Гранатовое благоразумие

Мне было тошно. Не знаю, из-за таблеток ли это или из-за того, что головой я приложилась до хорошего сотрясения какой-то степени, но тошнота жила в моём мозгу сильнейшая, отвратительнейшая, просто ублюдская. Однако я могла поставить все свои деньги на то, что тошнило меня не из-за травмы, а из-за непонятного, неясно откуда взявшегося чувства вины. Я винила себя в произошедшем с Майком. Глупо и беспричинно, если так подумать, однако это чувство прорастало у меня в груди и укоренялось в подсознании с каждой минутой всё больше. Ну я же видела, что реальность взбрыкивает в ответ на мои действия и изменения канонной канвы истории. Значит, и о сцене с машиной, крутым Эдвардом и вспыхнувшей между ним и Беллой искре я должна была помнить. Да чёрт с ним, с этим Эдвардом и всеми его искрами. Надо было помнить о машине! Только сейчас, лёжа на больничной койке, я восстанавливала в своём разуме описанную Майер последовательность событий: утром Белла Свон упала перед домом из-за наледи, затем Чарли сказал, что установил цепи на колёса, потом Белла стояла на парковке и вроде слушала музыку… Утром я упала перед крыльцом, потому что кеды у меня поехали по обледеневшей дорожке. Пришлось переодевать джинсы, неудачно треснувшие на коленке, и из-за этого Чарли чуть было не опоздал на работу: время отец всегда рассчитывал почему-то впритык, не делая запас минут на экстренные ситуации; очень странно, если учитывать основательность и неторопливость Чарли в других ситуациях. Да он же рыбалку любил, боже мой! Затем, во время утреннего обычного молчания, Чарли вдруг разговорился насчёт наледи и проблем с ней. Сказал про цепи, которые департамент города не выделяет даже патрульным машинам, и что приходится использовать собственные. И что мало кто из жителей Форкса этим озаботился сегодня, — Чарли был уверен! — так что по прогнозу сегодня точно будет несколько аварий. — Повезёт, если обойдётся без жертв, — признавал утром Чарли. — Главное сам в передрягу не угоди, — фыркнула я тогда. Благополучие дебилов, что не озаботились собственной безопасностью и не купили дешманские, в общем-то, цепи на колёса, меня совершенно не волновало. На парковке меня выловили вампиры, так что музыку я не слушала. Какое-то время мы простояли у машин, болтая с Розали о кино, — второе хобби блондинки; я в нём понимала примерно столько же, сколько в машинах, но послушать было интересно, — и с Джаспером о кулинарии. Майор заинтересовался приготовлением пищи и, кажется, будет учиться на повара в этот раз. А дальше пошло, как пошло… и даже Элис ничего не видела. В итоге мы с Майком оказались в больнице, а тот болезный, что налетел на нас в своей тачке, уже был выпровожен домой. Из травм у парня — разве что моральные терзания и широкая, неопасная царапина на лбу. Ну и рёбра он себе примял. Ничего критичного, в общем. Мне повезло чуть меньше. Я неудачно упала на лестницу, заработав то самое сотрясение. Плюс угол ступени как-то нехорошо врезался мне в ребро, и там появилась микротрещина. Зарастать эта штука, оказывается, должна самостоятельно; всё, что требуется от меня — это не усердствовать со спортом, не нагибаться лишний раз, не таскать тяжести и вообще лучше не шевелиться, потому что с моей удачей мало ли что может произойти. Оказывается, максимум, который могут сделать врачи при трещине в ребре — это положить тебя на койку и накачать обезболивающим. Но в больнице меня оставили всё-таки не из-за рёбер, а чтобы проследить состояние моей головы. Что-то в ней доктору Каллену не понравилось: то ли гематома, то ли чувство вины, а может