Рыжики, лисички и не только

      Как бы только время не шло, — быстро или медленно, — уроки всегда проходили долго и мучительно. Особенно для Моны. И все её знания только тянули и так тяжёлую ношу глубже в болото страданий. Незнание чего-либо для неё — трагедия.       В голове, правда, крутилась лишь одна мысль. И связана она была с любимым Муччей, который, по воле судьбы, во время совместных гаданий зашёл в кабинет первый. А гадания и астрологию Мона глупостью не считает! И это совсем не совпадение, как говорит Люмин! Ей просто не понять.       »…ведь эта наука не совсем точная».       Хотя, в этом есть доля правды. Но, господи, кого это волнует? Людям свойственно верить в то, что им больше нравится. И то, что Мона живёт звёздами, не должно быть чем-то плохим. Иногда и они могут сказать правду, на которую некоторые, порой, закрывают глаза.       Размышляя о таких вещах, Мона с печалью в глазах смотрела на Скара, который очередной урок проводил в телефоне. И сама она не первый раз грезила о нём на уроках, пропуская слова учителя мимо ушей. Плевать на оценки, плевать на экзамены. Она опомнится тогда, когда надо. А пока есть вещи и поважнее. И именно они забивают ей голову.       Возможно, Мона просто чем-то больна. И эта болезнь называется любовью. Иначе как ещё объяснить её зависимость от каждого взгляда в его сторону, каждого слова и касания? Как прекратить летать в облаках вместе с тем, кто портит и в это же время поднимает ей настроение?       Одно лекарство от этого недуга всё же есть. И это сам Мучча. Тот, кто создаёт бабочек в животе.       «Он посмотрел на меня, посмотрел!» — запищала ожившая бабочка, махнув красивыми крыльями, больно царапающими живот.       Мона вздрогнула. И вправду повернулся к ней. Заглянул в глаза и тотчас отвернулся, заставив бабочку с огорчением спрятаться обратно в обитель.       У лекарства есть побочные эффекты. Это боль, которое оно причиняет, напомнив о себе. Боль, отражавшаяся в её бледных глазах.       «Зачем он на тебя посмотрел?» — просыпался лучик надежды в груди. — «Может, ты ему нравишься?»       «Наивная. Это слишком глупо и ничтожно», — отзывался обидный голос пессимистичной натуры.       «Люди не смотрят просто так. Должна быть какая-то цель», — отрицал первый.       «Не у всего могут быть какие-либо мотивы», — настоял на своём второй.       «Но он не из тех людей, которых не преследует какая-либо цель».       «Ошибаешься».       Пусть они угомонятся! Угомонятся все голоса и чувства. Неужели нельзя обойтись без этого? Зачем всё усложнять? Зачем проходить трудности? Разве нельзя обойтись без них?       «Трудности — это то, что стоит преодолевать на пути к счастью. И, проходя через них, люди доказывают, что достойны иметь радость и любовь».       И трудности — это также то, что может заставить опустить руки.       «И всё же, ничего не мешает поднять их».       Хах, тоже верно…       Один взгляд — столько эмоций, мыслей и чувств. Порой лекарство бывает в слишком больших дозах.       Но почему в некоторые моменты Мона не чувствует этой тяжёлой боли в сердце? Лекарство заканчивается?       Пора уже понять, что Скар — не лекарство. Это тоже человек, который имеет права не принять чьи-то чувства. И Моне, которую, кажется, в последнее время кроме этого больше ничего не волнует, нужно это принять. Ведь любовь такая болезнь, что порой неизлечима.       Из глубоких раздумий её смог вывести звонок, громко ударивший в уши. Его звон разбудил всех учащихся, в том числе и Люмин, которая выглядела странно. — Из-за Чайльда и Кадзухи переживаешь? — улыбнулась Мона, подойдя к ней. Блондинка многострадально подняла голову. — Они — последнее, что меня сейчас волнует, — ответила она, поднимаясь со стула. — А вот ты выглядишь так, как будто горы готова покорять. Вместе со Скарамуччей. — Думаешь? — Вижу.       