Гранатовое благоразумие

Белз Свон была первой девочкой не из резервации, которая не кривила нос при общении с Джейком. Вообще-то, если уж быть совсем откровенным, то не Блэк был виноват в том, что с ним не общаются не-индейцы; да и не только девочки избегали всяких контактов с Квилетами, словно те были заразными. После той дичи, что творил Эмиль, — не такой дальний родственник Джейка, если так подумать, — было вообще странно, что резервация осталась автономной. На удивление, дело Янга получило большой общественный резонанс… и практически никакой огласки в СМИ. Волшебство, да и только. У Джейка так-то раньше были и друзья среди белых, и просто знакомые, с которыми можно перетереть пару тем. Но после поимки Эмиля все эти контакты растворились, как сахарный кубик в кофе — без следа. Некоторые особенно умные бывшие знакомые даже кидали номер Джейка в чёрный список, словно именно Блэк был настоящим преступником и подстрекал Янга к его действиям. Белз про всю эту чушь не знала; сначала-то Джейк думал, что она просто делает вид, что не знает, — всё-таки, Чарли был её отцом, а шериф принимал большое участие в этом расследовании, — но потом понял, что Белз на самом деле понятия не имеет о происшествии. Казалось, что девушка и эти преступления просто существуют в разных мирах: Белз не обращала внимания на слухи и чужие разговоры, игнорировала подначки и совсем не интересовалась тем, что происходит вокруг неё. Учитывая то, что Белз не особенно выглядела здоровой, это, наверное, было понятно. Джейк слышал краем уха её историю, но углубляться не стал: захочет — расскажет сама. А ловить слухи по углам только дебил будет, мало ли, что там говорят. Может вообще неправду, а отношение к человеку эта ложь изменит. Короче говоря, Джейк дорожил общением с Белз. Немного переживал, когда оно не стало развиваться сразу после знакомства; сильно стрессовал, когда с Чарли случилось то, что случилось; радовался, как щенок, когда Белз всё-таки написала ему ту судьбоносную СМС-ку, и всё началось. С Белз было весело. Да, иногда она словно выпадала из реальности, но возвращалась в момент так же легко, как и покидала его. Про себя Джейк называл это «связаться с космосом и получить дальнейшие установки». Может, Белз вообще была тайным агентом Людей в Чёрном? Настолько тайным, что и сама этого не знала. В любом случае, Белз оказалась прикольной. Шутила, материлась, — хорошо, что этого не слышал Билли; он бы, конечно, уже не выдрал бы Джейка ремнём, но всё же, всё же… — рассказывала какие-то истории, гуляла с Джейком по лесу и не морщила нос, когда он тоже делился своим. Интересами, увлечениями, проблемами, мечтами… Да она даже над идеей открыть свой автосалон не посмеялась — не то что парни из школы Джейка. Только и сказала: — Пробуй. И всё. Почему-то, правда, этого простого «пробуй» оказалось достаточно, чтобы Джейк на самом деле начал узнавать всё о своей цели. Какие нужны документы, сколько потребуется денег для первых взносов, как выплачивать потенциальным работникам зарплату… он много информации прошерстил и, кажется, на всякие юридические книжки спустил свои месячные карманные. Включая те самые выплаты от государства, которые, по идее, нужно было откладывать себе на колледж… Джейк не собирался в колледж. В этом ему повезло: он понятия не имел, как бы реагировал, если оборотничество забрало у него ещё и мечты о хорошем образовании. Так что некоторый пофигизм Блэка в этом смысле сыграл на руку. Вот отец — он, конечно, расстроился, когда узнал. Хотя Билли было сложно выловить дома в последнее время, — старик Джейка налаживал свою личную жизнь, ухаживая за какой-то вдовой, которую он пока никому из семьи не представлял, — Блэк-младший смог всё-таки выловить Билли дома. Ночью, но да ладно. И рассказать о своём