Наше время
Лэствил. Чёрный Замок
Гром. Молния. Стена из ливня. Лада бежала, спотыкаясь и пытаясь хоть как-то прикрыться кусочком полотенца, что друзья втроём растянули у себя над головами. Сандра хохотала, как чумная, уже совсем наплевав на свою причёску, и оставила сестру и друга под полотенцем, которое и так уже было насквозь мокрое, а сама отошла в сторону, замедляя шаг. — Минус одна, — рассмеялся Нолан, глянув на Александру, которая теперь уже медленно шла. — Минус второй, — Лада лукаво глянула на друга и, толкнув его в бок, забрала полотенце себе, нервно копошась в сумке в поиске ключей. — Госпожа Эддерли! Что Вы себе позволяете?! — с наигранным возмущением в голосе ахнул Лео. — Госпожа сегодня не в духе, мистер Нолан. Не будем до неё допытываться, — шутливо прыснула Беннет, прикрывая рот ладонью. Она не спеша подошла к сестре и протянула ей сжатый кулак, в котором явно лежали ключи, которые так яро пыталась найти девушка. — Ты точно издеваешься… отдай, — Эддерли грозно глянула на сестру, на что та лишь звонко рассмеялась, но тут же взвизгнула, когда прямо над их головами прогремел гром. — Ведьма, — буркнула Сандра, протягивая девушке ключи от ворот Чёрного замка. — Ну, быстрее! Я уже промокла вся, заходите! — девушка возмущённо верещала, пытаясь перекричать барабанящий ливень, и одновременно смеялась от нелепости ситуации, толкая тяжелую дверь. — А мы, по-твоему, сухие, — фыркнула Беннет, неторопливо заходя в замок и пропуская друга и сестру первыми. Две фигуры Лео и Лады буквально влетели в замок одним размытым пятном, и одна из них, поскользнувшись на мокрых шлёпках, полетела прямо на изумрудную плитку, сопровождая падение визгом. — Карма, — коротко выдала девушка, когда её сестра повалилась на пол. Сандра потянула огромную дверь на себя, наконец скрывшись от ливня. — Лада! — парень залился смехом, уже еле удерживаясь на ногах. — Да несмешно, дурак! Я ударилась, вся мокрая, ещё и потеряла на пляже карту с тремя тысячами баксов, — девушка встала, нервно отряхиваясь от прилипшей грязи и расправляя складки на мокрой тунике. — Зачем я вообще её брала?.. — пробормотала она, резко повернувшись к сестре. — Сандра, ты авгур или кто? Ничего уже предвидеть не можешь, — несмотря на наигранный гнев в голосе, девушка улыбалась и уже чуть ли не плакала от беззвучного смеха. — Лада, ты давай заканчивай с наездами, с бизнес-партнёрами будешь так говорить, — девушка непринуждённо покачнулась с пятки на носок и посмотрела в пол. — Я только недавно предсказательницей стала вообще-то. — Ну вот и толку от тебя никакого, — Эддерли с улыбкой подошла к сестре и обняла её. — Не обижайся, сестричка. — Лад, она тебе сейчас врежет, кажется, — парень закрыл лицо руками, уже не в силах справляться со слезами от смеха. — Ну нет, она же меня любит, — Лада немного отодвинулась от сестры, дабы жалобно заглянуть ей в глаза. — Та-ак? Сандра лишь цокнула, поджав губы. Эддерли сейчас была похожа на маленького очаровательного пёсика, ну как этой милашке можно отказать? — Так-так, манипуляторша хренова. Сестра Сандры согнулась пополам от смеха, а Лео так и остался в той же позе, будто боясь двинуться, и продолжал дёргать плечами, уже всхлипывая от беззвучного хохота. — Лео, ты там живой? — Лада повернулась к другу и легонько тряхнула его за плечо. — Да живой, живой. Ну умора же! Лада профукала карту с тремя тысячами долларов, — парень встал и растрепал свои волосы, попадая каплями на девушек, — полетела на плитку, поскользнувшись на собственном шлёпанце, и мы все промокли до ниточки! — И ещё ты нас всех только что обрызгал, гадёныш! — возмутилась Сандра и, подбежав к парню, дала ему лёгкий подзатыльник, уворачиваясь от ответной «атаки». — Эй, мисс машина для убийств, поаккуратнее! — Госпожа Эддерли, Вам подать полотенца? — в комнату зашла низенькая женщина средних лет с короткими чёрными волосами, держа в руках полотенца и протягивая их временной хозяйке замка. — Да, спасибо, Лидия, как всегда выручаешь, — девушка подошла к экономке, забирая у неё три сухих полотенца, и лучезарно улыбнулась. — Держите и бегите в душ, а то мы как будто из канавы только что вылезли, как иеле. Сестра девушки хихикнула и забрала у Лады полотенца, подавая их и парню. — Лео, пойдём, нас прогоняют. — Ну пойдем, что уж поделать, — оба коварно улыбнулись и, озорно сверкнув глазами, убежали вверх по лестнице. — Убежали, — хмыкнула Лада, глядя вслед сестре и другу. — Пойду их догонять, — она улыбнулась домработнице, поблагодарив её, и двинулась в сторону лестницы на второй этаж. Зайдя в комнату Лада разделась и сразу же запрыгнула под тёплые струйки воды, перед этим прихватив с собой книгу «Дракула» Брэма Стокера. Интересно ведь, что писали про твоего возлюбленного, от которого ты сбежала, едва узнала, что проклятье на нём наложено именно из-за тебя. Девушка прочитала пару строк и тут же, не выдержав, буквально отбросила книгу на столик рядом. Невыносимо. Как бы она хотела стереть из памяти его образ. Она не хочет вспоминать его голубые глаза, всегда горевшие лишь ледяным пламенем, чёткие, немного жёсткие черты лица, придававшие мужчине только больше привлекательности, мужества, его сильные руки, которым она была так рада, когда он касался её талии, обнимая со спины. Не хочет. Девушка тоскует, скучает. Это всё, что чувствовала Лада. Она скучала по его бархатному голосу, нежному шёпоту, горячему дыханию, которое так часто касалось её уха, когда они в обнимку просыпались вместе. «Чёрт… пора заканчивать. Два года прошло», — девушка едва не до крови прикусила губу, сдерживая слёзы. Она должна справиться и без Влада. Пусть она скучает, молит Бога, лишь бы он был счастлив, пусть она хочет быть с ним, пусть. Важнее он. Ведь это из-за неё… Все беды только из-за неё. Беды Дракулы только из-за неё. Эддерли прикрыла глаза, сползая ниже по стенке ванной, и провалилась в глубокий сон. Усталость взяла верх, и теперь девушка мирно сопела, отдыхая в горячей ванне.***
1461 год
Османская империя
Молодая девушка бежала по полю, по лесу бездыханных тел, пытаясь не попасть под очередную стрелу, со свистом разрезающую воздух. Двадцатидвухлетняя Евлалия не думала, что вот так закончится её изгнание из Османской Империи. Её кузен — теперь уже султан Мехмед II — всё время норовил взять хатун в жёны, но та грезила выйти замуж по любви и даже в назначенный для свадьбы день сбежала из дворца, лишь бы не видеть своего «мужа» и спастись от сплетения судеб с султаном. В тот роковой для неё день Лале-хатун пришлось явиться на встречу с Мехмедом. Это была их первая официальная встреча после начала войны с Валахией. Но только официальная… а сколько же было неофициальных? Много. Много встреч. Много угроз. Много криков. Прошёл уже довольно большой отрезок времени с начала вражды. На дворе светило турецкое полуденное солнце, будто не знающее о битвах между Османской Империей и Княжеством Валахией. Мехмед погряз в военных делах и ему уже не было дела до девушки, чему та была безусловно рада. Но так больше не могло продолжаться. Тогда девушка шла по коридорам блестящего дворца, вычищенного слугами, но её лицо вовсе не отображало радость. « — Лале-хатун! — служанка настойчиво постучала в дверь комнаты Лале. — Заходи, Зара, — спокойным голосом ответила девушка, крутящаяся перед зеркалом в новом пышном платье изумрудного цвета. — С чем пожаловала? Что-то срочное? Запыхавшаяся и раскрасневшаяся от