Выйдя из кабинета, девушки слились с толпой. И пока Люмин жаловалась на то, что ничего не понимает (да, для такой отличницы, как она, это было проблемой), Мона старалась найти глазами Муччу. Но, как и ожидалось, его нигде не было. Видимо, убежал первый. -…скажет, что я ужасно готовлю! Мне этого не вытерпеть, — продолжала что-то трепетать под ухом Люмин. — Чего не вытерпеть? — спросила Мона, убедившись, что Скара нет. — Мальчиков! — тревожно воскликнула она. — Ты же сама сказала, что они тебя не волнуют… — не понимая проговорила тёмноволосая. — Ну как обычно ты своих Скаров считаешь! Не слушаешь меня. — Люмин легонько толкнула подругу в плечо. — Сегодня же мы готовим, а это значит, что мальчики будут дегустировать наши «шедевры» кулинарии. — А-а-а, ну так я знаю, — теперь с понимаем протянула Мона. — Ты же хорошо готовишь, чего тебе волноваться? — Иногда ты бываешь такой глупенькой. Но сейчас это даже хорошо.       Мона опять ничего не поняла. Что за загадки? Она не настроена их решать! — Ты что, волнуешься, что твои ненаглядные будут у тебя пробовать? — ляпнула та первое, что пришло в голову. — Ну, да… — тихо произнесла блондинка. — Ты же им сказала… — Не удивлюсь, если они тебя великим кулинаром просветят, — усмехнулась Мона. — Да катись ты к своему Мучче, — обидчиво пожелала ей Люмин. — С радостью.       После этого подруги уже дошли к нужному кабинету и прошли внутрь, оказавшись в просторном помещении, где свет освещал каждый уголочек, сверкающий от блеска.       Здесь было достаточно места для их класса. Расположиться девушки могли везде, где захотели. Мест для готовки было несколько, и в каждом находилась плита, раковина и тумбы, на которых можно готовить. А рядом стояли небольшие столики, где после готовки девушки могли угостить парней.       Кухонный стол находился в самом центре кабинета. Большой, прямоугольный и с достаточным количеством стульев рядом он мог выдержать столько блюд, сколько потребуется. И девушки могли не беспокоиться, что для их труда не хватит места. А парням где сесть точно найдётся. И ни один желудок здесь не будет пустым!       В окнах, что были увешаны полупрозрачными белыми тюлями, виднелся задний школьный двор. Шкафы, стоявшие рядом, были битком набиты посудой, кулинарными книгами и всякими кухонными приспособлениями. На стенах висели разные инструкции о технике безопасности и пользовании различных приборов.       Заняв место, которое они собираются делить вместе с Аякой и Сахарозой, девушки уселись где-то в углу, чтобы немного поболтать и дождаться звонка на урок.       А когда он прозвенел, в класс влетела учительница. — Так, всем здравствуйте! — поздоровалась она, проходя к столу. Несколько девушек, в том числе Мона и Люмин, поприветствовали педагога в ответ. — Пока что возьмите учебники и откройте страницу пятьдесят шесть. Сегодня попробуем приготовить капкейки.       Многие повскакивали с мест и устремились к шкафу. Тем временем учительница же принялась надевать фартук и косынку, поспевая приготавливать всё необходимое. Интересный факт — её имя Чжэнь Лин, и она сестра одной из самых известных шеф-поваров Тейвата — Сян Лин. И, обладая такими же прекрасными навыками в готовке и выпечке, та решила обучать всему, что знает, юных девушек элитной старшей школы «Тейват». Поэтому многие старались приходить к ней на уроки, чтобы после использовать полученные знания лишь во благо. Ведь разве хорошо готовить — не мечта каждой девушки?       Учебники, что Чжэнь написала сама, активно использовались на её уроках. И сейчас они были нужны ей и ученицам для приготовления капкейков, которыми те позже будут угощать парней.       Открыв нужную страницу, Мона и Люмин уставились на учительницу. — Первым делом нужно перемешать все ингридиенты миксером, — начала Чжэнь. — Прошу, берите всё необходимое, взвешивайте и размешивайте. Потом показывайте мне.       