***
Север не нравился Вермаксу. Джейс же просто был к нему равнодушен. Криган Старк встретил его пиром и развлечениями. Только через семь дней они приступили к обсуждению целей его визита. Джекейрис был согласен почти на любые условия, лишь бы Лорд Старк прислал армию. Он приложил огромное количество усилий, чтобы ни одна лишняя эмоция не отразилась на его лице. Они загоняли оленя, а все мысли Принца были только о предстоящей войне. Даже сейчас, когда они с Криганом сражались на мечах, Джейса съедало раздражение. Он нужен был матери на Драконьем Камне, у него не было времени махать здесь тупым мечом. А Лорд Старк получал от этого удовольствие, которого даже не пытался скрыть. Сара Сноу, сестра Кригана, тоже отнимала время у Джейса, но она хотя бы вызывала интерес. — Прилетел ворон из Харренхолла. — Проговорила северянка, отвлекая брата и Принца от схватки. Одной рукой она придерживала подол платья, чтобы не споткнуться, а в другой руке сжимала письмо. Ее каштановые волосы были собраны в высокую прическу, плащ украшали волчья шкура и россыпь мелких жемчужинок, а платья она носила только серые или белые. Почти законнорожденная Старк. — От кого? — Спросил Криган, подходя к ней ближе. Они были похожи друг на друга, как Деймон с Рейнирой. Имей Старки хотя бы примесь валирийской крови, Сара уже была бы женой Кригана. Их связывали достаточно близкие отношения. Лорд Старк позволял ей ужасно много. Даже если Сара надела бы одежду с лютоволком, ей ничего не было бы. У Кригана не было родных братьев и сестер, жена умерла, а сын был лишь годовалым ребенком, поэтому Сара являлась единственным человеком в Винтерфелле, которому прощалось абсолютно все. — На нем герб Таргариенов. — Мягко, как и всегда, проговорила она. Джейс забрал у нее письмо и сломал печать. Он сразу же узнал почерк Деймона. Отец писал о смерти Люка. Принц сильнее сжал меч в кулаке. К такой новости он не был готов, да и вообще к потерям. Деймон говорил об этом раньше, но до этого его слова воспринимались, как что-то очень далекое от реальности, а теперь... — Что там? — Криган протянул руку к письму. — Моего брата убили. — Джейс отдал ему бумажку. Сара подошла чуть ближе и коснулась его плеча. — Мне жаль, мой Принц. Джейс резко двинулся к замку. Он был нужен своей матери. Деймон добавил пару строк на валирийском, чтобы понять смог только Джейс. Отец велел возвращаться и следить за матерью и сестрами. Нужно было поспешить. Если бы не эти пиры и охоты, он уже был бы возле матери, на своем законном месте, оплакивал бы потерю.***
Рейнира стояла на берегу моря рядом с Корлисом. Она чувствовала себя потерянной. Большинство решений за нее принимал Морской Змей. Королева понимала, что это неправильно, но заставить себя не могла. Нира приходила на советы, но на них просто молчала. На берегу она проводила много времени. Смотрела на море, которое так ненавидел Люцерис. Рейнира всегда пыталась доказать ему, что место Лорда Приливов не так ужасно. Все их ссоры происходили именно из-за наследия Веларионов. Рейнира даже не рассматривала вариант отступить от Плавникового Трона. Тогда появилось бы еще больше сомнений в ее праве на Железный Трон, чем Хайтауэры с удовольствием воспользовались бы. Даже для ребенка, который характером больше всех походил на Деймона, она не была достаточно хорошей матерью. Ужаснее безысходности было только чувство, что для умершего она не была той, кем должна, что не говорила ему того, что сама в его возрасте так отчаянно желала услышать. Как жаль, что любить своего ребенка, не значит быть хорошей матерью. Нира любила Люка, очень любила. Но это его не спасло, как не спасла ее любовь маленького Дейрона и новорожденную Эйрию. — Мы отомстим за Люка. — Рейнира бросила на Корлиса недовольный взгляд. — Он прилетел, как посланник. — Она сжала кулак, чтобы сдержать слезы. — Я не хочу справедливости. Просто каждый, кто говорит о Короле Эйгоне, должен умереть. — Тебе нужна корона. — Рейнира хмыкнула и указала на лодку, что еле виднелась вдалеке. — Два дня назад Леди Бетани Хайтауэр перерезали глотку прямо в Башне Десницы. — Королева облизнула губы. — У нее в руках нашли клочок черной ткани. В тот же день из Красного Замка исчезли Черное Пламя и корона Джейхейриса Умиротворителя. — Быстрая месть. — Веларион ухмыльнулся. — Это лишь предупреждение. Лодка приближалась. Рейнира ждала Мисарию. Она и раньше хотела забрать ее к себе, но та желала оставаться в столице, а теперь решила поддержать Принцессу, чью жизнь она спасала столько раз. Королева очень ценила ее. За долгие годы, что лиссейнийка хранила верность драконам, у нее появились шпионы в каждом уголке Королевской Гавани и часть из них обитала в Красном Замке. У Мисарии были поразительные возможности, которыми она не стеснялась пользоваться. Кроме людей у нее были деньги. Рейнире выделялись средства, как члену правящей семьи, а до Тайленда Ланнистера мастером над монетой был верный Лорд, который всегда присылал значительно больше оговоренной суммы, а когда десницей был Лорд Лионель, Рейнира получала еще вдвое больше. Часть средств, естественно, уходила лиссейнийке. К концу правления Визериса у Мисарии было уже шесть борделей, трактир и две ювелирные лавки. Оставаясь в тени, она стала самой влиятельной шлюхой Королевской Гавани. Ей не составляло труда организовывать убийства и в этот раз Королеве она не отказала. Деймон и Рейнира слишком много ей дали.***