и то, и другое. Мне выделили одноместную палату. Элис хотела было устроить «девичник», — майор не в счёт, как всегда, — однако Джаспер, чувствуя моё эмоциональное состояние, просто покачал головой и утащил свою супругу в коридор. — Мы рядом, — сказал этот святой вампир. — Позови, когда будем нужны. Я была ему так благодарна, что словами не описать. Всё-таки, мне действительно нужно было побыть в одиночестве и… не знаю. Пожалеть себя? Пожалеть Майка, который вляпался в меня, как в коровью лепёшку на дороге жизни? Пожалеть нас обоих? Или разозлиться на несправедливость судьбы. Майк ведь был ни при чём, совершенно. Он не должен был попасть в аварию; сцена с машиной — исключительно для Беллы и Эдварда. Ну, может быть, для Беллы и какого-нибудь другого вампира, который в итоге девушку спасёт. Я даже на Розали согласна! Прекрасная сцена: напуганный оленёнок-Свон, шикарная Снежная Королева… и скрип зубов Розали, когда она увидит, как её рука помяла бок смертоносной тачки. Потому что для Розали Хейл машины — это её детки, и неважно, кому именно они принадлежат. Майк, что говорится, влез без мыла в эту историю. И отхватил по ушам… хорошо ещё, что не смертельно, хотя прогнозы были такие себе. Не особенно утешающие. Прежде всего, дорога в большой спорт Майку теперь заказана. Учитывая, как парня сбила тачка, ставлю все свои яркие футболки на то, что восстанавливаться Ньютон будет целую вечность, без преувеличений. Лечебная физкультура, само собой. Диета. Медикаменты. Хорошо ещё, если не надо будет заново учиться ходить. — С твоим другом, Белла… прости, Белз. Так вот, с твоим другом всё относительно в порядке, — сказал Карлайл, снова забирая у меня кровь на анализы. Учитывая, что доктор Каллен делал это каждый раз, когда я попадала в больницу, — неважно, по какой причине! — у меня возникали закономерные вопросы. А уж не балуется ли доктор рюмочкой-другой барской крови? От такого количества глаза не краснеют, если что; Элис упоминала, что для смены цвета глаз хотя бы на оранжевый нужно как минимум три литра крови. Так что рюмочка проскочит — не заметишь. Но Карлайл каждый раз приносил мне результаты кучи анализов и корректировал лечение, так что домыслы ими же и оставались… что хорошо. Однако картина «балующегося» Карлайла неизменно веселила меня. А ведь в этом мире мне нужно хвататься за любую возможность поднять себе настроение. — Позвоночник цел, внутренние органы не задеты, — продолжал доктор, протирая мою руку спиртовой салфеткой. — Переломы рук и ног есть, этого не отнять. Но, в целом, мистер Ньютон легко отделался. — Когда я смогу к нему зайти? Карлайл посмотрел на меня, как на маленькую дурочку. — Когда сможешь встать с кровати и не упасть. Завтра, пожалуй, если всё будет нормально. К тому же, вряд ли твоё посещение тебя обрадует… — Он винит меня в произошедшем? — Мистер Ньютон всё ещё не очнулся, Белз. И причины я, признаться, не вижу. Потому что твой мозг пострадал сильнее, чем его, и при этом ты в сознании, тогда как он — нет. — МРТ? Карлайл усмехнулся. Ну да, выглядело это так, словно я пытаюсь сказать ему, как нужно людей лечить. У меня даже хватило сил смутиться: — В сериалах МРТ всё показывало, — буркнула я под насмешливым взглядом золотых глаз. — В сериалах при помощи МРТ узнают слишком много. Естественно, мы его делали. Никаких отклонений в работе мозга. Но, что меня больше смутило — Эдвард не слышит мысли Майка. Я покусала губу, не зная, как на это реагировать. — Это плохо? — Даже люди в коме подают хоть какой-то сигнал своего присутствия, — задумчиво сказал Карлайл, расставляя пробирки с моей кровью