***
Будильник разрушает всю возможную утреннюю идиллию, заставляя веснушчатого парня недовольно скривиться. Утреннее солнце было практически на своём законном месте, его лучи, такие яркие и сияющие, надоедливо светили прямо в закрытые глаза, заставляя Феликса вымученно застонать и уткнуться лицом в подушку. Восемь утра. Восемь гребаных утра. Феликс бы с радостью спал и дальше, если бы не одно «но». И имя этому «но» — Пак Тэхён. Это именно он выбрал утреннее время для их тренировок. Собственно, мнения Феликса он, конечно же, и не спрашивал. Пепельноволосый отключает будильник, погружая квартиру в приятную тишину. Парень поднимается с кровати и плетётся к кухне. Там он ставит чайник и кастрюлю с водой на плиту. Феликс не любил есть по утрам и, если бы не его карьера спортсмена, уже давно бы и не ел вовсе, но сейчас он себе не может такого позволить, нужно положить в рот хоть что-то. Именно поэтому следом фигурист достаёт пакетик с рисовым зерном, кладя рядом. Пока всё готовится и закипает, Феликс заходит в ванну, где сначала умывается, а затем заходит в совмещённую с душевой кабиной ванну. Горячая вода окончательно размаривает парня, заставляет его глаза сонно закрываться и требовать мозг отключиться. Но пепельноволосый стойко держится, выдавливает на мочалку гель для душа с запахом клюквы и начинает мыться. Только мочалка достигает бёдер, как Феликс сразу же вспоминает, что он, вообще-то, так и не посидел вчера в ванне, что на самом деле очень плохо. Плохо, потому что теперь нога будет болеть ещё сильнее. Тренировку он не может пропустить абсолютно точно, и дело тут не только в Тэхёне, который не позволит этого сделать. Спортсмена легко отличить от обычного человека повышенным качеством ответственности, и Феликс не исключение. Турнир уже совсем скоро, он не может просто взять и пропустить тренировку, потому что в таком случае он подведёт не только своего, пускай и невыносимого, но партнёра, но ещё и себя. А подвести себя — это последнее, чего хотел бы Феликс. Человек сам ставит себе рамки и сам следует собственным правилам. Ли тоже. Его главная задача сейчас — победить с Тэхёном на том конкурсе, а там уже Феликс будет свободен. По окончании чемпионата парень обязательно покинет этот дуэт. Но это потом. А сейчас Феликс выходит из душа, вытирает стройное тело махровым полотенцем чёрного цвета и накидывает халат. Чайник уже успел вскипеть, а вода в кастрюле бурлила так, будто это мини-джакузи. Парень закидывает в воду пакет с рисом, а в кружку с заваркой наливает кипяток и добавляет дольку апельсина и половинки вишни. Да, эти два фрукта вперемешку с чёрным чаем — самая сильная слабость парня. В его холодильнике целый ящик апельсинов и два килограмма ягод, настолько он это всё любит. После завтрака Феликс начинает собирать спортивную сумку. Кому-то может показаться, что спортсмены слишком скучно живут: тренировка-сон-тренировка и снова сон. Но так кажется со стороны, потому что на самом деле эти люди слишком горят своим делом, поэтому и не нуждаются в тех развлечениях, к которым привыкли остальные. Вчерашнюю форму парень решил всё же не брать, потому что от неё исходил такой запах, будто бы она и не просыхала вовсе. Феликс скривился, брезгливо закинул одежду в стиральную машину и достал из комода новую. Пепельноволосый выходит из дома с огромной сумкой на плече ровно в девять часов утра. До тренировки ещё час, а до ледового дворца тридцать минут пешком — в самый раз. Выйдя на улицу, Феликс щурится от очень яркого солнца, что обжигающе светит в такое весеннее утро, и прикрывает своей маленькой ладошкой лицо. — Тебя подвезти? — раздаётся из ниоткуда знакомый голос, заставляя