Три дня спустя Настоящую тяжесть бремени наследника Джейс ощутил только сейчас. Дома царил хаос. Отца не было, мать отходила от тяжелых родов и переживала потерю сына. Рейна была напугана, пусть и старалась скрывать это. Бейла смотрела на него с осуждением за эту чертову Сару Сноу. Джейс уже начинал ненавидеть северянку, хотя она этого не заслуживала. Джофф ходил мрачнее неба над Дрифтмарком. Смерть Люка задела и Джейса, но он считал, что у него нет права на горе. Как писал Деймон, сначала нужно выиграть войну, а потом предаваться скорби. Джекейрис поднимался по лестнице в комнаты Хелейны. Ему хотелось подержать на руках Висенью хоть раз, посмотреть в глаза маленькому созданию, которое уже заковал в оковы навязанного брака. Чувство вины покалывающей болью отзывалось на такие мысли. Он продал свою сестру, которую даже на руках не держал ни разу. Еще его волновало состояние Хелейны. Она никуда не выходила из комнаты. Рейна сказала, что сестру грызет чувство вины. Ни для кого не было секретом, что ей снился один и тот же сон, который явно предвещал что-то плохое. Каменные горгульи скалились возле двери, как и всегда. Хелейна с Эйгоном жили в отдаленных покоях, желая быть хозяевами своей маленькой обители и не делить ее ни с кем. Джейс постучал, но ответа не дождался. Хелейне нужен был Эйгон, чтобы прийти в себя. Джекейрис им не был, но собирался хотя бы попытаться помочь. Он постарался открыть двери как можно тише, опасаясь, что она спит. Из смежной комнаты показалась Мышка с Мейлором на руках. Мальчик был поразительно тихим, как и все дети Хелейны. Самым крикливым ребенком на памяти Джейса был Визерис, а после него Эйгон Младший. Мышка поклонилась и исчезла за дверью, прикрыв ее. — Хэл. — Джейс подошел к камину, возле которого сидела сестра. Она не обратила на него внимания. — Посмотри на меня, пожалуйста. Принцесса нехотя обернулась. Джекейрис давно не видел в ее руках насекомых. После рождения близнецов она, казалось, избавилась от этой привычки. Он подошел ближе и погладил ее по распущенным волосам. В детстве Джейс мечтал о таком цвете волос. После ужасного слова бастард, брошенного ему в спину, захотелось стать таким, как Эйгон или Эймонд. — Знаешь, я должна была догадаться. — Протянула она. — Мне полгода снилось одно и то же. — Разве, должна? — Джейс зарылся пальцами в ее волосы. — За смерть Люка должны заплатить, но ты здесь не причем. — Не говори об этом. Не надо. — Хелейна всхлипнула, затылком прижимаясь к его ладони. — В этом нет твоей вины. — Повторил Джейс. — Прямой, может, и нет, а косвенная имеется. — Она стерла слезу со щеки. — Как поездка? Джекейрис снова хотел повторить, что вина лежит на другом человеке, но не стал. Хелейна не хотела слышать его слова. — Позволишь заплести тебе косу? — Спросил он. — Пока я буду рассказывать. — Она посмотрела на него мутными голубыми глазами и, не выпуская из рук паука, кивнула. Джейс стер с ее щеки еще одну слезу. — Криган Старк помнит клятвы своего рода. — Он поднялся и, взяв расческу с тумбочки, вернулся к сестре. — Он верен нам, но как и все остальные, хочет выгоды для себя. — Принц был максимально осторожен. — Мне пришлось пообещать его сыну Висенью. — На этой фразе его голос изменился. Хелейна не поняла как именно, а, может, просто не сильно старалась. — Неправильно это, но выхода у меня не было. Остается надеяться, что его сын не переживет младенчества, или умрет до того, как Висенье исполнится семь. Лорд Мандерли потребовал, чтобы его внучка вышла замуж за одного из наших братьев. От меня потребовали одеть еще одни оковы. Джейс часто наблюдал, как Эймонд или Деймон заплетали себе валирийские косы, а прическа матери с самого детства вызывала интерес и восторг, поэтому у него получилось заплести Хелейне вполне сносную косу. — Кого ты выбрал? — Она не обращала внимания на его эмоциональные колебания, понимая, что со своими чувствами еще не разобралась до конца. — Люка. — Голос Джейса отдался болезненным звоном в голове. Хелейна сжала в кулаке край подушки, на которой сидела. — Дедушка уже отправил им письмо, что его место займет Джофф. — Никогда не прощу себе произошедшего. — Хелейна. — Принц еле сдержался, чтобы грубо ее не отдернуть. — Эймонд заставит заплатить тех, кто действительно виноват. — За-пла-тить. — Поправила она. Валирийский Джейса был далек от идеала. Его произношение часто исправляли. Джекейрис скривился. Даже маленькая Джейхейра уже строила предложения. Это немного угнетало, но он старался игнорировать свое недовольство. — Да, конечно. — Буркнул Джейс. — Висенья спит? — Скорее всего. — Хелейна продолжала гладить паука, который дополз ей до локтя. — Можешь зайти и проверить. Принц кивнул и поднялся. Он собирался искупить вину перед младшей сестрой. Джейс осыплет ее подарками и вниманием. После окончания войны Висенья должна стать самым счастливым ребенком в Красном Замке. Джекейрис не был дураком, он прекрасно знал, что жена Джоффа будет жить на Дрифтмарке и брату не придется искать ее одобрения, он сможет делать все, что захочет. А Висенья родилась девочкой, она будет вынуждена почти на все спрашивать разрешения мужа. Брак — это тяжелые кандалы именно для женщины, поэтому Джейс просто обязан сделать ее счастливой до того, как от нее потребуют принести себя в жертву.***
