Гранатовое благоразумие

— Ты отведёшь меня к маме? Вокруг — чернота. Ни капли света, ни проблеска другого цвета. Чёрный цветёт со всех сторон, сверху и снизу, расстилается под ногами, но я этого не вижу, потому что чернила разливаются в моих глазах, застилая собой всё остальное. Я верчу головой, тру глаза, зажмуриваюсь. Под веками так же черно, как и за ними; нет никакой разницы, открыты ли мои глаза или же нет. Чернота щупальцами заползает мне в рот, скользит холодом по пищеводу, сворачивается ледяной змеёй в желудке. Я кашляю, пытаюсь выплюнуть из себя эту дрянь, но у меня не получается. Чёрный везде, он течёт вместо крови, он у меня в животе, в голове, в лёгких, он вместо меня… Белый цвет её платья — выцветшая капля. Напоминание о реальности. Она садится рядом со мной на корточки, и я вижу испачканные в земле ноги. Платье ложится складками, и я тяну к нему руки, пытаясь ухватиться хотя бы за подол. Пытаясь вытянуть себя из чёрного болота. Лиза склоняет голову к плечу. Я тяну к ней руку, но она, покрытая чёрными мазутными жгутами, не может коснуться чужой белизны. Я задыхаюсь. — Ты была совсем рядом с мамой, но так и не нашла её… не почувствовала. Волки тоже. Почему? До вопросов мёртвой девочки мне нет дела. Всё, чего я хочу — это выбраться из чернильного болота. Меня начинает тянуть вниз. Что-то хватает за ноги, на горло накидывают удавку. Мне плохо и страшно, я пытаюсь вздохнуть, но только снова набираю в себя черноту. — Я устала, — говорит Лиза, наклоняясь ко мне чуть ближе; чёрный заливает мне глаза, и фигура мёртвой девочки смазывается, теряется в окружающем ничто. — Отведи меня к маме, пожалуйста. Волк больше не хочет со мной играть. Он тоже устал… Она встаёт; белое платье чистое, как фата невесты, и просто сияет в чёрном мире. — Отведёшь? А я расскажу, кто тебе нужен. Я… просыпаюсь. Минут пять я лежу, не понимая, кто я и где нахожусь. Смотрю вперёд, пытаясь вернуться сознанием в тело. Моё дыхание ровное и спокойное, сердце бьёт точно отмеренный ритм. В эмоциях — штиль настолько гладкий, что Джаспер, как обычно читающий в углу комнаты, даже не понимает, что я проснулась. На движение, правда, он реагирует. Стоит мне поднять руку, как майор оказывается рядом. Элис тоже, но для этого ей пришлось прибежать из другой комнаты; дерево двери недовольно стонет из-за слишком резкого открытия. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Джаспер. Я попыталась было ответить, но только закашлялась. Элис помогла мне сесть и пихнула в руки стакан воды; пью я, не чувствуя вкуса, но, кажется, лимонного сока в воде чуть больше, чем половина. Лицо сводит от кислоты, которую я не ощущаю. — Знаешь, эти твои магические штучки просто отвратительные, — ворчит Элис, давая мне второй стакан, уже с нормальной водой. — Чуть что — сразу в обморок. — Как будто мне это нравится. — Ну ты же любишь, когда тебя носят на руках? Ладно, это зачёт. Действительно люблю. Одно замечание: — Предпочитаю, чтобы я это событие помнила. Помоги мне встать, пожалуйста. Джаспер отошёл, уступая место Элис. Та осторожно вытащила меня из постели, — тело совсем слабое; как я от этого устала, кто бы знал, — и помогла удержаться на ногах. Где-то с минуту меня штормит, но потом всё приходит в норму, и мир окончательно устаканивается в привычных ему рамках. Выдохнув, я аккуратно отхожу от Элис. И даже не падаю, ну надо же. Причина моего тяжёлого состояния лежит на прикроватной тумбе и даже в голубоватом ночном свете кажется слишком красной. Лист клёна, который Джаспер принёс из леса, вывел меня из строя, едва я к нему прикоснулась. Ощущение было такое, будто мне кто-то вжарил по голове дубиной, и сознание выбило из тела, как в мультиках. Только вместо того, чтобы призраком парить рядом со своими мослами, я угодила в черноту. Болото. Увидела Лизу… — Надо к клёну, — сказала я, прикладывая кончики ледяных