Гранатовое благоразумие

— Отвлеки меня! — отрывисто приказал Эдвард, выходя из здания школы. Белла, как послушная девочка, семенила за его широкими шагами и чуть ли не бежала. Розали осталась в классе и давала показания; все Каллены знали, что, стоит блондинке сделать большие и печальные глаза, люди вокруг проникаются к девушке искренней, ничем не перебиваемой симпатией. — Чувствуют жертву, — мрачно ухмылялась на это Розали, холодными золотыми глазами смотря в спины очередным уходящим полицейским-скаутам-органам опеки, — даже забавно, что жертвами теперь должны быть они. — Розали, — всегда закатывал на это глаза Карлайл. Блондинка ослепительно улыбалась, поправляла волосы и сразу же натягивала очаровательное выражение лица, как венецианскую маску. — У бегемотов розовое молоко. — Что? Эдвард остановился, спустившись всего на пару ступенек по лестнице. Так ушёл в свои мысли, что даже прекратил следить за обстановкой — удивительно. Белла стояла выше, и Эдвард всё ещё держал её за руку. Ладонь у несчастливицы-Свон была тонкой, сухой и холодной. Ну, для человека. Для вампира — вполне себе тёплой, потому что кровь в венах Беллы текла сладкая, горячая, желанная, такая наверняка вкусная, что он бы никогда и ни за что не оторвался бы и от самой крошечной ранки… — Член синего кита размером со среднего человека. Эдвард мотнул головой и нахмурился. Белла пожала плечами, без стеснения разглядывая его лицо; карие радужки, — очень красивые, с зелёными и золотыми крапинками, — скользили взглядом по щекам, подбородку, лбу Эдварда, и начинали свой путь заново. Потом она посмотрела на него — глаза в глаза. Медленно моргнула и дёрнула уголком губ. — Пчёлы умеют считать только до четырёх. — Ты о чём вообще? Может, девочка на фоне стресса потеряла рассудок? Да нет, не похоже: взгляд ясный и чистый, смотрит прямо и спокойно, — слишком спокойно для ситуации, — да и в целом выглядит нормально. — Ты сказал себя отвлечь, — нахмурилась Белла. — Ещё рандомных фактов? — Нет, нет… хватит. — Окей. Хотя у меня был заготовлен про комаров. Эдвард цыкнул, закатил глаза, и продолжил спуск. Белла следовала за ним без единого возражения или вопроса, и это раздражало. «Ну же! Скажи что-то, спроси что-то, выйди из себя или хотя бы заплачь! — думал Эдвард. — Прекрати молчать!» Рядом с Беллой Свон всегда было так тихо, что Эдварду начинало казаться, будто он сходит с ума. За время после своего обращения он привык, что люди не замолкают ни-ког-да. В их головах вечно крутится что-нибудь: от разрозненных, ни с чем не связанных оттенков ассоциаций, до целых логических рассуждений насчёт полезности образования в носу козявок. Слушать что первое, что второе — то ещё удовольствие, однако кнопки «выключить» у дара, — проклятия! — телепатии не было. Чтение мыслей было полезным навыком, чтобы отслеживать отношение людей к вампирскому клану. Узнавать чьи-то секреты и потом манипулировать попавшимися в сети Эдварда несчастными. Доводить до нервных срывов, чтобы человек больше думал о себе, а не о странной семье… Ещё можно было предугадывать действия других людей, находить их клады и заначки, рушить или же помогать создавать отношения… много чего можно. Эдвард так привык к своим способностям, что встретить в мире кого-то, на ком они не действуют, оказалось для него сущим проклятием. И ведь этот «кто-то» был не простой девочкой-дочкой-шерифа-новенькой-в-школе! Не-ет, это оказалась странная подруга или знакомая Элис, о которой провидица, — почему-то! — забыла предупредить свою семью! — Белз хорошая, — просто сказала Элис после своей «первой» встречи с Беллой. — Она не навредит клану или вампирам в целом. И она классная! Карлайл после такой «защиты» Свон мог только вздохнуть и покачать