Три недели спустя То, что нас не убивает, делает сильнее. Насколько правдива эта фраза? Скорее всего, абсолютная ложь, как и почти все в этом мире. Рейниру многое не убило, но сильнее она почему-то не стала. После известия о смерти Люка ее сердце треснуло, а теперь трещины поползли дальше. Королева уже ненавидела Дрифтмарк. Корлис отдал свою жизнь за ее трон и ее дело. Триархия напала так неожиданно. Они разбили их флот, ведь с ними были драконы, но ценой победы стала жизнь десницы. Еще одна воображаемая иголка под ноготь. Каменный гроб. Ее дети в черных одеждах. Корлис был ее другом. От этого было еще больнее. Он принадлежал к королевской семье. От Рейниры ждали хоть каких-то слов. Она не чувствовала себя способной ворочать языком. Джейс, видя состояние матери, шагнул вперед. Ее сын готов был взять на себя всю ответственность. Ее славный мальчик. Нельзя позволять ему все брать на себя. Он ее наследник, а не тот, на кого можно сбросить все проблемы. Рейнира вышла вперед. Джейс удивленно на нее посмотрел, но назад не отступил. — Это для всех нас огромная утрата. — Королева не позволяла себе плакать, но чувствовала, как истерика зарождалась где-то под ребрами. — Лорд Корлис был для меня не только десницей, но и членом семьи. Пусть Боги будут милостивы к нему. Послышались шепотки. Люди подхватили ее последнюю фразу. Королева подошла к гробу еще ближе. Корлис столько сделал для нее. Он заслужил прощание наедине. — Прощай, старый друг. — Рука легла на каменную поверхность. — Верный советник. — По щекам пробежала пара слез. Они разбились о крышку гроба. — И отважный капитан. — Она кивнула двум морякам и те спихнули гроб в воду. — Я буду скучать, Корлис. Рейнира быстрым шагом двинулась к замку. Прочь от места, которое было пропитано смертью. Бегом. Она не вынесет здесь ни секунды больше. Сильнее Нира не стала. Это точно. Сильной Королеве не должно хотеться спрятаться и разрыдаться.***
Два дня спустя Сложно было не заметить приближение Вхагар. Рейнира стояла прямо перед ним, облаченная в черное платье. Ее серебряные волосы и болезненно бледная кожа резко контрастировали с нарядом. Эймонда удивило, что она была совсем одна. Ни стражников, ни служанок. — Мама. — Он всего на секунду замялся, но быстро взял себя в руки и преклонил перед ней колено. — Моя Королева. — Ты понимаешь, что мог умереть? — Она говорила строго, но по глазам было видно насколько ей плохо. — Я заставил тебя волноваться, прости меня. — Эймонд поднялся и сжал ее руки. — Мама, я привез его тело. — Я хочу посмотреть на него. — Не надо. Это совсем необязательно. — Отойди, Эймонд. — Твердо произнесла Рейнира. — Он мой сын и я хочу видеть, что с ним сделали. — Мама, пожалуйста. — Глаз Принца был красным и слегка припухшим. Он тоже плакал над телом брата. — Прочь. — Этот тон принадлежал не его матери, а его Королеве. Рейнира с ним так никогда не говорила. Эймонд отступил и позволил ей подойти к телу Люка. Она опустилась перед ним на колени и погладила по холодной щеке. Эймонд отвернулся не в силах смотреть. Рейнира едва слышно что-то шептала. У него не выходило разобрать слова, но он точно знал, что это валирийская речь. После ее отчаянного крика на его глазу снова навернулись слезы. Рейнира этого не заслужила, а Люк тем более. Эймонд продолжал стоять рядом, даже мысли отойти не возникло. Он чувствовал, что нужен ей. Послышался рев Сиракс. Принц сжимал кулаки, не желая мешать матери. Она заслужила время на прощание с сыном. Рейнира что-то шептала, как сумасшедшая. Эймонд снял повязку и коснулся сапфира в глазнице. Этот камень ему подарил Люк на одиннадцатые именины. Все-таки Эймонд любил Люцериса больше, чем всех остальных братьев. От этого вид запекшейся крови провоцировал ужасные угрызения совести. Он ведь мог лететь с ним. — Лорд Боррос мертв? — Злые слезы текли по лицу Рейниры, когда она говорила. — Нет. — Прошипел Эймонд. — Но я клянусь, что принесу тебе его голову. — Они разбудили дракона. — Она поднялась. — Идем. Возле замка Королева отдала распоряжение приготовить все к погребению. Нира вела его в подземелья. За те несколько лет, что они прожили на Драконьем Камне, в подземельях не побывало и пяти человек. Сейчас охранялась только одна камера. Стражники вошли в тесное помещение следом за ними. Светловолосый мужчина был прикован к стене. На нем еще не было ни царапины. Рейнира с первого взгляда узнала в нем сира Карона, за которым когда-то наблюдала в борделе. У судьбы интересное чувство юмора. Она достала из ножен небольшой валирийский кинжал, подаренный Деймоном. — У вас есть дети, сир Карон. — Королева не спрашивала. Она была уверена в своих словах. — Доводилось ли вам терять ребенка? — Рейнира сунула нож в огонь от факела и кивнула стражникам. Один из них ударил предателя ногой по ребрам. — Знаете ли вы, что чувствует родитель, у которого отняли кого-то настолько ценного? — Мужчина только окинул ее презрительным взглядом. Он вскрикивал от боли, но презрения в его глазах меньше не становилось. — Можете не отвечать. Вместе с сыном у меня забрали сердце и теперь я хочу получить ваше. — Второй тоже присоединился к избиению. Она остановила стражников и те прижали изменника к стене сильнее. Деймон и Мисария окружили ее достаточно верными и достаточно безумными людьми. Рейнира достала кинжал из огня. Эймонд наблюдал за ее движениями, как завороженный. Он боялся смотреть ей в глаза, боялся увидеть там боль и безумие. Мать явно была не в себе. Все сейчас походили на безумцев. Боррос Баратеон подкинул в топку дров, не понимая, что не сможет обуздать пламя, которое непременно разгорится. Этот пожар не оставит после себя ничего живого. За пламенем