Sorry, I love you

— Так… Соберись! — Хёнджин ободряюще хлопнул себя по обеим щекам, разглядывая свое мертвенно-бледное лицо с расцветающими розоватыми следами от рук. Он прижимает палец к темному синяку под левым глазом и слегка потянув кожу вниз, показывает язык своему отражению, — тупица-а-а-а, просто расслабься… — блондин подрагивающими руками собирает верхние пряди волос в слабый хвостик, тем самым открывая обзор на свое лицо. Хёнджин вбирает в себя чуть ли не весь воздух в комнате и снова смотрит в свое отражение, — Я же справлюсь? — вымученно улыбается, борясь с огромным желанием снова распустить волосы, тем самым спрятав лицо. Хван попытался замазать синяки под глазами, но поняв, что выходит неважно, оставляет свои тщетные попытки. Длинношерстный чихуахуа черно-кремового окраса крутился у ног хозяина и пытался привлечь внимания. Хван не может не поддастся своему самому близкому существу в целом мире и уже во всю играет с питомцем. Он не спал всю ночь, ему было тревожно, но сейчас на какие-то 10 минут улыбка расцветает на его пухлых губах. — Ты уже проснулся? Хорошо спалось? — заботливо интересуется дедушка, заглянув в комнату парня. Блондин вздрагивает и ежится от образовавшегося сквозняка. — Да, — правдоподобно врет Хёнджин. Не мог же он сказать, что у него жуткая бессонница уже пару дней, хоть он и раньше плохо спал. — Это хорошо, — улыбается мужчина. — Через полтора часа выходим. Лениво облачившись в форму, которая представляла собой черный пиджак и галстук с гербом школы, а также белую рубашку и бежевые брюки, Хван спускается на завтрак. Хёнджин ел не так мало, но еда будто бы сама не хотела задерживаться в его организме, а тем более превращаться во что-то подобие мышц. Он знает, что выглядит как мешок костей, и постоянно пытается скрыть это за безразмерными худи и свитерами. Школьная форма ему чуть великовата и всё же сильно подчеркивает все его комплексы, связанные с фигурой. Чонин: Джинниииииииииииии Просто попытайся хотя бы поздороваться с кем-то. Удачи, сегодня у тебя точно всё получится <3 Хёнджин: Я собрал волосы Чонин: Ты сделал… ЧТО??? ЭТО ТАК КРУТО! Джиннииииииии я очень рад что ты прислушался ко мне Хёнджин: Ты меня доставал вчера целый день Чонин: Меня бесит что ты прячешь свое красивое лицо Хёнджин: А меня бесит школа и люди в целом Чонин: Джинни это всего лишь второй день… Ты привыкнешь Хёнджин: Скажи это моей бессоннице и тошноте от приступов паники Чонин: Я всё равно верю в тебя! Хёнджин читал сообщение от лучшего друга, с которым они познакомились благодаря онлайн игре и завидовал его уверенности. Ян Чонин всегда его поддерживал и верил в него. Иногда Хван задумывался о том, что ему хотелось бы увидеть друга в живую, но затем ему становилось не по себе. Ян никогда не напирал и не требовал встречи, он понимал, что Хёнджину нужно самому придти к этому, да и жил он не в Сеуле, а в Пусане. Но всё же расстояние не мешало их дружбе. Припарковав серый автомобиль люксового класса, мужчина повернулся в сторону внука, который копался в телефоне. — Хёнджин, пожалуйста, хотя бы учись усерднее, — он поджимает губы. — Я знаю, что домашнее обучение не сравнится со школьным, но тебе нужно переступить через себя. Я хочу, чтобы другие учителя были хорошего мнения о тебе, поэтому постарайся, пожалуйста. — Да, — не поднимая глаз, отвечает Хван и, взяв сумку, покидает салон автомобиля. Он знает, что проблемы с успеваемостью могут возникнуть, но всё же большинство предметов давались ему не так сложно, просто парень сам ленился. Другое дело — это уроки физической культуры, которые вызывают жуткий страх и панику. Хёнджину повезло, что по расписанию физкультура будет только завтра, а уже к этому времени он попытается что-нибудь придумать. Возможно, удастся сделать липовую справку? Он медленно направляется в сторону учебного корпуса и останавливается, когда слышит пугающий оклик сзади: — Хёнджин, я тебя не сразу узнал, — басит веснушчатый