головой. Порой на Элис находило, и она начинала вести себя, как сущий ребёнок — в этом случае бесполезно что-то говорить, доказывать или убеждать. Всё равно никакого результата не будет. С Элис вообще было довольно сложно общаться, особенно когда она и Джаспер только примкнули к Калленам. Не раз и не два Эдвард вытаскивал её дрейфующий разум из множества видений, что погребали сознание вампирши под своими мягкими волнами. Элис была здесь, на десять минут вперёд, на два года вперёд, в далёком будущем — всё одновременно. А ещё она до сих пор барахталась в собственном прошлом, которое не помнила, но которое всё ещё оставалось в её голове. Как огромный комок пыли, что не убрали, а засунули под ковёр. Белла, — Белз, — Свон была странной. Спокойно реагировала на Элис и её специфическую манеру общения; не боялась вампиров, хотя знала и о их природе, и о ненасытности, и об особенностях диеты; шутила, когда стоило бы убегать; сейчас вот, про бегемотов и пчёл рассуждала вместо того, чтобы психовать, как нормальный человек. Эдвард усадил девушку на переднее сидение своей машины. Сам где-то минуту просто стоял рядом с тачкой, хмуро смотря на светло-серое небо. Судя по всему, к вечеру распогодится, будет солнце. Хорошо, что Розали взяла с собой куртку, бейсболку и тональник — сможет скрыть блестящую кожу, если понадобится. Это Элис посоветовала взять с собой нехитрый скарб. Элис сказала Эдварду прийти в школу после уроков, хотя настроения у него не было, и он хотел провести день дома, за роялем. И, как всегда, Элис ничего не объяснила. Не знала или не посчитала нужным? Тот же вопрос, видимо, интересовал Беллу. Эдвард слышал, как пищит её телефон, когда девушка набирает номер Элис. Да и весь диалог не стал для него секретом благодаря вампирскому слуху: — Что именно ты сегодня видела? — спросила Белла. Вот ещё: ни она, ни Элис никогда друг с другом не здоровались, да и прощались крайне редко; Эдвард слышал раз… или около того. Было такое впечатление, что эти двое просто не прерывают своего контакта. Что для них жизнь тянется одной длинной линией без перерывов в общении между ними двумя. — Зачем прощаться, если ты не теряешь связи с подругой? — улыбалась Элис, составляя потрясающие композиции из дикоросов, что рвала в лесу. — Глупо как-то, разве не так, Эдвард? В голове у неё — куча рождественских песенок и воспоминания о карих глазах, отмеченных зеленью и золотом. — Джаспер убивает преподавателя по английскому, — сразу же ответила Элис, на удивление собранная и напряжённая. — Потом у нас столько проблем, что на них реагируют даже Вольтури. Белла пожевала нижнюю губу и бросила на Эдварда короткий колкий взгляд. — Причину видела? — Нет. Каждый раз, когда пыталась просмотреть, меня перекидывало именно на Вольтури. Чтобы ты знала, Джейн, оказывается, капец как больно оборачивает!.. ну это с твоих слов. — Колокольчик, что случилось? — услышал Эдвард голос Джаспера. Эти двое легко передавали друг другу мобильники, если звонили своей подруге. Но никогда не делали так, если говорили с кем-то другим. Эдвард понять не мог, как Джаспер, — этот холодный, отмороженный по мыслям вампир, что рассчитывает способ твоего убийства, пока обсуждает с тобой природу и погоду, — смог привязаться к Белле. Ведь действительно привязался, это даже Карлайл заметил. Что такого делала эта девчонка? — Она тебе понравится, — вспомнились слова Элис, сказанные практически в начале учебного года, когда Эдвард злился из-за появления Беллы в размеренной жизни клана Каллен. — Вот уж вряд ли. — Она искренняя. Так что понравится. Правда, — провидица хмыкнула, — далеко не сразу, да? Но это ничего, у вас есть всё время мира. Эдвард тогда скривился. Бритая практически налысо девчонка в чёрных