Петербургские мелочи

В Питере наступает время сирени. Точнее, оно уже наступило. В городе, где не так чтобы много зелени, где мало газонов, но много парков – из-за садовых решеток лезет сиреневая, белая, розовая и лиловая пена сирени, точно сирень уходит из парков и скверов, как из кастрюли. На клочке земли у парковки – кустик белой сирени, и на синем металлик капоте – белые четырехлистиковые цветочки. К мемориальной доске неизвестно кому (Дима и не знает такого деятеля, в первый раз видит фамилию) приткнуты пара веточек сирени сиреневой, мелкой, с очень темными сердечками листьев. А значит – уже не неизвестно, кому-то этот человек известен и уважаем, а может, и дорог. Разве это не здорово? В Питере наступает время белых ночей. Поздний закат горит в конце улицы, перечерченный черными проводами. - Ки-и-ирь, - внезапно просит Дима. – Проедь еще немножко вперед и припаркуйся на минутку вон там, видишь? Там кажется можно. - Что случилось? – у Кири столь же внезапная паника. Димке плохо? Что-то забыли? Внезапно вызывают, надо на работу обратно? Но он послушно сбавляет скорость и включает соответствующий поворотник. - Смотри, какой там закат впереди, его отсюда хорошо должно быть видно. Киря готов рассмеяться от облегчения. Закат и вправду роскошный. Небо горит оранжево-красным металликом, светлее внизу, местами даже с проблеском золотого, прямо над самой темной, не видимой отсюда, но ясно угадываемой Невой, а выше, в небе – невероятно насыщенным, едва ли не больно глазам, точно огонь. А еще выше, над этим – туманно-розовые облака, летящими длинным перьями… - Облака цвета пыльной ламбы, - смеется Кирилл. - Очень пыльной, как будто с зимы не мыли, - Димке тоже смешно. Он обнимает Кирюшу за плечи. Для этого ему надо чуток потянуться, но это ничего. Он сегодня на работе засиделся допоздна, настолько допоздна, что Киря за это время успел вернуться домой и что-то там даже поделать. Ужинать в одиночку не стал, закинулся кофе и парой печенек, чтобы дождаться Диму. Но это тоже ничего, приедут и поедят, ужин стоит в холодильнике. А чего – это что они стоят вдвоем и смотрят сейчас на закат. А закат – пылает, горит в конце улицы, между сходящимися в перспективе рядами домов, в закатном свете кажущихся совсем черными, точно вырезанные силуэты. Силуэты домов, садовых решеток, кустов цветущей сирени…