оборотничестве. Мда, папа, конечно, счастлив не был. Он тогда побледнел, сжал губы, нахмурился. До автоаварии, забравшей у отца ноги, Джейк бы струхнул: такое выражение лица у Билли было в самые дерьмовые моменты. К примеру, когда Джейк чуть было не умер от воспаления — напоролся боком на штырь и не сказал об этом, боясь наказания и ремня. Или когда Джейк катался на велике возле обрыва. Или… ну, случаев много было, Джейк никогда не мог назвать себя послушным или спокойным ребёнком. Но авария забрала у Билли возможность отхлыстать сына ремнём. И большую часть авторитета тоже, что уж там. У Джейка просто не получалось серьёзно воспринимать мужчину, который не мог справиться с обычными делами… это конечно не значило, что Джейк стал меньше любить своего отца, ни в коем случае. Просто… наверное, он просто не был готов стать главой семьи? Пускать на это место Пола, — Мистер Сосочки, ха! — он в любом случае не собирался. Несясь по лесу на четырёх лапах, он не думал о справедливости своего оборотничества или о том, как дерьмово отреагировал на эти новости отец, или ещё о чём-то неприятном. Джейк наслаждался звуками, запахом, сыростью, тем, как под подушечками проминается земля. Он наслаждался азартом погони за мелкой дичью и даже тем, как, — он никому не скажет об этом вне племени, никогда, даже Белз, — кровь течёт в глотку, и как это круто, чувствовать это всё. Как это круто — быть волком. Новая жизнь, убившая старые мечты и надежды, была на удивление неплохой. Отрицательные моменты, конечно, тоже были. Джейка штормило из-за гормонов, — он, к примеру, мог взорваться от ярости из-за какой-нибудь фигни или же начисто залипнуть на грудь официантки в кафе, — в голове поселилась куча других мужиков и одна девушка, да ещё и Сэму подчиняться надо было… но это было всего лишь три минуса. В остальном жизнь была прекрасна. Непонятно, кстати, какого чёрта Джейк слышал остальных членов стаи. Обычно ментальная связь формировалась только в виде животного, для синхронизации охоты. Квилеты ведь оборачивались для охоты на вампиров, как выяснилось, — в нынешней реальности на Калленов, с которыми Джейкоб общался очень даже неплохо, мать его! — и для защиты людей от них… но то ли у Джейка с мозгами было что-то не в порядке, то ли он был круче, чем варёные яйца, то ли Белз со своими обрядами в лесу что-то нафурычила… в общем неважно почему, но Джейк слышал всех членов стаи, даже будучи человеком. А такая способность, так-то, была только у альфы. У Сэма. Которому Джейк, как член его стаи, должен был подчиняться беспрекословно… Да пошёл к чёрту этот Сэм. «Сам пошёл к чёрту, — моментально огрызнулся на эту мысль Ули, — я тебе уши надеру, щенок!» Несмотря на угрозу в голосе, Ули звучал сонным и уставшим. Джейк пожелал ему спокойной ночи, — за окном чирикали птички, празднуя утро нового дня, — и потянулся на кровати. Пора было вставать. Стая и вампиры всю ночь разбирались с делом Лизы, но в итоге, как понял Джейк, — его и ещё нескольких молодых волчат отправили по домам, чтобы молодняк не смотрел на трупы раньше времени; Джейк не понимал смысла, потому что ну он-то в любом случае видел всё то же, что и другие волки, — останки девочки нашли. Неприятное это было зрелище, говоря откровенно. Хорошо, что вместе с волками домой ушла и Белз. Вот уж кому с её подтекающей крышей было не нужно смотреть на изуродованного полусгнившего ребёнка. Один вопрос: почему плоть не сгнила до конца? Вроде бы почти год прошёл… Джейк не разбирался в датах и биологии, но на всякий случай любую непонятную хрень валил на магию. Её-то в жизни Блэка-младшего было навалом, особенно в последнее время. Рано утром от Белз пришло сообщение, достаточно ультимативное: девушка предупреждала, что приедет к Джейку где-то к девяти, чтобы поговорить. Вот это «надо поговорить», конечно, напрягло до задницы: все фильмы в один голос утверждали, что с такой фразы начинаются большие неприятности. В принципе, как потом оказалось, они были вполне правы. Белз приехала с Джаспером, — который кровопийца, конечно, но ещё отличный парень и не смеялся, когда Джейк подходил к нему с вопросом о том, как кадрить девочек; советы, кстати, оказались вполне дельные, хотя одноклассники Джейка смотрели на него, словно на идиота, когда он отвешивал одноклассницам комплименты, — но вампир из машины не вышел. Более того, высадил Белз он за поворотом дороги, так что о присутствии Каллена говорил только его запах. А так ни его самого, ни машины видно не было. Свон быстро обогнула дом Блэков сзади и коротко стукнула в окно друга. — Чего так таинственность-то разводишь? — проворчал Джейк, открывая окно и помогая Белз забраться внутрь комнаты. — И чего Джаспер не зашёл? Подоконник-то, конечно, был вполне себе низким… но это же Свон. Грации в ней было примерно столько же, сколько в пустыне снега в полуденный зной. Даже с помощью от Джейка Белз умудрилась удариться локтем, и, забравшись внутрь, недовольно тёрла пострадавшее место. Хорошо ещё, что подоконник бить не стала — в плохом настроении она и такое иногда чудила. — У него дела и давай без предисловий, — Белз выдохнула и посмотрела на Джейка. — Кто резал тотем? Блэк скривился. Ну вот как… Видя такую реакцию, Свон удовлетворённо кивнула и почему-то расслабилась. Даже плечи опустила; Джейк и не замечал, что они у неё были в напряжении. Всё эта чёртова толстовка виновата: чёрная мешковатая ткань мешала понимать позы и настроения подруги, которые отражаются в положении тела. — Рассказывай. Джейкоб тоскливо вздохнул. Ну, он знал, что в итоге за обман ему прилетит. Это было не удивительно; мысль о том, что выдавать чужую поделку за свою — затея идиотская, пришла в голову Блэка только после того, как Белз принялась нахваливать его «ровно растущие руки». Джейкоб правда пытался вырезать тотем, и большая часть тупых кривых болванок в его комнате вышла из-под его рук. Но их можно было использовать разве что для растопки костра, а похвастаться перед подругой хотелось… — Я попросил отца, — признался Джейк, склонив голову; он всё равно продолжал смотреть на подругу сверху вниз из-за того, что знатно вымахал с начала своих оборотов. — Извини за враньё… Она отмахнулась. — Неважно. Я в подростковом возрасте тоже врала, потом прошло. Будет тебе уроком на будущее… отец твой дома? Что ещё должно значить это её «в подростковом возрасте»? Она разве не всё ещё в нём? Ей же семнадцать, а не семьдесят. — Не дома. Выходил с Рейч на улицу, вроде как в лес… но скоро должен вернуться. «Выходил». Билли Блэк больше не ходит, но говорить о нём «выезжал» Джейк всё ещё не мог. Во-первых, звучало это коряво, словно папаша рассекал на каких-нибудь роликах. Во-вторых, Джейк всё никак не мог принять то, что «выезжал» для его отца теперь — нормальное состояние. Не мог привыкнуть, что мебели в доме стало меньше. Что стульев на кухне три: для Пола, Рейчел и для самого Джейка. Не мог привыкнуть Джейк и к тому, что в туалете теперь есть поручни, так что он постоянно о них бьётся. И что ему за эти поручни стыдно. Это так тупо, так по-подростковому, что в один раз он сказал это Белз. Потому что был уверен, что она поймёт. Она поняла, конечно. — Однажды я жила в доме, где был инвалид. Его самого я не видела, но всё в доме было оборудовано для него. Пандусы, поручни, стальные ручки. В туалете тоже, естественно… моя знакомая, живущая со мной, над этим посмеялась. Я — нет, потому что тогда у меня были проблемы с коленями, и нормально сесть на унитаз я не могла. И не только на унитаз. Больно было — жуть. Белз тогда растрепала Джейку волосы — ещё длинные, потому что