шмотках явно не была верхом его представлений о женщине. Да, он искал себе пару, — кого-то, с кем можно разделить вечность или хотя бы её часть, — но Белла Свон явно не была той, кто мог бы помочь ему в этом. Она не была его женщиной, это точно. Бритая, — о, да, его это действительно волновало! — со странными шутками, которые нравились разве что Эммету, потенциально опасная, с тяжёлым мрачным взглядом и кривящимися губами. Да и он сам тоже ей не нравился — она часто давала это понять. Неясно только, когда Эдвард успел потерять кредит её доверия… но факт налицо. Белла была непонятной и опасной. После инцидента на Хэллоуин стала напрягать Эдварда ещё больше. Она пахла своей сладкой возбуждающей кровью, могильной землёй и резкими духами, что подарила ей Элис. Если долго вслушиваться в тишину её мыслей, то голову начинает наполнять странный, пугающий шёпот. Словно сотни человек одновременно говорят о своей боли прямо тебе на уши. — Мы будем парой? — практически с ужасом спросил тогда Эдвард. Элис улыбнулась и мысленно «увеличила громкость» рождественских гимнов в своей голове. Может, да, может и нет — никто, кроме неё, и не знает. Элис в настоящем разразилась обеспокоенным щебетанием на фоне монументального спокойствия Джаспера. — Он ничего тебе не сделал? — спросил майор убийственно-холодным голосом. — За ляжку подержался, — нервно усмехнулась Свон. — Ну и за лобок успел мацнуть, уж простите за подробности, мистер Уитлок. Эдвард скривился. Он вообще не понимал, чем думал этот мужчина. Приставать к дочке городского шерифа! Просто верх идиотизма! — Дай мне поговорить с Эдвардом, — попросил Джаспер. — Ага, секунду. Белла опустила окно и протянула мобильник. По спокойному взгляду было ясно, что «подслушивание» вампира её нисколько не задевало и не волновало. Эдвард забрал мобильник и отошёл от машины. Белла в салоне откинула сидение до упора и, полулёжа, уставилась на небо. Окно она так и не закрыла, и теперь просто наблюдала за далёким бегом облаков, чуть заметно хмурясь. — У него были подобные мысли раньше? Эдвард покачал головой, но затем, поморщившись, ответил вслух. Нет, не было. Или он сам не обращал на них внимание. Люди всегда думали о трёх вещах: сексе, деньгах и еде. Иногда мелькали другие темы, но эти — основные, и он просто прекращал отслеживать их, если слышал мельком. Так что, может, и думал… да скорее всего думал. Но в обилии голосов снедаемых гормонами подростков Эдвард не придавал одному-единственному голосу должного внимания. — Ясно, — выдохнул Джаспер. — Как она сейчас? — Твоя помощь ей бы точно не помешала, — откровенно ответил Эдвард, оборачиваясь к своей машине; Белла всё так же смотрела на небо, но на лице у неё теперь не было никакого выражения. — Её отец сейчас разбирается с мистером Роуд, Розали с ними, как свидетельница домогательства. Мне нужно отвезти Беллу в клинику к Карлайлу. — Нарушаете протокол, — заметил Джаспер. — Разве не должны брать показания на месте? Как минимум. — Мистер Свон в такой ярости, что едва не избил мистера Роуда. Сдержался только из-за того, что сюда приехали ещё две полицейских машины. Удивительно владеющий собой человек. А ещё, вдруг понял Эдвард, Чарли Свон плохо звучал для вампира. Его мысли — всего лишь обрывки, осколки полноценных предложений. Незавершённые размышления, насчёт которых раньше Эдвард даже не задумывался. По инерции думал, что Чарли недалёкий и даже не стал разбираться. Выходит, Белла — папина дочка. Более совершенная, потому что её мыслей вампир не слышал вовсе. — Мы в клинику, — сказал в итоге Эдвард. — Пускай Элис звонит, если что-то увидит. — Удачи. Сбросив звонок, вампир широким шагом направился к машине. Обогнул её, открыл дверь и сел за руль. — Закрой