пальцев к нижним векам. Вампиры переглянулись. Я же поковыляла в сторону уборной. Умыться хотелось — жуть. — Может, до утра? — предложил Джаспер. — Чтобы тот дед опять появился? Нет, давайте сейчас. Можно даже без машины, я согласна посидеть у тебя на закорках. — Эдвард говорит, что пойдёт с нами, — отрапортовала Элис. Ну конечно. Дом Калленов, кишащий слишком хорошо слышащими вампирами… — Кто-то ещё? — Нет, — вампирша мотнула головой. — Розали и Эммет на охоте, Карлайл на дежурстве, Эсме поехала за дизайнерскими материалами в другой штат. Завтра выписывают Бри, так что у неё не будет другого времени… — Хорошо. Всё, я умываться. Холодная вода принесла облегчение. Лицо у меня было опухшим, словно я или пила алкоголь без остановки, или проплакала большую часть ночи. Ну или та самая духовная дубина оставляла совсем не духовные следы, тоже вариант. К тому моменту, как я переоделась и более или менее пришла в себя, вампиры уже собрались на выход и ждали меня на первом этаже. Ночной променад ни у кого из нас не вызывал никаких положительных чувств: Эдвард слишком переживал из-за причастности к делу Эмиля, Элис была излишне взбудоражена магическими штучками, а Джаспер, кажется, переживал за меня. Я же просто устала; кажется, моё обычное человеческое тело не было создано для подобных нагрузок. Хотя казалось бы: проспала я точно полдня. В этот раз моим транспортным средством стал самый новый член банды черноглазых, Эдвард. Если честно, сидеть на нём было несколько удобнее, чем на Джаспере: главный герой сумеречной саги оказался банально более упитан, так что я не кололась о его кости, пока устраивалась поудобнее. До клёна добрались за рекордно малые сроки. Когда я спрыгнула со спины своего скакуна, то заметила, что и Эдвард, и Элис выглядят крайне довольными. Наверное, дело было в том, что теперь никаких преград для посещения земель Квилетов не было… а ведь этот запрет наверняка давил вампирам на мозги. Мне бы давил. И не важно, что у меня на ладони мог бы быть целый мир; душу всегда тянет туда, куда ей ходить запрещено. Да и, к тому же, Элис говорила, что многие «вкусные» животные быстренько смекнули, что на землях Квилетов на них не охотятся — и сделали лапы-копыта туда, где вампиру ходу не было. Всегда знала, что звери умные. Теперь же этого запрета не было, и тот же Джаспер ещё вчера, до моего обморока, успел закусить квилетским медведем. Опустим, что косолапый сам набрёл на вампира; судя по всему, мишка всю жизнь жил под защитой индейского запрета, так что про вампиров не знал. Ничем иным такую храбрость при нападении на кровососа с одними только клыками и когтями наперевес я назвать не могла. Ну да неважно. Джасперу было вкусно — и хорошо. А подранную одежду Элис всё равно бы рано или поздно выкинула; эта модница просто обожала покупать новые шмотки. Наверное, если бы вещи не изнашивались на вампирских телах с ужасающей скоростью, гардероб Элис выселял бы Калленов из их домов и квартир. Я бы назвала это «эффектом Киркорова», если кто спросит. К клёну я подобралась, подсвечивая себе путь фонариком. После того, как Карлайл разрушил морок, дом Эмиля из моего поля зрения не пропадал… но лучше бы он это делал и дальше. На проплешине перед лесом это гадкое, полуживое строение выглядело отвратительно. Мне на ум приходило только одно сравнение: последний гнилой зуб во рту какого-то не очень хорошего человека. Зловонное дыхание прилагается. Клён в ночи… сиял. Не как гирлянда, ясное дело, — тогда бы все Квилеты на это светопреставление прибежали бы на своих двоих или на своих четырёх, кто как может, — а вроде как ночник. Очень… неприятный, напрягающий ночник с багровым подтоном. — Вы это видите? — пробормотала я, уставившись на странное дерево. В самом деле, я такое наблюдала только в кино или в играх. Таким светящимся штукам обычно доверять не стоило: немного зазеваешься, и