***
Гарри не мог нормально дышать и думать о чём-то другом, кроме Гермионы. Он торопливо двигался за Сириусом по коридору, шагал по лестнице и не обращал особого внимания на стены, скрипучие половицы, старенькие ковры и какие-то жуткие украшения. Сириус внёс Гермиону в гостиную и уложил на диван. Одним взмахом палочки он бросил в камин дрова, другим — зажёг огонь, а через считаные секунды притянул плед. — Ей нужно согреться, быстрее придёт в себя, — сказал он, укрыв Гермиону до шеи, а Гарри только сейчас заметил, что у него дрожат руки. Он торопливо сжал и разжал пальцы и опустился на край дивана. Его взгляд снова коснулся крайне бледного лица подруги, и сердце, омытое тревогой, забилось куда сильнее. На бледных щеках Гермионы были заметны небольшие царапины. Может быть, она сопротивлялась, но дементор всё равно её коснулся и сделал самое ужасное? Гарри хотел бы разомкнуть губы и спросить Кикимера, что тот видел, но чувствовал, что собственный голос его предательски покинул. — Гарри? Гарри, я тебя спрашиваю… Кажется, Сириус задавал ему какие-то вопросы, но Гарри не мог их понять. Он не сводил взгляд с лица Гермионы и хотел лишь одного — чтобы она осталась сама собой, а не бесчувственной куклой вроде Барти Крауча. И зачем он только оставил её позади себя? Зачем вскочил с сидения, как только его подругу назвали страшной? Потому что хотел доказать обратное и заступиться за неё? Хотел проучить безмозглых дружков Дадли за оскорбление? Но ведь они всё равно ничего не понимают, почему он не пропустил их глупые смешки мимо ушей? Получается, он тоже причастен к тому, что произошло. Он оставил подругу одну, хотя обещал ей обратное. Гарри смотрел на неё и не замечал, что его всего трясло от стремительно подступающей лавины отчаяния. Если дементор высосал душу Гермионы, он себе этого никогда не простит. Никогда. — Гарри… Эй, выпей-ка… Давай, выпей, сейчас полегчает. Сириус силой всунул ему в руки чашку с чем-то ароматным и заставил сделать глоток.***
Гермиона никогда бы не подумала, что ужас, произошедший с ней, можно пережить ещё раз. Но когда на улице очень быстро потемнело и стало холодно, на неё накатила необъяснимая волна мрака. Гермиона не могла двигаться. Ей казалось, словно она снова очутилась дома, упала на колени возле бездыханного тела отца, а её смерть в лице Люциуса Малфоя неотвратимо приближается. Она не могла пошевелиться, сбежать, как-то ему противостоять, лишь чувствовала, как её накрывает отчаяние, и хотела, чтобы всё поскорее закончилось. Что это за жизнь без близких людей? Разве у неё ещё есть кто-то родной? Гермиона опустилась на землю, ощущая лишь холод, и не почувствовала, как кто-то касается её щек. Кто-то, кто пытался высосать из неё всю радость. Её поглотила темнота. Первое, что Гермиона почувствовала при пробуждении — это чьё-то прикосновение. Кто-то несколько раз осторожно трогал её ладонь. Судя по ощущениям, этот кто-то периодически вставал и садился подле неё. — Сириус, посмотри, она ведь уже не такая бледная? — слышался знакомый голос. — От того, что ты так суетишься, она быстрее не очнётся, — доносился ещё один голос, тоже почему-то знакомый. В стороне слышался слабый треск. Под одеялом — если её, конечно, накрывало оно — было очень тепло. Гермиона немного поднапряглась и наконец разомкнула веки. Место, где она очнулась, ей было незнакомо. В стороне, как оказалось, трещали поленья в камине, у окна, наполовину закрытого тёмными занавесками, стоял старинный рояль. Гермиона окинула взглядом покосившийся шкаф с книгами, сервант с треснутым стеклом и наконец наткнулась на того, кто сидел возле неё с самым напряжённым