Пропущенный урок.

Вадиму пришлось очень тяжело. После ухода единственного учителя такого беспонтового предмета, как музыка, на его плечи взвалилось вдвое больше работы. Он винил себя за то, что тогда, на общешкольном собрании, от безысходности положения поднял руку и неуверенно сказал: «Я буду преподавать музыку». Лучше бы его тогда переехал автобус, и он бы не знал, какие трудности предстанут у него на пути, когда он станет учителем «бесполезного урока», а вдобавок и главным организатором различных мероприятий в школе, на которые приходят, в основном, ТОЛЬКО учителя. — На этом всё... – уже хотел было сказать брюнет, как прозвенел звонок и все дети с криками и тяжкими вздохами выбежали из кабинета. Мужчине, честно говоря, хотелось тоже самого, ибо преподавать эту чепуху уже не было никаких сил и желания. — Вадик блять! – накинулся на Самойлова-старшего его младший недотепа-брат Глеб, – Ты так скучно это всё рассказывал, я даже подумал, что ты засыпал. «Да что ты говоришь...» – пронеслось в голове у мужчины, уверяя себя, что братец совершенно не слушал его, лишь делал самолётики из листов тетради и метал по всему классу. Он, громко зевнув, лишь поправил очки на переносице и посмотрел на Глеба. — Обычно ты со мной просто так не разговариваешь... – кинув на стол учебник за восьмой класс, он завязал хвост, – Что опять случилось? За что опять придётся мне стыдится?.. Щёки брата залились румянцем и он, немного постояв и приводя мысли в порядок, прокашлялся: — Ну... Там..., – неловко сказал мальчишка, не зная, какие слова подобрать, – Короче, я случайно шлёпнул по заднице руссичку... Не рассказывай только родителям... Старший облегчённо вздохнул. Он думал, что тот снова сломал дверь или выбил окно из рамы, и Вадику пришлось бы не только краснеть, но ещё и платить за "предоставленные неудобства". Вадим хихикнул и потрепал брата по макушке. — Боже, ну за что ты такой вылупился... Иди, я потом поговорю. — Миллион спасибо, брат! – улыбнулся младший и выбежал из класса. Мужчина протёр глаза. Мало того, что он теперь почти постоянно носится по школе, так как его назначили главным организатором, а значит работы взвалилось очень много, так он теперь вдовавок ко всему намерен терпеть 40 минут урока с неумолкающими детьми, орущих под музыку, которую брюнет им включает, следуя школьной программе. «И чем им не угодил Лева?» – раздумывал про себя Самойлов старший о ещё одном главном организаторе, искренне не понимая, кому он перешёл дорогу, чтоб в его жизни случился такой ад, из-за которого хотелось повеситься на шнуре от электронной доски или выпрыгнуть в окно. Иногда так хотелось быть на месте Глеба и просто радоваться жизни и не вести этот грёбаный урок, который ничего полезного в жизнь детям не принесёт... Но, увы, он этого не сделает, ибо не хочется пугать и расстраивать Сашу – единственное, что его устраивало в этой жизни. Александр Радченко – его помощник, с которым у мужчины давно не рабочие отношения. После того, как он узнал, что на него взвесил этот Лёва, ему просто необходим был помощник, а Саша как раз был в их команде, и он единственный, чьё имя Вадим Рудольфович запомнил. Из-за этого они и стали лучшими друзьями, и даже не заметили, как обычные пожатия рук стали нежными прикосновениями, а встречи с глазу на глаз свиданиями. Незаметно для самих себя ребята начали встречаться. А недавно Вадим переехал к Саше под его же упрёком. Александр, как и Вадим, в отношениях всегда был с ним искренен, создавал такую зону комфорта, что последнему даже в голову не придёт уйти от него или попытаться покончить с собой, уж больно сильно он любил его. Только из-за груза, который повесили на мужчину, он виделся с парнем только на работе, и то буквально на пять минут, а также дома, и то, когда он уже крепко спал. Всё, во что оставалось верить Вадику, это в какое-нибудь чудо, которое поможет ему расслабиться и провести время с Радченко... — Вадим, мой класс не прийдёт к тебе на урок, мы едем на экскурсию, – Вадим готов был зареветь, а душа уже пела во всю. Уголки губ блеснули в обворожительной улыбке, и мужчина поднял голову. — Конечно, нет проблем... – чуть ли не пропел Вадим, щёлкая ручкой. Нет, он всё-таки запишется к неврологу, иначе Саня его насильно потащит в больницу. — Благодарю! – учительница четвёртого класса развернулась на каблуках и быстро убежала. Брюнет облегчённо выдохнул куда-то в пустоту и облокотился о своё кресло. Прикрыв глаза, он впервые в жизни почувствовал облегчение и совсем позабыл, что его ещё ждут дела, главное, что следующие 40 минут он проведёт в полной тишине... А может и не совсем в тишине, ибо чьи-то руки уже обвили его шею, а одна из них скользнула к кисти, что так упорно держала ручку. Почувствовав аромат черники, он сразу понял, что это никто иной, как Саша. И как только Вадим не услышал шагов своего парня? Походу, ему пора проверять слух, причём срочно... — Как поживает мой наилюбимейший учитель музыки? – прошептал ему на ухо такой родной голос, тем временем как ещё свободная рука поглаживала торс, который был спрятан за тканью водолазки. — Твой наилюбимейший учитель музыки до чёртиков рад, что у него образовалось окно... – ещё больше