Молодая, красивая дрянь

      Для человека, отсутствовавшего пять лет непонятно где, у Антона действительно слишком мало вещей. Он и сам это понимает, когда принимается за обустройство своей комнаты. Когда они с Лёшей покупали квартиру, кажется, они планировали в этой комнате сделать что-то вроде кабинета. Вон, даже стол успели выбрать, правда, так по-человечески его и не поставили, потому что долго спорили, где ему лучше стоять — посредине или около окна.       Антон проводит рукой по пыльной поверхности, понимая, что Лёша совершенно справедливо даже не заходил сюда. Наверное, все пять лет он перемещался исключительно между своей комнатой — вообще-то, в прошлом их спальней — кухней и ванной. На самом деле, немного обидно, что Лёша и не пытался сделать дом хоть немного более уютным, ведь Антон, если честно, рассчитывал, что здесь всё кардинально поменяется за время его отсутствия.       «На всё готовое хотел приехать? Не многовато ли требований? Радуйся, что тебе вообще открыли дверь», — мысленно даёт себе пощёчину за наглость Антон и снова возвращает взгляд к столу. Надо что-то с ним делать, потому что это непонятное положение наискосок комнаты начинает раздражать. Улыбка отражается на губах Антона, когда он вспоминает, что тот спор с Лёшей ничем, кроме остервенелых поцелуев на этом самом столе, не кончился.       В отличие от брата, к своим двадцати семи годам Антон не добился ничего, что характеризовало бы его, как успешного человека. По правде, у Антона вообще ничего и нет, кроме надежды на то, что Лёша его хотя бы простит для начала. В более глобальном масштабе Антон рассчитывает, что они смогут вернуться к тому, что было пять лет назад. Антон Лёшу всё ещё любит и не переставал любить, кажется, ни на секунду своего отсутствия.       У них могла быть счастливая жизнь со странным чувством для братьев-близнецов, но в двадцать один год никого из них это не волновало. Антона и сейчас не волнует, но насчёт Лёши он совсем не уверен. Возможно, они слишком много себе надумали, построили слишком большие надежды, которые никто не сумел бы оправдать, и тогда неудивительно, почему всё рухнуло.       Антон вздыхает и принимается двигать стол к окну. Там света больше, удобнее будет работать. В процессе разбора остатков вещей раздаётся очередной за день звонок в дверь, и так Антон узнаёт, что Лёша заказывал доставку каких-то больших рамок для картин и непонятных железных палок, применение которым Антон сходу придумать не может. Он оставляет это всё более-менее аккуратной кучей-стопкой в коридоре, решая, что Лёша лучше разберётся с собственным хламом.       Скоро возвращается и он. Антон как раз делает себе бутерброд во имя законного отдыха после тяжёлых физических и умственных нагрузок. Как-никак, размещение пары толстовок и зубной щёки — процесс творческий, требующий подключения логики и чувства вкуса.       — Тебе сделать? — имея в виду бутерброд, спрашивает Антон у брата, но тот даже поворачиваться отказывается. Антон воспринимает это за согласие. Нет ничего лучше, чем попытаться наладить диалог с помощью еды. К тому же, Антон готов спорить, что Лёша ближе к вечеру всё-таки попытается стрясти с него более вменяемый рассказ о том, где он был пять лет и почему всё же решил вернуться. Надо бы подготовить, кстати, какой-то план выражения мыслей, чтобы уменьшить возможность снова свести всё к ссоре.       Лёша же до самого вечера так и не появляется в остальном пространстве квартиры, поэтому может только слушать, как Антон ходит туда-сюда из комнаты в гостиную и обратно. Как ставит себе чайник раза три. Как открывает окно и снова его закрывает. Как включает телевизор и смотрит его с полчаса, а потом возвращается к себе, хлопая дверью слишком громко, чтобы Лёша проигнорировал и не захотел так же хлопнуть брату по голове.       