Прошедшее

      Травмы мои оказались не такими уж и серьезными — сильнее всего пострадали руки и колени, но там просто глубокие ссадины и царапины, Мирв каждый день по несколько раз наносил свои волшебные мази. Да, волшебные… Несмотря на весь мой скепсис, в магию этого мира поверилось достаточно легко и быстро хотя бы из-за того, что все какие-то мелкие бытовые вещи делались при помощи нее — Мирв заходил в дом и первым делом щелкал пальцами, от чего все свечи и дрова в печи загорались. Я долго привыкала к такому зрелищу, но старик делал это так непринужддено и обыденно, он даже не замечал, это было рефлекторным движением. И примерно так было во всем: щетки мели полы, шторы раздвигались по утрам и задергивались с наступлением темноты, варево в котле помешивалось само, а Мирв в это время мог разговаривать со мной (или с самим собой, его собственная компания нравилась ему больше, чем моя) или есть.       Поначалу я опасалась всего этого его магического, но оно было буквально всегда и везде, поэтому смирилась и через неделю уже не шарахалась от летающих кружек. Примерно тогда же Мирв снял с меня бинты и вручил мазь, чтобы я сама добила почти зажившие порезы. Потихоньку я стала помогать ему с хозяйством; сильно моя помощь была не нужна, ведь с большинством дел он справлялся по щелчку пальцев, так иногда по мелочи — слазить на чердак посмотреть сколько чего осталось и пойти за недостающим на рынок или что-нибудь еще в таком роде, поэтому спустя несколько дней подобных побегушек по всему дому, Мирв отвел меня в лес. Ходили мы долго, он показал все места, где собирает целебные травы (а это сортов двадцать, если я правильно запомнила), постоянно возвращались к тому, что он уже рассказал, и тогда Мирв устраивал проверку того, что я запомнила. К слову, запомнила я очень немногое, поэтому на обратном пути он пообещал, что возьмется за меня по-серьезному.       Однажды я попросила Мирва показать мне то место, где он меня нашел, чтобы… Ну не знаю, мне нужно было убедиться, что да, там нет двери с табличкой «Аля, загулялась, давай-ка обратно». Наверное, мне просто хотелось удостовериться, что это все правда. Удостоверилась. Ничем хорошим это не кончилось, разумеется. Как бы я не хорохорилась, а тоска-то съедает, каждую ночь не по одному часу перед глазами мелькают воспоминания моей жизни, веселой и беззаботной. Но воспоминания это ладно, всплакнешь чуть-чуть и отпустит, а вот когда родители снятся… Просыпаешься и не понимаешь зачем. Вообще, очень хороший вопрос такой, волнующий меня все это время. Зачем? Как вообще это вышло? Я, конечно, мечтала лет в десять, что явится этакий Гэндальф из портала, скажет: «Аля, бросай ты эту школу, незачем тебе там двойки получать, пошли лучше со мной мир спасать!» Но ёпрст, мне сколько лет было?! Да и какого вообще тут что-то сбылось? Бог существует? Сторонники теории заговора были правы? Сколько еще других миров существует? Это все буквально разрывает голову. Я не понимаю, как мне жить. Вот просто к а к. У меня была какая-никакая, но жизнь, родители, друзья, планы, а сейчас? Я никто и звать меня никак. И это еще повезло, что Мирв добренький старичок, а так померла бы на дороге и все. Мне не хочется забывать мою жизнь, мои воспоминания это все, что у меня есть, это и есть сама я, но жить с ними слишком больно. Это невыносимо, это как отказаться от самой себя, но мне кажется, что по-другому никак. Нужно найти мага или хотя бы просто какого-нибудь ученого и каким-то образом заставить его помочь, но вот только проблема — сидя на месте никого я не найду. Никогда.       Сегодняшнее утро ничем особым не выделялось, все по-старому: подъем с петухами, разогреть еды себе и Мирву, который на заднем дворе уже чем-то шебуршал, потом сходить на рынок за свежим молоком и чем-нибудь, что у нас закончилось, приготовить из этого другой еды. Слава богу, что из бытовухи это все, и меня не стали посвящать в домохозяйки — большую часть дня, пока светло, мы ходили по лесам-болотам, и Мирв вдалбливал мне в голову знания трав и как из них варить полезные зелья. Вечером, после заката, мы с ним несколько часов читали и учились писать. Как выяснилось, мой язык и их только звучит одинаково, а вот пишется… Эти руны были хуже, чем картинки египтян, честно!       — Мирв, я не понимаю!.. Почему мы здесь пишем вот это, если по всем правилам тут должно быть так! Произносится, кстати, тоже, — Старик недовольно хрустнул яблоком и зыркнул в мой листочек.       — Потому что это исключение, смирись. — А, вот еще одно сходство с моим родным великим и могучим. — Э, я что говорил про перо? А ну, возьми нормально! — Пишут, что неудивительно, здесь железными перьями. Никогда не думала, что буду скучать по шариковым ручкам.       Снова утыкаюсь носом в фрагмент старющей старинной книги, которую дед достал откуда-то из сундуков. Сказал, раритет, его учебник по истории, когда он учился в Академии. Кстати, про Академию…       — Мирв, я хочу в Академию. — Как он объяснял, учиться там очень круто и престижно, особенно если ты не богатый аристократ. Простым людям дорога в подмастерья к мастерам, чтобы потом перенять его дело и всю жизнь делать на заказ зелья в подвале дома или шить в ателье, но вот если хочешь пробиться куда-то выше, то нужно поступить в Академию на какой-нибудь из факультетов.       — Уборщицей? — Спасибо, Мирв, твоя поддержка так приятна, — Ну а что я отвечу? Ты даже писать не умеешь, кем тебя туда возьмут? На мага и не рассчитывай, там способности нужны, да и род должен быть… — Он хотел сказать «знатный», но задумался, скептично меня оглядел и хмыкнул. — Он хотя бы должен быть.       Ну да, мы с ним решили, что проще считать меня сиротой, раз здесь никто до сих пор не кинулся на поиски. А мне это давало надежду — если бы мама с папой застряли в этом мире со мной, то хоть какие-то слухи о том, что родители ищут своего ребенка, до нас с Мирвом бы дошли — после моего появления нелюдимый старичок стал чаще бывать в центре поселения и ненароком собирать сплетни и вести, идущие с больших городов. Так что я решила, что так не повезло только мне, а они где-то в России, скорее всего лежат в больнице. Это утешало сильнее, чем я думала сначала, теперь я была уверена, что окажусь дома. Хотя, пока абсолютно неясно каким образом и когда, но, как говорится, заграница нам поможет. Освоимся тут, Мирв вон, читать-писать научит, травки всякие покажет, и можно будет в вольное плавание отправляться и искать способ вернуться домой. План туманный, неидеальный, но какой есть.       — …так что теоретическая магия тоже не для тебя, — О, это про предсказания всякие, изучение древних рунических свитков. Скука смертная, он прав, что отмел ее, — А вот отряд разведки, хм…       — Разведка? — Ушки на макушку, сейчас будет что-то новое, а из него сложно тянуть новое и интересное, постоянно в нравоучения скатывается.       — Да особо нечего там рассказывать, — Он откинулся затылком на стену и прикрыл глаза. Утомила дедулю, — Сначала учатся боевым навыкам, выживать в лесу; как постарше станут, отправляются, с бывалыми по стране. Альва, они наемники, из них совсем немногие приносят реальную пользу на границах или в посольствах. Большая их часть служит у аристократов — кто-то личной охраной как тень всегда с ними: и на званых приемах, и на общественных мероприятиях. А кто-то по воле сиятельного каприза собирает по всей Аттрусе всякие безделушки и выбивает долги. Ну или разбирается с его конкурентом под покровом тьмы. — Ничего себе. Я как будто в средневековье попала, все эти интриги, наемные убийцы и воры…       — А чтобы стать наемником, тоже нужна фамилия?       А что? Вещи, конечно, жуткие Мирв рассказал, но остальные перспективы тут так себе, особенно у женщин — свое дело без образования не откроешь, образование без фамилии не получишь (даже на самый простенький факультет нужны документы) — тут либо покупать, либо, о ужас, выходить замуж и идти с фамилией мужа. Конечно, у остальных девушек здесь попроще — родственники со своим семейным делом есть всегда (а семьи еще и большие, так что часто и выбор куда пойти тоже богатый), а если хочешь учиться, то и родители есть, и документы. Да даже у сирот из приютов есть эти бумажки! Им только экзамены сдать и все, поступили! Это мне, особенной, не повезло: у меня ни имени, ни семьи, ничего — я просто появилась из ниоткуда. Так что вариант «ездить по всей стране туда-сюда, добывать всякие пыльные книжки из глубинок» вообще кажется спасением. Мирв ведь тоже не вечен, да и загостилась я у него.       — Да, но там проще. Наемников буквально называют цепными псами высокородных магов, так что и отношение соответствующее. Туда мало желающих поступать, поэтому они рады всем. Так что, если хочешь пойти на «разведчика», — Он скорчил рожицу и показал пальцами кавычки в воздухе, — То тебе просто нужно пройти вступительные, а документы они сделают сами, пока будешь учиться. Еще можешь во время обучения привлечь аристократа, он заключит с тобой контракт, и у тебя появится работа сразу после выпуска.       Ну, звучит вполне себе не сложно. Вот только вступительные…              — А что нужно сделать на вступительных?              — У младших это просто испытание на выносливость, силу, скорость и внимание, какой-то бег с препятствиями. Но тебе лет двадцать, ты соревнуешься в старшем потоке, там нужно еще показать умение сражаться хоть как-нибудь или на чем-нибудь. — О, так я умею! Эх, каратэ мое любимое, как же я рада, что выбрала тебя, а не гимнастику!       — Ты поможешь мне туда попасть? Я выучусь, найду работу и отплачу тебе за все.       — Я?! Альва, я похож на разведчика? Или, может, солдата? — Он аж встал и заходил туда-сюда по комнате.       — Ты ни про что так подробно не рассказывал, как про них, ты что-то знаешь. Вопрос: откуда?       — Мой сын — ручная шавка Верховного мага, так что из первых рук, милая.       У него есть сын?       Да мы почти семья! Он меня в бане парил (я сопротивлялась, но он оказался сильнее), мы роднее, чем некоторые кровные родственники! А тут какой-то сын нарисовался.       — А как так вышло? Ты же целитель, маг, — Про мать я спрашивать не стала, раз ее здесь нет и в разговоре Мирв ее не упоминал, то понятно, что ничего хорошего с ней не случилось.       — Он без способностей, а учиться целительству достаточно долго и сложно. Ты, вон, до сих пор полынь с ромашкой путаешь. Он захотел легких денег и пошел в вояки, пару раз нашел чужих разведчиков в наших лесах, и его забрал к себе Арисант. — Мирв порылся у себя за пазухой и достал свернутый лист, опустился обратно за стол. — Кстати, он недавно прислал письмо. Пишет, что на неделе приедет. Альва, если хочешь вступить в разведку, тебе нужно убедить его, что тебя возьмут. Ты умеешь драться?       А то! Второй дан в каратэ это я и умею драться, и очень даже люблю. Вот только у меня по легенде не существует памяти, так что…       — Не знаю. Но хочу попробовать.       Мирв задумчиво погладил бороду и предложил:       — Ну, со мной это проверять плохая идея, так что давай сделаем так: до приезда Бая ты очень старательно приводишь себя в форму, не знаю, бегай где-нибудь по лесу, подтягивайся. И когда приедет Бай, скажешь ему, что хочешь вступить в разведку и вызовешь его на поединок. Если повезет, то возьмет с собой и поможет добраться до Академии, я с ним поговорю об этом. А дальше все будет зависеть только от тебя, поняла?       — Поняла. Спасибо Мирв, — и, не сдержавшись, подскакиваю с места и обнимаю старика. Хороший он все-таки!

***

      Всадник на гнедом коне несся под проливным дождем по тракту в лесной глуши. Огромные еловые ветви хлестали его по плечам и лицу, оставляя размашистые красные росчерки, но мужчина не обращал на них никакого внимания. Его капюшон давно слетел из-за встречного ветра, и светло-русые коротко отстриженные волосы мокрой тряпкой облепили череп. Объемная кожаная сумка, перекинутая через плечо, била по спине на каждом скачке лошади.       «Проклятье! И нужно этому ублюдку было посылать меня в середину сезона дождей на край страны!» — Негодование сопровождало путника на протяжении всего пути. Гнев придавал ему сил, поэтому он специально возвращался к неприятным воспоминаниям — рисовал перед глазами каждую секунду, каждое слово Верховного, с которыми тот отправил слугу на задание. Бай ненавидел собачью работу, ему опротивело срываться посреди своих дел, если того требовали капризы господина. Наемник проклинал себя в молодости, сопливого юнца Байриса Молсина, когда решил, что наемник — лучший вариант для него, вспыльчивого и самоуверенного одиночки, он наивно полагал, что если заручится поддержкой могущественного аристократа, то безбедная жизнь ему обеспечена. Тогда ему повезло, и им заинтересовался молодой кандидат в Сенаторы, который, несмотря на молодость, быстро оказался в верхушке. И Бай, думающий, что поступает очень дальновидно, заключил с ним контракт на полтора десятка лет. Теперь же, гоняясь за призраком из прошлого Арисанта, Бай варился в мешанине из своих эмоций, подливая масла в огонь все новыми всплывающими деталями.             