всегда следует кровь, а за смертью любимых непременно приходит месть. Это неразделимые вещи. Пришло время бить в ответ. Один из стражников порвал на сире Кароне рубашку и Королева с наслаждением сделала первый надрез. Ужасный крик заполнил комнату. Кровь брызнула Рейнире на платье, но она, будто не замечая, продолжала свое черное дело. Знал ли Эймонд эту женщину? Скорее всего, нет. Перед ним снова была не его мать, а его Королева. Нира действительно собиралась вырезать сердце предателя. Цвет крови на черном камзоле Люка был цветом боли, а оттенок этой крови был цветом безумия матери. У Принца покалывали кончики пальцев. Он чувствовал вкус железа на языке. Наверное, прокусил себе щеку. Сир Карон забился в конвульсиях и Эймонд, сам того не понимая, схватил его за горло и сильно сжал, помогая удержать на месте. Перед глазами стояло тело Люка с запекшейся кровью на груди. Принц понимал, что это месть за брата. Он чувствовал движение мышц предателя, ощущал вибрации от его крика. Эймонд с ненавистью смотрел в глаза сира Карона, неосознанно сжимая пальцы еще сильнее. Мужчина умер задолго до того, как Рейнира закончила, но это ее не остановило. Королева успокоилась, только сжав в руках сердце изменника. Горячий нож оставил ожоги в некоторых местах и запах паленого мяса не слишком приятно щекотал ноздри. — Голову пусть вывесят над воротами, а тело скормят Сиракс. В ее глазах горело пламя. Эймонд с мрачным удовлетворением смотрел на сердце, с которого капала кровь. За Люка они отомстят втройне. Туман густым полотном покрывал сознание Рейниры, когда дело касалось ее детей. Любой человек в здравом уме не смог бы так хладнокровно вырезать сердце из груди другого. Это пугало. Мейгор Жестокий творил нечто подобное со своими пленниками. Если раньше Рейнира попыталась бы сохранить мир, то теперь войны точно не избежать. Королева пришла к власти в трауре, а значит скоро в него облачится вся страна. Кровь попала на лицо Эймонда. Мелкие струйки этой же крови стекали по шее Рейниры. Правительница, коронованная местью. Наследница Мейгора. — Кем был этот человек, мама? — Спросил Эймонд, когда они поднимались по лестнице. — Он привез весть от Отто Хайтауэра. Сказал, что Король Визерис перед смертью изменил свое решение касательно наследника Железного Трона. По счастливой случайности слышал это лишь десница. — Рейнира не смотрела на него, ее взгляд был направлен на каменных горгулий, будто она видела их впервые. — Он не настолько глуп. Не может же Отто верить, что Эйгон пойдет против тебя? — Слишком явное возмущение в голосе позабавило Рейниру. — Имя истинного Короля Эйгон, помнишь? И такой у нас не один. — Они шли в Великому Чертогу. — Ты прав, Отто не идиот. Он прекрасно понимает, что подчинить взрослого человека у него нет никаких шансов. Его ставка Эйгон Младший. — Но как? — Теперь на лице Эймонда отразилось искреннее изумление. — Это нарушит все законы престолонаследия. — Визерис объявил наследницей меня. — Королева усмехнулась. — Это тоже нарушило все законы престолонаследия. Но судачат только об Эйгоне. Мисария не упоминала, чтобы хоть кто-нибудь добавил к имени Младший. Интересно взглянуть, как они все обыграют. — Мы разве можем себе позволить нечто подобное? — Естественно, нет. — Строго ответила Рейнира. — Моим врагом никогда не станет мой сын.***
От короны болела голова, но с этой болью осталось лишь свыкнуться. Она была меньшей из ее проблем. Рейнира шла в их с Деймоном спальню. Муж теперь держал Харренхолл и воевал за ее трон. Королева написала ему об огромном желании закончить войну. Корлис и Люк уже отдали за это жизни и Рейнира не была уверена, что выдержит еще. Ответ пришел быстро. Деймон настаивал на войне. Да и не было у них другого выхода. Отступить сейчас, значит признать поражение. Хвала Богам, Джейс и Эймонд вернулись живыми. Ее наследник уже успел проявить себя. Молодая копия Харвина с примесью таргариенской крови. Такой же справедливый и готовый ради семьи на все, даже на заключение союзов, которые не понравятся его брату и сестре. Джейс понимал, что при недостаточной поддержке Лордов их всех ждет смерть, поэтому и принимал именно такие решения. Отправить Джоффри в Долину было его идеей, пусть младший сильно сопротивлялся. Джофф вырос копией Корлиса. Он перенял от деда все: любовь к морю и кораблям, абсолютную любовь к близким и стремление защищать их в любой ситуации. Или все это ему досталось от Лейнора. Тот был очень похож на Морского Змея. А Люк был ее собственной копией, который почему-то напоминал Деймона. Но только в глазах Эйгона и Визериса Королева видела чистое драконье пламя. Ее младшие сыновья были истинными Таргариенами. Она надеялась, что сможет увидеть такой огонь и в глазах у Висеньи, когда та немного подрастет. Рейнира наконец добралась до своей комнаты и сняла с головы корону. Она бросила ее на кровать и прошла глубже, желая налить себе вина. Хотелось хоть ненадолго забыться. Королева представляла начало своего правления совсем не так. Красная жидкость в чаше напоминала кровь. Рейнира развернулась. Ее взгляд коснулся вырезанного сердца, которое лежало на серебряном подносе. Ее военный трофей. В груди что-то сжалось и она выронила чашу. Вино растеклось по полу, прямо как кровь в темнице. В висках застучало, Рейнира вдохнула как можно глубже. Она своими руками сделала это с живым человеком. Королева схватилась за платье, стараясь ослабить корсет. — Стража! — Крикнула Рейнира. Сердце