К времени предполагаемого ужина им приходится столкнуться на кухне. Удивительно, они любят есть примерно в один час, разве что, Антон начал от безделья чуть раньше. Лёша старается делать вид, будто Антон — всего лишь какой-то внезапный предмет интерьера, типа валяющейся салфетки на столе, которую можно не замечать до тех пор, пока она либо не понадобится, либо не выбесит до такой степени, что останется лишь скомкать и выкинуть.       — Тебе принесли какие-то рамки и палки, видел? — нарушает молчание Антон.       — Хорошо.       — Это для чего?       — Для работы.       — А кем ты работаешь?       — Я говорил это тебе утром. Мог бы попытаться запомнить.       — Начальником отдела можно быть где угодно. Да и какого отдела? — с улыбкой поправляет Антон.       — Начальник проектного отдела. Занимаюсь организацией работ вокруг проектов. Должностную инструкцию зачитать?       — Нет, спасибо. Так и сказал бы, что сидишь в пафосном кабинете и получаешь много денег.       — А ты, я так понимаю, нет? Что, не помогли поиски вдохновения?       — Ну, почему же. Мои книги прекрасно продаются.       Антон — писатель. Писатель романов порнографического жанра, если быть точнее. Вообще-то, он видел свою творческую деятельность несколько иной, но потом выяснилось, что рассказы о том, кто с кем и в каких позах спит, способны приносить очень даже хороший гонорар. Найти бы ещё приличное издательство, которое не будет требовать себе заоблачных процентов от продаж. С этим у Антона дела обстояли куда сложнее. Минимум пятьдесят процентов ему приходилось отдавать всяким редакторам и прочим причастным к выпуску его очередного шедевра в двести страниц. Это удручало и заставляло несколько умерить свою жизнь на широкую ногу.       Пять лет назад Антон уезжал, как сам считал, за вдохновением. Хотел собраться с мыслями и, наконец, начать что-то поистине стоящее и даже серьёзное. Разумеется, не без элементов своего излюбленного жанра, но требующее всё же каких-то умственных усилий от читателей. В итоге, кроме продолжения текстового порнографического хаоса, Антон так ничего больше и не издал. Потому, наверное, и вернулся, что пятилетние поиски ничем выдающимся не увенчались.       — Знаешь, я действительно придумал, как мне кажется, прекрасный сюжет, — продолжает Антон. — У меня есть наброски некоторых моментов, но это всё надо объединить во что-то целое. И я почти представляю, как. Однако, когда я принёс начало в издательство, мне сказали, что они такое печатать не будут.       Как и ещё три или четыре издательства, которые Антон обошёл в одном городе. И ещё два издательства, куда он посылал свои наброски по почте. И ещё одно издательство, случайно найденное по объявлению в метро. Да, Антон был готов печатать свою будущую книгу где угодно, был бы у них принтер и бумага. Он просто чувствует, что из его задумки выйдет нечто действительно гениальное, что затмит все его порнушные книжки, и на него обязательно посмотрят, как на автора, способного на высокую литературу. Ну или хотя бы более приличную.       Проблема состоит ещё и в том, что вдохновение Антона покидает так же стремительно, как издательства отказывают ему в печати. Возможно, это как-то связано, ведь сложно продолжать писать то, что никогда не увидит свет. Антон надеется, что издательства в Москве более благосклонно отнесутся к его творчеству.       — А я думал, что сейчас можно напечатать любую чушь, если есть деньги, — комментирует Лёша, не испытывая никакого интереса к новой книге Антона. Как и вообще к его деятельности и к нему самому. Во всяком случае, внешне.       — Так да. Я же до этого спокойно издавался, — невозмутимо отвечает Антон. Над своей порнографией он может издеваться сколько угодно, потому что она его, хотя некоторые тёплые чувства к ней всё же питает. По крайней мере, именно она сделала ему подобие имени в литературе. — Не думаешь, вдруг меня теперь воспринимают исключительно, как автора романов для взрослых? Боятся, что к моей новой идее читатели просто не готовы?       — Вряд ли у тебя есть постоянные читатели. Твои шедевры — это же подрочил и выкинул. А дрочить на одно и то же неинтересно.       — Говоришь так, будто читал, — усмехается Антон. — Кстати, раз уж мы затронули тему дрочки... — он двигается чуть ближе к краю стула, соответственно, становясь ближе и к Лёше, но тот, напротив, отодвигается к спинке. — Судя по тому, в каком состоянии квартира, живёшь ты один.       — Живу один, — подтверждает Лёша. — Мы с моим парнем пока не обсуждали возможность съехаться.       — У тебя есть парень?       — Да. Саша. Мы встречаемся уже два месяца, — Лёша недолго молчит, стараясь понять, какие эмоции такое известие вызовет у Антона, но тому будто плевать вообще на всё, что бы ему ни говорили. Издевается. — Что, думал, я буду по тебе страдать все пять лет и ждать, когда же ты вернёшься? Нет, сначала мне действительно было больно. Я тебя ненавидел, да и до сих пор, знаешь, ничего больше не испытываю.       — Зачем тогда пустил?       — Потому что это, правда, твоя квартира наполовину. Чисто юридически не имею права отказывать тебе.       — Ох, а я был уверен, что ты глубоко в душе жалеешь своего бездомного брата.       — Не заслужил, — холодное и жёсткое высказывание в очередной раз заставляет Антона улыбнуться, и Лёша готов поклясться, что в следующий раз он всё-таки съездит ему пару раз по лицу. — Потом я хотел тебе отомстить. Решил жениться, построить идеальную семью. Чтобы, когда ты бы всё-таки вернулся, тебя встретила моя жена с ребёнком на руках.       — Так ты всё же надеялся и ждал, что я вернусь? Ладно, не отвечай, ты уже проговорился. Кстати, я думал о том, что меня тут может встретить твоя семья, поэтому заранее подготовился стать самым лучшим дядей на свете для своих племянников. И самым лучшим другом семьи в глазах твоей жены.       — Какая же ты дрянь...       — Лучше расскажи, почему ты в итоге встречаешься с... Сашей?       — Потому что оказалось, что в Москве проще найти себе парня, чем жену. Кто бы мог подумать, — ещё месяц назад Лёша мог бы рассмеяться, осознавая сказанное. Теперь, сидя перед Антоном, ему кажется, что Саша — это всё-таки недостаточное наказание для брата. Расстаться с парнем, в случае чего, куда проще, чем бросить жену и детей... И почему Лёша вообще сейчас подумал об этом? — Но, слава богу, Саша появился в моей жизни раньше, чем я нашёл себе какую-то такую же, как ты. Саша замечательный, и у нас с ним всё серьёзно. Серьёзнее, чем с тобой. Уверен, к середине лета мы уже съедемся, и я надеюсь, что ты не станешь ещё большей дрянью, чем есть, поэтому просто свалишь куда-нибудь снова к тому времени.       Антон пожимает плечами, и на этом весь их разговор по душам заканчивается. Не то чтобы они сильно продвинулись, но теперь Лёша знает, что у Антона действительно ни черта нет, кроме этой квартиры и родного брата, а Антон в курсе, что Лёшино сердце больше не свободно. Препятствия для хорошей и счастливой жизни довольно ощутимые, но оба не собираются идти на какие-то уступки. Лёша верит, что сможет избавиться от присутствия Антона раз и навсегда в ближайшем будущем. Антон надеется, что за это время успеет снова вернуть себе Лёшу. В конце концов, тот когда-то его ждал и хотел, чтобы вернулся.       — Завтра вечером ко мне придёт один человек. Постарайся не отсвечивать, — говорит Лёша перед тем, как встать из-за стола.       — Что за человек?       — Репетитор по английскому, — Антон удивлённо поднимает бровь. — Через год компания хочет отправить меня в командировку за границу. Для этого нужно знать язык, а с английским у меня всегда было не очень.       В прошлом месяце Лёшу вызвал к себе генеральный. Расписал в красках, какой Лёша молодец, какие прекрасные показатели у его отдела, что в качестве вознаграждения ему точно нужна не прибавка к зарплате, а поездка куда-то в Манчестер для заключения выгодной сделки с последующим сотрудничеством по совместному проекту. Разумеется, отказываться от такой возможности Лёша не планировал, к тому же, командировки часто ведут в повышению.       