парня подпрыгнуть от неожиданности. Феликс озирается по сторонам, пытается найти Хёнджина, однако кроме автомобилей и пустой улицы пепельноволосый ничего не видит. — Я в машине, — со смешком отвечает старший и опускает стекло со стороны водительского сиденья пониже, выглядывая из него. — Ну так что? — Как ты тут оказался вообще? — синеволосый лишь загадочно улыбается, но молчит, не отвечая на вопрос младшего. — Ну так что? — Тебе разве нужно во дворец так рано? — Хёнджин театрально закатывает глаза и вздыхает. Да, внимательности у этого парня не отнять. — Я просто хочу отвезти тебя, что в этом такого? — немного обиженно спрашивает синеволосый. Феликс видит, как старший дует губы и немного хмурится, а сам начинает смеяться. — Чего ты смеёшься? — Ничего. Ты просто так мило выглядишь, когда так делаешь, — Хёнджин улыбнулся со слов младшего, однако улыбка стала ещё шире, когда пепельноволосый обошёл машину и сел рядом с водительским сиденьем. — Как? — Ну… Дуешь губы. — Вот так? — спрашивает Хёнджин и снова делает то выражение лица, которое так позабавило Феликса. Младший снова засмеялся. — Да. Да, хён, всё! Ну перестань! — синеволосый начал корчить различные забавные рожицы, постоянно приближаясь лицом к Феликсу. — Ну ты и тупица! — сквозь смех проговорил Феликс и ткнул указательным пальцем в лоб старшему. — Всё, поехали! У меня ещё тренировка вообще-то, — этот аргумент был слишком весомым для любого спортсмена, поэтому Хёнджин кивнул и завёл машину, покидая двор дорогого района.***
Сегодня Тэхён был в плохом настроении. Вчера его слишком выбесил Феликс, который сначала двигался по льду как неповоротливая и плоская доска, потом выбесил какой-то дурацкий свисток очередного идиота, который тренирует себе подобных идиотов, а потом и вовсе появился какой-то крашеный чудила, который заставил чуть ли не взорваться от злости. И при этом всём Феликс упал поверх Тэхёна и полоснул его коньком. О да, Пак вчера был очень зол. Мужчина планировал сегодня просто уничтожить своего напарника за вчерашний проступок, и он уже даже придумал, как сделает это. В раздевалку Тэхён пришёл первым. Он быстро переоделся в свою тренировочную одежду, надел на голову повязку, которая позволяла челке не спадать на лицо и не закрывать обзор, а потом принялся крепко зашнуровывать коньки, постоянно резко дергая концы верёвок в разные стороны и продевая их в специальные крючки. Дверь в помещение открывается, и в раздевалку входит Феликс с Хёнджином. Парни о чем-то оживлённо разговаривали, однако, завидев Тэхёна, который стоял со сложенными на груди руками и недовольно смотрел на них, тут же замолчали. Внутри Феликса зарождалось неприятное ощущение страха. Липкого страха. Противного такого, который заставлял съежиться, а конечности непроизвольно покалывать. Парень прекрасно знал этот взгляд. Взгляд, наполненный злостью и гневом. Пак никогда не отличался способностью контролировать свои эмоции, а если учесть вчерашнюю тренировку, так вообще… — О, привет всем спортсменам! — пытается разбить это напряжение Хёнджин, который выходит вперёд и закрывает собой Феликса, который, кажется, и вовсе дышать перестал. Хван даже боится представить, что такого с младшим делал Тэхён, что первый его так боится. — Иди к чёрту, — коротко отвечает брюнет. — Феликс, у нас лёд через десять минут. — Да, я знаю. Я скоро буду, — тихо отвечает пепельноволосый и просто молит Господа Бога, чтобы Тэхён покинул раздевалку. Собственно, старший так и делает. Он убирает свою спортивную сумку в шкафчик, берёт бутылку с водой, телефон и выходит из помещения. Феликс заметно расслабляется. — А что ты будешь делать всё это время до