до оборотничества оставалось достаточно времени. — Необходимость таких вещей здоровому человеку не понять. Но знал бы ты, как они облегчают жизнь тем, кому они нужны… Мне было стыдно пользоваться этими поручнями, неприятно осознавать, что травма колена делает меня недееспособной. А ведь это было временно… представляешь, каково твоему отцу понимать, что до конца жизни он будет вынужден жить среди этих поддерживающих штук? Джейк этого представить не смог — воображение просто отказывало. Но почему-то стыд за пандусы и поручни в доме ушёл. Тоже неплохо. Приближение отца он услышал ещё за километр и предупредил подругу. Белз была молчалива и, когда Билли подошёл, — подъехал на своей каталке; его везла Рейчел, — совсем близко к дому, сказала: — Я выйду и обойду здание спереди. Мне нужно поговорить с твоим отцом, но он, скорее всего, попытается от этого разговора сбежать. Зажмём его между собой, ладно? — Сбежать? — неприятно усмехнулся Джейк. — У него это точно не получится, Белз. — О, ты даже не представляешь. Она выскочила из окна, — на удивление грациозно, — и, пригнувшись, добралась до угла дома. Джейк потянулся, накинул рубашку и вышел из комнаты, чтобы встретить гулявших родственников. Рейчел знатно облегчала быт, и за это Джейк был ей до чёртиков благодарен. Он не был уверен, что у него хватило бы сил готовить еду, следить за домом, помогать отцу адаптироваться к новому состоянию… одна мысль об этом ввергала его в ужас, и Джейк мучился из-за этого, потому что считал себя дерьмовым сыном. Может, он и был дерьмовым сыном. Кто знает. Одной любви к отцу всё-таки недостаточно… её ещё и делами подтверждать надо, разве нет? Он открыл дверь и пропустил Рейчел в дом. Сестра тоже знала про оборотничество, так что встрече от брата не удивилась, коротко кивнув вместо приветствия. Однако после этого Джейк не стал помогать отцу преодолеть порожек на инвалидном кресле, как он делал это обычно. Билли и сам мог, конечно, но при этом всегда появлялась вероятность, что его кресло просто перевернётся. Мало приятного, короче. — Джейк? — отец улыбнулся, и на его лице прочертили линии глубокие морщины. — Доброе утро. Я разбудил тебя раньше? — Нет, я… — Билли, добрый день. Отец вздрогнул и обернулся через плечо. Увидев Белз, он напрягся так, словно Свон стояла с оружием на изготовку. Но Свон была совершенно безоружна, более того, руки свои Белз запихнула в карманы своей ужасной толстовки. На девушку Билли смотрел, как на палача, пришедшего по его голову. И, кажется, без боя сдаваться он не собирался. Мужчина поднапрягся и развернул кресло. Рейчел, привлечённая тем, что отец всё ещё не поехал мыть руки, выглянула из-за плеча Джейка и посерела лицом. Это Блэка-младшего напрягло ещё больше: что ещё за фокусы… он не дал сестре и шагу сделать наружу, преградив путь рукой. «Сэм, у меня проблемы, — подумал при этом Джейк. — Кажется, связанные со всей этой хернёй». «Не ругайся, мелочь, — привычно огрызнулся Ули, уже не так сонно. — Скоро буду». — Пусти меня, — прошептала Рейчел. — Ты не понимаешь… Да, вот это было точно: Джейк совсем ничего не понимал. Ни почему отец почти ругается на Белз, ни почему та вообще захотела поговорить с Билли… но Рейчел, похоже, была в курсе происходящего. А сам Джейк — нет. — Ты и шагу не сделаешь, — спокойно сказал он, отстраняя сестру от дверного проёма и хватая Рейчел за запястье. — Она ему навредит, Джейк! Блэк-младший посмотрел на Белз. Та вытащила руки из карманов; в пальцах у неё ловила блики утреннего солнца монета. Удивительно яркий металл, словно ненастоящий. — Чем, монеткой? — усмехнулся он, поворачиваясь к сестре. В следующую секунду он услышал выстрел. Чувствительный слух резануло насыщенным звуком; с деревьев вокруг, панически маша крыльями, взлетела целая куча птиц. Рейчел