видом. — Гермиона? Ты… ты меня понимаешь? — настороженно спросил Гарри. Её сердце в ту же минуту подпрыгнуло к горлу. Ей сразу же вспомнилось о дементорах и том ужасе, что её охватил из-за их присутствия. Кто бы ещё её спас, если не Гарри? Это же он бросился на тролля на первом курсе, чтобы уберечь её от удара. Это он отважно защищал её и Сириуса от дементоров у озера. Он пытался спасти её и Рона от русалок. Гермиона не сомневалась, что если бы василиск утащил её, а не Джинни, Гарри бы так же отважно бросился и за ней. Это для других он был Мальчиком-Который-Выжил, символом мнимой победы, малышом, которому повезло сделать то, что не удавалось десяткам взрослых, а для Гермионы он был настоящим другом. А может, даже намного больше чем другом… но сейчас не было сил, чтобы это серьёзно обдумать. — Гарри… — дрогнувшим голосом произнесла она, чувствуя, как в глазах собирается влага: он её не бросил, Гарри бы никогда так не поступил, он снова её спас. Гермиона приподнялась, и друг тут же притянул её к себе. Гарри ещё никогда её так крепко не обнимал, как сейчас. Одна его ладонь лежала на её спине, другая — на затылке. — Ты меня понимаешь… — выдохнул он с невероятным облечением, и Гермиона ощутила, как по её телу пробежались мурашки от соприкосновения их щёк и дыхания, что защекотало её шею. — Да, понимаю, — смутившись, ответила она, почему-то при этом желая, чтобы Гарри подольше вот так её держал в своих руках. — А где это мы, кстати? Друг отстранился и отчего-то покраснел. — Э-э… в доме у Сириуса, ты, кстати, ещё свою порцию шоколада не выпила, подожди, я сейчас! Он быстро поднялся на ноги, взял с подноса, стоявшего на кофейном столике, чашку и вместе с ней вернулся обратно. Гермиона пила сладкий напиток, пока Гарри с волнением ей рассказывал обо всём, что случилось.***
Поначалу Сириус растерялся, когда в его доме оказалась Гермиона. Он-то думал, что она всего лишь приехала навестить Гарри, а в ходе разговора выяснилось, что они уже несколько недель живут под одной крышей. Выяснилось, что Гермиона потеряла родителей и Дамблдор подыскал ей место у Дурслей. Пока Гарри сидел рядом с подругой на диване, Сириус вышел в коридор и от досады хотел оторваться на Кикимере, но тот в свойственной ему манере пресёк эту попытку. — Да, Кикимер знал о грязнокровке. — Во-первых, я запрещаю тебе так называть Гермиону, а во-вторых, почему о её присутствии рядом с Гарри ничего не знаю я?! — Хозяин не приказывал Кикимеру каждый день возвращаться в дом госпожи и докладывать обо всём. Как бы Сириус ни злился на противного домовика, но тот был прав. Присутствие Гермионы — это только его, Сириуса, промах. Своей ошибкой он чуть не сгубил подругу Гарри, а о том, насколько она ему дорога, можно было не спрашивать — крестник и так не отходил от неё ни на шаг. Но потом Гермиона очнулась, и Сириус заметно успокоился, посматривая на них с Гарри из коридора. Подростки так трогательно обнимались и переговаривались между собой, что ему, взрослому мужчине, можно было не объяснять, к чему у них идёт дело. Он и сам когда-то был молодым и всё понимал. Вот только ненадолго задумался о Гермионе… Что же теперь с ней делать? Не оставлять же её одну на попечение Дурслей? Для Гарри такой разрыв будет болезненным, да и девочка вроде как к нему привязалась. Сириус смотрел на них и понимал одно — Гермиону нужно брать с собой. Они теперь с Гарри как звенья одной цепи: друг без друга никуда. Сириус вздохнул — решил, что подросткам нужно наговориться после пережитого, прежде чем с ними можно будет обсудить дальнейшие планы — и покинул коридор. До изготовки портала оставалось чуть больше недели, значит, пора снова навестить мистера Гипса и заказать у него ещё одни документы. Подумаешь, у него, Сириуса, будет двое детей. В крайнем случае, скажет, что Гермиона ему не родная, подбросили какие-то изверги, вот поэтому ни капли и не похожа. Он поставил чайник на огонь и развалился на стуле. Оставалось лишь продержаться несколько дней, чтобы наконец исчезнуть.***