Был обыкновенный ноябрьский вечер пятницы — Бай выпивал в любимом трактире «Кабаний клык» в компании таких же товарищей по ремеслу и продажных девок. Приглушенный свет свечей, запах жарящегося мяса с кухни и пряное пиво в кружках отлично отгоняли тоску от рутины и помогали расслабиться. Сидели они там уже третий час, и Бай, поморщившись от очередного взрыва лающего смеха наемников над какой-то плоской шуткой, уже подумывал схватить ближайшую девицу под руку и по-быстрому слинять наверх, дабы предаться настоящему отдыху. Но, стоило ему поставить на круглый стол свою полупустую кружку, как дверь трактира распахнулась, и внутрь ввалился паренек. С его плаща ручьями стекала вода, и когда он откинул капюшон, тут же начиная вращать головой во все стороны, вероятно, кого-то выискивая, Бай узнал в мальчишке Вириса — посыльного Арисанта.       «Не-ет, у этой сволочи совсем совести нет?» — Бай успел за вечер изучить остальных выпивох, и, к его несчастью, среди них не было никого, за кем в двенадцатом часу ночи в ливень мог послать Верховный маг. Бай обреченно вздохнул, оставил плату за выпивку на стойке трактирщика, и медленно поплелся на выход к ожидавшему мальчишке.       — Что, хозяин потерял свою шавку? — Прилетело Баю в спину, вызывая в зале пьяный хохот.       «Тебя спросить забыли», — спустя столько лет службы у известнейшего титулованного привереды и ханжи Аттрусы, Бай уже не реагировал на провокации, особенно от нищих пьяниц, только и умеющих, что жаловаться на жизнь друзьям по несчастью. Служба у Винценца Арисанта могла показаться верхом мечтаний только наивному глупцу, ничего не смыслящем в жизни, реальность же была совсем безрадостной — он гонял Бая куда хотел в любое время суток в любую погоду и совершенно по любому поводу. Так, еще в самом начале службы, еще зеленый разведчик отправился верхом на другой конец Аттрусы, на берег моря, потому что Арисант потребовал письма и бумаги какого-то старого вельможи, который неизвестно сколько лет назад останавливался в этом городишке, а затем бесследно исчез. Бай спрашивал, зачем ему это сдалось, но ответ получил весьма емкий:       — Не лезь не в свое дело, я тебе плачу не за это.       И больше Бай никогда не спрашивал о мотивах своего господина. Платил он достаточно, иногда даже больше, так что Бай и не горел сильным желанием порвать сделку — выполнял поручения, убивал по заказу неугодных хозяину и понемногу откладывал с жалования на черный день.       Наемник уже смирился с вечным прозвищем «псина Арисанта» и даже не завидовал легкой участи других разведчиков, заставил себя полюбить такой образ жизни — каждый день новый город и новый азарт, а каждую ночь новая женщина в постели. Последнее его радовало сильнее прочего: наслушался от приятелей о прелестях семейной жизни, спасибо, его устраивает отсутствие обязательств.       Так продолжалось около шести лет, но в последний год Арисант будто с цепи сорвался — Бай по несколько месяцев разъезжал по Аттрусе, отлавливал в глубинках зельеваров; рыскал по болотам в полночь, чтобы найти какую-то траву, которой нет в нормальных лесах поближе к дому; следил за кочующими племенами друидов, ведь магу были нужны их руны, коих не было ни в одной книге и ни один другой нормальный маг не мог раскрыть их секрета. Бай всерьез задумался, чтобы послать Арисанта, но тот, казалось, успокоился и затих.       Но неделю назад ему всенепременно и срочно понадобился некий фолиант, который можно достать только у одного человека, и ехать для этого, разумеется надо несколько дней в одну сторону. «Пекло с ней, с этой книжкой, лишь бы не снова за лягушками следить,» — решил наемник и отправился в глушь. И вот, он ее достал, привез Арисанту, получил в ответ кошель с деньгами и сухое «свободен», решил, что отдохнет с дороги, но вот его снова зовут.       Покрывая сиятельную особу всей известной ему бранью, Бай направлялся к его особняку. На душе было гадко — мало того, что с итак черного неба лил беспросветный ливень, редкие фонари на улицах совсем не спасали, а грозили потухнуть под этой стеной воды, так еще и новой работы сейчас подкинут, и «выезжай прямо сейчас, Бай, этот вопрос не потерпит промедления».       «Вот женился бы он и все эти бредни закончились бы,» — мысленно причитал Молсин, дергая на себя кованую створку ворот родового поместья, — «Я даже с бабой его никогда не видел, совсем окочурился уже со своими книжками и порошками. Вот была бы у него баба, так и времени на всю эту ересь не было бы — ее то по балам води, то по гостям, то по стране катай.»       