облокотившись о спинку кресла, сказал Вадим, смотря на своего помощника. — Ну, раз у учителя окно, может тогда я помогу ему, наконец-таки расслабиться? – обжигая своим горячим дыханием, спросил парень, невесомо целуя шею. У Вадика от этого мурашки по коже и, легонько взяв за кудрявые волосы Сашу, он притянул его к себе и напористо поцеловал в губы. Саша же медленно перебрался на колени к своему Вадику и углубил поцелуй. У мужчины кружится голова, или от рук, которые уже пробрались под водолазку, или от ощущений внизу штанов. Оборвав поцелуй, Александр хитро улыбнулся. «Он что-то задумал...» – усмехнулся Вадим и провёл рукой по прядям. А Саша быстро перевёл взгляд вниз и, закусив губу, перебрался на пол, под стол и почти близко к бугру в штанах Вадима. Мужчина недопонимающе посмотрел на своего парня: — Сашка... – усмехнулся Самойлов, хватая за волосы парня, – Прямо здесь?.. — А то тебе не хотелось попробовать заняться этим в школе?.. – с такой же хитрой улыбкой проговорил Радченко, снимая ремень с брюк Вадима. «А ему прям нетерпелось оказаться под столом, а не подо мной...» – улыбнулся Вадим от своей гениальнейшей шутки. Пытаясь выровнить дыхание, мужчина всё-таки издал глухой стон, так как руки этого засранца уже сжимали его плоть сквозь ткань. — Давай хотя-бы дверь закроем... – тяжело просипел Самойлов, указывая на дверь, что была открыта нараспашку, мол «Заходите и смотрите, как мне отсасывают!». О ней, по правде говоря, Вадим вспомнил только сейчас, просто случайно повернувшись в её сторону. — Тебе ли не всё равно? – вопросительно подняв бровь, спросил Радченко, – К тебе в блок почти никто не заходит. — Но... – не успел Вадик договорить, как его уже измученный член сжали сильнее обычного, – Ох... «Так-то лучше.» – прокрутилось в голове у Саши, который впервые занимается подобным в школе. Было страшно, да, не спорю, было-бы и стыдно, если бы они кому-нибудь попались, но парень жил по принципу «Жизнь одна», и сделать приятное человеку, с которым мало виделся из-за его работы пересиливали всякие сомнения и смущения. Улыбнувшись своим же мыслям, парень быстро отдёрнул штаны вместе с боксёрами, выпуская на свободу весь уже изнывающий и налитый кровью, член Вадима. Облизнув нижнюю губу, он провёл своей рукой по всей длине, отчего у Вадима из уст снова вылетел стон наслаждения. Как же давно он жаждал этой близости, которую просто не позволяло время, наконец-то можно посвятить ближайшие несколько минут друг другу, не думая ни о чём и ни о ком... — Нравится? – ухмыльнулся Александр, взяв головку в рот. Рвано задышав, парень расценил это, как ответ на его вопрос, поэтому также старательно начал брать наполовину. Рваные вздохи переросли в полноценные стоны. Вадим уже не мог выносить такого мучения, которые ему специально, дразня, предоставлял его маленький садист, что сейчас сидит под столом и с очаровательной улыбкой посасывает его причиндал. Грубо взявши Радченко за его кудри, он со всей силы толкнул свой член на всю длину, просаживая вплоть до самого основания. На это послышались всхлипывая, поэтому он также резко отстранился от Саши. Тот, протирая нос и глаза, улыбнулся и с большей охотой припал к члену Вадика, беря в полную меру, буквально проглатывая член до яиц. Сейчас их не беспокоило абсолютно ничто: ни открытая дверь, ни стоны Вадима, что проносились по всему блоку, ни шанс того, что на эти стоны сбежится вся школа. Сейчас для них существует свой отдельный мир, где только Радченко и Самойлов... Темп, что некогда был медленным, дабы Самойлов привык к ощущениям, перерос в быстрый, а позже совсем в бешеный. Вадим застонал намного громче, закрывая глаза от наслаждения и потихоньку подходящей разрядке. — Я уже скоро!.. – крикнул Самойлов, толкаясь в рот Саши. Когда парень кончил, перед глазами поплыло, мозг полностью отключился и Вадим расслабился. Радченко, проглотив всё до последней капли улыбнулся уголками губ и, вылезши из-под стола, нежно поцеловал своего возлюбленного в губы. Вадим не сопротивлялся, отвечая на вожделенный и такой желанный поцелуй, крепко обнимая Сашу. — Ну как тебе? — Честно? – усмехнулся Вадим, опуская голову на плечо Александра, – Круче некуда... — Чем хочешь заняться? – спросил брюнет, – До конца урока ещё целых 20 минут. Отпустив Сашу, Вадим достал свои боксёры, брюки и ремень и начал одеваться, отвернувшись к доске. Саша смотрел на это, закусив губу. — В столовую думаю сходить, я ещё тут долго буду... – спокойно сказал Самойлов, поворачиваясь и встречаясь со взглядом его парня, – Ты чего это? — Ты такой красивый... – облокотившись на руку, что стояла на спинке стула, мечтательно проговорил Саша. Вадим усмехнулся и пошёл в сторону столовой, выходя из класса. — Не отставай! – прокручивая ключами на пальце, Вадик пафосно вышел из кабинета. — Сейчас! – брюнет, как ребёнок, проследил, когда Самойлов уйдёт, подошёл к доске, что висела на стене возле электронной, и написал мелом на ней слова: «Я люблю Вадима Рудольфовича!». Потом он побежал за парнем, весело хохоча по-детски оттого, что наконец-то нормально проведёт время со своим любимым, пусть и в обычной столовой в компании с поварихами и школьниками, у которых пропущенный урок..