Две сироты

      Контора мистера Гипса, приземистого светло-русого мужчины средних лет, не представляла собой ничего особенного. Таких контор с невзрачными вывесками о предоставлении некоторого рода услуг, вроде консультаций, подготовки различных документов и ведении дел за нанимателя, во все времена хватало. Однако немногие знали, чем, помимо основной деятельности, мистер Гипс ещё занимался. Вероятно, не всякому человеку хватило бы смелости преступать закон и выходить сухим из воды, не имея при этом магической силы. Однако у мистера Гипса хватало ума, чтобы брать с клиентов Непреложные обеты за услуги или же просить в качестве оплаты некие артефакты, благодаря которым он мог не бояться за свою жизнь. Именно к мистеру Гипсу, крайне ушлому сквибу, как поговаривали о нём некоторые люди в Лютном переулке, Сириус и обратился за помощью. Они заключили магический контракт о неразглашении их сотрудничества, честном выполнении условий этого сотрудничества и к концу июля снова встретились в конторе.       — Как договаривались, — сказал Сириус, опустившись за стол, и протянул мешочек с золотыми монетами.       Мистер Гипс приоткрыл тот пальцем, взглянул на содержимое и хмыкнул.       — Приятно иметь с вами дело, мой друг.       Он открыл ящик стола и достал оттуда увесистый конверт, разложил перед гостем документы и тыкнул в некоторые пальцем.       — Вот сюда и сюда фотографии вклейте, только обычные, где никто не двигается, у магглов используется только такие.       — Хорошо, я понял. Благодарю.       Они пожали друг другу руки и распрощались. Сириус был вполне доволен работой мистера Гипса. Он многое успел обдумать за эти недели и решить, что им с Гарри не помешает запасной план. Мало ли что может пойти не так, почему бы им не прикинуться магглами? Не то чтобы Сириус всерьёз подумывал больше никогда не использовать волшебную палочку, но не исключал случая, когда может понадобиться её спрятать. Вдруг им придётся убегать от преследователей и ехать на автобусе или покупать билеты на самолёт? В таких делах без документов не обойтись. Сириус, конечно, мог бы их наколдовать, но беда заключалась в том, что он не знал, как они должны правильно выглядеть. Стирать магглам память и привлекать к себе ещё большее внимание в случае конфуза он точно не хотел. Зато теперь у него за пазухой появилась подстраховка, и он невольно улыбнулся, выйдя на улицу. В случае чего он будет жить как некий вдовец Сириус Смит, у которого есть сын-подросток Гарри Смит.       В таких вот приятных мыслях Сириус трансгрессировал к дому, уселся на кухне и стал попивать чай. Эти недели были и впрямь очень долгими, он обошел много лавок, переговорил с десятками подозрительных личностей в тёмных переулках, но оно того стоило. Нужно было много всего приобрести: разные зелья, порошки, создающие густой туман, часы, реагирующие на магию, перочинные ножики, открывающие многие замки, вместительный рюкзак и другое обмундирование. Не то чтобы Сириус готовился затеять сражение и противостоять Ордену Феникса или же Пожирателям смерти, но не исключал вероятности, что за Гарри следят оба этих лагеря, а значит, если мальчик исчезнет, придётся действовать быстро и решительно. Именно поэтому Сириус так основательно готовился и не торопился забирать крестника к себе. Пусть пока всё выглядит так, как будто до Гарри ему нет никакого дела.       Сириус отпил ещё немного чая и посмотрел в сторону стены, где висел старенький календарь. Оставалось полторы недели до «побега». К середине августа мастер, на которого он вышел, завязав за эти недели нужные знакомства, предоставит ему нелегальный портал, чтобы переместиться на другой материк. Да, у Сириуса было предостаточно времени, чтобы обдумать, куда им отправиться. Поначалу он просто хотел, как это называется, залечь на дно, но позже понял, что это не выход. Какой он будет опекун, если обречёт Гарри, как какую-то мышь, отсиживаться в том или ином месте без дела и общения? Лили, если она смотрит на сына с небес, этого точно не простит. Сириус подумал и понял, что Гарри нужно получить образование, а это заметно сокращало возможности. Не отправлять же его в обычный колледж? Вряд ли он обрадуется. Выходит, нужна другая волшебная школа.       Первым на ум пришёл Шармбатон, но, во-первых, Франция находилась не так далеко от Британии, а во-вторых, некоторые её ученики знали, как выглядит Гарри Поттер. Этот вариант Сириус быстро отмёл, как и Дурмстранг. Мохотокоро и Колдовстворец пришлось исключить потому как языковый барьер и совершенно другая культура показались ему крайне тяжёлыми, чтобы их преодолеть. Оставалось только одно. Удобный во всех отношениях вариант. Ильверморни. Американский и английский язык, насколько знал Сириус, в чём-то схожи, значит, им придётся только переучиться, а там останется немного. Поживут с Гарри год или чуть больше спокойно, чтобы только шумиха с их исчезновением улеглась, а там завяжут всякие знакомства и можно будет отправить Гарри учиться. Ничего страшного не произойдёт, если он окончит школу на год или два позже других. Главное, чтобы подальше от Ордена Феникса и Волан-де-Морта.       Сириус допил чай и вздохнул. Осталось подождать совсем немного, и они наконец-то покинут эту страну и заживут спокойно.

