимая, что эмоций становится слишком много. — Ты предложил план на вечер. Я мог отказаться, но согласился. Так что давай просто выберем подходящую одежду и… — Сэмми, — Ник оказался опасно близко мгновенно и неожиданно коснулся пальцами его щеки. Сэм вздрогнул. — Нафиг клуб. Просто скажи мне, чего бы ты хотел. Ужин? Сон? Прогуляться с пингвинами? Забраться на Эйфелеву башню? Посмотреть фильм? Сэм застыл. Мысли разбежались, и в голове воцарилась звенящая пустота. Что-то, запрятанное так глубоко, что, казалось, и не существовало вовсе, рвалось на волю, требуя принять абсолютно всё, что Ник пожелает дать и сделать это с благодарностью. Здоровое опасение бунтовало и пыталось задушить порыв в зародыше. На миг Сэму захотелось закричать. Бежать от очевидного желания больше не получалось. Отношение Ника хотелось принять. Сэм стиснул зубы, чувствуя лёгкое отвращение к себе. Спрятанная потребность обрести то, что он не находил даже с братом, казалась постыдной и жалкой. В груди неприятно заныло. Сэм сдался, признавая, что готов опрометчиво поверить Нику только потому, что тот проявлял к нему заботу. — Слушай, я… — слова не ложились на язык, застревали где-то в резко пересохшем горле, и Сэм умолк. — Сэмми, что угодно, — в голосе Ника появилась горячность. Сэм чисто машинально отметил, что руку тот убрал, хотя и явно нехотя. — Я могу… Я просто хочу, чтобы тебе было со мной хорошо, — неожиданно выпалил Ник с таким яростным отчаянием, что Сэм невольно отшатнулся. — Но я не знаю. Я не знаю тебя, — все эмоции схлынули разом, а голос Ника упал до безнадёжного шёпота. — Боже, — машинально пробормотал Сэм, чувствуя, какой бурей внутри отзывается искренность Ника, сейчас неприкрытая ни наигранной жизнерадостностью, ни вообще какой-либо фальшью. Изгнание Ника, добровольное или вынужденное, вдруг увиделось в ином свете. Они оба оказались сами по себе. Без семьи. Без поддержки. И разница виделась только в том, что ангелу, вероятно, было намного сложнее адаптироваться в мире людей. — Ник, я… У меня достаточно дерьма за плечами, которое создаёт проблемы с доверием. Но я сделаю всё, чтобы тебе не пришлось за это расплачиваться, ладно? — фразы вырвались почти самопроизвольно, но Сэм не ощутил сожаления. — Я понимаю, что это нечестно. По отношению к тебе. Ты не сделал мне ничего плохого. — Но сделали другие, — мрачно заметил Ник и резко опустил голову. — Всё нормально, Сэмми. Ты не должен… — Я не должен заставлять тебя или кого угодно другого платить за чужие ошибки, — твёрдо возразил Сэм, умышленно не позволив Нику закончить предложение. — А насчёт клуба… Ник, ты сам хотел туда? То есть мне сложно представить, что ангела могут интересовать подобные тусовки, но ты не слишком похож на тех ангелов, с которыми мне доводилось встречаться, — Сэм перевёл дыхание и, не получив ответа от Ника, который смотрел на него странным взглядом, продолжил чуть неуверенно: — Я просто хотел сказать, что если ты предложил это только потому, что счёл, что это понравится мне, то нам необязательно никуда идти. Или мы можем придумать что-то другое. Ник, мы не настолько близко и долго знакомы, но обычно если люди проводят время вместе, они… выбирают то, что интересно всем участникам. Понимаешь? — без особой надежды поинтересовался Сэм, отгоняя мысль, что разговор в режиме монолога начинает тяготить. Ник на удивление уверенно кивнул. — Ладно. Тогда ты понимаешь, к чему я веду. Я хотел бы учитывать и твои желания. — А если тебе не понравится то, что интересно мне? — тон у Ника был странный под стать взгляду, и по спине мимолётно прошёлся холодок. Сэм тряхнул головой и подавил вздох. — Ты будешь делать то, чего не хочется тебе? И это будет правильно? — Нет, — призвав всё имеющееся спокойствие, Сэм улыбнулся, стараясь не обращать внимания на неожиданно усилившуюся усталость. — Возможно, я найду интерес в том, чтобы узнать что-то ещё мне незнакомое. Или просто предложу обсудить другие варианты, пока мы не найдём тот, который устроит обоих. — А если бы я захотел… показать тебе кое-что? — в голосе Ника проступила осторожность. Сэм невольно облизнул губы, ловя себя на том, что внутри тут же затеяли борьбу настороженность и любопытство. — Но не заранее… — Ник нахмурился, будто бы ища подходящее слово, а затем просиял и радостно выпалил: — Сюрприз. Обезьянки называют такие штуки сюрприз. — Ник, — Сэм качнул головой и усмехнулся. Ник выглядел преступно милым, и даже осознание, что он специально преувеличивает свои реакции, не могло это испортить. — Я вообще-то не любитель