тебя или принесут в жертву под ними, или же само дерево тебя выпьет досуха. Не зря же оно такое красное, а? — Что именно? — не понял моего вопроса Эдвард. — Ого-о-о, — протянула вместе с ним Элис. — Это точно не нормально… Я обернулась. Ну да, как я и думала: Элис смотрела на листву изменёнными глазами, так что видела то же, что и я. Эдвард же поначалу взглянул обычным вампирским зрением… но потом понял свою ошибку и тоже вызвал чернила. Надо как-то эти глаза назвать, что ли. Черноган. Чернилоган. Вампироган. Как-нибудь-ган, в честь глазастых товарищей из вселенной «Наруто». Итак, когда все три моих, — видимо, — вампира стали черноглазыми, я снова повернулась к дереву. Ощущения, когда я смотрела на кровавую, едва светящуюся крону, были неприятными: словно я собираюсь вляпаться во что-то очень… грязное? Наверное, да. А учитывая мою природную брезгливость, это понимание сопровождалось высоким уровнем гадливости и нервозностью. Ничего приятного, если говорить проще. Элис, как самая любопытная и безбашенная из нас, выступила вперёд. — Интересно, — она слегка пригнулась, будто пытаясь лучше рассмотреть дерево с такого странного ракурса, — а почему оно днём не светится? — Это всё происки пришельцев, — сказала я. Джаспер обошёл Элис, оставляя вампиршу у себя за спиной. Вот всегда так: провидица куда-то лезла, а майору приходится разгребать. Потому что вампирша всё равно полезет туда, куда ей хочется; у её же супруга процент выживаемости явно был бы поболе, чем у неё самой, хотя бы из-за военного прошлого и умения сражаться. — Джаспер, стой, — приказал Эдвард. — Я что-то слышу. — От дерева? Что же, скепсис майора был вполне понятен. Как и то, что мужчина всё же остановился, послушавшись названого брата. Похоже, что эти двое неплохо так коннектились друг с другом; может, поэтому они и занимались всякими расследованиями вместе. Кто как не эмпат может понять менталиста, когда тот путается в своих и чужих мыслях; кто, как не менталист, способен вытянуть эмпата из круговерти не его эмоций. Элис идёт как дополнение; в этот раз у нас не «Элис плюс один», а «Джаспер плюс один». Одна я не у дел. — Что за звук слышишь? — тихо спросила я. Эдвард прищурился. Вообще, в красном рассеянном свете, да при ночной темноте он выглядел заманчиво. Как настоящий вампир из какой-нибудь романтической сказки чуть помрачнее, чем оригинальные «Сумерки». Стали видны и острые скулы, и полные губы, и высокий лоб. Да и вообще, Эдвард неожиданно показался мне привлекательным на внешность, чего я за ним раньше не замечала. Отвечаю: всё идёт от головы. Вот выправила я отношение к этому парню, и в ответ моё сознание начало подсовывать мне картинки, приукрашенные в мозговом фотошопе. Типа: гляди, этот человек нам нравится, поэтому мы дадим ему плюс десять к красоте. Ну а я и не против. Люблю, знаете ли, окружать себя всем прекрасным. — Это… вой? — Эдвард нахмурился и сделал несколько шагов вперёд, поравнявшись с Джаспером. — Да, похоже на то. Волчий вой. Только не призывающий, а какой-то… — Тоскливый, — договорил за брата Джаспер. — Теперь, когда ты сказал, я тоже почувствовал что-то. Эмоции от дерева, ну надо же. Я вздохнула. Если верить моим видениям, — а не верить им у меня причин всё же не было, — то там, где волк, должна быть и мать Лизы. Только вот проблема: дерево мы пересмотрели вдоль и поперёк, Джейк даже под крону лез, подсаженный Сэмом. Я этого, ясное дело, не видела, но Блэку смысла врать не было, Ули — тем более. Индейцы вообще должны были быть кровно заинтересованы в том, чтобы дело Эмиля наконец разрешилось, хоть как-нибудь. — По-моему, там что-то есть, — заметила Элис, смотря вверх. — Джаспер, подсади-ка. Майора два раза просить не надо было, так что Элис быстро оказалась на его плечах. Как настоящая черлидерша, она спокойно стояла на них, даже когда Джаспер начал идти. Вот она, вампирья