Из-за такой мелкой проблемы, как незнание языка, Лёша портить себе карьеру не хотел, поэтому немедленно принялся искать репетитора. Нашёл буквально самого дешёвого, без опыта работы, но что-то в нём убедило Лёшу ответить на объявление. То ли лицо у этого репетитора было располагающее и доверительное, то ли пункт о том, что оплату вперёд он брать не будет, показался Лёше довольно выгодным, в общем, уже неважно, ведь Лёша согласился и назначил встречу. Он долго думал, где лучше им будет проводить занятия, они даже созванивались по этому поводу, так что, Лёша был в курсе, как минимум, голоса своего будущего репетитора. Поскольку сидеть в каких-то кафе слишком расточительно, а у Лёши буквально пустая квартира, где и красть-то, в случае чего, совсем нечего, было решено встречаться прямо здесь. Не ехать же на другой конец города к этому репетитору, в самом деле!       Когда Саша узнал о том, что теперь Лёшины понедельники и четверги будут заняты английским, он сначала расстроился. Ведь это минус целых два дня, когда можно было бы встретиться со своим парнем! Они, конечно, и так довольно редко могли придумать свидание во время рабочей недели, потому что Лёша всегда уставал или задерживался допоздна, а у Саши четвёртый курс, что тоже не менее ответственно. Но потом Саша вдруг подумал, что сможет поехать в Манчестер вместе с Лёшей. Саша никогда не видел Европы, Англия — это вообще чуть ли не его мечта, а быть рядом с Лёшей — что может быть лучше? Лёша, правда, никаких гарантий пока не дал, но Саша сам для себя решил, что его парень специально сохраняет интригу, чтобы потом было ещё приятнее получить согласие.       Командировка за границу через год непонятно насколько на Антона никак не влияет. Если уже к лету Лёша хочет съехаться со своим парнем, то какие-то события через год вообще не имеют сейчас никакого значения. Нужно решать более близкие проблемы. Да и потом, Антон только рад, что Лёшу на работе ценят и собираются отправить ради какой-то важной миссии в другую страну. Это очень круто, и если для Лёши это тоже радостно, то тогда Антон не видит причин беспокоиться.

***

      На целый день Антон остаётся в одиночестве, потому что Лёше с утра на работу. Антон же всегда любил поваляться подольше в кровати, поэтому он не успевает застать брата за завтраком. Впрочем, сегодня Антон валяется до полудня не в кровати, как привык, а на диване в гостиной. В его собственной комнате-кабинете никаких удобств для сна нет, потому что раньше он всегда спал с Лёшей, а не отдельно. Ввиду некоторых обстоятельств, теперь Лёша мог предложить только второй комплект постельного белья.       В итоге, Антону приходится выйти на улицу, чтобы добраться до ближайшего магазина с товарами для дома и купить себе надувной матрас. На полноценную кровать с нормальным матрасом и личными одеялом с подушкой у Антона пока средств нет, но он надеется, что это всё ему и не пригодится. Ну да, придётся немного пострадать от сна фактически на полу, но он и не такое иногда делал в своей жизни.       По дороге Антон ещё приобретает турку и пакет кофе, потому что не находит их у Лёши на кухне. Антон знает, что брат предпочитает пить кофе, однако не умеет его готовить, а потому довольствуется всякой растворимой дрянью из банок по акции. Антон же кофе варит превосходно, мог бы зарабатывать этим себе на кровать, если бы не влюбился в писательство, которое не должно быть осквернено никакой побочной работой.       В заботах о собственном комфорте и уюте хотя бы одной из комнат трёшки Антон носится до самого Лёшиного возвращения. Тот всё ещё отказывается с братом даже здороваться лишний раз, сразу идёт в душ и совершенно забывает про визит репетитора, поэтому, когда раздаётся звонок в домофон, Лёша выскакивает из ванной, прикрываясь полотенцем, и требует, чтобы Антон немедленно открыл чёртову дверь, пока он сам ищет приличную домашнюю одежду.       