Свет горел в окнах только на втором этаже, и Бай понял, что Арисант ждал его в личных покоях. «Ну да, он-то спать сейчас отправится, а не морозить задницу в седле», — с завистью подумал наемник. Стряхнув воду с одежды на пороге, он толкнул тяжелую дверь внутрь и зашел следом. Годы работы на мага сказывались, и мужчина безошибочно двигался к лестнице, ведущей наверх, не обманываясь на отражение в огромном зеркале в холле особняка. Баю нравилось бывать здесь ночью, он чувствовал себя убийцей, нанятым, чтобы избавиться от сумасшедшего выскочки. Это была его любимая фантазия, когда он злился на своего нанимателя. При свете луны скудная обстановка дома становилась загадочной, всюду бегали серебристые блики и причудливые тени, обманывая воображение гостя. Не обращая внимания на игру света и тени, наемник ровно шел к закрытым дверям, из-под которых в щели бил желтый свет. Зайдя внутрь, как обычно без стука, Бай прошел в середину гостиной, встал лицом к хозяину и коротко поклонился, пустыми глазами смотря ему в лицо.       Винценц Арисант в расслабленной позе устроился в глубоком мягком кресле напротив камина спиной к дверям, опершись на кулак левой руки и крутя в правой бокал с вином. Домашняя туника была распахнута, обнажая широкую грудь, но Бай привык не обращать внимания на небрежность хозяина — вне дома или принимая гостей, Арисант являл собой до тошноты лощеного и ухоженного педанта, а раз он позволил себе такую вопиющую, по его мнению, неряшливость, то он или пьян, или вымотан настолько, что сейчас напьется.       — Наконец-то, — Вздохнул Верховный, залпом допивая вино, и со стуком поставил бокал на столик, — Что, Вирис оторвал тебя от очередной шлюхи в пивнушке?       Бай скрипнул зубами, злясь еще сильнее на то, что ему приходится сейчас стоять здесь и слушать этот треп.       — А тебе нужна очередная хрень?              Арисант недовольно хмыкнул и посерьезнел, вставая с кресла во весь рост. Баю пришлось отступить на шаг и чуть задрать голову, дабы смотреть хозяину в глаза, когда тот повернулся к нему лицом.       — Прекрати паясничать. Мне нужна девушка, — «Да ладно? Мои мольбы услышаны!» — подумалось шокированному Баю, — Не надо так смотреть, это моя давняя знакомая. Две недели назад она появилась в Аттрусе и никак не связалась со мной, из чего я делаю вывод, что она не имеет такой возможности — иначе я был бы первым человеком, к которому она бы пошла.       Хозяин дома прошел в глубь комнаты к столу, где лежал альбомный лист с портретом девушки, взял его в руки и передал слуге. «Симпатичная,» — решил Бай, стоя рядом со своим господином и разглядывая фото. Темные волосы волосы чуть выше плеч, тонкий шрам у подбородка, блестящие черные глаза — Бай и сам был не прочь провести с ней время.       Арисант вдруг встрепенулся и пошел к двери, ведущей в кабинет.       — Байрис, насколько точно ты можешь определить местность, если я покажу тебе деревню?       — А может узнать тебе дом по камню из стены? — Бай оторвался от рассматривания девушки и возмущенно уставился на хозяина.       — Я хочу облегчить твои поиски. Мне нужно, чтобы ты нашел ее как можно быстрее, а то… Всякое может случиться, — Он неопределенно повел плечом, — Так что я покажу тебе, в какой она деревне, а твоя задача — найти это место.       И, круто развернувшись, широким шагом отправился в кабинет, где в высоких шкафах хранились различные приборы, инструменты и сырье для заклинаний и зелий. Бай уныло поплелся следом.       Винценц поставил на столешницу небольшой шар и положил сверху ладонь, а второй совершал неясные Баю пасы, параллельно что-то бормоча. Наемник почти успел заскучать, когда вдруг в выпуклой поверхности мелькнула знакомая крыша.       — Тю! Тебе несказанно повезло, это мой дом.       Маг тут же прекратил, и картинка в шаре пропала. Арисант пристально посмотрел своему подчиненному в глаза, прищурившись.       — Ты уверен?       — Да на все сто! Я там пятнадцать лет почти жил.       Губы мага исказились в нехорошую — торжествующую — усмешку.       — Тогда отправляйся немедленно. Девчонка должно быть тут как можно скорее, — Он развернулся и пошел к дверям в спальню, но, словно вспомнил нечто важное, брсил Баю через плечо, — И в полной сохранности. Отвечаешь головой, пес.