бега девушка тревожно коснулась её плеча. — Лале-хатун, султан Мехмед вызывает Вас, и, судя по всему, он зол, — на этих словах сердце девушки провалилось куда-то к ногам, в висках тут же запульсировало, но она, сглотнув ком в горле, сдержанно кивнула и положила лёгкую накидку на свои плечи. — Спасибо, Зара, — девушка неспешно вышла из покоев и на дрожащих от страха ногах направилась к султану…» В тот день всё пошло не так, как должно было быть. Лале уже готовилась к очередным упрекам со стороны кузена. Она не называла его мужем, ведь таковым он ей и не являлся. Девушка смогла сбежать с церемонии, но в день помолвки за ней следила стража, и скрыться снова Лале, к сожалению, не сумела. Евлалия подошла к большим, высоким дверям, и стража, не задавая лишних вопросов, пропустила хатун внутрь. Её сразу встретил Мехмед. Напрягало то, что в кабинете находились только они вдвоём. — Ну наконец-то, явилась, — султан оторвался от бумаг и раздраженно взглянул на хатун. Резко встав из-за стола, быстрыми размашистыми шагами обогнул его и остановился прямо перед Лале. — И тебе здравствуй, Мехмед, — сухо обронила девушка. — С каких это пор и кто разрешил тебе называть меня по имени, мой сладкий лукум? — он подошел к девушке, грубо схватив её подбородок пальцами и вздёрнув его вверх. — Мехмед, мы с тобой знакомы с пятилетнего возраста, — она крепко сжала запястье мужчины и плавно, но с жёстким нажимом, отвела его в сторону. — Раньше я обращалась к тебе так же, тебя ничего не смущало. Что же могло случиться с тобой за последние три месяца? — девушка в упор глядела на султана: желваки на его скулах задвигались от сжатия челюсти, лицо искривилось в злобной гримасе. Он тут же схватил её за запястье, резко притянув к себе, и девушка, уже готовая к удару, зажмурила глаза, отворачивая лицо в сторону. Но удара не последовало. Лале боязливо разомкнула веки и увидела злорадствующее лицо Мехмеда, расплывающееся в самодовольной ухмылке. — Боишься, — ликующе прошептал султан. — Правильно делаешь. Но девушка не собиралась отступать и продолжала язвительно отвечать своему мучителю. — Я боюсь не тебя, Мехмед. Я боюсь лишь твоих намерений, — язвительно прошипела Лале, смотря падишаху в глаза. — И что же ты сделаешь? Убьёшь свою «жену»? Изобьёшь? Отправишь в темницу? Посадишь на кол? — девушка задавала риторические вопросы, зная на них ответ: «нет». — Так сделай же это. Пусть все увидят, на что ты способен. Я не нужна тебе, Мехмед. Ты хочешь доказать всем, что ты можешь всё, пусть даже таким грязным путём, идя против правил, беря в жёны свою же кузину. Что ты хочешь доказать? Свою абсолютную власть? Монархию? Вседозволенность? — «жена» султана глядела на «мужа» в упор. — Хочу. И я сделаю это. Но марать о тебя руки не стану. Ты наскучила мне, Лале-хатун. В моём гареме ещё полно девушек! Конечно, они не так умны и красивы, как ты, но зато покладисты и не станут перечить мужчине. Если ты племянница бывшего султана, то думаешь, тебе всё позволено? — Мехмед шипел, словно гремучая змея, всё ещё держа Лале за запястье. — Я изгоняю тебя из Османской Империи, Лале, — и добавил громким угрожающим шёпотом, — теперь уже не «хатун». — Отличная новость, падишах, — со спокойной улыбкой на лице произнесла девушка. — С вашего позволения, я ухожу, — она аккуратно высвободила своё запястье из тисков пальцев ошарашенного её спокойствием Мехмеда и, развернувшись на пятках, зашагала прочь. Как гром среди ясного неба. Уж что-что, но этого Лале от Мехмеда не ожидала. С одной стороны, она была счастлива, что больше угроза стать женой Мехмеда не будет висеть над ней Дамокловым Мечом, но, с другой стороны… ей попросту некуда идти. У неё нет никого кроме её