Все вновь повставали с мест уже вместе с учебниками, поспешив набрать нужное количество ингредиентов. Взяв весы на двоих, подруги стали раскладываться. Мона ложила и насыпала всё в тарелки, а Люмин это взвешивала. И так они набрали себе по полной тарелке разных ингредиентов, которые предстояло смешать.       Некоторые уже усердно заканчивали с перемешкой, некоторые только подключали миксер к розетке. Мона и Люмин тоже зря время не теряли. Старательно работая миксером, девушки поглядывали на время, считая секунды до звонка. И не чтобы отдохнуть, а чтобы успеть. Оставаться на перемену никому не хотелось.       Затем в ход пошли формочки. Аккуратно залив в них смесь, девушки готовили духовку. И, отправляя кексы в «сауну», многие с радостью покидали кабинет. Шли на перемену, оставляя все приборы на хранение и осмотрение Чжэнь, которая со серьёзным лицом ходила меж тумб, рассматривая каждое рабочее место.       Вскоре Аяка и Сахароза тоже покинули помещение, закончив с основным. В кабинете стало совсем пусто и одиноко, что Мона и Люмин решили не оставаться здесь дальше.       В коридоре, где бродили бесконечное множество учащихся, можно было заметить и рыжую макушку. Это повергло блондинку в шок. — Чайльд? Разве он не пропускает уроки труда? — шепнула на ухо подруге та. — Думаю, что не только он решил сегодня остаться на ещё несколько занятий… — шёпотом ответила Мона. — Ах да, я и Скара вижу. Неужели им так сладкого хочется? — усмехнулась Люмин, глядя на компанию парней. — Даже твой братик! — удивилась тёмноволосая. — Правильно учитель Лин говорит, что готовка творит с парнями чудеса. — Я бы тоже не отказалась от халявной еды. Тем более, от сладкого. — Ха-ха, ты права.       Но неважно, ради кого и чего остался Скарамучча вместе с остальными. Мона лишь надеялась, что её кексы получатся хорошими. Ведь если Мучча будет их пробовать, то нужно, чтобы всё было только на сто процентов! Сладкое он любит, а точнее обожает. Кто ещё, если не Мона, будет его им кормить?       Мысли о супружеской жизни, где она будет готовить ему только самое вкусное, сладкое и его любимое, совсем внезапно посетили её голову. И не сказать, что они были радостными. Наоборот давили, напоминая, что этого может и не быть.       И сам Мучча вряд ли может ответить Моне взаимностью. По нему и не скажешь, что его что-то волнует помимо себя и своих стрелялок. А так как они не в сказке, на чудо надеяться слишком глупо.       У лекарства почти всегда есть срок годности. И когда он истекает, можно заменить лекарство новым. Но болезнь всё та же. И она не меняется сама по себе.       Голос вновь раздался тихим эхом: «Ему может понравиться то, что приготовила ты».       То, что приготовила Мона не для себя, а для него. То, что она делала со своей драгоценной любовью к нему.       И именно эти надежды укрепляли её веру в любовь. Именно они очищали сознание от тёмных мыслей.       Со звонком прошло ровно столько же времени, сколько нужно было дать для приготовления капкейков. Оставалось лишь приготовить крем, который трудностей не вызывал.       И вот, капкейки готовы! В красивых формочках и украшенные кремом они выглядели великолепно. По крайней мере, у Люмин точно. Насчёт своих Мона ничего не могла сказать, так как видела их сильно отстающими от подруги.       Но парни уже пришли, и думать о чём-то уже поздно. В любом случае, всё было не так уж и плохо. И собственные капкейки Мона хотела съесть. Ну, и не только свои. У всех они получились достаточно аппетитными.       Даже Фишль, которая пришла готовить сегодня в первый раз, смогла удивить Беннета. Его глаза так и сверкали от голода и нетерпения. — Девочки очень старались при приготовлении этих капкейков. И вы, мальчики, сделаете доброе дело, попробовав их, — проговорила учительница, с улыбкой глядя на парней. Те же смотрели только на капкейки и только на них. — Надеемся, что вам понравится. Налетайте. И приятного аппетита.       