— Алчная ты шкура! Это всё произошло из-за тебя! Этой ночью в «Норе» было неспокойно. Собрание Ордена Феникса проходило на кухне, где Аластор Грюм набросился на союзника в лице Наземникуса Флетчера из-за того, что тот покинул пост и тем самым не уберёг Гарри Поттера и других людей от нападения дементоров. Подумать только, этой ночью в Литтл-Уингинге шесть человек лишились своих душ и в их числе оказались Дадли Дурсль и Арабелла Фигг. — Да что я мог сделать? Будь я рядом, я бы и сам не смог прогнать дементоров! — в свою очередь отпирался Наземникус. — У тебя есть волшебная палочка, ты мог позвать подмогу, дурья твоя башка! — гремел Грюм. Один Дамблдор сохранял спокойствие, но при этом хмурился и напряжённо размышлял. Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер бесследно исчезли. В первые минуты Альбус думал, что к этому причастен Сириус Блэк, но Люпин, навещавший того в начале прошлого месяца, качал головой и говорил, что его старый друг сидит у себя дома и запивает горе от бесцельно прожитых лет алкоголем. Это было вполне похоже на бесхитростного Сириуса, да и что бы тот сделал, будь Гарри с ним? Сел бы с ним на Клювокрыла и улетел подальше? Нет, он слишком неразумен и горяч, чтобы строить планы и участвовать в похищении мальчика. Северус доложил, что Тёмный Лорд этой ночью не созывал своих приспешников и ничему не радовался. Гарри точно не у него. Выходит, оставалась только одна значимая фигура, и Альбус чувствовал, как сильно ему не хочется с ней связываться, но, видимо, придётся. Это Фадж. Похоже, министр решил прибрать Гарри к рукам, а дементоров использовал как отвлекающий манёвр. Средство, чтобы сбросить с себя подозрение. Возможно, он не настолько бесстрашен и твёрд, как хочет казаться. Возможно, он и сам понимает, что Волан-де-Морт возродился, а потому нашёл способ с ним договориться. Возможно, он хочет обменять Гарри на какие-нибудь выгоды. Альбус покачал головой, но понял, что другого выхода нет, нужно разведать обстановку. — Тонкс, нам всем нужна твоя помощь, — заговорил он, и на кухне воцарилась тишина. — Дорогая, только ты можешь надолго перевоплотиться в другого человека и узнать у министра, где сейчас находится Гарри. — И в кого вы… хотите, чтобы я перевоплотилась? — откликнулась Тонкс. — В его правую руку, в Долорес Амбридж. — Но как же настоящая Амбридж? — встрял Грюм. — Эта жаба постоянно поблизости. — А для этого у нас есть Артур… Все участники недоумённо посмотрели на Артура Уизли, как будто только сейчас заметили его присутствие на кухне. — Что? — глупо улыбнувшись, откликнулся тот. — Боюсь, Артур, тебе пора включить всё своё обаяние и позвать Долорес на свидание… можешь рассказать ей, как тебе тяжело живётся после потери сына… как ты хочешь помогать Министерству изловить всех преступников… — начал наставлять его Дамблдор. — Как невыносимо стало дома… как тебе горестно находиться рядом с женой и… Его речь оборвал звонкий удар — это Молли Уизли бросила сковороду в раковину. — Ну спасибо, Альбус! — произнесла она и грозно посмотрела на мужа: — Да, Артур, давай, включи всё своё «обаяние»! На этом она покинула кухню, а Артур побежал за ней. Остальные участники собрания не стали спорить. Все понимали, что Гарри нужно найти и спасти любой ценой.