наставницы Шахи-хатун, которая при любых обстоятельствах останется во дворце, Гузалик — собаки покойного Шахзаде Хасана — и его же лошади Гедже… И, вот, сейчас девушка загнала лошадь, пытаясь убежать с поля боя, на которое, сама не понимая как, выскакала. Лале хотела уйти подальше от этого ужаса, лишь бы не слышать душераздирающие крики людей, мучающихся в предсмертной агонии. К такому жизнь её не готовила. Она должна была до старости прожить во дворце, но что-то, по закону подлости, как всегда пошло не так. Немного поодаль разворачивалась настоящая битва не на жизнь, а на смерть. Она слышала обрывки фраз, которыми перебрасывались союзники и враги, но один из диалогов был явно про неё: — Андрей, посмотри туда! Это женщина из Османской Империи, видишь её одеяние? — один из мужчин энергично тыкал в девушку указательным пальцем. — Скорее, она может искать здесь что-то и отнести это султану. — Драгомир, мне кажется, она и сама боится, — догадался названный Андреем. — Ещё и тянет лошадь, явно загнала её, так бы скакала. Видимо, она издалека. — Загнать лошадь можно, только если долго скакать, а тут до дворца как раз ехать столько, сколько лошадь не выдержит! Нам нужно либо убить её, либо взять в плен. — Возможно, ты прав, но она же женщина… — Да чёрт с ней, Андрей! Двое мужчин рванули к Лале с оголенными мечами. Девушка испуганно глянула на них и вскочила на Гедже, рядом с ногами которой вертелась Гузалик. — Гедже, маленькая, помоги мне, — прошептала девушка дрожащим голосом, колотящимися от страха руками гладя лошадиную гриву. Но животное ни в какую не поддавалось просьбам, а солдаты уже были близко к девушке. И тогда она спрыгнула с лошади и со всех ног рванула в сторону леса, убегая от мужчин! — Эй ты, стоять! — кричали мужчины где-то позади неё. Они бежали явно быстрее, чем молодая девушка в тяжёлом пышном платье, так ещё и боявшаяся потерять свою собаку и из-за этого тащившая её на руках. Лале пыталась одной рукой удержать собаку, а другой придерживала подол платья, но край ткани всё же зацепился за корень дерева, выпирающего из-под земли, и девушка кубарем полетела на землю. «О, нет… я, кажется, подвернула ногу, нет, нет, нет!» Девушка попыталась встать, грязное платье, замаравшееся в долгом и сложном пути, тянуло вниз, нога жутко ныла, и бежать Лале уже не могла. Но она не собиралась сдаваться. Никогда в жизни она не дастся живой, никогда в жизни она не опустит руки, никогда не перестанет бороться! Бывшая госпожа Османской Империи собрала всю свою волю в кулак и, не оборачиваясь, рванула дальше. Мужчины что-то кричали ей вслед, но она, несмотря на невыносимую боль в ноге, бежала, хоть и намного медленнее, чем до падения. Слёзы боли застилали глаза непроглядной пеленой, мешая видеть деревья и ветки, беспощадно хлестающие побледневшее от ужаса лицо девушки. Она слышала приближающийся топот военнослужащих. Девушка в силу своего молодого возраста уже выдохлась и, когда она пыталась оббежать огромное дерево, её грубо схватили за руку и толкнули на землю. Лале упала, ударившись головой, тут же поспешно отползла назад и со страхом прижалась к кроне дуба, глядя на свою смерть: рыжеволосый мужчина, стоявший ближе, поднёс к её горлу блестящую саблю. — Ты кто такая?! — надрывисто кричал он. Но девушка упрямо молчала. — Я спрашиваю, кто ты такая! Отвечай, иначе мы убьём тебя, ищейка! Лале с животным ужасом смотрела на мужчин, но в глазах блондина, что стоял чуть поодаль, читалась жалость к ней: он будто понимал, что она ничего такого не делала. Она беззвучно, одним взглядом молила его о спасении. — Не убьёте, — сзади того, что держал саблю у горла девушки, появился рослый черноволосый мужчина с серо-голубыми глазами.