грация! Я бы так даже не встала, а она не шелохнётся и при движении! — Тут кости. Привязаны к веткам, — сказала Элис совершенно спокойно; таким голосом надо о погоде говорить или о пустяках, а не о… — Судя по размеру, детские. Меня замутило. — Ты серьёзно? — Ага. И если я глаза отключаю, то их не видно. Дерево как дерево. Да что за хрень… На то, чтобы собрать кости, у вампиров ушло минут пятнадцать, не больше. Эдвард, как самый понимающий анатомию, — я оказалась права, и один раз он был врачом, как и Карлайл, — разложил снятые косточки на земле, формируя скелет. Но, сколько бы ни осматривала Элис ветви, черепа она так и не могла найти. Я же стояла чуть в стороне, ближе к дороге, чем к дому Эмиля. В темноте мне казалось, что в проёме двери, — Карлайл ту всё-таки сломал, и она теперь не закрывалась, но всем было плевать, — кто-то стоит. Учитывая нашу паранормальщину, это вполне мог быть дух Янга. Одного я понять не могла: почему, если Лизу Эдвард собирает буквально по кусочку, — это же Лиза, верно? Кости-то детские, как сказала Элис, — я видела девочку по-другому? На ней было то же белое платье, что и на других; те же листья в глазницах, те же шрамы на лице… я видела не скелет, а… — Это не ребёнок, — сказал Эдвард, когда Элис, раскорячившись, всё же сняла с дерева таз. Тот был практически на самом верху, и провидице приходилось вставать на мысочки, чтобы хотя бы коснуться кончиками пальцев этой части скелета. В итоге она таз кое-как сбила одним тычком, словив его потом в падении. Элис легко спрыгнула с плеч Джаспера и подошла к Эдварду. Тот рассматривал таз, вертя его в руках; мне было совсем нехорошо. Нет во мне этой прекрасной вампирьей чёрствости, я к скелету отношусь, как к скелету. Кошмары мне, конечно, сниться не будут… но всё-таки неприятно. Навевает, знаете ли, на вполне определённые мысли. Под грифом «все там будем». — Ты уверен? — спросила Элис. — Хотя да, ты уверен. — Таз женский, как и весь скелет. Просто женщина была невысокой. Но где-то лет двадцать пять-тридцать, я думаю. Потому что она точно рожала. Как-то это, наверное, можно было определить по костям. Вроде бы моя любимая доктор Бреннан и не такое могла; но где в сериале правда, а где выдумка? Приходилось верить Эдварду на слово, потому что в человеческих костях он понимал точно больше меня. Я только знала, что в предплечьях кости очень похожи на куриные крылышки. Те, которые с двойной косточкой. Всегда их любила больше одинарных почему-то. — Черепа нигде нет, — отрапортовала в итоге Элис. — Сколько ни смотрю в будущее… а, да, Белз, он там. — Под корнями, значит, — Эдвард задумчиво потёр подбородок. — Будем валить? Я неловко пожала плечами. Иногда взаимодействие с вампиром, слышащим мысли и с вампиршей, смотрящей на кучу вариантов развития будущего, выглядело примерно так. Никто ничего не понимает, но все при этом всё понимают. К этому можно было либо привыкнуть, либо… нет, никаких «либо». Ты или привыкаешь к этому, или прекращаешь общение с вампирами. Так что для меня выбора не стояло. — Надо было хоть какую-нибудь ткань постелить, — пробормотал Эдвард, смотря на разложенные кости. — Знаете, что на самом деле надо сделать? — Джаспер достал мобильник и быстро набрал нужные цифры. — Позвонить оборотням. — О, да, — саркастически рассмеялась Элис, — Сэм будет просто в восторге! Отношение к оборотням у провидицы было не самым лучшим: она не могла им доверять просто из-за того, что волки перекрывали её видения. Но, конечно же, это не касалось Джейка. Вот Блэка Элис обожала до последней косточки… да что ж такое-то. Сэм не ответил, так что я позвонила Джейку. Тот, на моё счастье, сразу же снял трубку, и очень сонным голосом поинтересовался, какого рожна мне потребовалось в половине третьего ночи. Привычно отговорившись волчьим часом, — Блэк хахакнул, потому что теперь это было для нас более