тренировки? — спрашивает Ли, раскрывая свою сумку и вытаскивает из неё термобельё, свободные шорты и майку. Хёнджин присел на скамейку напротив младшего. — Я уже откатал. — В смысле? — В смысле у меня тренировка сегодня в шесть утра была, — Хёнджин скривился. — Я когда-нибудь уничтожу наш ледовый дворец за постоянную путаницу в расписании. Нас просто забыли в него внести, у нас вообще могло не быть сегодня тренировки. — Это как так? Вы же спортсмены молодёжной лиги. — Не знаю, — Хёнджин запускает руку в уложенные волосы. — Не забивай себе голову, тебе сейчас о тренировке нужно думать, — Феликс кивнул, начиная надевать поверх термобелья обычную одежду. Хван не видел ничего такого в том, что спокойно продолжает сидеть в раздевалке, пока младший переодевается, потому что его останавливал один простой предлог — все спортсмены переодеваются в одной раздевалке. Пепельноволосый бросает беглый взгляд на время, отмечает, что до тренировки остаётся две минуты, поэтому спешит скорее покинуть помещение. Хёнджин направляется следом. — Я посмотрю на вас, можно? — спрашивает синеволосый, уже стоя на трибунах и ловя на себя недовольный взгляд Тэхёна. Тот действительно старался выглядеть устрашающе, да и, скорее всего, для всех остальных он именно таким и казался, но для Хвана он был не более нахохлившегося воробья. — У нас закрытая тренировка, — сквозь зубы отвечает фигурист, провожая недовольным взглядом Феликса, что начал разминаться. — Так что извини. — Насколько я знаю, закрытая тренировка или нет, решает тренер. А, ой, ты же сам сказал ему не приходить сюда, — пухлые губы растянулись в самодовольной улыбке, пока глаза Тэхёна продолжали стремительно темнеть. Нет, Хёнджин не был избалованным пареньком, которому нравилось выводить людей. Просто он действительно боялся оставлять Феликса наедине с этим человеком, особенно после вчерашнего. Особенно если учесть тот факт, что младший таки пришёл на тренировку, наплевав на рекомендации врача. Из карих глаз всё никак не могла пропасть эта картина: свисток, вонзание зубьев конька в лёд, попытка Феликса отскочить и полный провал. Но даже не это самое страшное. Самое страшное то, что в парном катании тот, кто делает поддержки, играет самую главную роль, потому что именно он отвечает за две жизни, а не за одну. Оступится он — упадут оба. И Тэхён, к сожалению, не понимал этого. Точнее не так. Он плевал на это. Именно поэтому Хёнджин хочет присутствовать на тренировке. — Слушай, я сейчас просто… — Только тренер может выгнать кого-то с тренировки, — перебил синеволосый. — Вот пусть он лично мне об этом и скажет, — Феликс, который всё это время нарезал круги по всему периметру катка и разминал мышцы, старался быть максимально непричастным к этой перепалке, потому что в любом случае весь гнев Тэхёна обрушится именно на него. Сейчас у Феликса есть проблема похуже. Боль в бедре никуда не делась, возможно, если бы парень хотя бы принял вчера горячую ванну, она бы снизилась хоть немного, а так она отдаётся таким острым покалыванием в мышцах при каждом отталкивании, что становится страшно. Страшно, потому что последующие нагрузки будут только сильнее. — Ты размялся? — спрашивает Тэхён, который решил пока что оставить довольно развалившегося на трибунах Хвана в покое. Феликс кивнул, подъезжая к фигуристу. — Хорошо. Я хочу немного изменить наше выступление. — Что именно? — стараясь как можно лучше скрыть вымученную интонацию, спрашивает Феликс. Тэхён менял их выступление уже семь раз. — Хочу добавить поддержку с захватом, — Феликс спокойно кивает, не понимая что, собственно, такого нового добавил Тэхён. — С захватом «руки-ноги», — глаза пепельноволосого округляются, а