Анекдоты про университет

Вечер пятницы самое время для студенческих вечеринок. В конце недели, наконец, можно было расслабиться и оставить все заботы. Студенты собирались в дальних комнатах этажей общаги и тихо – ну или не очень – праздновали наступление выходных. Но также, это было самое время для вечерних обходов сооповцев*, чтобы разгонять эти же общажные тусовки. Блюстители порядка не дремли, ходили по этажам, разгоняя разбушевавшихся студентов по комнатам. Как раз в одном таком отряде состоял Сайно – третьекурсник с юриспруденции. Вернее сказать, он был главным в этой студенческой организации своего общежития. Обычно все решалось быстро и без происшествий. Одного взгляда Сайно хватало, чтобы утихомирить даже до беспамятства напившихся и не отдающих себе отчета студентов. Чаще всего он договаривался, чтобы ребята сильно не шумели, если знал, что ничего, кроме простого распития пива, они не собирались делать. Либо же все старательно скрывали, что у них есть что-то крепче забродившего сока. Ведь одно из правил проживания в общаге – никакого алкоголя. И раз существуют правила, обязанность каждого искателя знаний их, конечно же, нарушить. Как раз к таким нарушителям сейчас и направлялся Сайно. На шестом этаже общежития почти на весь коридор слышалась музыка и веселые крики, доносившиеся из одной из крайних комнат. И чем ближе Сайно подходил, тем отчетливее различал крики собравшихся. «Пей, пей, пей!» - скандировали они в один голос. Сайно резко открывает дверь – ума не хватило, чтобы запереться. Первокурсники, что с них взять. Видимо, в их светлых разумах не промелькнуло ни единственной мысли о том, что закрытая дверь помогла хотя бы выиграть пару секунд, чтобы припрятать запрещенные вещества. Но было уже поздно. Сайно стоит на пороге и наблюдает картину, которая совершенно его не удивляла, он даже бровью не повел. Кавех, его сосед по блоку кстати, стоит на кухонном столе на коленях и вливает в себя вино с двух бутылок одновременно. Вокруг него стоят восторженные первокурсники, мероприятие для которых он курировал весь предыдущий месяц, и радостно аплодируют ему, аккомпанируя все посвистываниями и громкими выкриками обожания. Сайно тяжело вздыхает и хмурится. Он ставит два пальца в рот, оглушая студентов звонким свистом. Все резко оборачиваются на сооповца, не подозревая, что происходит. — Сайно! Мой хороший, я так рад тебя видеть, – протягивает он, привставая со стола, – Спокойно, детки, Кавех все, блять..– ноги не слушаются, Кавех чуть не падает со стола, но его подхватывают двое парней, – все уладит. Может выпьешь с нами? Мы сегодня заняли первое место, представляешь! — восторженно он поднимает одну из бутылок в воздух. Первокурсники отзываются восторженным гулом. Кавех протягивает соседу одну из бутылок, из которых он недавно пил, словно завтра никогда не настанет, а сам делает еще один глоток из другой. Он завтра об этом очень пожалеет, но кого это сейчас интересовало. Первокурсники продолжили танцевать под грохочущую музыку, будто не замечая, что зашел сооповец. Скорее, они даже не знали, кто он такой. Самого Сайно такое положение вещей явно не устраивало. — Сколько ты уже выпил? Как на счет заканчивать с этим мероприятием? – Сайно все же забрал бутылку, но пить из нее не стал. Лишь резко всучил ее одному из рядом стоящих парней, выбивая из того весь воздух. — Вы время видели? – вдруг он обращается ко всем присутствующим, – Музыку тише делаем, вы не одни живете тут, – говорит Сайно уже более громким и строгим голосом, чтобы остальные гости этого праздника жизни обратили внимание. Через пару секунд музыка стихает, теперь она лишь играет на фоне, а все первокурсники смотрели на своего куратора, явно ожидая, пока тот разберется с возникшей проблемой. — Сайно, пойдем выйдем. Не порть детям праздник, – Кавеху помогают сползти с стола и он тянет друга к выходу из