Две сироты

      Гарри провёл с Гермионой несколько часов. Они болтали обо всём, а потом вместе обедали. Гермиона плохо орудовала ложкой в левой руке, и он ей помог. С улыбкой покормил подругу и взялся за чай. После обеда они немного обсудили их судьбу — Гермиона тревожилась из-за местных мракоборцев, говорила, что они, возможно, хотят их наказать за использование магии на глазах у магглов, а Гарри немного удивился, потому как не подумал об этом, и переживал из-за Сириуса и раненой Букли.       — Бедные Глотик и Снежинка, — кисло заметила Гермиона, — они, наверное, нас потеряли… интересно, как они там?       — Они не пропадут, не переживай, — подбадривал её Гарри и держал за здоровую ладошку, — вот Букля поправится, она их обязательно найдёт и принесёт к тебе.       — Надеюсь…       Подруга успокоилась, но совсем ненадолго. Она воспользовалась колокольчиком, а когда пришла Мэри, покраснела и замялась.       — Гарри, вы не могли бы вернуться к себе? — вместо неё попросила целительница.       Позднее Гарри ходил по палате взад и вперёд и мысленно ругал себя за несообразительность. Это ж надо было сидеть на койке Гермионы как ни в чём не бывало! Он-то практически здоровый, может хоть ходить, хоть лежать, а она пока даже с койки подняться не может. Неудивительно, что Гермиона растерялась и густо покраснела. Наверное, постеснялась сказать при нём, что ей понадобилось справить нужду. Это же надо было поставить её в такое неловкое положение! Гарри качал головой и был жутко недоволен собой. Считал, что он очень виноват перед Гермионой, считал, что ему нужно её как-то поддержать, как-то дать понять ей, что она ему очень важна, несмотря ни на что.       Гарри немного походил и вышел за дверь. Там к нему снова обратилось несколько хмурых лиц мракоборцев.       — А у вас есть что-нибудь почитать? — спросил он у них. — Может быть, газета? Какой-нибудь журнал или книга? Хоть что-нибудь, скучно же совсем! — прибавил Гарри.       Мракоборцы переглянулись между собой, и один из них достал было из-за пазухи какой-то пёстрый журнал, но другой тут же шлёпнул его по ладони.       — Ты что, сдурел?! Быстро убери!       — Да ладно тебе, пусть на девчонок посмотрит, жалко, что ли…       — А Скотт на это как посмотрит?! Не думал, что будет, если он узнает?       В итоге пёстрый журнал исчез с глаз, и мракоборцы стали ещё мрачнее.       — Нет у нас ничего, вернись в палату, — отрезал один из них и Гарри со вздохом ушёл обратно за дверь.       Благо, что целители в этом плане оказались куда добрее. Тот, который пришёл доложить, что Букля идёт на поправку, ненадолго вышел и вернулся со стопкой газет и журналов в руках.       — Вот всё, что собрал в приёмном покое, посмотри, может, найдёшь что интересное. Ах да, у меня только карандаш с собой, держи, если вдруг захочешь какие-нибудь головоломки разгадывать.       — Спасибо! — обрадовался Гарри и подхватил всю стопку.       Он решил сходить к Гермионе и развлечь её немного. Однако стоило ему пройти сквозь стену, как все журналы и газеты чуть не выскользнули из его рук. Гермиона всё так же лежала на койке, вот только была укрыта до самого подбородка. Она тяжело дышала, и на её щеках держался нездоровый румянец.       — Гермиона? — обеспокоенно спросил Гарри. — Что с тобой?       — О, Гарри… Всё… хорошо… зябко только, — вымученно улыбнувшись, ответила она.       Рядом с её койкой находились и Мэри, и дядя Джон.       — Всё в порядке, — ответил на растерянный взгляд Гарри последний, — обычная реакция организма на вмешательство. Настойка стала активнее действовать… Не переживай, милая, температура скоро сойдёт, — мягко сказал он уже Гермионе.       Она лишь кивнула и повернула голову вбок. Мэри предложила Гарри вернуться к себе, но он положил макулатуру на тумбочку и остался в палате подруги. Посидел на соседнем от её койки стуле, пару раз вместо целительницы коснулся влажным полотенчиком её лица и ободряюще улыбнулся. Гермиона высунула из-под одеяла руку, и какое-то время Гарри держал её за ладонь, пока она не уснула. Нездоровый румянец к этому времени сошёл с её лица, и оно приняло умиротворённое выражение.       — С ней всё будет в порядке, Джон знает, что делает, — мягко уверяла Мэри и ближе к полуночи уговорила Гарри вернуться к себе.       