он даже машинально отскакивает назад. Чтобы делать такую поддержку, нужно всецело доверять своему партнеру. Доверяет ли Феликс Тэхёну? О, конечно. На целых ноль процентов. — Ты уверен? — Феликс, я не спрашиваю. Я говорю, что я хочу. Когда я хочу, ты просто соглашаешься и делаешь, — строго чеканит Тэхён, вновь начиная злиться, только теперь на младшего. — Хорошо, — тихо соглашается блондин, понимая, что переубедить Пака невозможно. Остаётся лишь надеяться на то, что он не уронит своего партнёра. — Тогда давай отрабатывать, — Феликс отъехал от старшего примерно на полтора метра, а затем начал быстро двигать ногами, набирая скорость. Тэхён немного ждёт, тоже начинает двигаться, догоняет пепельноволосого, и потом оба парня по команде Пака резко разворачиваются, начиная ехать спиной вперед. Феликс вытягивает ногу назад, прогибается в спине и расправляет руки. Тэхён сокращает расстояние между ними, хватается одной рукой за запястье младшего, второй за щиколотку, чуть выше конька, и Феликс отталкивается опорной ногой ото льда. Брюнет переносит вес тела на ногу, что стоит позади, крепко вцепляется в младшего и делает «раскачивающее» движение. Грудь Феликса едва касается льда, но партнёр вовремя поднимает фигуриста над холодной поверхностью. Сейчас есть ровно секунда, чтобы правильно сгруппироваться, иначе Ли прочертит своим лицом красивый узор прямо на этом льду. Парень заносит свободную ногу за ту, что держит Пак, и скрещивает их. Руки плотно прижимаются к бёдрам, располагаясь вдоль тела, а Тэхён отрывает сзади стоящую ногу от пола и начинает вращаться вместе с Феликсом, стоя лишь на одной ноге. Это очень травмоопасный элемент. Хёнджин внимательно наблюдал за обоими парнями, молясь всевышнему, чтобы никто сейчас не напугал Тэхёна, как Хосок вчера. Меньше всего синеволосому хотелось вновь слышать эти слова, состоящие из оскорблений и унижений, и видеть в глазах Феликса сплошную боль и очередное разочарование. Быть спортсменом не просто во всех смыслах. В моральной в особенности. Спроси любого спортсмена, подвергался ли он оскорблениям и унижениям со стороны тренера, и тот громко засмеётся и повертит пальцем у виска, ответив: «Ты чего такие идиотские вопросы задаёшь?». Тэхён продолжает вращаться, Феликс стойко держит нужную позу, но, почувствовав, что партнер замедляется, опускает одну ногу, чтобы выйти из поддержки. Однако Пак должен был перестать вращаться, чего он, конечно же, не сделал. Конечно, откуда это знать человеку, который попал в эту лигу с помощью своего любимого папочки? Правильно, неоткуда. Тэхён просто увидел эту поддержку в одном из выступлений, а поняв, как много очков она даёт, сразу же побежал включать её в выступление. Проблема только в том, что Пак не профессиональный фигурист. Он больше любитель с толстым кошельком. Только вот страдает от этого Феликс. Потому что прямо сейчас Тэхён не понимает, что делать дальше, просто отпускает вторую ногу и Феликс улетает примерно на два метра, прижигая об лёд кожу и протирая в некоторых местах одежду. Пак тоже упал, но просто потому что запутался с собственных ногах. Хёнджин бы правда засмеялся с нелепости этого придурка, который не понятно как вообще будет выступать, но Феликс, который прямо сейчас вставал на колени, упираясь дрожащими руками в холодный лёд, заставляет сердце болезненно сжаться. Вся ситуация, в которой сейчас находится младший, заставляет Хвана чуть ли не плакать. Хочется помочь, хочется уберечь и спасти от этого ужаса, но парень действительно пока что бессилен. Феликс должен дотерпеть до завершения турнира. — Ты издеваешься? — начинает кричать Тэхён, вставая со льда и подъезжая к младшему, который