ахнула и зажала рот руками. Джейк обернулся и, ни слова не говоря, кинулся к Белз. «Сэм, врача!» «Вижу. Зажми рану какой-нибудь тканью. Я уже связался с Калленами, будут там с минуты на минуту». Джейк опустился рядом с лежащей на земле и шипящей от боли Свон — пуля, выпущенная отцом из старенького револьвера, попала той ниже ключицы, ближе к плечу. Кровью вроде бы не хлестало, но Белз была бледной, а губы у неё от боли и вовсе выцвели. — С-сука, — услышал Джейк на русском; естественно, когда он узнал, что Белз владеет языком, сразу же потребовал научить иностранным ругательствам. — Блядь… Он стащил с себя рубашку, скатал её в комок и зажал рану. Потом посмотрел на отца и увидел, что Билли всё ещё целится в девушку из своего револьвера. — Только попробуй, — прорычал Джейкоб, зажимая рану; Белз захныкала, а по щекам у неё покатились слёзы, — и я сломаю тебе руку до того, как ты нажмёшь на курок. — Джейкоб, отойди в сторону. Живо. Из глотки Блэка-младшего вырвалось настоящее рычание. Кости и мышцы ходили под кожей, но из последних сил Джейк сдерживал переворот. Волк ведь не сможет зажимать рану, у него же лапки… Голос Ули, шёпотом прибоя разливающийся в сознании, добавлял ясности. Немного, но достаточно, чтобы сдерживать зверя внутри себя в узде. Своего волка Джейкоб любил. Он дарил свободу, силу, мощь; он подарил Джейку магию, о которой мечтает, наверное, каждый мальчишка-индеец, воспитанный на легендах о воинах-перевёртышах. Но именно сейчас помощь волка была ненужна… и даже вредна. — Отойди, — повторил Билли неожиданно сильным, жёстким тоном. — Иначе… — Иначе что? В меня стрельнёшь? — Джейкоб, ты не… Билли запнулся на полуслове и с ужасом уставился на Белз. Учитывая, что в это же мгновение её хныканье и прерывистые вздохи прекратились, Джейкоб боялся смотреть вниз… но он всё равно посмотрел. И вместо знакомых ореховых радужек увидел молоко бельма в окантовке чёрных колких ресниц. Белз, — а она ли? — спокойно отодвинула его руки от своего плеча. Небрежно скинула с него рубашку в крови и бесстрастно засунула пальцы прямо в рану. Вытащила из неё пулю и отпустила её. Кровавая капля упала в траву. Джейк открыл рот, но ничего сказать не смог. Белз рассказывала про своё увлечение магией, а уж после собственного оборота Джейк начал думать, что свои истории подруга точно приуменьшала. И про связь со Смертью она говорила; Джейк тогда только посмеивался, что, если уж брать себе кого-нибудь в покровители, то только супер-сильную сущность… никаких маленьких духов, это нынче не модно. Но одно дело что-то выдумывать, другое — видеть. Белз села. Как в ужастиках, неестественно: ни одного напряжения мускулов, тело девушки просто словно кто-то взял и согнул, как куклу. После этого Свон повернулась в сторону Билли, дрожащего, как кленовый лист. И засунула себе руку в рот. Ту самую, которая всё ещё была в крови и которой Белз ковырялась в своей ране. Давясь, Свон вытащила изо рта монету — точную копию той, которую она выронила раньше из-за попавшей пули. Билли замотал головой и вцепился в колёса своей каталки. Револьвер, — настоящий раритет, которому незнамо сколько лет, — выпал и, ненужный больше, остался валяться во влажной траве. — Нет, нет, нет, — принялся повторять отец Джейка. — Нет! Одно моргание — и Белз уже стоит рядом с мужчиной, наклоняется к нему, всматривается в перекошенное лицо. И протягивает монету. — Бери, — просто сказала Свон; в эхе её голоса Джейку чудился множащийся шёпот других. Лицо Билли, резко пришедшего в себя, перекосило. Джейк впервые видел такое выражение у отца: гнев и отвращение, брезгливость даже, отрицание… — Нет. Отказываюсь! Отказываюсь! Отказываюсь! Это ещё Белз объясняла: почему-то в магии, как и в некоторых религиях, тройное повторение придаёт завершённость