Он ложился под одеяло с тяжёлым сердцем. Все его мысли крутились только вокруг Гермионы. Быстрее бы она поправилась и снова начала ходить! Это так ужасно — видеть её мучения и быть не в силах ей хоть как-нибудь помочь. От тревоги Гарри долго не мог уснуть и переворачивался с бока на бок. Утром, едва только посетив ванную, он рванул к подруге через стену и застыл.       Гермиона сидела на койке, свесив ноги. На ней была надета только светлая маечка, которая, мало того, что была тонкой и являла взгляду очертания того, на что воспитанные мальчики обычно не смотрят, так ещё едва прикрывала бёдра. Словом, Гарри не ожидал картины, развернувшейся перед ним. От такой неожиданности он даже забыл оповестить о своём присутствии.       — Не больно же ведь? — тем временем спрашивал дядя Джон и взял Гермиону за руку. — Так, давайте-ка поднимемся и убедимся, что подвижность никуда не делась...       Целитель смотрел на ножки Гермионы без всякого стеснения и потянул её за собой. А вот Гарри так и не смог издать ни звука — в горле совсем пересохло — и сам не понял, как вернулся обратно. У него сильно горели щёки, а в голове словно произошло замыкание. Перед внутренним взором всё ещё стояли ножки Гермионы. Не то чтобы Гарри не знал, что мальчишки иной раз подсматривают за девочками, а потом бурно обсуждают между собой наблюдения, но за все прошедшие дни ему и в голову не приходило ничего подобного. Даже лёжа под одним одеялом с подругой он ни о чём таком... неприличном не думал, а сейчас конкретно «завис». Да, Гарри знал, что Гермиона у него замечательная во всех отношениях, а сейчас подумал, что она у него красивая. Безумно красивая. Самая красивая девушка на свете.       После завтрака Гарри навестил дядя Джон и предложил посетить подругу.       — Я подумал, вы могли бы побыть джентльменом и предложить Гермионе свою руку, а я попрошу мракоборцев не страдать паранойей и дать вам немного размяться в коридоре.       Гермиона, к облегчению Гарри, была одета в халат и ничего о его случайных наблюдениях не знала. Он подошёл ближе, и она взялась за его локоть. Они осторожно вышли в коридор — подруга пока не могла быстро ходить — и под внимательные взгляды мракоборцев дошли до его конца, а потом двинулись обратно. В первые минуты Гарри казалось, что они со стороны походили на двух душевнобольных, осматривающих территорию для попытки побега, но потом он заметно успокоился. Гермиона улыбалась, держась за его локоть. На ногах она явно чувствовала себя куда комфортнее, чем лёжа, и ближайшие полчаса они просто ходили туда и сюда. Гарри и сам испытал прилив радости после завтрака и немного погодя сидел у подруги в палате. Чтобы хоть как-то убить время они разгадывали кроссворды, донимали с вопросами мракоборцев и строили планы на будущее.       Так размеренно прошли два дня, пока на этаже не появилось несколько странных волшебников в серых мантиях. Дядя Джон попросил их подождать его в кабинете, а сам зашёл в палату к Гарри и попросил его присесть. За эти дни они заметно сблизились и стали разговаривать на «ты».       — Боюсь, у меня не очень приятные для тебя новости, Гарри. Видишь ли, я обнаружил кое-что... необычное в тебе ещё в первую ночь, когда ты оказался у нас, но не мог тебе этого сказать из-за запрета, грозившего мне смертью. Сейчас же госпожа президент отменила этот запрет, и мы с тобой можем всё обсудить. Предупреждаю, то, что ты услышишь, может тебя очень сильно испугать или встревожить, но я и мои коллеги из научного отдела собрались вместе, чтобы во всём разобраться, поэтому...       — Что с Гарри?! — воскликнула Гермиона, выскочив из-за стены. — Вы поэтому нас так долго держите под присмотром?       Дядя Джон, конечно, хотел, чтобы она ушла, но Гарри попросил её не прогонять.       — У меня нет от Гермионы секретов, — утвердил он, и порозовевшая подруга опустилась рядом с ним на койку.       Дядя Джон тяжко вздохнул и продолжил свою речь. Поведал им о древней тёмной магии и расколе душе, позволяющем жить вечно. К концу он их ошеломил.       — Гарри, ты и есть тот самый сосуд, не знаю только единственный или один из двух или трёх, но благодаря тому, что находится в тебе, тот человек… или как вы называете того убийцу, что за вами гнался… может возрождаться снова и снова.