продолжал упираться коленями в холодное покрытие. — Ты должен был сделать это позже, боже, за что мне такой напарник, — Пак дёргает пепельноволосого вверх, заставляя встать. — Давай ещё раз, — говорит брюнет и ждёт, пока Феликс начнёт ехать, набирая скорость. Младший вздыхает, старается не обращать внимания на боль в ноге, и всё же слушается Тэхёна. Хёнджин хмурится. Феликс проезжает мимо него, и парень замечает застывшие в карих глазах слёзы. Это так неправильно, так несправедливо и так больно, что Хван готов хоть сейчас выйти на лёд вместе с Ли и быть его партнером, пускай и не знает всех этих поддержек. Да, они с Феликсом не знакомы, однако есть то, что двигает синеволосым уже очень… Давно. И Хёнджин обязательно признается в этом младшему, а пока он просто постарается стать ему ближе. Феликс стискивает зубы, старается игнорировать ноющую боль, которая отдаёт пульсацией в самый мозг, и набирает нужную скорость. Тэхён снова догоняет, снова разворот, захват и поддержка. На этот раз брюнет не успевает вовремя перенести вес тела на стоящую сзади ногу, отчего грудь блондина проезжается по льду. Да, это не так больно, как могло бы быть, но проблема-то в другом. Проблема в том, что Тэхён просто развлекается, делая из Феликса чуть ли не грушу для битья. Пепельноволосый шипит, старается не обращать внимания на жжение в груди и заносит вторую ногу, скрепляет их, руки снова вдоль тела. Тэхён начинает вращаться вокруг себя. В глазах младшего мир плывёт разноцветными красками, смешиваясь в одну сплошную какофонию. Но Феликс не может закрыть глаза. Парень выдавливает из себя улыбку, строит театральное лицо и начинает играть на «зрителя». Тэхён снова замедляет вращения, Феликс опять опускает одну ногу и сейчас косо-криво, но хотя бы без падений. Младший отъезжает от Пака, совершая при этом плавные и красивые движения руками. — Ну вот. Можешь, когда хочешь, — продолжает бросаться ядом старший. — Хочу это включить после нашей танцевальной части. — В самый конец? — брюнет кивнул. Что ж, Феликс спросил это не чтобы поспорить или предложить более удачный момент выступления, чтобы вставить эту связку туда, а для того, чтобы Пак потом не кричал на него, если вдруг младший не так его понял. — Давай с самого начала, — сказав это, Тэхён выезжает на центр катка и ждёт Феликса. Тот останавливается перед ним, чувствует на своей шее грубые руки, а поперёк живота стальную хватку и поджимает губы. Господи, ну и угораздило же Феликсу попасть в это дерьмо. Выходило, в общем-то, неплохо. Пара прогнала номер пять раз без ошибок. Исключение составляла только новая поддержка, потому что тут не могло быть иначе — Тэхёну не хватало навыков, а Феликсу не хватало нормального партнера. Виноват в неудачных попытках, конечно же, пепельноволосый. Хёнджин же не отвлекался ни на секунду. Ему было так страшно за этого солнечного парня, что карие глаза следили за спортсменом неотрывно. Подмечали каждую деталь, каждый момент, когда красивые губы сжимались в тонкую полоску или когда худые руки обхватывали бедро, стараясь унять боль. Тренировка закончилась через три часа. Сегодня администрация ледового дворца сдвинула расписание, в котором, на минуточку, не было тренировки Хёнджина, поэтому лёд стал свободным на один час. Тэхён решил воспользоваться этим, поэтому дуэт отрабатывал свой номер, будто натирал поверхность до дыр. Брюнет первый покидает лёд. Он выходит с катка, бросает полный пренебрежения взгляд на сидящего на трибунах Хёнджина, но молчит и просто уходит в раздевалку. Карие глаза внимательно бегают по льду, стараясь найти младшего. А Феликс, оказывается, лежит в самом центре катка в позе звезды и