сюрпризов. Не сложилось приятного опыта, — Сэм мимолётно поморщился. — Но мы можем попробовать, если… — Чудно, — Ник, похоже, умышленно перебил, едва согласие, за которым стояла оговорка, прозвучало вслух. — Я не закон… — на этот раз Сэм оборвал себя на полуслове сам, когда Ник сверкнул глазами, скорчил гримасу, разом напомнив нетерпеливого ребёнка, и крепко, но аккуратно сжал его плечо. — Стой, — почти панически воскликнул Сэм, сообразив, что Ник собирается утянуть его в полёт. — Стой. Куда бы мы ни направлялись, мне надо одеться. Я не могу пойти в полотенце… — Там тебе не понадобятся эти бесполезные тряпки, — радостно возвестил Ник, прежде чем крылья сорвали их с места, заставляя Сэма мученически застонать.***
Михаил чуть прищурился, когда взгляд остановился на Дине, который навис над скалящимся вампиром. Адам, с которым в итоге была достигнута окончательная договорённость, всем своим видом изобразил скуку, но при этом напрягся. Мимолётно отметив, что Захария наконец-то справился хоть с каким-то поручением и сумел выследить Дина, Михаил сделал несколько шагов вперёд. — Выкусите «Сумерки», — с яростью выпалил Дин и нанёс удар мачете, которое сжимал в руке, по шее вампира. Михаил, уже приготовившись уничтожить угрозу, нахмурился, когда голова отделилась от тела монстра, но не до конца. Кровь моментально забрызгала всё лицо и часть одежды Дина, который явно ещё не заметил, что они с монстром больше не одни. — Сдохни, тварь, — прежним тоном практически прорычал Дин, нанося удар за ударом. Голова вампира наконец-то отделилась полностью, ударилась об асфальт, подпрыгнула и покатилась по нему. Отвращение наполнило всё существо, захватило собой до тошноты, и Михаил не сразу понял, что чувство принадлежит Адаму. Дин брезгливо отпихнул от себя тело, выпрямился, частично стёр кровь с лица и развернулся. Секунду в его глазах отражалось непонимание, а затем он бросился в атаку. — Дин, — ледяной тон, который пугал до полусмерти даже ангелов, не возымел никакого эффекта. — Ах ты сукин сын, — ярость Дина, казалось, только приумножилась. Михаил замер, не сразу понимая, откуда у Дина такая уверенность, что перед ним не просто его брат. Осознание, что он так и не вернул контроль над силой после того, как необходимость в её применении отпала, заставило Михаила поморщиться. С легкостью перехватив руки Дина, который то ли выронил, то ли отбросил мачете и теперь, похоже, намеревался вцепиться ему в горло, Михаил позволил свету в глазах погаснуть. — Отпусти Адама, ублюдок. Иначе… — Иначе что, Дин? — холодная выверенная злость, которая разгорелась моментально как ответная реакция на агрессию и оскорбления, отразилась в голосе. — Я испытываю сомнение, что ты понимаешь, кто я. Я архангел Михаил. Ты ничего не сможешь мне сделать. Попытавшись, ты навредишь только Адаму. — Думаешь, ты такой особенный только потому, что другие пернатые гондоны бегают перед тобой на цыпочках? — Дин отступил на шаг, поднял мачете с земли и почти выплёвывал слова. Михаил склонил голову к плечу, без труда считывая и идентифицируя бессильную злость, которая обуяла Дина. — Ты просто такой же кусок небесного дерьма, только больше. — Дин, — Михаил позволил себе вздох, абстрагировался от эмоций Адама, который следил за разговором с жадным, почти болезненным любопытством, и отодвинул собственную злость. — В таком тоне беседа у нас не сложится. — Беседа? — усмешка Дина походила на оскал, а яростное напряжение сквозило в каждом его движении. — Значит, ты хочешь поболтать? — тон Дина резко изменился, что заставило насторожиться в ожидании подвоха. — Ладно, — Дин повёл плечом, отошёл ещё на шаг и вздёрнул подбородок. — Одно условие. Ты отпускаешь моего брата. Здесь и сейчас. В целости и сохранности. А после обсудим, кто и с кем поточит лясы. — Ты ведь должен понимать, что я не могу этого сделать, — Михаил сжал губы и поймал себя на допущении, что, вероятно, дело было всё-таки не в некомпетентности Захарии. — Ангелы не могут находиться на Земле без сосуда. Я не исключение. Но, если для тебя это имеет значение, Адам согласился стать моим сосудом добровольно. — До или после того, как Захария лишил его парочки жизненно важных органов? — ядовито осведомился Дин и сверкнул глазами. — Или ты не побрезговал замарать руки лично? — Спроси его сам, — желание применить силу и раз и навсегда разъяснить Дину, насколько бесполезны его попытки сопротивления, было практически непреодолимым. Не анализируя, насколько ярче вдруг стали все доступные чувства, Михаил сконцентрировался