комнаты. Обернувшись, он жестом показывает ребятам, что все хорошо, и, чтобы они продолжали веселиться. Подмигивает и тут же выскакивает из комнаты за Сайно. Сайно совершенно не скрывая свое недовольство, стоял в коридоре, скрестив руки на груди. Он наблюдал как Кавех неловко пытается прикрыть за собой дверь, не запутавшись в собственных конечностях. В голове крутились всего две мысли: сколько выпил его друг сегодня, и, что надо написать Тигнари и обрадовать его –сегодня он спит не только с Кавехом в комнате, но и с его перегаром. От парня уже несло алкоголем и по его внешнему виду было понятно, что бутылка была не первая. Белая рубашка Кавеха была растегнута настолько сильно, что оголяла его грудь и чуть спадала с плеча, прическа немного растрепалась, а на щеках уже проступил пьяный румянец, на шее несколько красных капель вина. — Долго вы еще будете праздновать? – чеканит Сайно. — Мы только начали. Не разгоняй ребят хотя бы сегодня, – Кавех строит расстроенную мордашку, словно на Сайно такое могло подействовать, – Я гарантирую, что мы будем тихо. — Как ты можешь мне что-то гарантировать, если сам уже еле на ногах стоишь? – он хватает Кавеха под локоть в попытке увести, – Пошли, а с детьми твоими я, так и быть, договорюсь, – Сайно понимал, что такого Кавеха нельзя оставлять одного, судя по тому, как перваки радостно его напаивали. — Нет, – резко он вырывается из хватки сооповца, чуть не врезаясь в так неудобно стоящую стену, – Никуда я не пойду. С тобой точно. Если тебе так хочется, то пусть Хайтам меня забирает. — Хайтам? У него сегодня тренировка, если ты забыл, – про тренировку Аль-Хайтама сложно было забыть – все его дни были расписаны чуть ли не по минутам. А Сайно это знал из личного опыта, так как Хайтам был его соседом по комнате. А Кавех жил с ними в одном блоке вместе с Тигнари. — Это похоже на мои проблемы? – откровенно говоря да, но Кавех был не в состоянии оценить ситуацию, – У него тренировка, а у меня праздник. Я их куратор, как я их брошу! – театрально взмахивая руками, говорит парень, – Так что я пошел обратно, – Кавех взялся за дверную ручку и, отправив другу воздушный поцелуй, скрылся за дверью. Язва. Сайно потирает переносицу и вытаскивает телефон, чтобы набрать Аль-Хайтама. Звонить ему совершенно не хотелось, потому что тот снова начнет нудить, что его отвлекли. А если написать, то не факт, что он вообще ответит. К сожалению, состояние Кавеха требовало срочного вмешательства, ведь по коридорам его не потащишь, только еще больше проблем появится. Он был на добрую голову выше Сайно, и хоть физическая подготовка не была его слабой стороной, тащить на себе это тело откровенно не хотелось. Да и оно само не особо изъявляло желание. — Что-то случилось? У меня тренировка, – прозвучала сухая фразу после пары гудков. — Случилось. Кавех. Он опять напился и отказывается идти со мной, – Сайно буквально видит, насколько тяжело вздыхает Аль-Хайтам на другой стороне провода, – Сказал, что пойдет только с тобой. Мне проблемы с порядком тут не нужны, так что забери его, будь так добр. — У меня тренировка. — А у меня тут Кавех на столе. Забери его. Напомнить тебе, что ты мне должен за молчание по поводу ваших с Тигнари посиделок? — Тц, – слышится лязг тренажера, – скоро буду. Этаж? — Шестой, ты услышишь. После сухого «понял», Хайтам бросает трубку. Это означало только одно – маленькая манипуляция Сайно сработала. Конечно же, он никогда бы не стал сдавать их с Тигнари, но Хайтаму это знать было необязательно. Иначе его пришлось бы очень долго уговаривать, выслушивая лекции про то, что это прямая обязанность студенческого отряда охраны порядка. Либо ждать момента, когда Кавех допился бы до состояния «позвонить Аль-Хайтаму миллион раз» – он был не так далек, как казалось. В отличие от Сайно, Хайтам был выше и более крепкого телосложения, что явно играло ему на руку. Ну и еще одна, не