загнанно дышит. Хёнджин срывается с места и выбегает на каток. В кроссовках бегать по льду неудобно от слова совсем, но сейчас парень старается не обращать на это никакого внимания. Он неуклюже подбегает к спортсмену, поскользнувшись перед этим раз так пять, и опускается перед ним на колени. У Феликса всё лицо мокрое. Он очень быстро дышит, изо рта выходят вымученные хрипы вперемешку с непонятным свистом. Волосы полностью прилипли к голове, с их кончиков стекали горячие капли, переходили на виски и попадали в уши. Парень стеклянным взглядом смотрел в потолок. Прожекторы светили очень ярко, они ослепляли и заставляли разноцветные пятна плясать прямо перед глазами, но сейчас Феликсу было плевать на это. У него невероятно сильно болит бедро, у него ссадина на груди, а в голове как будто вакуум, потому что он просто не может нормализовать дыхание — лёгкие не успевают, нос и рот совсем не помогают, а пепельноволосый так вообще хочет отключиться. — Эй… Господи, как ты…? — Хёнджин обеспокоенно осматривает парня перед собой, пытаясь понять, нет ли где ещё каких-то ран. Феликс медленно поворачивается к новому знакомому, смотря во взволнованные глаза пустым взглядом. — Хёнджин… — парень медленно прикрывает веки и сглатывает подступивший к горлу ком. — Джинни, я… Мне кажется, я просто не доживу до этого ебаного чемпионата… — Феликс вновь открывает глаза и смотрит на старшего с нескрываемой мольбой. Мольбой о помощи. Младший не просит избавиться от Тэхёна, нет. Феликс просит о моральной помощи. У него нет друзей, он, чёрт возьми, совсем один, ему просто одиноко. Банально ли это? Возможно. Но дружба способна залечить многие раны, она действительно может помочь. Феликс нуждается в этой помощи. Хёнджин поджимает губы, и на его глаза тоже наворачиваются слёзы. Возможно, кому-то может показаться, что Хван испытывает к младшему лишь жалость, но это не так. Далеко не так. И синеволосый обязательно докажет это Феликсу, только чуть позже. — Доживёшь, Феликс. Ты сильный, — младший на это лишь усмехается и отрицательно качает головой. — Что? Хочешь сказать, не согласен со мной?! — Хёнджин вспоминает маленькую слабость этого спортсмена, поэтому нарочно дует губы. Усмешка Феликса сменяется искренней улыбкой. — Знаешь, почему ты сильный? — пепельноволосый отрицательно качает головой. — Потому что ты борешься. Любой бы на твоем месте уже давно сдался, поверь мне. А ты продолжаешь терпеть, Феликс. Из-за конкурса, да? Ты хочешь победить, верно? — Это моя мечта… — максимально грустным голосом отвечает младший и начинает быстро моргать, стараясь сдержать слёзы. Хёнджин понимает парня. Многие спортсмены поняли бы. Те, кто действительно любит своё дело, спит и видит себя с золотой медалью. Это для спортсмена как обязательное жизненное правило — успеть победить. — Тогда борись за неё, — уверенным голосом отвечает Хёнджин. — Феликс, больно будет всегда, и эта тренировка лишь тому подтверждение. Ты оглянись назад, посмотри сколько всего ты вытерпел, чтобы оказаться здесь! Чтобы оказаться в списках на турнир молодёжной лиги, Феликс! Из-за какого-то упыря ты хочешь взять и бросить всё? — парень отрицательно мотает головой. Маленькая предательская слезинка всё же вырывается из-под полуприкрытых век, неприятно обжигая своим холодом веснушчатую щеку. — Я верю в тебя, Феликс. Слышишь? Я в тебя верю. И ты, пожалуйста, верь, — Хёнджин поднимается на ноги и уже во второй раз протягивает младшему руку. А Феликс снова улыбается. Прямо как вчера. Он уже более уверенно вкладывает свою ладошку в протянутую руку и крепко обхватывает её. Хёнджин тянет на себя, помогает подняться, а Феликс смеётся. Искренне так, своим