стучало в горле. Подкатывала паника. Разве можно было простить себе это? В комнату вошел стражник. Человек Мисарии. — Моя Королева. — Он поклонился. — Вы чего-то желаете? — Забери его. — Рейнира не оторвала испуганного взгляда от сердца. — Что мне с ним сделать? — Спросил стражник. — Что захочешь. — Слишком быстро проговорила Королева. — Только убери его. — Как прикажете. — Он забрал поднос и оставил ее одну. Рейнира медленно дошла до кровати. Она так зверски убила человека. Как животное. Даже хуже. Королева старалась дышать глубже. Мисария вошла почти бесшумно. — Я знала, что ты придешь. — Сказала Рейнира, поднимая на нее взгляд. — Или просто очень надеялась. — Я здесь. — Ответила лиссейнийка, присаживаясь рядом с Королевой. — Как и тогда. — Нира стала говорить тише. — Все повторяется, Миса. Только тогда умер Дейрон. Голос Рейниры дрогнул. Она закрыла лицо руками, уже не сдерживая слезы. Мисария обняла ее. Они давно не виделись, но совсем ничего не изменилось. — Я принесла сонное вино. — Лиссейнийка сунула ей в руки чашу и, убедившись, что Рейнира крепко держит, поднялась. — Боль не уйдет, но если поспишь, будешь чувствовать себя лучше. — Спасибо. — Нира выпила все почти залпом. — Останься со мной. Мисария кивнула, начиная расплетать ее волосы. Она делала так и раньше. Все это было привычным ритуалом для них обеих.***
Шесть дней спустя Эйгон вернулся, когда война еще не достигла точки кипения, но у них не хватало военачальников. Лорд Корлис умер и Дрифтмарк возглавил Джофф, которому нужна была помощь, ведь он не имел опыта в управлении. Тем более он был в Долине, что усложняло ситуацию. Первым делом Принц зашел к жене. Хелейна прорыдала на его коленях почти час. Он так и не смог ее успокоить. Истерика вымотала Принцессу и она просто уснула. В зале Расписного Стола Эйгон встретил Лорда Бар-Эммона. Его удивило и разозлило желание подданного стать следующим десницей. Он осадил его, сказав, что сам займет это место. После Принц послал за Джейсом. Хотелось обсудить дальнейшие действия. Тот пришел с Бейлой и Эймондом. Принцесса была одета в костюм для тренировок. Он отвлек их от интересного занятия. — Я слышала, ты хочешь стать десницей. — Она была недовольна. — Возможно, ты забыл, но это место отца. Слухи ползли очень быстро. Старший Принц не удивился бы, если бы узнал, что за ним следил кто-то из людей Мисарии. — Он теперь Король-консорт. — Эйгон ухмыльнулся. — Его слово почти закон, ведь больший вес имеют только слова Рейниры. Носить титул десницы для него просто унизительно, дорогая сестра. — Десница может восседать на Железном Троне, а консорт нет. — Джейс нахмурился. Они проиграют войну, если начнут делить титулы. Взгляд Эйгона ему не нравился, как и опасная искорка в глазах Бейлы. Он посмотрел на Эймонда. У того на лице была написана жажда мести. Он перестал носить повязку после смерти Люка, хотя раньше снимал ее только на ночь. — У андалов. — Эйгон поцеловал руку, подошедшей к нему, Бейлы. Он жалел, что его не было с ними тогда. Солнечный Огонь был больше Арракса. Может, ему в Штормовом Пределе тоже повезло бы больше. Принцесса посмотрела на него со смесью скорби и ярости. Понимала, что означал его жест, хотя предпочла бы, чтобы он целовал руки матери. — Мы валирийцы, династия завоевателей. Если они посмели поднять против нас восстание, то пришло время напомнить, что драконья милость не длится долго. Септу в Староместе давно нужно было сжечь. — Если мы выпустим драконов, Семь Королевств превратятся в семь преисподних. — Джейс обвел их всех мрачным взглядом. Неужели, эту простую истину понимал только он? — Ты когда-то сказал, что драконы наша главная сила. — Бейла нахмурилась. — А теперь предлагаешь их не использовать? — Не так, как предлагаете вы. — Джейс уперся руками в стол. — Если мы сожжем септу, люди возненавидят нас еще больше. Сара сказала, что пожары в Штормовых землях пылают до сих пор. — Лорд Боррос пожал плоды собственного безумия. — Бейла недовольно сверкнула глазами. Любое упоминание Сары Сноу ей не нравилось. — Он заслужил. — Горели дома невинных людей, а сам Штормовой Предел не пострадал. — Она теперь напоминала ему Деймона. Принцесса не желала хотя бы попытаться понять его, твердо уверенная в своей правоте. — Это помешает Баратеону собрать армию. Пусть ждет и боится. Мы с Вхагар придем за ним. — Эймонд говорил слишком спокойно. — Вы не понимаете. — Нет, это ты не понимаешь, Джейс. — Эйгон не кричал, но его голос прямо звенел от угрозы. — Ты или не видел, или не помнишь того, что происходило в Красном Замке. Твою мать пытались убить. Постоянно. Я видел, как она истекала кровью, как ее рвало от яда. И за это до сих пор никто не был наказан. Дай им хотя бы намек на свою слабость и тебя уничтожат. Попробуй повести армию верхом на лошади, но помни, что в таком случае ты будешь одним из первых, кто умрет. — За тебя говорит страх. — Джейс еле сдерживал злость. — Не иди на войну, если боишься умереть. — А за тебя — глупость. — Бросила Бейла, закатывая глаза. — Война. — Эйгон криво ухмыльнулся. — Что ты знаешь о настоящей войне? Битва в открытом поле лишь часть войны. Остальное — это интриги и письма. Мы воюем почти с самого твоего рождения. Ты знаешь, как умер твой отец. Но думал ли ты почему от него избавились? — Пожар в Харренхолле был случайностью. — Ну, конечно. Проклятьям Харрена Черного. — Теперь ухмыльнулся и Эймонд. — Мы бежали из Красного Замка. — Сказал Эйгон, рассматривая