актуально, учитывая его пушистую проблему, — я сообщила, что мы нашли скелет. — Чего?! — судя по звуку, Блэк навернулся с кровати. — Я сейчас… Сейчас, скоро буду! Обернусь, и все узнают! Короче, ждите! А что нам ещё оставалось-то? Только ждать. Эдвард ходил вокруг дерева, я села на притащенный Джаспером откуда-то из леса пень. При этом нет-нет, но я косила глазом в сторону дома Эмиля; Элис, заметившая это, даже сходила в здание и проверила его своим волшебным чернильным зрением, но там ничего не было. Только моё воображение, которое раздувало ночные тени до размера ужасных чудовищ. Вообще, вампиры ведь нашли карту тел, которую сделал Эмиль. Только вот в чём дело: несмотря на то, что были закрашены пять пометок из семи, тел нашли только три, и это были те самые девочки, о которых все знают. Ещё в двух местах были трупы животных: в первом нашли кошку, во втором — свинью; кленовые листья в глазницах и рассечённые рты прилагаются. Тоже можно к обряду привязать, потому что кошка обычно ассоциируется с женщиной, а свинья с человеком в общем. У нас же геном схож или что-то вроде того… Короче говоря, на животных Эмиль, видимо, набивал руку или давал обряду зачин. На всякий случай вампиры проверили две незакрашенных метки на карте, но там было пусто. Ни следа от Маленькой Аннабель… Но я, кажется, знала, где можно найти девочку. Если она в видении говорила, что она рядом с волком, — а как ещё я могу воспринимать это её «волк устал»? — но при этом около материнского клёна мы ничего не нашли… значит, ребёнок может быть у маленького дерева. Того самого, с которого Джаспер утащил кленовый лист. Это место ведь, если так подумать, даже не проверили. Все были заняты Джаспером, который явно находился не в себе, и мною, которая отключилась почти сразу. Про то, что нужно проверить место, откуда майор притащил кленовый лист, никто даже и не подумал, наверное. Да что там, я бы тоже не подумала, если бы не мои видения. Слишком уж они были запоминающимися. К прибежавшим оборотням у меня был только один вопрос: смогут ли они пройти по старому следу Джаспера? Дождя вроде бы не было, а майор в бреду двигался, не особенно беспокоясь о скрытности… — Вообще, это возможно, — заметил Ули после очередного сеанса своего одевания. — Лия. Вперёд вышла волчица со светло-серым мехом. Морда у неё была более узкой и аккуратной, чем у других зверей — сразу видно, девочка. Глаза оказались серо-охровыми, но радужки не выглядели грязными, несмотря на непонятный цвет. — Лия лучшая из следопытов, — сказал Сэм. — Если кто и справится, то только она. Волчица на похвалу никак не отреагировала. Секунды три она смотрела на меня, после чего подошла к Джасперу и втянула влажным тёмным носом его запах. После, без какого-либо промедления Лия рванула в лес, быстро скрывшись в темноте. Как призрак или дух. — Мы узнаем, когда она найдёт что-либо, — сказал Сэм, смотря на кости предполагаемой матери Лизы. — Где череп? — Под корнями, — ответила Элис. — Только если вырывать, но тогда дереву несдобровать. Ули скривился. Ну да, я представляла, сколько ему придётся уговаривать свой Совет, чтобы они разрешили дерево завалить. А оставить всё как есть Сэм не сможет: слишком он был для этого правильным. Любой человек, по мнению Ули, заслуживал похорон — таких, какие он хотел при жизни. Я вот, к примеру, всегда хотела, чтобы меня сожгли. Учитывая моё возможное будущее в виде сияющего человечка, только такая кончина меня и ждёт. Ну ещё был вариант окаменеть и угаснуть сознанием, но это как-то больше похоже на мазохистские приступы. В тени дверного проёма мне показалось движение. Нет, там точно что-то было. Кто-то. Но Элис ничего не видела даже своим супер-зрением… — Там ничего нет, — вторила моим мыслям провидица. — Я же проверяла. — Воображение разыгралось? — неуверенно предположила я. Джаспер прищурился и уставился в сторону дома. Следом