в коробочке. — Отсутствие мыслей бывает только при безнадёжных случаях… — Он?.. — Нет. Всё остальное нормально, так что это не прекращение деятельности мозга. Больше мне кажется, что это какое-то вмешательство извне… если ты меня понимаешь. Ну конечно я его понимала. И, в принципе, даже верила; у меня не было никакой причины, чтобы сомневаться в профессионализме доктора. Если Карлайл говорит, что дело в чём-то непонятном, не связанном со здоровьем, то, скорее всего, это действительно так. Да и вообще: мне казалось, что Карлайл имел больше опыта что в медицине, что во всей этой канители с магией. У него же была какая-то сложная история с ведьмами и Инквизицией, если я ничего не путаю. Но если он был прав… и если я слышала голос Самой… тогда я ничего не понимаю. Зачем ей нужен Майк, почему он? Я, конечно, привыкла доверять своей Покровительнице, — без веры в магии никуда, — однако это не мешало мне злиться… самую малость. И терзаться не только сомнениями, но и чувством вины. Раньше события, которые влияли на меня негативно, в итоге всё равно оборачивались положительными последствиями. Так было с поспешным побегом из дома, с переездами, даже с пережитым насилием; воистину, верно говорят: что нас не убивает — делает нас сильнее. Жаль только, что весь глубокий смысл этой пословицы ты понимаешь, только хлебнув дерьма полной ложкой и смирившись с тем, что это совсем не шоколад. Теперь? Будет ли так же теперь, или?.. У меня никогда не было возможности спросить у своей Покровительницы сакральное «Зачем мне всё это?» или даже обычное, человеческое «За что?!» Всё, что связывало меня раньше со Смертью — это редкие моменты благодарения, Самайн, путешествия по другим мирам во снах и тихий, неразборчивый шёпот посреди ночи. Но теперь… я же в другом мире. Здесь иное понимание и проявление магии; здесь новая реальность и немного отличающиеся законы по сравнению с теми, к которым я привыкла. Здесь я, кажется, смогу… спросить. Осознав это, я успокоилась и позвала вампиров. Элис впорхнула в палату, как зубная фея; кожа вампирши едва заметно сияла под светом Солнца Мёртвых — Луны. Вампирша легко и аккуратно залезла ко мне на кровать, выбрав сторону руки, не пострадавшей сегодня от заборов крови и капельницы. — Как ты? — Нормально. Джаспер закрыл дверь, легко поднял кресло для посетителей и отнёс его в тёмный угол. Майор был человеком привычек, так что не поленился устроить себе удобное почти-гнёздышко на чужой территории. К тому же, как я заметила, он всегда садился так, чтобы можно было видеть всю комнату, все входы и выходы. — Как там Майк? — спросила я. Элис мой вопрос поняла верно: приподнялась на локте, отстранилась от меня и принялась всматриваться в будущее. К сожалению, это не принесло никакого результата: всего через несколько секунд вампирша покачала головой. — Не вижу. — Он скорее мёртв или скорее жив? — напряглась я. — Вообще не вижу, — призналась Элис. — Тёмное полотно. — Майк Шрёдингера, блин. Я вздохнула и попыталась расслабиться. Выходило так себе, но потом Элис начала что-то тихонько мычать себе под нос, и в итоге я рухнула в бессознательное, словно упала с обрыва. Утро началось с осмотра, новых заборов крови, — на этот раз из пальца и немного, — и приёма витаминов. Затем Карлайл рассказал Элис и Чарли, какие препараты и с какой периодичностью мне надо принимать, и отпустил меня в свободное плавание. Вообще, с препаратами странно было. Я, конечно, забывчивая… и депрессивная… и с дереализацией… Ладно, в какой-то момент я могу просто забыть про эти таблетки. Так что пусть уж лучше их приём действительно