карту. — Разве? — Бейла выглядела удивленной. — Принцесса заняла замок, который был отдан ей по праву наследницы и... — Это был побег. — Перебил ее Эйгон. — Король Визерис не дал своего позволения и уходить пришлось через тайные ходы. Мы с Хелейной были перепуганными детьми, в которых Рейнира воспитывала драконов. Это мы попросили Мисарию убить Гвейна и Хоберта Хайтауэров. А в ответ на это получили смерть Харвина Стронга. Находишь связь? — Джейс растерялся, но Эйгон продолжил давить. — Это были одновременно и месть, и предупреждение. Нас хотели напугать. — У тебя нет доказательств. — Джекейрис пытался найти хоть одно слово, за которое мог ухватиться, в попытке доказать себе, что брат лжет. — Это все еще могла быть случайность. — Случайностей не бывает. — Отрезал Эйгон. — И справедливости тоже. За Рейниру они не были наказаны должным образом и это вылилось в открытое восстание. Как думаешь, какие последствия будут у твоего бездействия сейчас? — Что вы тут устроили? — Рейнира, какое-то время просто наблюдавшая за ними, наконец заговорила. — Думали, что делать дальше. — Эймонд повернулся. Эйгон подошел к ней и преклонил колено. Он слышал о сердце, что Королева вырезала из груди предателя и это почему-то вызвало восхищение. Нира коснулась его волос, выражая этим жестом сразу и облегчение, и боль, и страх. — Драконы полетят на войну в любом случае. — Ее недовольный взгляд коснулся Джейса. — Они подарят нам Королевскую Гавань. — Мама, это не лучшее решение. Погибло много невинных в Штормовых землях. — В его глазах блеснула надежда на то, что он сможет переубедить мать. — Хватит. — Она быстро оборвала его. — Это приказ. И десницы у меня пока не будет. — Рейнира многозначительно посмотрела на Эйгона. — Как скажешь. — Принц покорно склонил голову, даже не думая возражать.***
Неделю спустя Какой-то рифмоплет назвал начавшуюся войну Пляской Драконов, но кто-то забыл, что рядом с драконами всегда танцует смерть. Ни один мейстер не смог бы посчитать сколько людей уже было убито. Эймонд Таргариен превратил половину Штормовых Земель в погребальный костер Принца Люцериса. Вестерос раскололся на две части. Лорды и простолюдины отстаивали честь каждый своей стороны. Дальше смута поползла по Речным землям. Битва у Горелой Мельницы напомнила зеленым о том, как Порочный Принц хитер и жесток. Лорда Бракена и его семью взяли в плен. Королева Рейнира даже слышать не желала о помиловании, поэтому Лорд погиб в пламени Караксеса. Певцы напевали, что в Королевствах отныне есть только два вида людей: те, что хотят умереть за Королеву Драконов, и те, что умрут в угоду ей. Люди Веларионов сожгли корабли Ланнистеров, которые отказались служить Королеве. Принца Джоффри и Принцессу Джейхейру было решено отправить в Долину, к Леди Джейн. Орлиное Гнездо нельзя было взять приступом, но Рейнира все равно боялась, что там навредят ее детям. Джоффу было приказано при малейшей опасности забирать Джейхейру и улетать. Тираксес мог с легкостью вынести их двоих. С дочерью Принца Эйгона отправили ее маленького питомца, Моргула, который кольцом обвился вокруг шеи Принцессы. Джейс и Адам смотрели на удаляющегося дракона. — Джофф не дурак. Уверен, все будет хорошо. — Люк тоже дураком не был. — Мрачно ответил наследник. — Ты говорил Королеве про идею с драконьим семенем? — Они вошли в замок через пасть дракона. — Еще нет. Пытаюсь понять насколько она безумна. — Она почти идеальна. — Заверил его Адам. — Среброкрылая, Морской Дым и Мелеис уже носили всадников. Приручить их будет не так сложно, особенно если в новом наезднике будет течь драконья кровь. — Это принесет много неоправданных смертей. — Джейс нахмурился. — Или ты хочешь попробовать? — Морской Дым. — Адам давно посматривал на этого дракона. — Мелеис слишком злобная, а Среброкрылая просто огромная. Я боюсь ее. — Среброкрылая очень спокойная, если ей понравиться. Тессарион тоже объезженная, но всадников у нее не было. — У Морского Дыма был всадник с кровью Веларионов. Мне кажется, это должно облегчить задачу. — Адам остановился возле входа в Великий Чертог. — Ты уверен, что твоя мать захочет меня видеть? — Она Королева, а у нас важное донесение. — Джейс понимал, что Адам просто боится. После увиденного сердца в руках Рейниры и хищного взгляда Эймонда он старался их избегать. — Твой брат с ней? — Эймонд? — Джейс никогда не боялся своих братьев. — Скорее всего. — Может, все-таки пойдешь один? — С надеждой спросил Адам. Наследник недовольно глянул на него. — Ладно. Дождись меня здесь. Он уже собирался постучать, но из зала вышла Сара Сноу. На ее плече сидел сокол. Северянка тепло ему улыбнулась и поклонилась. — Мой Принц. — Ее голос был приятным, а улыбка выглядела очаровательно. Джейс привез ее для помощи матери. Она показалась ему очень полезной. Сара была варгом. Джекейрис потратил почти целый день, чтобы понять, что это значит. На самом деле идея принадлежала Кригану Старку. Животным его побочной сестры был сокол, что позволяло подслушивать любые слова, сказанные даже за полмира отсюда. Сара буквально могла перенестись сознанием в птицу. — Леди Сара. — Джейс кивнул ей и быстро исчез за дверью Великого Чертога. Она с разочарованием посмотрела ему вслед. — На что ты надеешься? — Адам внимательно рассматривал северянку. Бейлу расстроило появление девушки, которая могла стать ее конкуренткой. — Не понимаю, о чем вы. — Отозвалась Сара, поворачиваясь к нему. — У Джейса есть невеста, которой ты не нравишься. — Веларион