окно, надует, — сказал Эдвард, пристёгиваясь. Смысла в этом не было, ремень при возможной аварии скорее помешается, чем поможет спасти «жизнь» Эдварда. Но полиция сейчас, судя по мыслям сослуживцев Чарли, стояла на голове, и привлекать лишнее внимание несоблюдением общих правил не стоило. Подумать только. Чарли буквально поставил город на ноги за пятнадцать минут, пока ехал до школы. Чтобы помочь своей дочери. Которая любила его в ответ — наверняка так же сильно и искренне, если судить по их короткому объятию и молчаливой поддержке. Белла тоже пристегнулась, но окно так и не закрыла. Эдвард поджал губы, потянулся было, чтобы самому закрыть её окно, но остановился, когда поверх его ладони легли пальцы девушки. — Если закроешь — я тебе весь салон угваздаю, — сказала она. — Меня тошнит пиздец. Эдвард внутренне передёрнулся, но кивнул и завёл мотор. «Пиздец». Вот ещё одна причина, из-за которой он бы никогда не посмотрел на эту девушку — он терпеть не мог, когда женщины ругались. Да и мужчины тоже, если уж на то пошло. А в последние годы на мат среди подростков и вовсе появилась мода, которую старик-Эдвард просто не понимал. Какой смысл в обсценной лексике, если эти слова пустые, ничего не значащие? Недостаточно словарного запаса, чтобы высказать свои мысли без этой грязи? Радио в машине почему-то барахлило, так что ехали в молчании. В какой-то момент Белла попросила солнечные очки. У Эдварда лежали одни в бардачке, но понять, откуда про них знает девушка, он так и не смог. — Большая тайна, — фыркнула Свон, забирая очки. — Спасибо. Она напялила аксессуар и высунулась в окно, как собака, восторженная из-за быстрой поездки. Восторга, правда, в Свон не было — только болезненность из-за зеленоватой кожи и, видимо, действительно сильной тошноты. Эдвард покусывал язык и думал, как бы начать разговор. А надо ли начинать вообще? Девушка рядом не выглядела, как человек, которому недостаёт общения; скорее весь её облик говорил одно: отстаньте уже от меня, пожалуйста. Неудивительно, учитывая её предысторию. Конечно же, Эдвард знал, из-за чего Белла переехала в Форкс. Он серьёзно относился к защите клана, так что, когда на горизонте появилась возможная угроза их благополучия, — «Она не угроза, Эдвард, она будущая Каллен!» — он сделал всё, чтобы узнать про неё как можно больше. Поднял архивы с информацией про Чарли и Рене; разговаривал со старожилами про некрасивую размолвку родителей Беллы; отслеживал слухи про девушку с тяжёлым взглядом и красивыми глазами. Переезд из-за смерти возлюбленного казался чем-то логичным. Смена обстановки, попытка забыться и начать жизнь заново. Информации было мало; зато целая куча домыслов и слухов. Большая часть городка была уверена, что дочка у шерифа то ли наркоманка, то ли лесбиянка, — будто одно гарантирует другое; дремучие люди! — то ли и вовсе и то, и другое. Многие качали головами и жалели Чарли: такой хороший мужчина, и так не повезло ни с ребёнком, ни с женой. — От осинки не родятся апельсинки, — важно говорили старушки, которым доставляло огромное удовольствие перемывание косточек другим. — Помните эту Рене? — Гнилая яблоня не даст сладких плодов, — согласно кивали матери с маленькими, вечно орущими детьми. — Несчастный шериф, — томно вздыхали вдовы и просто одинокие женщины, что раньше клали глаз на мистера Свона. — Ему наверняка будет так тяжело с этим… трудным ребёнком. Что-то Эдвард этого не заметил. Когда Чарли вбежал в класс, мистер Свон не выглядел недовольным или уставшим. Злым, раздражённым, яростным — сколько угодно. Сила его эмоций была настолько велика, что Эдвард даже услышал мысли шерифа — впервые кристально чистые и ясные. «Три больших контейнера из пластика… нет, нужна резина. Пила, но не циркулярная… у