Чарли и Элис отслеживают. Но всё-таки. Почему не Джаспер? Отец хотел было вывезти меня из больницы на кресле-каталке, но это было отстойно, так что я с гордым лицом прошла мимо. Да, опираясь на Джаспера. Да, он спас меня от дверного косяка. Но в остальном-то мы спокойно шли! Ещё и к Майку успели заглянуть. Как и сказал Карлайл, — к Ньютону он нас впустил не иначе как «по блату», потому что я ретриверу не была ни родственницей, ни девушкой, — Майк был без сознания. Он дышал сам, без всяких препаратов, зато оказался как следует закатан в гипс: правая рука утонула в нём, как и обе ноги, а на левой загипсованы были только пальцы, зато все разом. Как Майк умудрился получить именно такие травмы — без понятия. Карлайл посветил парню в глаза, провёл пальпацию того, что доступно, отсчитал пульс и сделал ещё какие-то врачебно-шаманские манипуляции. — Как я и говорил, никаких признаков того, что молодой человек должен быть без сознания. Ни ушибов головы, что довольно странно, ни иных травм. Болевой шок также исключён, потому что мистер Ньютон сейчас на обезболивающих. Прошу. Он приглашающе указал рукой, и я, — всё ещё при помощи Джаспера; Элис и Чарли разбирались с бумагами в администрации и переругивались, кто должен платить за моё лечение; проще говоря, Элис тянула для меня время, отвлекая отца, — подошла к блондину. Ретривер. Добрый друг, сбитый машиной. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Джаспер осторожно опустил меня на стул для посетителей. Я протянула руку и коснулась ладони Майка — тёплая и мягкая. Ньютон в общем, если опускать гипс и крошечную царапину на правой скуле, выглядел так, словно просто прилёг отдохнуть и уснул. Дневная дрёма, не больше. Никакой аварии, никакой угрозы жизни, ничего опасного… никакой неясной комы. Я пожевала губу, думая, что я могу в этой ситуации сделать. С одной стороны, я помнила несколько рунических ставов для ускорения заживления, для помощи в лечении, просто для того, чтобы привести человека в себя… а ещё у меня было чувство самосохранения, которое нежно шептало мне на ушко не соваться, куда не просят. Если в деле действительно замешана Сама, то зачем мне лезть грязными руками и пачкать всё чистое? Ну напишу я руны, активирую их, энергии уйдёт немерено… но, во-первых, я сейчас сама не в самом лучшем состоянии. Во-вторых — а будет ли смысл в этом, если на Майке влияние Покровительницы? Да даже если не её, а чьё-либо другое… Тут сначала разобраться надо. Так что я сжала руку Майка и выдохнула жажду действий. Ничего, ничего. Сначала восстановлюсь сама, потом уже буду думать, как помочь ближнему своему. Это как в самолёте: в первую очередь ты надеваешь кислородную маску на себя, и только затем — на того, кто рядом. Джаспер помог мне подняться, и мы вышли. Когда я обернулась напоследок, Майк лежал всё так же. Не сдвинулся ни на миллиметр; даже его ресницы словно застыли в вязкой паутине больничного воздуха. На парковке нас с Джаспером встретили счастливая Элис и недовольный, хмурый Чарли. Ну ясно, кто победил в поединке платёжеспособности. — Я оплачиваю бензин, — мрачно сказал Чарли, прежде чем забрать мою руку у Джаспера и помочь мне усесться в машину. — Договорились! — отозвалась Элис, искрясь весельем и довольством. — Прямо сейчас и заедем! Подозрения шерифа Свон оказались вполне себе весомыми: на парковке, заказав для вампирши полный бак, Чарли заплатил всего-то около десяти долларов. И это ещё больше ухудшило его настроение; вопрос денег для мужчины стоял остро. — Я могу заплатить за собственную дочь, — бурчал он, вцепившись в руль. — Белз, это просто