усмехнулся. Северянка действительно сильно отличалась от Бейлы. Мягкая, покладистая и по своему красивая. — Уверяю вас, ревность Принцессы беспочвенна. — Выглядела она подавленной. — Я здесь для выполнения приказа моего брата, за который мне обещали награду. — Клеймо бастарда ужасно мешает жить. Я знаю, поверь. — Он подошел к ней чуточку ближе. — Джейс уже попросил, чтобы тебя от него избавили. — В глазах Сары ярко вспыхнула надежда. — Но не надейся на бурное проявление чувств. Джейс будет заботиться о тебе, пока ты здесь, ведь ответственность перед Лордом Старком лежит на нем. Большего между вами не будет. — Разве смею я надеяться на что-то еще? — Сокол чуть сильнее сжал ее плечо когтями. — Все мы надеемся на что-то большее. — Северянка немного склонила голову и поспешила убраться. Сара была чистой и наивной. Таких Адам почти не видел. Он рос у Мисарии, где такие люди были огромной редкостью. Его собственная избранница была воровкой. Он однажды случайно застал ее за этим делом и выследил. Крапива была недоверчива, но Адам был терпелив. У дверей прождал он не долго. Джейс и Бейла вышли оттуда вместе. Принцесса была еще обижена, но виду не подавала. — Матушка одобрила идею. — Джейс явно был доволен. — Можем попробовать прямо сейчас. Морской Дым остался на Дрифтмарке. Наследник умел приводить убедительные доводы. — Мы будем с тобой. — Бейла попыталась улыбнуться. — Вермакс и Лунная Плясунья смогут отогнать дракона в случае неудачи. — Адам приобнял ее. — Я попрошу подготовить корабль. — На драконах быстрее. — Принцесса нахмурилась, не понимая такого странного желания. — Вот назад и прилетим. — Адам сзади дернул Джейса за локоть, призывая не упустить момент. Он хотел, чтобы они помирились. Веларион был уверен, что полет на драконах сблизит их. Бейла даже в голубом платье выглядела воинственно. Никакого сходства с Сарой Сноу. В глазах Принцессы не было ни капли покорности, которой северянка пыталась завлечь Джейса. Если бы они жили в Красном Замке, у нее не было бы ни единого шанса завоевать внимание Принца, ведь там таких, как она было слишком много. Но они жили на Драконьем Камне, где придворных Леди не было совсем. Бейле ее обида не казалась безосновательной. Смерть Люка всем им сделала больно и Принцесса очень ждала Джейса, а он привез с собой какую-то северянку. Это было унизительно. Адам оставил их одних. Бейла старалась не смотреть на Джейса, чтобы не выглядеть глупой дурочкой, которая готова на все за жалкие крупицы внимания. — Даже не посмотришь на меня? — Принц сжал ее ладошку в своей. — Ты так и не извинился. — Упрекнула Бейла. — Я привез ее, как залог верности Севера. Ты прекрасно знаешь, что мне пришлось отдать Висенью им. Она обязана будет выйти за сына Кригана Старка. Я продал ее, как лошадь с дворцовой конюшни. — Джейс с самого прибытия выглядел мрачным. Детство закончилось. — Сара никогда не сможет тебя заменить. Ты дракон, она нет. — Не будь таким наивным. — Принцесса переплела их пальцы. — Я вижу, как эта девка на тебя смотрит. — Разве я смотрю на нее так же? — В глазах Бейлы плясали чертята. Она заражала этим. — Ты смотришь на нее. Этого уже достаточно. — Джейс усмехнулся, поправляя ее волосы. — Выколешь мне глаза, чтобы они принадлежали только тебе? — Бейла улыбнулась и сильнее прижалась к его плечу. — О, нет. Это слишком просто. — Мечтательно проговорила она. — Если бы могла, я возвращала бы их тебе, чтобы иногда ты мог смотреть на меня, а после забирала бы снова. — Жестоко. — Принц улыбнулся, наслаждаясь игрой сестры. — Клянусь, мои глаза только твои. Хочу, чтобы мы поженились. — Пусть это будет по валирийским традициям. — Ее взгляд резко стал серьезным. — Я хочу, чтобы наш союз расторгнуть могла только смерть. Джейс поцеловал ее. Бейлу он точно присвоит себе.***
Четыре дня спустя Крапива села на кровати и принялась поправлять волосы. После их занятий любовью она всегда так делала, потому что Адам любил зарываться пальцами в ее волосы, от чего они всегда приходили в ужасный беспорядок. Веларион смотрел на ее выгнутую спину и боролся с желанием снова повалить Крапиву на кровать. Лорд Корлис до смерти говорил с ним о необходимости женитьбы, но Адам тогда смог только несколько раз кивнуть. Во время таких разговоров у него в голове сразу возникал образ Крапивы. Она казалась ему идеальной. После того, как он приручил Морского Дыма, Адам даже допустил мысль сходить к Королеве Рейнире и попросить взять себе в жены простолюдинку, но юный Веларион быстро отказался от этой затеи. Королеву он опасался, уже увидев, на что она способна. Адам сел, придвинулся к Крапиве и оставил легкий поцелуй на ее плече. — Хочу, чтобы ты стала моей. — Она криво ухмыльнулась. — Еще чего. — Крапива повернулась. — Ты зря себя обнадеживаешь. Думаешь, я не понимаю, что ты задумал? И к дракону ты пошел не просто так. Пытаешься выслужиться перед ней? Хочешь, чтобы Королева разрешила жениться на мне? — Она обвиняла его. В ее глазах было столько злости. — А ты спросил, хочу ли я этого? — А ты не хочешь? — Адам отстранился и возмущенно взглянул на нее. — Зачем тогда ложишься под меня почти каждую ночь? — Я хочу спать с тобой, а не жить в в замке рядом с Королевой и загонять себя в рамки. — Крапива встала. — Ты хоть раз задумывался, насколько сложно быть женщиной при дворе? Адам смутился. О таком он действительно не думал. Но в его голову какое-то время назад закралась еще одна мысль. Еще пару минут Веларион