на выдержке, отточенной за годы, а затем частично передал контроль Адаму, который панически мотал головой в знак отрицания. — У вас есть пара минут, — безлично проинформировал Михаил следом и остался доволён тем, что тон получился нужным. — Чёрт, — восклицание Адама отдалось в сознании эхом, и Михаил поморщился. — Адам? — с опаской и нескрываемым недоверием уточнил Дин, а затем сделал осторожный шаг вперёд. — Это… какая-то хрень. Но если ты меня хотя бы слышишь, Адам… Я для тебя просто какой-то левый чувак, да, но… — Вот именно, — вызов в голосе Адама маскировал страх и какое-то странное отчаяние. Михаил чуть прищурился, безразлично отмечая, что Дин этого не понимает. — И я прекрасно слышу с рождения, если что. Я типа уже в курсе, что ты мой брат. И Сэм ещё какой-то. Но я тебя знать не знаю. Я отца-то помню, как чувака, который заглядывал в гости на мой день рождение. — Они тебя пытали? — скулы Дина заострились, а что-то слабо уловимое, но искреннее и открытое, к чему Михаил к своему удивлению захотел потянуться сразу же, исчезло без следа. Дин зачем-то не просто отступил, а отошёл к своей машине, припаркованной в паре ярдов от них и полуприсел на багажник. — Угрожали? — Нет. А что, должны были? — Адам с прежним вызовом вздёрнул подбородок в манере Дина, явно пытаясь скрыть эмоции, которыми захлёбывался. — Они пообещали вернуть мне мать. И жизнь. А это всё, что у меня было. — Адам, ты не понимаешь. Нихрена не понимаешь, — Дин неожиданно сорвался на крик, сжимая свободной рукой лезвие мачете. — Они не белые и пушистые, какими могут показаться. Они такие же монстры, как и другие, только с раздутым… — Довольно, — Михаил полностью вернул контроль себе, почувствовав, что Адам на пределе настолько, что готов расплакаться и возненавидеть себя за это. — Я не причиню Адаму вреда. Когда я уйду, он останется лучше, чем новым. На Земле и с матерью. В отличие от моих братьев, я не оставляю свои сосуды слюнявыми идиотами. Я о них забочусь. — Также как собрался позаботиться о людях? — Дин скривил губы. Разъедающие эмоции исходили от него сплошным потоком. Выделив безнадёжность, разочарование и обиду, Михаил свёл брови, не понимая, как лучше продолжить разговор. — И что тебе надо от меня? Сосуд ты себе нашёл. Отлично сел костюмчик, судя по твоей довольной физиономии. — Дин, ты, очевидно, не понимаешь, — неподдельное удивление отразилось в голосе, но Михаил не счёл нужным даже пытаться его скрыть. — Я хотел познакомиться с тобой. Поговорить. Объяснить тебе, что как бы ты ни старался, тебе не уйти от того, что предначертано. Ты скажешь мне «да». Временный сосуд… — Да пошёл ты, — Дин выплюнул фразу с горьким, нездоровым наслаждением. — Можешь хоть сейчас убить меня, но моего согласия ты не получишь. Слышишь меня, ублюдок? И сколько бы твой жалкий ушлёпок не пытал меня, это ничего не изменит. До Аластара ему далеко. — Я не собираюсь убивать или пытать тебя, Дин, — Михаил изумился ярости, которая занялась внутри при мысли, что кто-то посмел причинить вред его истинному сосуду. Желание немедленно вырвать Захарии крылья обожгло всё существо. — Я хотел тебе объяснить… — Катись к чёрту со своими объяснениями, — Дин вновь сорвался на крик и взмахнул рукой с мачете, словно верил, что оно может ему чем-то помочь. В воздухе разлетелись капли крови. — Я понятия не имею, как ты одурманил рассудок Адама, но я найду способ вытащить тебя из моего брата. А потом убью. И, поверь, умирать ты будешь долго и мучительно. Не зря пернатые задницы пришли ко мне, когда им понадобилось сломать Аластара. — Дин, ты заблуждаешься. Всё это… Это великий план моего отца, — Михаил умолк, когда на лице Дина промелькнуло презрение, исключающее возможность, что он сможет понять. — Да мне плевать, — Дин скривил губы, и Михаил неожиданно заметил, что за всей демонстрируемой бравадой стоит неподъёмная усталость. Взгляд выхватил кровь, стекающую по запястью Дина. Секундная растерянность сменилась пониманием, что он сам недопустимо отвлёкся во время беседы, постоянно удерживал зрительный контакт и упустил из вида символ, способный изгнать ангела, который Дин успел нарисовать кровью на крышке багажника за своей спиной. Злость смешалась с досадой, и Михаил невольно скрипнул зубами. — Дин, не стоит… — попытка воззвать к здравому смыслу разбилась о непреклонность, которая легко читалась в глазах Дина. — Аста ла виста, пернатый козёл, — Дин усмехнулся, с силой ударил ладонью по знаку, и пространство мгновенно завертелось с бешеной скоростью, поглощая яростный крик.