***

      После истории с Дадли у Дурслей заметно улучшилось настроение. Теперь, когда юные волшебники в их доме были лишены оружия, хозяева могли не опасаться за свои жизни, улыбаться, поглядывая на них, и периодически поддевать. Гермиона, к примеру, считала, что Гарри достаётся больше всего, потому как он часто дерзил родственникам, и она периодически хватала его за руку за столом, опасаясь скандала.       — Что, без своей деревяшки нечего возразить? — с улыбкой сказал ему на второй день мистер Дурсль.       — Да мне она и не нужна, — жёстко ответил Гарри, сжимая руки в кулаки, — чтобы кто-то надулся, как шарик, и улетел в небо, нужно лишь сосредоточиться, а я уже в процессе.       — Ах ты паршивец!..       Даже так другу удавалось вывести из себя мистера Дурсля, и Гермиона боялась, что это плохо кончится. Она, конечно, понимала, что друг вне себя из-за отобранных у них палочек, но не могла Гарри никак успокоить. К тому же просьба Дамблдора добавила ей повод для беспокойства. Гермиона не отважилась рассказать Гарри, о чём её попросил директор, но когда они снова сидели на лавке после ухода за розами миссис Дурсль, она как бы невзначай спросила Гарри, хорошо ли ему спится после всего.       — Да не так чтобы… — уклончиво ответил Гарри, утерев рукой со лба влагу.       — Что-то плохое снится? — догадалась Гермиона.       — Ну… смерть Седрика, мама с папой иногда… а ещё этот проклятый коридор… и дверь всё время заперта!       — Коридор?       Друг повернулся и доверительно ей всё рассказал, её интерес его, видимо, только порадовал, а сердце Гермионы так часто забилось, что ей захотелось провалиться под землю. Она истолковала слова Гарри на свой лад. Ей подумалось, что он тоже дико страдает после встречи с родителями на кладбище, потому так рвётся в этот проклятый коридор с закрытой дверью. Наверное, он подсознательно придумал место, где мама с папой живы, хочет открыть дверь и снова их увидеть. Может, потому Дамблдор и интересуется? Думает, что Гарри может потерять рассудок? Из-за этого Гермиона обеспокоилась ещё больше и сделала то, за что обычно осуждала других. Да, она соврала директору. Написала тому в письме, что с Гарри ничего подозрительного не происходит и он ей не рассказывал никакие странные вещи. В конце концов, она сама во снах периодически видела своих родителей и понимала чувства Гарри как никто. Делиться настолько личными вещами было бы точно жестоко и подло, чем просто соврать.       К концу июля у Гермионы прибавилось хлопот. Впереди ждал день рождения Гарри, а у неё ещё не было для него подарка, да и карманных денег осталось немного. Пришлось думать о чём-нибудь простом, но приятном для него. Например, об одежде. У Гарри всё было поношенное и большого размера. Гермиона очень жалела, что не может купить ему фирменные кроссовки — уж больно дорого они стоили — и остановилась на футболках, хоть что-то, чем ничего. Оставалось лишь самое тяжёлое — понять, какого размера покупать ему одежду, а для этого как-то его измерить. Гермиона немного подумала и поняла, как это провернуть. Она дождалась позднего вечера, выдернула из своих кроссовок шнурок, взяла линейку и вышла из комнаты. Пробралась до двери в спальню друга и постучала.       — Гарри?       Он не ответил, и Гермиона осторожно приоткрыла дверь. Гарри спал, и она тихо приблизилась к нему. К её счастью, он спал на спине, и Гермиона быстро приступила к делу: приложила шнурок от одного его плеча до другого и проверила по линеечке, сколько это будет, затем повторила это грудью и, задержав дыхание, немного приспустила одеяло, чтобы померить расстояние от горла до пояса. После такой рискованной операции Гермиона вернулась в свою спальню с улыбкой. Наконец-то у неё появились точные размеры одежды для Гарри! Осталось лишь найти предлог улизнуть из дома и что-нибудь ему подобрать, а это было куда проще. Гермиона с утра пораньше напросилась помочь миссис Дурсль и убежала в магазин за продуктами.