менее важная причина – симпатия Кавеха к Хайтаму, которую тот категорически отрицал, пытался скрыть, отшучивался. Отчаянно, умело, но всем давно все было ясно. Кроме самого Аль-Хайтама, который был не лучше. Эти двое друг друга стоили. Оставалось ждать, надеясь, что они поймут все раньше, чем поубивают самих себя. Быстро набрав сообщение Тигнари, чтобы тот ждал пьяное тело соседа, Сайно зашел обратно в блок. Атмосфера немного поменялась. Ребята переместились с общей кухни, внутрь одной из комнат. Они расселись по всей комнате – кто на кровати, кто на подоконнике, кто на полу и тихо пели песни под гитару. Это немного успокоило Сайно, потому что гитара звучала явно тише орущей из колонок музыки. — А я что говорил? Видишь, на меня можно положиться! – усмехается Кавех, ведя рукой в воздухе, указывая на притихших студентов, – Надеюсь, гитара не сильно беспокоит Его Величество Порядок? – Кавех торжественно приподнимает бутылку, лишь губами шепча «за тебя», и делает из нее пару глотков. — Меня беспокоит только соблюдение тишины после положенного времени. Если ничего сверх этого сегодня не будет, то наслаждайтесь. Но имейте в виду, это одноразовая акция. Все слышали? – последнюю фразу Сайно произнес чуть громче. Надо было поддерживать образ строго сооповца, наводящего ужас на младших, иначе они совсем от рук отобьются, — А ты, – он кивает в сторону Кавеха, который полулежа сидел на постели, – жди Хайтама. И без шуток, понял? — Боюсь-боюсь. По шуточкам ты у нас главный, – Кавех растянулся в пьяной улыбке как довольный кот и сделал еще один глоток. Мысль, что сам Аль-Хайтам прервет свою обыденную, скучную, до ужаса серую рутину, чтобы забрать его, безумно его радовала. Он знал, что Хайтам терпеть не мог менять свои планы, поэтому это приносило еще больше удовольствия. И нет, он совершенно не радовался тому, что Хайтам просто придет. Просто заберет его отсюда. Нет, ни разу. Это нисколько его не радовало. Ну если только совсем – совсем! – чуть-чуть. Сайно последний раз обвел комнату взглядом, безнадежно вздохнул и вышел. Надо было закончить обход. А с Кавехом разберется Хайтам, ему не впервые. Тяжелые шаги отдавались эхом по пустым коридорам общежития. Аль-Хайтам стремительно направлялся на шестой этаж, перелетая через несколько ступенек сразу. Он был зол, что опять ему приходится подстраиваться под Кавеха, под его выходки. Еще и этот Сайно со своими долгами. Хайтам ненавидел быть должным кому-то именно из-за подобных ситуаций. Но также он знал, что Сайно просто так бы не стал пользоваться этим. И знал Кавеха, к своему великому сожалению, даже слишком хорошо. А это значило, что там все очень плохо и нужно действовать незамедлительно. Поэтому Хайтам не стал даже заходить в комнату, чтобы переодеться, а сразу направился на нужный этаж. Единственное, что хоть немного сглаживало происходящее – спортзал находился на первом этаже общежития, поэтому он не терял время на поездки и лишние телодвижения. Он останавливается около нужной двери. Сайно был прав – понять какая из них была та самая, было несложно. Коротко, но настойчиво он стучит в дверь. Конечно же, ему никто не открыл. Но, дернув ручку, он понимает, что та и вовсе была не заперта. «Естественно, зачем» – надменно морщит нос Аль-Хайтам. Внутри комнаты было душно. В нос отдавал запах алкоголя и приторных духов, которыми отчаянно пытались перекрыть запах сигарет, выкуренных в окно. Выходило так себе. Кавех сидел на кровати, на коленях у него была какая-то девушка, а рядом парень, который что-то шептал ему на ухо, приобняв за плечо. А тот только рад. Лицо Кавеха расплывалось в блаженной улыбке, взгляд блуждал и терялся, рука спокойно лежала на бедре той самой девушки, что сидела на нем. Заметив Хайтама, который стоял чернее тучи, он лишь нежно провел рукой по спине девушки и вальяжно потянулся за бутылкой, что стояла рядом с кроватью. В