Аппетит у них ещё какой был! Особенно у Беннета и Рэйзора, которые первые налетели на кексики Фишль. А та, гордо задрав голову, с усмешкой глядела на них. Ну как с усмешкой, больше было похоже на то, что ей нравился их аппетит. И, скрывая улыбку за своим дерзким образом, та лишь старалась и дальше поддаваться ему.       Остальные парни были поскромнее. Альбедо первый из них осмелился и подошёл к Сахарозе. Та, заметив это, густо покраснела и сказала только тихое «привет». Поздоровавшись с ней в ответ и заранее предупредив о своём действии, блондин осторожно взял один капкейк и немного откусил.       Некоторые с завистью смотрели на Сахарозу. И по ним не скажешь, чему именно: такому хорошему другу или Альбедо, проявляющему ей внимание. — Очень вкусно. Мне нравится, — сказал ей тот, закончив с первым куском. И под пристальным взглядом девушки и остальных сразу же надкусил ещё. — С-спасибо, — смущённо поблагодарила его зелёноволосая. Своё лицо, уже полностью красное, та постаралась прикрыть передними прядями. Но ей это не помогло.       Не сумев выдержать такой прекрасной и милой картины, другие парни тоже решили подтянуться и попробовать кексы у других. И Мона, увидев идущего к ней Скарамуччу, запросто могла упасть в обморок. Она не была готова, хоть и ожидала этого!       Краем глаза та успела заметить, как обстоят дела у подруги. К ней подошли её возлюбленные, — Чайльд и Кадзуха. Увидев их рядом с ней, Мона не могла сдержать улыбку. Её шипперская душа была рада такой картине.       Но по Люмин теперь и не скажешь, что её волновали одни лишь парни. Пристально глядя на своего брата, Итэра, который пробовал капкейки у Аяки, та не скрывала своей ревности. И так как у Моны родных братьев и сестёр не было, её она понять не могла.       Возвращаясь к Скарамучче, тяжёло было не сказать о том, как сильно забеспокоилось у Моны сердце. И руки, вдруг покрывшиеся мурашками, не переставало дрожать. И чтобы хоть как-то их успокоить, девушке пришлось крепче вцепиться в стол. Так было менее заметно её волнение.       Сам парень выглядел так, как будто пришёл сюда только ради еды. И, скорее всего, это так и есть. Поэтому, уже стоя напротив Муччи, Мона лишь сильнее верила в это. — Ну привет. Съем один, ок? — сказал он, как только подошёл е столу.       И, после кивка девушки, тот не стал церемониться и сразу взял один из кексов, сделав большой кусок.       Мона смотрела только на него. Не отрывая взгляд от его рта и набитых щёк, она ждала оценки и комментария. Но стоит ли ожидать что-то хорошее? Скар был из таких людей, что могли ранить словами.       Но даже если он и скажет что-то обидное, Мона не станет так сильно расстраиваться. Ведь это Мучча. И то, что он подошёл к ней и попробовал у неё первым, уже радовало её. — Мегистус, — прозвучал его голос. Услышав свою фамилию, та вздрогнула. Скар выглядел серьёзно, что пугало девушку. — это ты готовила?       Это он так издевается над ней, верно? Разве можно спрашивать такие вещи с таким серьёзным лицом? — Я конечно, а кто ещё? — «безразлично» бросила Мона. Но на самом деле она жутко волновалась.       У него поднялся уголок губ. — Для тебя это слишком офигенно. Не думал, что ты умеешь вкусно готовить.       Договорив, он улыбнулся и снова откусил. — Ха-ха, ты льстишь мне… Тем более, это всего лишь капкейки, чего там сложного… — не понимая что говорит, ответила Мона.       Ему понравилось? Ему? Понравилось? То, что она приготовила? Если это сон, то пожалуйста, пусть он продолжается вечность.       Голос внутри снова проснулся.       «Вот видишь. Всё хорошо».       Да, всё просто замечательно. И именно поэтому Мона не верит в это. — Я возьму ещё один, — сказал Скар, уже незаметно доев кекс.       Тёмноволосая ничего не ответила. Она не была против, и дала ему об этом знать всем своим видом. Тот же, поняв это, сразу схватил один и отвернулся, на прощание махнув рукой. Мона не успела среагировать, так и оставшись стоять.       Задумавшись и глядя на волшебные капкейки, девушка вновь представляла из супружескую жизнь. В этот раз без всяких голосов.