***

      После дня рождения Дадли, коего, как и обычно, завалили несколькими десятками подарков, Гарри не рассчитывал, что о нём вообще вспомнят. Отчасти для него это было даже хорошо: Дурсли обычно дарили ему совершенно ненужные вещи вроде поношенных носков или скотча, чтобы «чинить» повреждённые очки. От этих подарков на душе становилось ещё хуже, чем без них. Но этим утром Гарри был приятно удивлён. На его столе лежал небольшой свёрток. За окном стояла увесистая коробка и спала с каким-то пухлым пакетом в клюве Стрелка. Гарри открыл створку и взял коробку, под бумагой его ждал яркий торт с поздравлением. Это, конечно же, постарался Хагрид. Гарри улыбнулся и выдернул из клюва Стрелки пакет. Сова дёрнулась, пробудившись, и свались с подоконника на землю. Впрочем, через какие-то минуты она пришла в себя и улетела прочь. В пакете Гарри ждали всякие сладости и записка. Миссис Уизли извинилась, что не смогла испечь ему торт, пожелала крепкого здоровья и выразила скромную надежду, что, может, сладости его хоть немного порадуют. Гарри был, конечно, тронут, но ощутил в душе некоторое смятение. Выходит, миссис Уизли не держит на него зла, а вот Рон… Гарри бросил записку в сторону и наконец взял в руки свёрток со стола. Он разорвал бумагу и обнаружил внутри небольшую открытку и три аккуратно сложенных футболки.       «С наилучшими пожеланиями. Гермиона».       Это были совершенно новые футболки. Не потёртые, не дырявые, чистые, мягкие на ощупь и пропитанные ароматом… вроде бы цветов. Похоже, они были предусмотрительно постираны и проглажены, прежде чем упакованы. Гарри оказался настолько ими соблазнён, что сбросил с себя блёклую футболку Дадли, больше напоминавшую платье, и надел обновку тёмно-зелёного цвета. Футболка, что его ещё раз удивило, идеально на него села, да и ткань оказалась очень приятной для кожи. Настроение Гарри улучшилось настолько, что он с улыбкой спустился вниз и поставил на стол торт Хагрида.       — Что это ещё такое? — возмутился дядя Вернон, уронив газету на стол.       — У меня день рождения, я решил отведать торт, — нагло ответил ему Гарри, — а вы пока готовьте подарки, если они у вас есть.       Казалось, дядя не взорвался только лишь потому, что к ним пожаловала почтенная миссис Дорис, которая проводила среди соседей опрос, чтобы узнать, кому принадлежит криволапый рыжий кот.       — Этот негодник пробрался в наш дом и… Боже мой, я берегла Матильду для случки с породистым котом, а теперь… теперь… Ох, Вернон, мы должны объединиться и что-то с этим сделать. Негоже, чтобы…       — Вот и объединяйтесь, а у нас точно нет ни кота, ни кошки! Идите к миссис Фигг! — орал дядя Вернон в коридоре, а Гермиона с испуганным видом стояла в дверном проёме кухни: Живоглот уже который день не возвращался домой, словно бы зная, что его могут посадить в клетку.       — Нам пора! — объявил Гарри, решив, что в свой праздник он точно не будет ничего делать по хозяйству, и схватил подругу за руку раньше, чем миссис Дурсль успела бы возмутиться.       Они улизнули из кухни через заднюю дверь, и на ходу Гарри лишь жалел о том, что не успел угостить Гермиону тортом.       — О, я знаю, как это исправить. Идём! — оправившись от испуга, подхватила она и потянула его в другую сторону.       Они стали первыми посетителями в кафе и ели одно пирожное на двоих: на большее у Гермионы не хватило денег. Добродушная женщина со светлым фартуком на груди налила им по чашке горячего чая.       — О… простите, мы не заказывали, — растерянно заметила Гермиона.       — Я знаю, это за счёт заведения, — тепло ответила официантка и посмотрела на Гарри. — С днём рождения, милый.       