невыносимо! Твоя девушка меня с ума сводит? — Она не моя девушка. — Тогда почему она за тебя заплатила?! — Потому что она проиграла мне в карты, и теперь все мои расходы на её плечах до конца месяца, — сказала я заранее заготовленную отмазку. Чарли притих. Ну да, карточный долг — это святое, тут не поспоришь. Служебная машина легко и быстро неслась по отличной дороге, и мелькающие в окне зелёные сосны наполняли меня философским равнодушием. В итоге, переварив новость, Чарли буркнул: — Сойдёт. Я представляла, почему шериф Свон так болезненно реагирует на вопрос денег: одной из причин спешного отъезда Рене было именно «недостаток роскоши». Форкс был маленьким американским городком, здесь не встретишь селебрити или крупных политиков; ну разве что в Сиэтле, однако это уже другой город. А Рене, насколько я успела её узнать, обожала чувство особенности. Ведь зачем человек покупает бренды, охотится за редкими коллекциями, ищет встречи с кем-нибудь крутым? Чтобы почувствовать себя значимым. В Форксе это практически невозможно: Леди Гага сюда не заезжает, чтобы дать концерт, — да здесь и негде, будем откровенны, — тут нет никаких брендовых магазинов, а выйти в растянутой, но любимой футболке считается нормальным. Здесь нет смысла тратиться на маникюр и макияж. А учитывая, что в Америке в общем отношение к этим вещам достаточно прохладное… короче, Рене просто не принимала этот город, хотя жила здесь с рождения. Она была солнечным пустынным подкидышем в обилии местных сосен и гор. Форкс — это дожди, туманы, тишина, зелень и запах сосновых иголок. Это особое настроение, — примерно как моя депрессия, только менее сложное и более приятное, можно даже сказать, что меланхоличное, — и люди, которые никуда не торопятся. Я, кажется, была в Форкс влюблена. В отличие от… — …Рене. — Что, прости? На лобовое стекло начал накрапывать мелкий дождик, так что я прикрыла окно, дабы мне не намочило толстовку. Чарли шмыгнул носом, немного нервно пригладил усы и взглянул в зеркало заднего вида. За нами, словно хищник на охоте, ехала жёлтая машинка Элис. Сама вампирша, ничуть не стесняясь, вовсю подпевала радио и даже умудрялась танцевать прямо во время вождения. — Я сказал о произошедшем Рене, — повторил Чарли. Дождь усилился. За ночь, что я провела в больнице, весь снег успел растаять, да и льда больше на дорогах не было. Форкс, словно передумав, вернулся к своей обычной сырости и хмурому настроению. Рене не вписывалась в него даже в разговоре. Говоря откровенно, мать Беллы напоминала мне кактус: такая же живучая и цепляется колючками. — М. И что она? — Просила тебя позвонить, когда ты будешь дома. Или когда сможешь. Чарли скосил глаза, смотря на мою реакцию. Я же отвернулась к окну и открыла его, несмотря на дождь. — Тошнит, — сказала я, имея в виду то ли нашу поездку на машине, то ли моё сотрясение, то ли отношение к Рене Кларк. То есть, сейчас уже, наверное, к Рене Дуайер. Вроде бы Фил хотел пожениться с любимой женщиной под Рождество, потому что Рене считала это замечательным временем. Не знаю, получилось ли у них это. Да и плевать. — Так ты позвонишь? — спросил Чарли спустя сколько-то километров. — Не знаю, — честно ответила я. — У меня сейчас другие мысли и заботы. — А ради меня? Я повернулась к отцу, чувствуя, что тошнота усилилась и осела под лобной костью отвратительным распухшим мячиком. — Я вот понять не могу. Что ты, что Фил — шикарные мужчины. Заботливые, классные, с хорошей работой. Готовые практически на что угодно ради семьи и выбранного человека. — Спасибо, конечно… Он даже покраснел от моих слов. И, увидев это, я прикусила