***

      После того, что произошло ранее, Люмин понимала, куда идёт. И парни, стоявшие рядом, не должны были её удивлять. Но тогда почему при виде их так и хотелось убежать куда подальше? И всё из-за дурацкой Моны и её гаданий!       Избежать этого было очень трудно. Поэтому уже что-либо предпринимать былл слишком поздно. Аякс, что успел бесцеремонно взять один кекс, собирался колоть её всем, чем можно. Кадзуха, мило улыбавшийся, тоже пришёл сюда только ради её капкейков. Или нет?       В любом случае, Люмин до сих пор помнила всё произошедшее. — Я возьму? — вежливо попросил Кадзуха, глядя на девушку. Та кивнула, всё ещё пребывая в смятении.       Она видела Мону и Скара. Слышала, как ему понравилось. Заметила, как покраснела подруга. И была безумно рада. И, вновь вспоминая недавние события, радовалась лишь больше. Может, некоторым гаданиям стоит верить? Ведь обе, Мона и Люмин, надеялись на хороший исход этой любви. Особенно сходила с ума по этому первая, всё никак не унимаясь со своими чувствами.       Насчет себя Люмин ничего сказать не могла. Никто из её «судеб» ей не нравился. Рыжик был тем еще дураком, а Кадзуха просто был каким-то… не таким. Хотя кому она врёт? Ей просто не хотелось впутываться в эту паутину любви. Но, походу, об этом думать тоже слишком поздно. Гадания сделаны, капкейки взяты. — Сухо, — произнёс Аякс после долгой дегустации.       Люмин показалось, что для Рыжика даже таких слов слишком мало. Тем более, в еде он вроде как «разбирается». Богатенький ведь. — И всё? — недоверчиво спросила у него та. — Нет. Ещё крем какой-то жирный, — улыбнулся рыжик. — Издеваешься? Как он может быть жирным? — Спроси у себя, ты же это готовила, — посоветовал тот (плохой совет) и подмигнул ей, отчего блондинка зажмурилась и повернулась к Кадзухе, не желая видеть этого проклятого Рыжика.       Сухо! Крем ему не нравится! Разве Люмин похожа на кондитера, чтобы сделать всё идеально? Хочется адекватного мнения. И она верила, что Кадзуха мог ей его дать. Или хотя бы сказать как-нибудь всё поласковей. — Ну… — сразу же замялся тот, как только девушка требовательно взглянула на него. — Мне нравится. Вроде ничего так…       Ну вот! Этот же считает абсолютно по другому! -…но действительно сухо. Тут спасает крем.       Ладно, это всего лишь их мнение… Если им не нравится, то это ничего не значит… И она правда не могла идеально приготовить капкейки по новому рецепту идеально. Ведь первый блин комом, как говорится. — Но он жирный, — добавил Аякс. — Тебя вообще никто не спрашивал, — огрызнулась Люмин. — Ух, какая злая. — Блондинка сжимпла кулаки, а Рыжик с насмешкой глядел на это. — Я думал, Мона позвала нас, чтобы мы попробовали и оценили твой шедевр. Но нам, видимо, не рады. — По крайней мере тебе — нет.       Кадзуха, стоящий рядом и наблюдавший за всем этим со стороны, мог лишь вздохнуть и продолжать дальше следить за происходящим. — Что? Говоришь, безумно рада меня видеть? — Ни капельки. Если ты думаешь, что каждая девушка должна падать перед тобой на колени, то ты глубоко ошибаешься. — Люмин скрестила руки на груди и опустила брови, нахмурившись. — Я был бы не против, если бы ты тоже упала передо мной на колени.       Как же он раздражает. Так и хочется вмазать ему. Люмин надоело сдерживаться. Если бы не Итэр, подоспевший к ним, — не факт, что она бы сдержалась перед тем, как хорошенько вправить кое-какому рыжему мозги. — Эй, хватит, семейные разборки будете решать дома, — прервал их брат Люмин. — Чего?! Хочешь по морде?! — сразу же повернулась к нему блондинка. Сзади тихо захихикал Аякс. Та с озлобленным видом обратилась к нему: — А ты чего смеёшься?!       Потом подошли и Мона со Скаром. — Вы прям как дети, — проворчал тёмноволосый, подойдя к ним. — А вы зачем лезете? — вновь первая сказала блондинка.       