парень миловидной внешности и шмыгает носом. — Вчера пытался с тобой познакомиться, но ты почти весь день спал. Тебе очень идет эта прическа, — улыбается он. — Ой, забыл представиться, меня зовут Ли Феликс. Хёнджин лишь мельком смотрит на парня и тут же, опустив глаза, пытается собраться с мыслями. «Привет… Я Хван Хёнджин… Рад знакомству… Да, вчера я был уставшим… Спасибо, мой лучший друг буквально заставил меня собрать волосы… У тебя милые веснушки… " — Хёнджину хотелось сказать что-нибудь из этого, хоть что-то, но вместо этого его бросает в дрожь, а губы сжимаются в тонкую линию. — Доброе утро! — слишком знакомое послышалось со стороны, и Хёнджин в панике разворачивается на мелодичный голос. К ним направлялся высокий брюнет. Это был тот самый парень, которому он вчера в приступе паники сказал «заткнись». Шестеренки в голове Хвана застывают, он запомнил Ким Сынмина и каждое сказанное им слово. «У тебя такие длинные волосы… То есть я хотел сказать…» — Хёнджин был уверен, что он хотел сказать то, что Хван выглядит отвратительно. Хёнджину невыносимо тяжело дышать. — Доброе, Сынмин, — громко крикнув, расплывается в улыбке Феликс и озадачено смотрит на дрожащего парня, — Хёнджин, тебе холодно? — Да, — еле выдыхает он и пулей двигается в сторону входа, лишь не пересечься со старостой. Феликс останавливается на месте, непонимающе провожая его глазами, пока подошедший Сынмин не отвлекает его: — Ты снова перекрасился? — Ким пытается взлохматить светло-русые волосы одноклассника, но тот уворачивается и надувает губы. — Мне же идет? — Не идет. — Хорошо, что ты так думаешь, ведь у тебя нет вкуса, — скалится Ли, выдержав мрачный взгляд Сынмина. Они вместе направляются прямо за Хёнджином, который развернувшись, украдкой смотрит на них из-под опущенных ресниц и ускоряет шаг, что становится для него роковой ошибкой. Блондин спотыкается об собственную ногу и летит вперед, выставив перед собой хилые руки. Феликс, увидев падение новенького, расширяет глаза от неожиданности, а Сынмин за считанные секунды оказывается рядом с упавшим. — Хван, тебе бы медленнее ходить, — Ким пытается приподнять парня за плечи, но тот от него отшатывается. Тогда Сынмин, поджав губы в тонкую линию, протягивает руку. — Я сам могу встать, — твердо произносит Хван и уже стоит на ногах, пока его ладони саднит от боли, а глаза начинает щипать от подступающей тревоги. — Тебе нужно в медпункт. — Не нужно, — бормочет Хёнджин дрожащими синеватыми губами и хочет продолжить свой путь, но его резко останавливают. — Нужно, — схватив блондина за локоть, Ким тянет его в сторону другого корпуса, — Ликси, скажешь учителю, что мы опоздаем. — От-отпусти… — слабым голос требует Хван и звучит он для самого себя настолько жалко, что становится обидно до слёз. Все его старания казаться хоть чуточку увереннее никчемны. Ким ослабляет хватку и осуждающим взглядом приковывает парня к земле. Хёнджину хочется испариться, к его горлу подступает желчь, его вот-вот вывернет наизнанку. «Почему он так смотрит на меня? Я снова выгляжу отвратительно в его глазах?» — судорожно думает блондин, впиваясь ногтями в ладони, чтобы хоть немного успокоиться. — Хван, посмотри на свои ладони, — голос одноклассника звучит с плохо скрываемым раздражением. Он осторожно приподнимает руку Хёнджина, обжигаясь холодом его кожи. Блондин вырывает руку и только тогда замечает, что по ней стекает алая кровь. Его сердце колотится как бешеное, а место, где коснулся Ким горит синим пламенем. — Да посмотри же на свои руки! Они стерлись в кровь, а ты из-за какого-то своего упрямства не хочешь идти в медпункт. Ты в своем уме? — Сынмин впервые за долгое время говорит с кем-то в такой грубой манере и это ему кажется настолько неправильным, что позже он об этом обязательно пожалеет. — Заткнись и иди за мной. — Сам заткнись, — едва слышно вырывается из обветренных губ Хёнджина, но тем не менее он послушно идет за старостой. Ему стыдно, ведь он полностью