язык: продолжение моего крошечного монолога могло бы расстроить Чарли. — Так что ты не понимаешь? — спросил шериф, справившись со смущением. — Да так. Как найти себе такого же… «Какого чёрта вы оба отреагировали на эту женщину, вот чего я не понимаю». Мы доехали до дома, по пути потеряв Элис с Джаспером. Как написала мне вампирша, они зарулят в ближайший супермаркет с готовой едой или в какую-нибудь закусочную, чтобы купить что-то; чутьё подсказывало мне, что вампиры приедут с пакетами необработанных продуктов, и Джаспер займёт кухню для своих кулинарных экспериментов. Также в сообщении Элис просила не говорить Чарли об этом: отец забыл, что дома не было практически никакой еды, так что мог очень расстроиться из-за этой маленькой ошибки. Дома Чарли помог мне подняться в комнату и долго допытывался, не голодная ли я и не хочу ли в туалет. — Здесь нечего стесняться, Белз, — уговаривал мужчина, сам при этом находясь чуть ли не в ужасе. — Если тебе нужна помощь… Я швырнула в отца подушку. Чарли словил её и аккуратно кинул обратно, мне в ноги. — Езжай уже, — сказала я. — Успокойся, я сейчас лягу спать. Может, Элис ещё вечером подъедет… Шериф распушил усы. — Ты уверена, что вы не встречаетесь? — Вообще-то, она встречается с Джаспером. Дело серьёзное, подходит к свадьбе. — Они же… ах да, они же все приёмные. Мда, вот это судьба, конечно. — Ты даже не представляешь… Чарли улыбнулся мне и наконец ушёл — с работы у него отпроситься вышло только на половину дня, и то, отцу придётся задержаться ночью, дабы отработать пропущенные часы. Ужас, ничего человеческого. А выходной ему банально не дали. Я развалилась на своём одеяле и, раскинув руки, бессмысленно пялилась в потолок. Думала я о том, как же мне задать вопрос своей Покровительнице. В голову не шло ничего путного. Первая мысль, как связаться со Смертью, отдавала гнилым душком самоубийства: встретиться с Самой можно, будучи самой при смерти. По понятным причинам, этот вариант я даже не рассматривала. Нет-нет-нет, спасибо; даже если от удушья быстро не умирают, узнавать это на практике мне совершенно не хотелось. Я вообще была против подобных игр. Жизнь — великая ценность, и относиться к ней нужно соответственно. Поэтому, к примеру, когда мою страну захлестнули волны собачьего кайфа или синего кита, я только у виска пальцем покрутила. Идиотизм же, особенно эта «игра». Зачем прекращать что-то прекрасное, если впереди тебя может ждать буквально что угодно? Да, это «что угодно» может и ложку дерьма включать. И не одну. Но разве стоит пара непогожих дней, — да пускай даже месяц! — того, чтобы никогда больше не увидеть ни солнце, ни радугу? Затем в голову мне пришла мысль использовать-таки доску Уиджи. Элис говорила, что видела одну симпатичненькую на eBay, розовую и с Хеллоу Китти. Вот призраки-то офигеют, когда их призовут по доске с котятами. Однако к доске Уиджи у меня отвращение было даже сильнее, чем к зеркалам, так что эта идея тоже оказалась признана несостоятельной. Ещё можно дождаться, пока Сама мне приснится. Я часто во снах вижу что-то, и с ней тоже, бывает, сталкиваюсь… но тут две проблемы. Во-первых, я во снах собой не совсем владею, скорее, там действует Высшее Я. А ему мои жизненные проблемы побоку, поскольку кажутся мелкими и не стоящими внимания. Во-вторых — ну сколько я этот сон буду ждать, месяц? Два? Три? За это время с Майком может что угодно произойти. Так что не вариант. — Белз, колокольчик! — услышала я снизу звон Элис. — Мы купили всякой фигни, рыбу и рис, Джаспер хочет попробовать сделать суши! …ну хоть что-то хорошее за сегодняшний день.