Взглянув на Мону и увидев её улыбку, та непонятливо приподняла бровь. — Люмин, а когда у тебя все кексы разобрать успели? — озадаченно спросила подруга, глядя на тарелку, где должны были лежать только приготовленные капкейки. — Что?       И вправду, капкейков уже нет. Люмин поняла это лишь благодаря Моне. Обернувшись и заметив пропажу, та мигом стала прожигать взглядом Рыжика и Кадзуху, стоявших, как ни в чём не бывало. — Я даже не успела попробовать, дайте мне один! — требовала та. Итэр согласился с ней и с огорчением взглянул на пустую тарелку, недавно полную капкейками. — И мне! — тоже просила Мона.       Оба парня качали головой. Скар, просто стоявший в сторонке, вообще ничего не понимал. А девушки настояли на своём. — Да блин, нет у меня никаких кексов, — говорил Кадзуха. — И у меня, — поддерживал его Аякс. — Да и зачем они вам? Всё равно невкусные. — Нарываешься? — с вызовом поглядела на него Люмин. — Правду говорю.       Помимо Скара за всей этой картиной краем глаза наблюдал и класс. Учительница Чжэнь, с улыбкой глядя на молодёжь, уже мечтательно что-то рассказывала остальным, кто в этом цирке не участвовал. Другие же либо взаимодействовали между друг другом, либо занимались чем-то другим. — Мм… Это Рейзор! — воскликнул голос волка-мальчика (по слухам, он вырос с волками).       Девушки повернулись к источнику голоса. — Рейзору нравится! У Лупикал… вкусно! — сказал сероволосый. И тогда всё прояснилось, — кто украл, когда, почему и зачем.       Люмин не стала ругаться и только обрадовалась добрым словам. А Рыжика и Кадзуху она прогнала, ибо они, по её словам, ту только раздражали. Мона только хихикала, говоря про «любовь». Как только блондинка указала ей на Скара, та засмущалась и на время замолкнула.       Вскоре все парни ушли, и девочки остались в кабинете одни. У некоторых остались парочку капкейков, которые те стали дружно доедать. И Люмин, как настоящая подруга, взяла один у Моны. — Жаль, что твои закончились. Я бы попробовала, — проговорила тёмноволосая, облокотившись на стол. — Да уж, я теперь этот рецепт капкейков на всю жизнь запомню, — высказалась блондинка, вертя кекс в руке. — Из-за мальчишек? — хитро улыбнулась Мона. — Ой, да отстань уже.       Иногда подружка тоже её может бесить. Но, пожалуй, намного меньше, чем дебил Аякс. Да и это же любя, верно?       Наконец, почувствовав еду во рту, Люмин сосредоточилась на вкусе. И, сказать честно, можно было обойтись и без этого… — Слишком сладко! — заключила она, проглотив первый кусок. — Как это сладко? — не поняла Мона. — А вот так! — Люмин сделала ещё один кусок.       Да, капкейк на вкус кажется очень приторным. — Серьёзно, очень сладкий. Язык колит, — немного скривилась блондинка. — Хм, Мучча сказал, что всё нормально и вкусно… — Может, он всё-таки влюблён в тебя? — сказала Люмин. Мона посмотрела на неё, как на глупую. — Нет, ну а почему тогда он проигнорировал это? — Любит послаще, наверное… — решила подруга, отводя взгляд в сторону. — Да ты сама попробуй. — Та протянула ей кекс.       Мона откусила и стала задумчиво жевать. И тоже сказала: — Ладно, ты права, даже для Муччи это было бы слишком сладко.       Мона изменилась в лице. Задумалась, наверное. И Люмин, как и она, тоже отдалась мыслям.       Может, Аякс и Кадзуха пришли сюда не только из-за слов подруги? Может быть, они правда пришли ради неё и кексов? Ха-ха, смешно. Нет конечно, как можно верить этим гаданиям?       Рыжик ведь до сих пор ей как враг. А Кадзуха нейтрален. Поэтому ни о каких любовных отношениях речь идти не может. Пусть Мона об этом во снах грезит! Люмин вообще не собирается с кем-то встречаться. На носу экзамены, какие парни, отношения?!       Но на самом деле, не могла ли она в душе желать этого? Да и не первый раз её судьба с этими двумя сводит…       Нет, глупость! Совсем уже с ума с этими гаданиями и Моной посходила. Пока что никакой любви! И никаких отношений.