сомневался, наблюдая за Крапивой, которая собирала свои вещи с пола. — Хочешь, сделаю тебя почти равной Таргариенам? — Она остановилась. — С ума сошел? Как это возможно? — Я смог оседлать Морского Дыма, но есть и другие драконы. Ульф Белый оседлал Среброкрылую. Мелеис и Тессарион еще свободны. — Хочешь, чтобы меня поджарили, как барашка? — Злобно хмыкнула Крапива. — Королева разрешит нам пожениться, если у тебя будет преимущество в виде дракона. — В глазах Адама зажглась искра. — И тогда никто не сможет тобой помыкать, ведь наличие дракона почти прировняет тебя к богам. — Только если этот дракон меня не сожрет. — Крапива нахмурилась. Ей ужасно не нравилась эта идея. Пусть сейчас она станет наездницей, будет полезна Королеве и ее семье, но что с ней будет потом, когда в ее услугах не будут нуждаться. Убить простолюдинку проще простого, никто даже не поинтересуется куда она пропала, а если все же кому-то будет до этого дело, то произошедшее обставят, как несчастный случай, и Адам не сможет повлиять ни на что. Его собственное положение не было особо прочным. После смерти Морского Змея, от него могли избавиться точно так же, как и от нее. — Ты с ледяным спокойствием очищаешь карманы абсолютно любых людей. Не боишься, что руку отрубят? — Это другое. — Возразила она. — Воровать я долго училась. — В первый раз ты тоже знала все нюансы так хорошо? — Адам улыбнулся, довольный собственной идеей. — Естественно, нет. Но тогда я рисковала только собственной рукой, а не жизнью. — Но рисковала ведь. — Улыбка на его лице сменилась оскалом. — Да. — Недовольно буркнула Крапива. — Я подумаю. — Ты попробуешь. — Адам поднялся, подошел к ней и выхватил вещи из ее рук. — А я на Морском Дыме буду рядом. — Он поцеловал ее, но Крапива не ответила.***
Пятнадцать дней спустя Рейнира была совсем девочкой, когда в первый раз примерила тонкий венец своей матери. Он был таким маленьким, но рубинов для него не пожалели. Королева Эймма тогда грустно улыбалась, смотря на дочь, и поглаживала живот. Нира помнила мать или беременной, или в трауре. Хотя, черное Эймма почти не снимала. В той короне маленькая Принцесса показалась себе очень красивой. А теперь ее голову венчала корона Джейхейриса Умиротворителя. Золото давило на виски, мешая думать о чем либо, кроме Железного Трона. Королева шла по огромному тронному залу. Пустые глазницы Балериона и Мераксес, как живые глаза, провожали ее к месту, которое подарит абсолютную власть. С четырнадцати лет Железный Трон был недосягаемой целью, желанным избавлением от унижений и боли. Вот только боль теперь приобрела другой оттенок. От нее не избавиться, просто заняв трон. Рейнира была одета в черное платье. Все Таргариены приходили к власти в цветах их герба, но только она пришла в цветах смерти. Они с матерью были похожи больше, чем все думали. Эймма много рожала и похоронила почти всех своих детей. Нира думала, что не смогла бы столько пережить. Рядом с ней шел Деймон. Он едва касался ее пальцев. Этого хватало, чтобы дать понять, что она не одна и при этом оставить ее со своими мыслями. Деймон спиной чувствовал чужие взгляды. Хотелось сильнее сжать ладонь жены, но нужно было думать о ее комфорте в первую очередь. У него умер приемный сын, а она потеряла уже третьего ребенка, если не считать выкидышей. Он любил Рейниру именно такой, чертовски сильной. Наверное, только женщина драконьей крови могла так быстро встать на ноги после такого удара. Эймонд рассказал ему, что случилось в темнице тогда. Драконий поступок. Неправильный, но отвечающий ее природе. Она мать. Деймону уже приходилось видеть женщин, которые убивали ради своих детей. Но у этого поступка был другой мотив. Месть. Деймону так же доводилось видеть людей одержимых ею. Рейнира бросила на него короткий взгляд. До Железного Трона оставалось совсем немного. Эррик Каргилл держал в руках корону Завоевателя. Вчера Рейнира приказала отдать ее мужу, как Королю-консорту. Они молча преклонили колени перед верховным септоном, отдав дань глупой традиции и задобрив слишком уж верующих. Все опустили головы, когда она села на трон. Деймон встал за ее спиной. Он мечтал занять это место с той самой ночи в борделе. Даже не так важно было наличие трона. Хотелось стоять за ее спиной. — Да здравствует Рейнира из дома Таргариенов. Королева андалов, ройнаров и первых людей, Леди Семи Королевств. И ее консорт Деймон из дома Таргариенов. Король Узкого Моря и защитник государства. — Я, Принц Эйгон Таргариен, клянусь в вечной верности законной Королеве. Он первый преклонил колено, доказывая всем, что не последует за другими изменниками и тем более не возглавит их. И пусть у того, кто еще раз припишет ему участие в восстании, отсохнет язык. Письмо Рейны сильно напугало, но бросить дела в Браавосе он не мог. Пришлось заканчивать. Лишняя спешка могла повредить их соглашению, поэтому Деймон запретил ему улетать раньше времени. Теперь Эйгон вернулся и он готов воевать, а Деймон и Рейнира собирались выиграть эту войну. Рядом с ним колени преклонили Джейс и Эймонд. Следом Бейла и Рейна. На Драконьем Камне они уже присягнули Рейнире, как Королеве, но сейчас играли роли в красивом представлении. Лорды должны видеть, что дом Таргариенов един. Эррик Каргилл протянул Рейнире Черное Пламя. Меч Королей. Еще одна часть представления, которое должно доказать, что она истинная правительница Семи Королевств. Только она и ее муж. Ни у кого больше не было права сидеть на этом троне.