Антон нехотя выключает музыку и вытаскивает наушники. Неспешно снимает трубку домофона, дожидаясь, когда на другом конце хлопнет подъездная дверь, свидетельствующая о том, что человек всё-таки смог попасть внутрь. Затем, так же неспешно, Антон открывает дверь квартиры и некоторое время смотрит на пришедшего.       — Здравствуйте, Алексей, извините, что я немного раньше. Выехал заранее, боялся пробок, — оправдывается репетитор.       — Вообще-то, я Антон, — фыркает Антон устало, потому что за всю жизнь действительно устал слышать в свой адрес имя брата. Хотя тут репетитора упрекнуть не в чем, он же не знал, что их двое в этой квартире. Ох, это он ещё их рядом не видел, чтобы окончательно растеряться! Главное, чтобы больше не путал, а то начнёт учить Антона английскому, а тому английский даром не нужен.       Антон пропускает репетитора в квартиру и ведёт в сторону кухни, не зная, где именно Лёша планирует проводить свои занятия. По пути Антон стучит несколько раз в дверь ванной и громко сообщает, что «пришёл этот твой, англичанин». Упомянутый чувствует себя немного неловко от происходящего, ну да это его личные проблемы, Антон тут не обещал никому особого приёма по всем правилам этикета. Это Лёша должен был помнить о том, что к нему сегодня кто-то придёт, когда собирался принимать душ больше часа.       — Присаживайтесь, — Антон машет в сторону обеденного стола. — Лёша сейчас выйдет, думаю.       — Меня Фёдор зовут, кстати, — для вежливости представляется репетитор.       — Здорово, — пожимает плечами Антон. — Моё имя, надеюсь, вы не забыли. И не забудете.       — Да, простите, как-то неудобно вышло.       Антон стоит около подоконника, репетитор сидит за обеденным столом, делая вид, что его очень увлекает окружающая обстановка. Он с таким вниманием рассматривает люстру, кухонные шкафы, салфетки, пол, будто сам живёт по меньшей мере в бараке из гнилых досок. Антон понятия не имеет, почему сам до сих пор стоит здесь, если мог давно вернуться в гостиную или уйти к себе, чтобы заняться какими-то своими делами, однако ему кажется, что ждать около репетитора — это его задача до того времени, пока Лёша не соизволит объявиться.       — Может, кофе хотите? — неожиданно предлагает Антон.       — Да нет, спасибо, не стоит, — неуверенно отвечает репетитор.       — Пока Лёшу дождётесь, состаритесь.       — И как тогда мне поможет кофе?       — Никак. Просто будете стареть с кофе, — усмехается Антон, подходя к кухонному шкафу.       Фёдор или как там его — Антон уже успел практически забыть — теперь так же увлечённо и внимательно следит за чужими руками, насыпающими кофе из пакета в турку, включающими плиту и...       Наконец, появляется Лёша. Буквально разрывает своим появлением вновь установившуюся тишину на кухне, когда несколько раз извиняется перед репетитором и объясняет, что совсем забыл про их встречу. В качестве более существенного доказательства Лёша решает рассказать, что у них на работе полный завал из-за очередного проекта, тут кто угодно забыл бы обо всём. Повезло ещё, что Лёше не пришлось задерживаться, а то Фёдор вынужден был бы провести этот вечер около подъезда.       — Держите, — Антон прерывает Лёшин поток слов своей чашкой кофе. Репетитор благодарно кивает головой, и, кажется, до него только сейчас доходит самое главное осознание вечера. Он с секунду смотрит на обоих братьев, а потом возвращается в реальность и решает отпить из чашки. Предсказуемо обжигается. — Подождать надо было, — комментирует Антон и понимает, что ему, наверное, уже можно спокойно идти. А то ещё пара минут, и Лёша выпроводит его сам.       Уходит Антон недалеко, лишь до дивана в гостиной, откуда прекрасно слышно всё, что происходит на кухне.