Она оставила им четыре крохотных пакетика сахара и ушла за стойку. Гарри улыбнулся и засмотрелся на Гермиону. У него ещё никогда дни рождения не начинались так хорошо, как этот. Это всё благодаря Гермионе. Она у него потрясающая. Самая лучшая из всех. Гарри попивал чай и чувствовал, как его буквально переполняет восторгом и горячая кровь приливает к щекам. Теперь он точно знал, что будет делать в августе. Как только придёт письмо из Хогвартса, и они отправятся в Косой переулок за покупками, он заберёт побольше денег из хранилища, отведёт Гермиону к мистеру Фортескью и купит ей самый аппетитный шоколадный рожок, а потом он ненадолго скроется и закажет подарок. Да, у Гермионы в сентябре день рождения, и Гарри уже понял, что ей подарит. Миссис Уизли ни разу не вязала Гермионе фирменный свитер. Он закажет самый тёплый мягкий ярко-красный свитер с изображением жёлтого солнца на груди — цвета под стать их факультету — чтобы зимой они сидели вместе у камина, и подруга не чувствовала себя обделённой.       — Так тебе понравился мой подарок? — нарушила неловкую тишину между ними Гермиона.       — Безумно! — бодро ответил Гарри, поглощённый приятными мыслями.       Они доели пирожное, допили чай и поднялись из-за стола. В ту же минуту Гарри накрыла такая лавина неслыханных чувств, что он сделал такое, чего никогда раньше не делал. Гарри шагнул к Гермионе и ненадолго коснулся губами её нежной щеки.       — Спасибо тебе.       — О… — Подруга отчего-то потупилась, и её щёки порозовели. — Пожалуйста, Гарри.       Она замерла, и он снова взял её за руку. Почему-то ощущать её пальцы в своих было невероятно приятно. Они гуляли, как можно дольше, чтобы не видеть Дурслей, и Гарри переживал только за одно — нормально ли он поцеловал Гермиону? Она улыбалась, и он приходил к выводу, что, наверное, неплохо. Ему вспоминалось, как она поцеловала его на вокзале, и Гарри с теплотой на сердце думал, что, оказывается, дарить поцелуи так же приятно, как и их получать. По крайней мере, Гермионе. К вечеру его и вовсе одолела сумасшедшая мысль, что люди целуют друг друга не только в щёки, и Гарри едва мог уснуть, поворачиваясь с бока на бок на кровати. Ему почему-то думалось о притягательных чайного оттенка глазах Гермионы, о её губах, которых он мог коснуться не только взглядом, о нежных щёчках и подбородке, к коим можно было приложить пальцы. Сердце Гарри учащённо билось, дышать становилось труднее, он гнал от себя эти странные мысли, но они почему-то снова и снова возникали.       В середине первой недели августа они с подругой закончили домашние дела и после обеда вышли на прогулку. Гарри был возмущён, что в «Ежедневном пророке» до сих пор не было ни словечка про возрождение Волан-де-Морта, а Гермиона держала его за руку и пыталась сказать, что, вероятно, Министерство не хочет признавать этот факт.       — Да как они могут?! Они что, слепые?! Им мало того, что он натворил?! Это же по его приказу убили Перси и твоих родителей! Он же просто где-то засел, его нужно поймать и!..       Гарри, конечно же, не собирался расстраивать Гермиону, но от злости слишком поздно понял, о чём именно ей напомнил, и её ладошка покинула его руку.       — О… Гермиона, я… прости, я не хотел…       — Ничего.       За дни, проведённые вместе, они обычно не заводили разговор о её родителях. Гермиона опечалилась и ушла в сторону качелей, куда они периодически ходили. Гарри немного смешался, тихо выругался, недовольный собой, и отправился за ней. Он опустился на соседние качели и понял, что не может подобрать слова.       — О, смотрите, наши голубки снова вместе! Гарри, чего же ты замер? Целуй подружку или не знаешь как?       — Ха, да он не умеет!       — Ещё бы, это же не цветочки водой поливать!       — Фу, да она же страшная, он её поэтому и не целует!       В это же время в стороне оказался Дадли и его дружки. Судя по их хорошему настроению, они неплохо погуляли и, вероятно, над кем-нибудь вдоволь поиздевались. От их смеха Гарри взбесился и вскочил с сидения. Он подхватил с земли булыжник и замахнулся на кузена.       — А ну повтори, что ты сказал!       Все, кроме Дадли, отступили назад и перестали смеяться.       — Обидишь меня, и папа выставит тебя вместе с подружкой из дома! — смело ответил кузен.       — Вот и прекрасно! Выбью из твоей башки мозги и уйду с Гермионой, зная, что ты больше никогда не извергнешь из своей пасти какое-нибудь дерьмо! — жёстко ответил ему Гарри.       — Гарри!.. — послышался за его спиной испуганный возглас Гермионы.       Дадли тоже насторожился и отступил на шаг. Из-за разборки они не заметили, как быстро испортилась погода. Гарри поднял взгляд к небу и с удивлением обнаружил, что оно сделалось непроглядным и тёмным. К тому же почему-то резко похолодало.       Бум! Гарри внезапно упал на обе лопатки. Это Дадли воспользовался моментом и толкнул его на землю.       — Скорее по домам! Похоже, дождь начинается! — воскликнул он и, судя по шагам, бросился в сторону.       Из-за падения у Гарри отозвался болью затылок. Он открыл глаза и вдруг понял, что ничего не видит. Темнота стала слишком густой.       — Гарри? Гарри, ты меня слышишь? — раздавался неподалёку встревоженный голос Гермионы. — Гарри, ты где? Гарри! Гарри, отзовись!       — Здесь, — тихо проговорил он, приподнявшись, и вздрогнул.       Что-то скользнуло мимо него, что-то, отчего внутри всё похолодело. Сердце Гарри дико забилось, он автоматически сунул руку за пояс и выругался — забыл, что остался без волшебной палочки. Оставалось одно — бежать, бежать как можно дальше. Если рядом те, о ком он думает, их не одолеть без Патронуса.       — Гермиона! Гермиона, ты меня слышишь? Гермиона!       Гарри дико озирался, не представляя, откуда ждать удар.       — Гарри, я здесь! — послышался голос подруги с правой от него стороны.       — Стой, я иду к тебе!       Едва только он тронулся, выбросив вперёд руку, как что-то его опередило, и в стороне послышался крик.       — ГЕРМИОНА!!! — заорал Гарри, рванув вперёд, но в этот момент что-то вцепилось ему в ногу.       Его втянуло будто в воронку, он пошатнулся и упал на твёрдый пол. Сверху на него лился мягкий свет, чуть впереди находился деревянный стол, в стороне висели шкафы, заставленные всякой посудой. Судя по всему, Гарри вдруг очутился на чьей-то кухне.       — Кикимер исполнил приказ хозяина, — раздался скрипучий голос за его спиной.       Гарри приподнялся и увидел за столом незнакомого ему светловолосого мужчину. Судя по всему, это был ещё один Малфой. Какой-то их родственник, у которого тоже имелся домовик. Похитил его, Гарри Поттера, чтобы отдать Волан-де-Морту.       — Гарри? Что произошло? — удивлённо спросил этот Малфой, поднявшись на ноги.       Но Гарри не мог с ним говорить. Его всего трясло от тревоги и страха. Он схватил первое, что попалось на глаза, а именно табурет, и запустил во врага.       — Тварь!! Чтобы ты сдох!!       Затем Гарри схватил второй табурет и повернулся к домовику.       — Верни меня обратно или я тебя убью!       Странный домовик даже не вздрогнул от угрозы и наградил его презрительным взглядом.       — Безродный полукровка не может приказывать Кикимеру.       Гарри всё понял и развернулся с табуретом к ошалевшему после удара Малфою, пытавшемуся достать из-за пояса волшебную палочку.       — Стой!! Гарри, это я!.. — начал было тот, но Гарри не мог медлить.       На кону стояла жизнь Гермионы, вернее, её душа. После смерти родителей она вряд ли сможет продержаться рядом с дементором дольше минуты. Для него она лёгкая добыча. Свеженький лакомый кусочек. У Гарри сердце сжималось от страха за неё, а кровь оглушительно стучала в висках. Он выронил табурет, прыгнул на стол и бросился прямо на Малфоя. Пока ещё есть хоть один шанс, нужно вырвать у того палочку и заставить отдать приказ домовику спасти Гермиону.