решению. Типа, ты точно понимаешь, что говоришь… и не свернёшь с выбранного пути. Белз выпрямилась; монета в её пальцах блеснула, мокрая от слюны, запачканная розоватой разбавленной кровью. Потом Свон повернулась к Джейку и прижала подбородок к груди, смотря на оборотня исподлобья своим молоком в глаза. — Нет, — выдохнул Билли. — Ты не посмеешь! Не мой сын! Ничего не говоря, Белз развернулась и пошла к Джейкобу. Отец попытался было схватить девушку за толстовку, но из-за всего одного небрежного взмаха рукой мужчину снесло в сторону дома вместе с креслом-каталкой. Билли приложился о стену и рухнул на крыльцо. Белз остановилась рядом с Джейком, села около него на корточки и посмотрела в глаза — всё ещё исподлобья, как ребёнок. Она не выглядела опасной, но сердце в груди у Блэка-младшего заходилось в бешеной гонке, а спина взмокла, как и ладони. На своей ладошке Белз, — точно не она, — протянула Джейку монету. Он её уже видел, Свон называла её Оболом, Даром Смерти… и никогда не объясняла, почему, что за отсылки к Гарри Поттеру. Просто посмеивалась в ответ на вопросы. — Бери, — сказала она. Спорить не хотелось, особенно после такой небрежной демонстрации силы. Джейкоб протянул руку и коснулся Обола кончиками пальцев. Этого хватило, чтобы перед глазами у него вспыхнул целый сонм видений. Отец, разговаривающий с Эмилем. Рассказывающей о своей проклятой крови: больше всего на свете Билли Блэк ненавидел волчье начало своего предка. Потому что звериная кровь несла не только силу, но и обязательства перед существом, с которым Эфраим когда-то заключал договор. Янг, смотрящий отцу Джейка в рот при каждом слове — ведь только Билли был рядом с парнем, когда остальные отвернулись; только Билли был к нему добр, поддерживал, подбадривал, подкармливал… Эмиль тоже поделился с Билли сокровенным: легендой о том, как его предок, Лиар Янг, убил собственного волка. Заключил его в дерево, привязав смертью белых людей. Женщин — их убивать было проще, потому что у белых они тогда были безоружны. Отец, смеющийся над этим… и благодарный за заботу Эмиль, высматривающий будущих «хранительниц» для внутреннего волка Билли. Бедного, несчастного волка, которого ненавидела человеческая часть его души… Эмиль, подсчитывающий жертв. Ему нужно было семеро, потому что кровь в Билли спала — семерых бы хватило. Убитые девочки. Поцелуй в глаза: «Пожалуйста, не смотрите на меня… я делаю это не для себя! Не для себя!» Убитая Лиза. Убитая мать Лизы — из-за этой женщины Билли узнал, что делал его приёмный практически сын. Билли, помогающий хоронить этих двоих. Билли в шаманских перьях, с бубном и трещотками, исписывающий клён старинными знаками, чтобы трупы никто не нашёл. Автомобильная авария как наказание за совершённое. Не до смерти, хотя Билли был на волоске от неё. — Ты видишь, — лился шёпот в уши Джейка; кроме этого шёпота в его голове не было ничего, даже привычного уже голоса Сэма, — что он сделал? Волк, привязанный к дереву, лишённый возможности ходить, как и человеческое тело. Билли, испугавшийся творящегося ритуала; он боялся не чужой смерти, а расплаты, которая может последовать дальше. Требующий от Эмиля прекратить. Лживое согласие Янга и новая жертва. Самоубийство Янга в тюрьме, как попытка завершить ритуал. Неудачная: внутренний волк Билли всё ещё у чужого дерева, не отрезанный от своего человека до конца… не убивший вместе с собой волчонка внутри Джейкоба. Чуть было не убивший дар его свободы. — В ответе ли дети за поступки своих родителей? Джейкоб открыл глаза. Перед ним лицо Белз, но взгляд не её. Холодный, но материнский. Нежный, но равнодушный. Сильный, но бездушный… — Джейкоб, нет! — крикнул отец. — Нет! Джейкоб закрыл глаза и склонил голову. Обол в кулаке впивался ребром в ладонь. Монета была такой холодной… — Да.