горле резко пересохло. Девушка, сидящая у него на коленях, слилась с общей картиной комнаты, потеряв какой-либо интерес Кавеха. Его взгляд, не факт, что сфокусированный и четкий, был прикован к фигуре, стоящей на входе в комнату. На лбу Аль-Хайтама все еще была заметна испарина, скулы и шея немного покраснели после тренировки. На нем были короткие черные шорты поверх тайтсов и обтягивающий черный спортивный лонгслив, который слишком обтягивал напряженные мышцы рук, сложенных на груди. Бездна дери эту грудь. Кавеху хотелось укусить ее, оставив там яркий красный след – чтоб знал. Никто ведь не заметил, как Кавех приоткрыл рот от увиденного? Он сам точно не отдавал себе отчета. Кавех всегда считал, что это просто не справедливое кощунство – имея такое тело, Хайтам чаще всего носил такие вещи, которые никак не подчеркивали его фигуру. — Тебе хватит, – Аль-Хайтам резко перехватывает его руку с бутылкой и грозно смотрит прямо в глаза друга, – Нам пора. В комнате резко все притихли. Кавех тяжело сглатывает вязкую слюну. Он видит, что Хайтам не в духе, но ему это только нравится. Ему нравился такой Хайтам. Только так ему удавалось вывести его хоть на какие-то эмоции, будь то даже и негативные. Кавех покорно отпускает бутылку и позволяет ему забрать ее. Девушка, сидевшая на коленях, понимает, что атмосфера среди них немного поменялась и стоять на пути у вошедшего старшекурсника явно не стоит. Она, тихо сказав: «извините», слезла с Кавеха и скрылась с глаз Хайтама. Парень рядом с Кавехом тоже немного напрягся, но алкоголь в его крови явно заглушал инстинкт самосохранения. — Кто это? – шепнул он Кавеху на ухо, положив руку на плечо. Смело. И глупо. — Это мой прекрасный и немного угрюмый принц, – Кавех чуть брезгливо скидывает руку парня с плеча, – который каждый раз меня спасает, – драматично щебечет блондин, протягивая руку Аль-Хайтаму. Тот взялся за нее и потянул парня на себя. Кавех, не ожидав такого напора, уткнулся ему прямо в солнечное сплетение. — Кажется, мне становится хуже, – пробубнил он, совершенно не спеша отстраняться. Не было ни желания, ни сил держать себя на весу. — Он идет со мной. А вы наведите порядок и ложитесь спать, – грозный взгляд отправляется первокурснику, который явно был недоволен положением дел, – И я его сосед, ничего более, – добавил Аль-Хайтам. Он всегда это добавлял. И везде. Потому что к нему уже прибегали с криками о том, что "его парень" что-то натворил. А как еще он заставит других понять то, что Кавех был всего лишь соседом и ничем больше. До напрасно тратящих воздух только прямым текстом и можно было донести подобное. Придерживая Кавеха за локоть, он вывел его из душной комнаты. Оставаться там дольше положенного ему не хотелось абсолютно. Все эти пьяные лица сейчас вызывали только отвращение. Но больше его раздражало, что тот парень так близко сидел возле Кавеха. Этот шепот на ухо с последующим тонким касанием губ мочки уха, распускание рук, разочарованный взгляд. Слишком много он себе позволял. Слишком много Кавех ему позволил. Стоп. Он быстро отбрасывает подобные мысли. Им не было места, у них не было права на существование. Не зря же Хайтам так отчаянно убеждал всех – скорее самого себя – в том, что Кавех всего лишь сосед. — Сколько ты выпил? – спрашивает Хайтам, подхватив парня под плечо. Неловкое мычание в ответ. — Я надеюсь, это было только вино? Кивок в ответ. — Сколько? — Две? – чуть ли не скулит Кавех, напрягая мозги мыслительными процессами, – Может три. Я не считал. — Замечательно, – Хайтам близок к тому, чтобы закатить глаза. Аль-Хайтам молча вел его по коридорам, подбадривая себя мыслью, что как только они дойдут до их блока, Кавех будет уже не его проблемой. Тигнари он мог пожелать только удачи. И терпения. С Кавехом это была необходимая вещь. Он планировал оставить Кавеха на попечительство Тигнари и вернуться к тренировке, которую