красивым и нежным голосом, заставляя пухлые губы растянуться в ласковой улыбке. — Почему ты всегда смеёшься, когда я подаю тебе руку? — Потому что ты задница, хён! — Ах так! — Хёнджин хотел обхватить младшего и защекотать, но тот сделал пару движений ногами и оказался слишком далеко от человека, который стоял на катке в кроссовках. — Эй, так нечестно! — Феликс продолжил смеяться, начиная медленно двигаться в сторону бортиков. Парень перемещался очень осторожно, стараясь как можно меньше нагружать больную ногу. — Ты что, оставишь меня здесь? — Кто-кто, а ты вот точно справишься с этим, Джинни! — весело лепечет Феликс, покидая каток. Хёнджин остается стоять в самом центре льда с нежной улыбкой на лице. Он всё же смог поднять младшему настроение.***
Хёнджин отвёз Феликса домой. Младший старался не показывать того, что у него что-то болит, но плотно поджатые губы и часто морщившийся от неприятных ощущений нос говорили всё сами за себя. Старший настоял на том, чтобы подняться вместе со спортсменом на его этаж и довести до квартиры. Даже пока парни стояли в лифте, Хёнджин поддерживал фигуриста под локоть, прося перенести часть веса на него, но Феликс не делал этого, лишь крепко сжимал локоть Хвана. Прогонять старшего не хотелось. Феликса так угнетает это щемящее чувство одиночества, которое зудит прямо под кожей, что парень готов на всё, лишь бы сейчас не оставаться в этой квартире наедине с пока что терпимой, но болью. — Хёнджин, а ты не хочешь… Попить со мной чай? — Феликс прямо сейчас хочет стукнуть себя ладонью по лбу за такое нелепое предложение, но старается стойко держать взгляд, пытаясь не выдавать собственное чувство неловкости. Хван невинно улыбается. — Конечно хочу, — спокойно отвечает старший и проходит в квартиру, закрывая за собой дверь. Здесь достаточно уютно, это место действительно ассоциируется с Феликсом — тёплое, маленькое, семейное, хрупкое и… И одинокое. — Красивая квартира, — младший оглядывает помещение, переводит взгляд на Хёнджина и улыбается. Он рад, что человек, разъезжающий на дорогой машине, не сморщил от вида скромного жилья нос. — Проходи, — говорит пепельноволосый и направляется на кухню. Он наливает в чайник воду до максимальной отметки и ставит на подставку, включая его. Хёнджин бесшумно подошёл и встал за спиной младшего. — Тебе разбавл… — Феликс подпрыгивает прямо на месте, хватаясь за сердце. — Придурок! — младший шуточно бьёт Хёнджина в плечо и начинает смеяться. А старший молчит. Он безмолвно оглядывает парня, а затем берёт его за руку и ведёт к кровати. — Что ты… — Тихо, — затыкает его Хёнджин и заставляет сесть на кровать. — Ляг. — Хёнджин… — шепчет Феликс, пока внутри него взрывается целый ураган эмоций. Зачем старший просит лечь на кровать? Почему он подвозил до дома? Неужели он защитил пепельноволосого от гнева Тэхёна и теперь требует порцию благодарности? Феликс не мог так ошибиться. Не мог же? — Ляг, прошу тебя, — Хёнджин делает голос мягче, видя, как глаза младшего начинают блестеть. Старший сразу заметил этот наполняющийся болью взгляд, поэтому и поспешил смягчиться. — Я не обижу тебя, Феликс, — пепельноволосый сам не знает зачем, но доверяет, принимая на матрасе лежачее положение. Хёнджин закатывает штанину свободных джинсов на больной ноге, заставляя Феликса вздрогнуть и сжать в кулаках одеяло. Всё бедро покраснело, чуть правее даже немного опухло. Хван от этой картины недовольно посмотрел на чуть ли не дрожащего младшего. — Тебе же врач сказал не тренироваться сегодня, какого хрена? — Феликс поднялся на локтях и удивлённо глянул на старшего. Хёнджин издал смешок. Младший выглядел сейчас до невозможности смешно — такой