согласен с Кимом. Он вел себя глупо и был отвратительным. Они снова идут по стеклянному мосту ведущему в административный корпус, а хаотичные мысли в голове Хёнджина водят хороводы: «Он злится?.. Но все равно помогает мне… Должен ли я извиниться?.. Вчера он посмеялся над моими волосами… Я действительно ужасно выгляжу… С собранными волосами я ему нравлюсь больше?.. Стоп! Я не должен думать о таком…» — Хёнджин! — вскипает Сынмин, и в этот раз он звучит по-настоящему злым, потому что задумавшийся Хван снова летит вперед, но успевает ухватиться за крепкие плечи Кима и чудом не разбить лицо. Биться головой об чужую спину для Хёнджина довольно неприятно, но еще неприятнее было то, что он доставляет столько проблем старосте. — И-извини, извини за всё… — тараторит Хван, чувствую себя виноватым не только за сегодняшнее, но и за вчерашнее. Он не хочет нарушать чужие личные границы, и его сердце бьется в истерике. — Ничего. Просто будь внимательнее, — Сынмин удивлен, конечно, ему приятно, что Хёнджин извинился, но при этом парень выглядит совсем неважно. Они доходят до нужного места, медсестра обрабатывает ссадины на руках Хёнджина, а он весь покрывается мурашками из-за пристального взгляда Сынмина. Закончив с ранами, они вместе направляются в класс. — Вчера я застал ваш разговор… Учитель Чхве твой дедушка? Хёнджина прошибает холодным потом, его глаза сужаются от злости и впервые за весь день он поднимает пылающий обидой взгляд на одноклассника: — Это не твоё дело! Кто тебе разрешил подслушивать чужие разговоры? — Хёнджин был очень неуверенным и закрытым во время общения с людьми, но стоило им коснуться темы, которая гложила его, он тут же начинал плеваться ядом. — Я ничего толком не слышал, — врет Ким, чтобы хоть как-то успокоить истеричные нотки в голосе Хвана. — Просто он сегодня утром тебя подвозил… — Да. Он мой дедушка. — Тебе очень повезло, учитель Чхве прекрасный человек, — искренне говорит Сынмин, и Хёнджин ни на секунду не сомневается в его словах. — Знаю, — робко отвечает Хван. Они какое-то время идут молча, пока Хёнджин не чихает. — Будь здоров, — смеется Ким и засовывая руки в карманы. На улице действительно было холодно, приближается Новый год, но снега всё еще не было. — Почему? «Почему ты снова насмехаешься надо мной?» — остается неозвученным. — Потому что здоровье важнее всего на свете. — Почему ты засмеялся? — неуверенно спрашивает Хван и шмыгает носом, рассматривая бинты на своих ладошках. — Когда? — удивляется Ким. Он специально строит из себя дурочка, чтобы Хван как можно больше говорил, а не использовал односложные фразы. Сынмину хочется расположить к себе парня и он не знает для чего это ему. — Когда я чихнул, — раздражение плохо скрывалось в голосе блондина, а тревога снова начинает душить. «Я ему действительно противен, он станет издеваться надо мной…» — закусывает нижнюю губу до боли Хван. — Это было очаровательно, — просто отвечает Сынмин, у Хёнджина перехватывает дыхание. Его впервые называют очаровательным, но будто чувствуя свой триумф, Ким решает добить парня, — и тебе идет с собранными волосами, — сердце блондина пропускает первый трепетный удар, а затем и еще, и еще. «Что это за чувство такое? Почему мне хочется улыбаться?» — пряча подобие улыбки в вороте куртки, недоумевает Хёнджин. — Я тебе еще вчера хотел сказать, что ты похож на диснеевскую принцессу, но ты… — Заткнись, — не выдерживает комплимента Хван и от смущения поднимает капюшон на голову, что еще сильнее забавляет Сынмина и староста звонко рассмеявшись, несколько раз тянет за капюшон парня, а тот ускоряет шаг. Оставшийся день проходит без происшествий. Хёнджин после перенесенного стресса и жутких эмоциональных качелей больше не хочет ни с кем общаться и полностью изолируется от окружающих, погрузившись в учебу. Но кое-что не дает ему покоя весь день… Свежая выпечка и кофе с розовым стикером: «Надеюсь, мы пообедаем с тобой завтра в столовой вместе. Ликси: 3»