***

      Всё складывалось очень паршиво. Госпожа президент не ожидала, что за считанные дни на неё, как на главу МАКУСА, свалится целый ворох проблем. Поначалу всё казалось чем-то нереальным, похожим на сон. Именно там, вероятно, можно увидеть, как гибнут твои люди, а на улицах царит хаос. Кто бы мог подумать, что два подростка, оказавшихся на её территории, приведут за собой не просто обезумевшего тёмного мага, а невероятно сильного тёмного мага. Госпожа президент давно уже вышла из того возраста, когда чувства берут власть над разумом, но это не отменяло затаенную в глубине её души злость. Её люди погибли, другие были вынуждены устранять последствия. Они все оказались под серьёзным ударом. Их чуть не разоблачили магглы. Кто-то должен за это ответить и возместить причинённый ущерб. Этот кто-то явно не обезумевший маг или два несчастных подростка.       Самое паршивое во всём случившемся было то, что проблемы свалились не откуда-нибудь, а оттуда, где находился сам глава МКМ. Если бы речь шла о ком-то другом, госпожа президент уже давно бы призвала виновного к ответу. Но с Дамблдором это не работало. Он всегда мог выкрутиться, и если связаться с ним напрямую, то он быстро найдёт оправдания произошедшему и принесёт самые глубочайшие соболезнования. Вот уж что, а смотреть на его чересчур добрую и якобы искреннюю мину госпоже президенту не хотелось. Она с невозмутимым видом заслушала доклады подчинённых, изучила предоставленные ей документы и какое-то время размышляла над всем.       Спустя день после случившегося госпожа президент выдвинула ящик стола, тот оказался настолько глубоким, что ей удалось достать из него хрустальный шар и поставить перед собой. Она тихо произнесла заклинание и коснулась шара концом волшебной палочки. Кристально чистая поверхность помутнела, и внутри шара появилось обеспокоенное лицо министра магии Британии.       — Джулия? — удивлённо обратился тот. — У вас что-то случилось?       — И да, и нет, Корнелиус… — ответила она, напустив на себя крайне обеспокоенный вид. — Простите, что отвлекаю вас от важных дел, мой дорогой, но до меня дошли страшные новости… Говорят, на вашей территории возродился сам Вол… Вы-Знаете-Кто. Скажите, как вы? Может быть, вам нужна помощь? Я помню, в прошлом вы отказались от нашего участия, но я не могу спокойно сидеть, когда слышу о таком безобразии. Только скажите, и мы откликнемся! Мы не бросим вас в беде.       Растерянное лицо Фаджа после её слов переменилось и стало отражать собой смесь из гнева и раздражения.       — Полнейший вздор! Кто только принёс вам такие «новости»?! Джулия, не верьте всяким сплетникам! Мальчик всего лишь перенервничал на Турнире, оно и понятно, по ошибке попасть на него в четырнадцать лет…       — Какой ещё мальчик? О ком вы говорите, дорогой? — сильнее нахмурив лоб, переспросила Джулия, сделавшись как можно непонятливей.       — О Гарри Поттере. Вы, надеюсь, о нём слышали?       — Вроде бы да… Это… Ах, это тот мальчик, который победил Того-Кого-Не?..       — Да-да, он самый! Так вот Гарри Поттер попал на Турнир Трёх Волшебников в четырнадцать лет, жутко перенервничал, а когда вернулся с последнего испытания вместе с погибшим участником...       — Какой ужас!..       — Да-да, именно так. Вернулся и начал всем твердить, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился и убил на его глазах того самого участника. У мальчика шок, вот он и несёт всякий вздор. Не понимаю, как только этот вздор мог дойти до вас… хотя чего удивляться, его, вероятно, Дамблдор разжёг…       — Дамблдор?       — Да, я подумал, что он согласился с мнением мальчика, чтобы только не травмировать Гарри ещё больше, но он почему-то продолжает стоять на своём. Думаю, хочет усилить волнение в массах и занять моё место.       — Как некрасиво с его стороны! Надеюсь, вы не теряете позиции?       — О, нет-нет, всё в полном порядке. У меня всё под контролем, моя дорогая, а вы лучше не верьте глупым сплетням, сами же знаете, некоторым стоит лишь услышать где-то чушь и они готовы нести её как непреложную истину.       — О да, ещё как знаю. Ох… Корнелиус, вы не представляете, как вы меня успокоили, я уж думала, нас всех ждёт ещё одно тяжёлое испытание… Спасибо вам, что были так со мной откровенны. Надеюсь, вы не позволите глупым сплетникам навредить вашей репутации. Хорошего вам дня и да, вызывайте, если понадоблюсь, мы всегда готовы помочь.       — Непременно. Всего вам доброго, моя дорогая.       Как только обмен любезностями завершился, и хрустальный шар снова сделался кристально чистым, госпожа президент помрачнела. Британский министр магии точно не мог стать ей союзником: он даже то, что произошло в его стране, не смог взять в свои руки и стал нагло врать ей в глаза.       — Сплетни, как же, — проговорила она, недовольная поведением Фаджа. — Слабак.       Госпожа президент серьёзно подумала и решила, что не сможет закрыть глаза на безобразие, в которое её втянули другие, но с ответными действиями спешить не стала. Когда речь идёт о таком Великом человеке, как Альбус Дамблдор, торопиться с обвинениями было нельзя. Она разузнала всё о детях, отправила главного мракоборца за ещё одним важным в этой цепочке событий человеком и дождалась доклада главы научного отдела. Тот утвердил, что сможет при помощи некоего артефакта отделить чужую часть души от мальчика, но потребуются немалые затраты, чтобы собрать артефакт. Госпожа президент отдала распоряжение на выделение этих самых средств и дождалась результата «операции» — так её подчинённые назвали процесс отделения чужой части души от другого человека. Как только глава научного отдела прибыл к ней с небольшой шкатулкой, украшенной защитными рунами, и сообщил, что всё прошло успешно, она поблагодарила его за службу и снова задумалась.       Действовать в одиночку было очень рискованно — Волан-де-Морт неслабо потрепал её людей, да и к тому же британский министр магии будет яростно отрицать факт его возрождения, а глава МКМ, скорее всего, станет утверждать, что в таких делах нельзя полагаться только на силу. По части туманных объяснений, после которых может заболеть голова, Альбусу Дамблдору нет равных. Нет, чтобы вывести их всех на чистую воду и наконец навести порядок, нужен хотя бы один союзник. Кто-то, кто бы тоже хотел отстранить главу МКМ от занимаемой должности и с выгодой для себя позволить кому-то другому занять это место… Нужен кто-то, кого британцы тоже обидели… Например, не пригласили учеников школы на Турнир Трёх волшебников… не признали, что их браконьеры похитили редчайших огненных птиц, способных производить жемчуг и петь, исцеляя больных… не вернули временно позаимствованных чернокрылых лошадей, приходящих к скорбящим людям, чтобы унять их боль после потери близких…       Госпожа президент подумала и снова достала хрустальный шар, немного покопалась в ящике и нашла там красную прищепку, которую прицепила к шее. Поморщившись от небольшой боли, она снова произнесла формулу и постучала палочкой по шару.       — Здравствуйте, Олег! — с приветливой улыбкой сказала госпожа президент, благодаря прищепке заговорив на совершенно другом языке. — Сколько же времени мы с вами не виделись, не напомните?       — Какого рожна вам опять надо? — грубо откликнулся усатый тип по ту сторону хрустального шара, и госпожа президент перестала улыбаться.       — У меня появились доказательства грубых нарушений, допущенных одним важным лицом, — серьёзно сказала она. — Настолько важным, что его можно было бы казнить и наконец восстановить допущенную в отношении нас с вами несправедливость…       — Пошли вон! — рявкнул Олег в сторону, и в кабинете, где он находился, стало невероятно тихо. — А конкретней можно? У меня нет ни времени, ни желания шарады ваши разгадывать.       Госпожа президент косо взглянула на кипу отчётов и разных предметов в пакетиках, лежащих на её столе, и сделала вздох.       — Что ж, можно и конкретней…