откровенно не хотелось пропускать. И только Хайтам начал отходить от состояния статического раздражения, выйдя на их этаж, как Кавех остановился. — Я устал, – тяжело дыша, говорит Кавех. Ноги заплетались, осложняя и без того непростой лестничный подъем. Перед глазами все плыло, а разгоряченное от нервов и тренировки тело Аль-Хайтама только усугубляло ситуацию. — А пить ты не устал? — Нет, – он выпутывается из хватки друга и прислоняется спиной к прохладной стене, – Если только чуть-чуть. Аль-Хайтам осуждающе молчит. Он знал, что завтра утром Кавех запоет совершенно по-другому. — Спасибо, – вдруг говорит Кавех, отчаянно пытаясь сфокусироваться на потолке. Не лучшая его идея, задирать голову. — За что? – приподнимает тонкие брови Хайтам, – За то, что все время забираю тебя вусмерть пьяного и ношу домой? Мне же больше заняться нечем, всегда пожалуйста. – Бля, ну если бы тебя что-то не устраивало, ты бы и не забирал, – обиженно произносит Кавех, толкая Аль-Хайтама в плечо. — Меня и не устраивает. Поэтому и забираю. Шляешься черт знает где, – "и черт знает с кем". — А ты что, моя мамочка, чтобы так беспокоиться обо мне, а?! – Кавех легко ударяет Аль-Хайтама кулаком в грудь. Он осекается, смотря на собственную руку на груди парня. Она спокойно вздымалась и опускалась под его ладонью – и когда он успел разжать кулак? Слишком близко. Слишком пьяный. Кавех не слышал ничего, кроме собственного сердца, которое стуком отдавало в виски. Румянец на щеках можно было списать на алкоголь, да и завороженный взгляд. И желание сжать ладонь, немного пройтись ногтями по ткани, задеть сквозь нее горячую кожу. Но Хайтам хватает его за руку раньше, чем тот успел что-то предпринять. — Нет. Но если тебе хочется, я с удовольствием оставлю тебя тут и пойду дальше заниматься своими делами. Строишь из себя не пойми кого. Сколько можно себя уже так вести, ты уже не на первом курсе, Кавех, даже не на втором, пора уже... Аль-Хайтам не успевает закончить тираду. Его прерывает Кавех, впиваясь в губы жадным пьяным поцелуем. Он сжимает пальцами ткань лонгслива, словно вот-вот рухнет. В поцелуе чувствуется красное вино и отчаяние Кавеха, который уже не мог вынести несносного Хайтама. Не мог вынести того, что творилось в его голове. Хайтам на секунду опешил, широко раскрыв глаза, но плотно сжав губы. Нет. Не он. Не так. Не это отвратительное ощущение внизу живота, словно он в глубине души надеялся на подобное. Никогда. Он отстраняет от себя Кавеха, хватая того за плечи. — Что ты... Но он опять не успевает закончить, как Кавеха выворачивает прямо посреди коридора. А если быть вернее, прямо на кроссовки Аль-Хайтама. — Блять, от тебя одни проблемы. Хайтам медленно вдыхает через нос, пытаясь привести мысли в порядок. Кавех, словно ураган, раз за разом, умудрялся наводить в них бардак. — Если ты закончил, то пошли, – он подхватывает Кавеха на руки и несет в сторону комнату. Кавех пытается бормотать извинения и слова благодарности. Хайтам не слушает. Поцелуй, серьезно?! Этого Аль-Хайтам явно не мог предвидеть, когда шел забирать друга. Это был далеко не первый, и даже не десятый их подобный вечер. Кавех напивался до беспамятства, Хайтам забирал его. Они ругались на повышенных тонах, раскидываясь колкостями и взаимными оскорблениями, и расходились. Ничего более. Поцелуй не вписывался ни в какие приемлемые рамки происходящего. Непробиваемого, вечно спокойного и ко всему безразличного Хайтама подобное выбило из колеи четким ударом в солнечное сплетение. Не дойдя до двери их блока буквально пару шагов, Хайтам замирает. Он замечает знакомый силуэт в конце коридора. Твою мать. Сайно стоял поодаль в тени – он только закончил обход и уже собирался вернуться в комнату. Хайтам лишь губами без звука говорит: "Ты этого не видел". Тот лишь пожимает плечами, всем своим видом показывая ненавистную Хайтамом фразу: "я же говорил".