меня была одна в кладовке. Упаковка полиэтилена, чтобы не запачкать ничего вокруг. С кислотой поможет Мишель — она как раз говорила, что к ним на завод привезли неучтённую партию». Потом Чарли посмотрел на Беллу, и эту грязь словно вымело из его сознания водопадным потоком. — Останови машину! — приказала Белла. Эдвард вдарил по тормозам. Ремень на груди Беллы натянулся, когда машина, скрипя колёсами, остановилась. Кое-как выпутавшись из удавки безопасности, Свон кинула очки в руки Эдварду, а сама выскочила на обочину дороги. Девушку вырвало. Со вздохом Эдвард достал бутылку воды, бумажные платки и аптечку — обязательный минимум, чтобы дорожная полиция не прикапывалась во время досмотра. Почему-то отсутствие платков и воды в машине всегда вызывало вопросы. Белла вернулась в салон, молча приняла упаковку платочков и принялась вытирать рот трясущимися руками. Без возражений выпила таблетки, которые протянул ей Эдвард, даже не спросив об их назначении. — Ты удивительно беспечна, — сказал вампир. — А если бы я тебе слабительное дал бы? — Наложила бы кучу в салоне, — огрызнулась Свон. — Перед Розали оправдывался бы сам. Ладно, она была забавной. Немного. — Я могу ехать? — Погоди немного, может ещё раз выскочу. Воду она пила мелкими быстрыми глотками, от которых дёргался хорошо заметный кадык. Не такой, как у мужчин, ясно дело, но всё равно более выраженный, чем обычно бывает у женщин. Во всём виновата была худоба: Свон словно состояла из косточек, что едва крепились друг к другу полосками мышц. В которых кровь сладкая, нежная, вкусная, пахнущая пряно и остро, от которой при одной мысли в рот набегает голодная слюна, которая… — Спасибо. — За то, что спас? — Нет, мать твою, — усмехнулась Белла, — за то, что бутылку открыл. — Пожалуйста. Свон потёрла лицо и посмотрела прямо на Эдварда. Взгляд у неё был неприятный, так что Каллен ткнул ей в руки очки и поехал дальше. Почему-то захотелось рассказать, что… что Эдвард просто не слушал мысли учителя. Мистер Роуд давно это всё планировал, но вампир этого просто не знал, потому что раньше не прислушивался к чужим размышлениям. Но когда он пришёл в школу по наводке Элис, — Розали просто увязалась следом, потому что ей было скучно, но так вышло даже лучше, — и понял, что мистер Роуд хочет… — Избавь меня от подробностей, — поморщилась Белла. — И без них тошно. Эдвард зарулил на парковку возле больницы и заглушил мотор. Ни вампир, ни девушка не торопились выходить из салона. — Спасибо тебе. В любом случае, — сказала Белла. — Не знаю, на меня просто ступор напал. Я даже руками шевелить нормально не могла, когда он… короче, спасибо, Эдвард. Твоё появление было очень кстати. Эдвард кивнул. «Кстати» — весьма точное описание, учитывая, что он слышал в мыслях мистера Роуда. Там не было особой грязи, скорее просто секс. Обычный секс с девушкой, не достигшей шестнадцати лет. Он просто хотел воспользоваться её состоянием. Безэмоциональностью, малым контактом с реальностью. И, что самое отвратительное, мистер Роуд не был импульсивным насильником; о, нет, к своей «миссии» он готовился весьма тщательно. Изучал статьи в интернете про депрессию, читал книги по психологии. И самостоятельно поставил Белле диагноз: аллопсихическая деперсонализация на фоне травмирующих событий. Наверное, будь у Свон на самом деле дереализация, всё могло бы и выйти. Девушка бы даже не поняла, что происходит, потому что восприятие реальности у неё было бы нарушено. Мистер Роуд считал, что Беллу достаточно заговорить, чтобы её состояние на время ухудшилось… а потом уже можно и… Дело ведь, если честно, было не в Белле — совсем не в Белле, если точнее, а в её отце и матери. Чарли Свон когда-то ухаживал за Рене Кларк. Джереми