взгляд, полный недоумения, ещё нужно постараться состроить. В глазах так и читалось «ты меня серьёзно за этим на кровать положил?». Хёнджин не выдержал и начал открыто смеяться. — Ну ты и дурак. На кухне щёлкнул чайник, заставляя старшего подняться. Хван спокойно орудовал в квартире парня, доставая из шкафчиков чашки и находя там же заварку. — У тебя есть пельмени? — спрашивает синеволосый, возвращаясь с двумя кружками, наполненными горячим напитком. Феликс посмотрел на старшего как на… — Ты идиот? — и правда, вопрос действительно странный. Феликс профессиональный спортсмен, какие к черту пельмени? Он в жизни себе не простит, если съест подобное. — Замороженные овощи? Лёд? — И то, и то есть, — Феликс кивнул в сторону холодильника. — В нижнем отделении морозилка, там всё лежит, — парень приподнялся и, облокотившись спиной о стену, взял кружку с ароматным чаем. Сегодня, видимо, парень будет пить его без фруктов. Хёнджин находит гавайскую смесь и, радуясь собственной находке, захлопывает дверцу. Обматывает упаковку кухонным полотенцем и возвращается к ничего не понимающему младшему. Тот смотрел на Хвана огромными щенячьими глазами, в которых кроме невинности, кажется, и вовсе ничего не было. И как только у Тэхёна язык поворачивается оскорблять его? Синеволосый осторожно прикладывает холод к припухлому месту и старается не надавливать. Слышит облегчённый вздох Феликса и понимает, что тому хоть немного стало легче. Свободная рука осторожно гладит обнажённую голень, успокаивая. — Нельзя же доводить до такого состояния, — немного разочарованно начинает Хёнджин. Кому, как не Феликсу, знать все последствия такого «немного болит». — Да оно практически прошло уже. — Не ври. — Я не вру, — отвечает младший и смотрит в строгие глаза Хёнджина. Те проникают в самую душу, заползают под кожу, выворачивают всего парня наизнанку и заставляют сдаться. — Ладно. Болит, — Хёнджин кивает, продолжая водить холодом по покрасневшей коже. Когда смесь начала заметно размораживаться, Хван поспешил отнести её на законное место в морозилке, а затем вернулся к младшему. Феликс указал, где в его квартире хранится аптечка, и старший достал из неё эластичный бинт и мазь. Такие травмы для спортсменов слишком привычные, любой фигурист знает, что делать в таких ситуациях. Длинные изящные пальцы наносят мимолетными и невероятно ласковыми движениями мазь, а потом заботливо втирают её, чтобы та лучше впиталась в кожу. Затем Хёнджин начинает перебинтовывать ногу. Весьма крепко, но не сильно, чтобы не перетянуть. — Спасибо… — тихо шепчет Феликс, обхватывая горячую кружку двумя руками. Хёнджин улыбается, смотрит на такого уютного и домашнего Феликса с такой заботой, что хочется расплавиться под таким взглядом. Хёнджин торопливо пьёт свой остывший чай, а потом начинает собираться слишком быстро. Парень лишь задерживается у самой кровати, смотрит на соседний дом, что очень хорошо виден из панорамного окна, и довольно ухмыляется. — Ты уже уходишь? — Да, нужно кое-что сделать, встретимся завтра, — бегло проговаривает старший и уже собирается покинуть квартиру, как вдруг вспоминает, что для осуществления его плана ему необходим номер телефона Феликса. Младший ничего не понимает от слова совсем, но порядок цифр всё же диктует. Довольный собой, Хёнджин покидает эту уютную квартиру, оставляя Феликса в полном одиночестве. Парень поудобнее устраивается на кровати, отставляя кружки подальше от матраса и поближе к стене и выключает в комнате свет. Голова касается мягкой подушки, Феликс прикрывает глаза, как вдруг телефон начинает раздражающе звонить. На экране высвечивается незнакомый номер. — Алло? — Посмотри в окно, чемпион.