за ним застыл подобно статуе Эдвард. Оба мужчины вслушивались в ночную тишину, выглядя при этом так напряжённо, что даже волки замерли. — Я тут что подумала, — медленно сказала я, во все глаза всматриваясь в темноту дома, — может, там остался ещё морок? Я не видела даже дом… почему бы тебе не видеть кого-то внутри? — Это не лишено смысла, — нехотя согласилась вампирша. — Но, знаешь, думать о том, что я ходила там, а кто-то в этот момент на меня смотрел… — Попахивает ужастиком, — сказал Эдвард. У меня ещё больше похолодели пальцы. Да и вообще, стало настолько не по себе, что моим единственным желанием было оказаться как можно дальше отсюда. — Я ничего не слышу, — заметил Джаспер. Эдвард кивнул. Но мне всё равно было неуютно, потому что из всей компании я была самой незащищённой. Честное слово, я готова терпеть боль обращения, если в итоге у меня появится супер-прочность тела. Бонусом от прошлой Беллы — супер-прочность кукушки. Но это неточно. — Лия нашла место, — сказал Сэм. — Идём. Элис моргнула. Потом посмотрела на Эдварда — и он кивнул названой сестре. Вот она, сила чтения мыслей! Всё-таки, это очень круто. — Белз, я отнесу тебя домой. Я глянула на Элис, но провидица стояла с видом невинной девочки и ничего комментировать не собиралась. Так что, пожав плечами, я попрощалась со всеми и позволила Эдварду себя похитить. Не знаю, что там увидела Элис; да и не хочу знать, если честно. Что-то мне хватит на сегодняшнюю ночь трупов и всякой мистики; я сейчас была готова только есть и спать. И убраться отсюда поскорее, конечно же. Дома у Калленов всё ещё никого не было. В принципе, это понятно: Карлайл и Эсме точно должны отсутствовать всю ночь, а Розали и Эммет после охоты вполне могут зарулить куда-нибудь, чтобы уединиться. Да хоть в тот самый охотничий домик на территории клана, как минимум. Правда, мне было заранее смешно: Эммет так хотел принимать как можно больше участия в поисках Маленькой Аннабель, — не из человеколюбия, стоит отметить сразу; больше из-за собственной скуки и из-за любви Розали к детям и справедливости, — а вышло, что всё пройдёт мимо него. Эдвард, спасибо ему огромное, решил составить мне компанию. Мы расположились на кухне: я, вампир и бутерброды. На мой смешок Каллен поднял брови. — Да так… подумала, что у нас тут целая пищевая цепочка. Вкус крови меняется в зависимости от того, что ест человек? Эдвард усмехнулся. — Конечно. Меняется из-за болезней, из-за предпочтений в еде, из-за региона и чистоты воздуха… в последнее время кровь становится всё грязнее. Не знаю, какая она сейчас на вкус у людей, но у животных… как будто пьёшь сок с пылью. Вроде бы ничего не чувствуешь, но потом во рту остаётся неприятный осадок. — Ясно, — я откусила от бутерброда. — Знаешь, а из-за тебя Элис так и не показала мне, как она ест. Каллен прикрыл глаза. — Ты всё-таки странная, — сказал он после непродолжительного молчания. — Люди должны бежать от вампиров, а ты словно прыгаешь льву в пасть. Неразумная овечка. Отсылочка к канону была настолько зачётной, что я засмеялась и едва не отдала концы, подавившись бутербродом. Вот постоянно рядом с Эдвардом у меня какие-то сомнительные ситуации возникают! В остаток ночи мне снова приснилась Лиза. Черноты в этот раз не было, только девочка в белом платье рядом с матерью — та была удивительно низкой, меньше метра пятидесяти, в джинсах, футболке и ковбойских сапогах. — Ты меня нашла, — улыбнулась Маленькая Аннабель, держа мать за руку. — Точнее, не ты, конечно… но ты участвовала. Спасибо! Она коснулась своего лица. Нормального лица, без шрамов или листьев. — Насчёт нашего договора… Мама всегда учила меня отвечать добром на добро! Ответ на моём портрете. Видя, что я не понимаю, Лиза ткнула пальцем в мою сторону. — Ну же! На моём портрете, в твоих руках! Я подняла руку. В кулаке я сжимала тотем Квилетов, вырезанный Джейком.