Роуд, наблюдающий за этим, побоялся вмешаться и попытаться отбить понравившуюся милую девушку у другого мужчины. Так и смотрел со стороны: сначала на ухаживания, затем на встречи, после на свадьбу, рождение и воспитание ребёнка… и на расставание, конечно. После расставания Свонов у мистера Роуда появилась надежда на взаимность. Он планировал подойти к девушке, взять на себя ответственность за неё и ребёнка, предложить помощь, стать благодетелем и в итоге… Вот только Рене Кларк не стала оставаться в Форксе, а сразу же уехала вместе с ребёнком. Джереми Роуд остался в том же глухом одиночестве, в котором был и Чарли. И почему-то винил шерифа в том, что Рене уехала, хотя, судя по слухам, женщина просто хотела больше солнца и меньше депрессии. Белла привлекла его не только собой, своей дереализацией или необычной внешностью, но и своей родословной. Отомстить Чарли Свону и при этом быть вместе с Рене Кларк? Одновременно? Прекрасная мысль, просто прекрасная! — Медузы живут уже миллионы лет без мозга, так что у некоторых людей есть шанс, — сказала Белла. Эдвард моргнул. Повернулся к Свон и поднял брови в удивлении. — Ты о чём? Белла улыбнулась. — У тебя было такое зверское выражение лица, что я решила тебя ещё раз отвлечь, — сказала девушка, открывая дверцу машины. — Просто на всякий случай. Она нежно захлопнула дверцу, — Розали была бы в восторге; Хейл бесило, когда к тачкам относились без должной аккуратности, — и побрела в сторону больницы. Эдвард вытащил ключи зажигания, чуть было не забыл отстегнуть ремень безопасности и выскочил следом за девушкой. Если уж ему сказали проследить за тем, чтобы Белла добралась до Карлайла, то он это сделает в лучшем виде. Одной ошибки по недосмотру и невнимательности ему было вполне достаточно, спасибо. А если несчастливица-Свон найдёт себе приключения по дороге до кабинета Карлайла? Уже перед входом в больницу Белла замешкалась, посмотрела на Эдварда и несмело улыбнулась — наконец не из-за ситуации, а именно для него. — Прости за моё отношение, — сказала она. — Возможно, ты не такой плохой, как я о тебе думала. Было глупо навешивать ярлыки до того, как ты что-то сделал. — И что же я должен был сделать? — тихо спросил Эдвард. Белла стрельнула глазами по сторонам, но Эдвард точно знал, что рядом никого не было. Узнать ответ на этот вопрос было важно, хотя Каллен и сам не знал, почему. Он думал, что у дочери шерифа есть какие-то способности, вроде тех, которыми обладала Элис. Потому что больше не было никакой возможности для знакомства этой девушки и провидицы; где ещё они могли встретиться, если не на линиях времени, что видны только избранным? Или Эдвард чего-то не понимал. Белла прикусила губу, посмотрела на него и покачала головой. — Плохая идея рассказывать это, — задумчиво сказала она. — Почему? — Если ты не знаешь дорогу, то вероятность пройти по ней меньше, чем если ты в курсе возможного пути, разве нет? — туманно спросила она, пожимая плечами. Эдвард скривился. Вот что он не любил — это вот такие загадки. Но если в случае с Элис ещё можно было подсмотреть подсказку в сознании, то разум Беллы был для него закрыт, как пиратский сундук с сокровищами на морском дне. Эдварду не оставалось ничего, кроме как согласиться. Он открыл Белле дверь и почему-то замешкался, когда Свон снова улыбнулась — в этот раз не ему, а своим воспоминаниям. — Спасибо, Эдвард, — в который раз сказала Свон, проходя, наконец, в здание больницы. — Пожалуйста, — ответил он. Перед глазами у него стояли золотистые и зелёные искры в карих радужках. На руках паутиной осталось тепло её слабого тела. Обругав себя за лёгкую влюбчивость, Эдвард встряхнулся и прошёл следом за Беллой Свон — девушкой, которая была максимально далека от его идеала.