Entführung

      Машину трясло. Кажется, Руди гнал, где угодно, но не по дороге. Поле? Отлично! Лес? Туда и поедем!       Соуп тихо матерился сквозь зубы, Алехандро матерился громко и витиевато. Гас пытался прикинуться мебелью. А Роуч… Роуч молился, сжимая в замёрзших ладонях старый розарий с острыми бусинами. Подарок из прошлой жизни. Тонкая вещь, явно не для мужчины, золото с синими крохотными бусинами какого-то дорого стекла. Розарий странно смотрелся в его грубых руках, но то, с какой нежностью парень сжимал его, вызывало в Алехандро уважение. Может, это розарий матери или бабушки. Явно доставшийся от дорогой женщины. Для мексиканца семья была важна и подобное отношение к реликвии, тем более связанной с их общей верой, было ему приятно.       Автомобиль подскочил на особо крутой кочке и Варгас ощутимо приложился головой о потолок авто.       — Pendeho! Руди, какого дьявола!       — Простите, полковник. Снег.       — Ненавижу работать в Европе, — Алехандро повернулся к Джонни и обвинительно указал на него пальцем, поджав губы. — Это вы втянули нас в эту авантюру, и теперь мне определенно нужно потеряться на Карибах! Ваш снег — это проклятие Господне!       — О, ты ещё в Грампианских горах не был, друг мой!       — Соуп, я приеду к тебе на виллу с огромным удовольствием. Но летом!       — В самый разгар дождей и туманов, — глухо подал голос Гас из-под бейсболки, закрывающей ему глаза. Пытаться уснуть с этими психами было невозможно.       Чёрт, что за дерьмо произошло на базе? Зачем кому-то потребовался Прайс? Макаров? Он залёг на дно пару месяцев назад и не скоро вылезет. Кто-то ещё? Тогда кто?       Гас сломал всю голову, пытаясь понять. Чёртовы австрийцы не давали почти никакой информации по этому поводу. Вечно от них проблемы.       Алехандро смотрел на своих коллег, уже давно ставшими верными братьями по оружию, сдвинув тёмные брови. В его голове не укладываются сотни причин для похищения капитана. Но по личному опыту, Варгас мог точно сказать, что какую бы из них они ни приняли за основную, истина окажется совершенно иной. То, о чём они даже не думали. Только вот о чём он ещё не подумал? Полковник даже не мог вообразить.       — Помолись и за нас, Роуч, — голос Алехандро был глухим.       — Хорошо, — Роуч кивнул и вновь сложил ладони в молитвенном жесте, бесшумно шевеля губами под балаклавой. Варгас не слышал слов, но чувствовал их. Редкое ощущение в его пропитанной кровью жизни. Такое было с ним лишь однажды. Очень давно. С женщиной, которую он вряд ли встретит вновь. Но если пути Господа и правда неисповедимы…       Автомобиль снова подкинуло на очередном ухабе. Проклятая Чехия. Чёртова Европа. Полковник глухо зарычал, переводя взгляд за окно. Понятно, что Руди не поедет по трассам. Никто не хотел объяснять служителям закона, что тут делают военные. И гражданских смущать тоже было лишним. Но, чёрт побери…       — Все будет хорошо, — тёплая ладонь Соупа легла на плечо Роуча. МакТавиш умудрялся быть другом им всем, даже нелюдимому Гоусту. Джонни умел хранить тайны надёжнее, чем иные могилы. Именно поэтому когда-то, ещё в начале их совместной работы Роуч доверил ему свою историю. И тот принял его вместе со всеми его переломами и демонами, со всеми его травмами и горестями. Одним горем, большим, всеобъемлющим. За это Роуч был ему бесконечно благодарен. Соуп был тем, кто в тайне от капитана обрабатывал гноящиеся шрамы на его теле, тем, кто дружеским плечом помогал ему идти дальше. Давал причину для жизни. Смысл для того, что бы дышать.       Когда-то вусмерть пьяный Соуп спросил его, о чем он жалеет. Ответ был прост. О каждом вдохе. О каждом выдохе. О каждом прожитом дне за последние пять лет. И тогда непроходимый в своей мудрости шотландец посоветовал ему дышать за тех, кто больше не может. И Роуч дышал. За Тома. За Лету, что уже наверняка проросла травой. Он не знал, жива ли она. И винил себя. Он сделал всё, чтобы освободить её от оков прошлого, но чувствовал, что освобождение она найдет лишь в земле. И от этого самому в землю хотелось ещё сильнее. Быть может, когда Господь оставит его, он последует за ними. За Томом и Летой. Тогда они вновь будут вместе. Как раньше.       — Моли свою святую, Гари, она ещё ни разу нас не подводила, — на лице Соупа не было и тени улыбки. Когда вопрос касался этой женщины, он был серьёзен, чем вызывал в потерянной душе Роуча ещё большее уважение.       — Светает через час. Мы успеем добраться до Вены. У моего старого знакомого там есть неплохая квартира. Можем остановиться там.       — Алехандро, от Вены до базы около часа езды…       — Руди никому из вас не доверит руль своей малышки, — полковник похлопал по плечу старого друга и широко улыбнулся. — К тому же, я жутко хочу нормальной еды. Если, конечно, у вас в Европе есть нормальная еда, — Варгас рассмеялся.       — Не нравится — приготовь сам, — Гас поправил бейсболку и криво усмехнулся. — Я тогда просто высплюсь. Все прошлые сутки гоняли этих… Уродов по лесам.       В город автомобиль въехал едва забрезжил рассвет. В принципе, столица не спала никогда, но если уметь прикидываться невидимыми и вовремя светануть парой красивых бумаг, можно было хоть марш на центральной площади устраивать, не то что доехать до неприметной улочки почти в центре города и сообщить охраннику дома, что владелец квартиры оповещен и не имеет ничего против их нахождения в его жилище. Ещё бы он был против в мексиканской тюрьме.       Апартаменты и впрямь были шикарными. Высокие потолки украшенные лепниной, дорогие серые обои с едва уловимым узором, светлый паркет. Сдержанность, немного щегольства. Со вкусом. Руди здесь даже понравилось. Быть может, однажды он сделает свой дом похожим на этот.       Алехандро уже оккупировал кухню, колдуя над скромным запасом сухпайков и консерв, пока Гас и Соуп копались в шкафах, пытаясь подобрать что-то под свои размеры. Форма и броники уже сидели в печёнках у всех. А горячий душ и свежая смена белья — это минимум необходимого им комфорта для хорошего отдыха.       — Ал, мы с ребятами мотнёмся до секонда, возьмём неприметных вещей. А то на тебя и Соупа тут ничего нет, — Гас появился в дверях кухни, заставив Алехандро вздрогнуть.       — Cono! — Варгас стряхнул с руки горячий соус и окинул троицу недовольным взглядом. — Гас, ты вроде спать собирался?       — Вас прикрытием обеспечу и лягу с чистой совестью.       — Как скажешь, — полковник вновь повернулся к плите, но спохватившись, крикнул вдогонку парням, — Увидите кожанку на мой размер возьмите! И халапеньо!       Руди махнул рукой в знак того, что услышал его пожелания. Хлопнула дверь и в квартире всё стихло. Если не брать во внимание закипающую воду и храп МакТавиша в дальней спальне.       Гасу было мерзко от усталости. Он не спал чуть более суток, что в его работе было делом вполне обычным. Вот только он недавно выбрался из госпиталя и буквально напросился на эту миссию. Сидеть в четырех стенах было невозможно. Кому-то может и хорошо, но не ему. Гас не мог сидеть на одном месте, ему требовалось действовать, приносить пользу отряду. А много от него пользы, пока он на больничной койке?       Руди мастерски прикидывался туристом. Роуч брёл следом за ними погруженный в свои мысли. Гаса это порой бесило, все его перепады настроения. То Роуч осторожен, как кот, то лезет под пули, словно впервые взявший в руки оружие малец. То весел так, что составляет конкуренцию Соупу, то замкнут в своём мире. Сплошные потёмки. Гас беспокоился за товарища, явно не стабильного, но лезть в душу было не в их привычках. Захочет — расскажет. Нет — то и клещами не вытянешь.       С другой стороны, кто из них не таскает за собой целое кладбище в шкафу?       Через полчаса бесцельных блужданий по городу, мужчины наконец то наткнулись на небольшой комиссионный магазин в тихом полуподвале. Приветливая пожилая продавщица лишь махнула им в направлении отдела с мужской одеждой и углубилась в какие-то подсчёты.       Подобрать одежду на ребят было не сложно. Столько лет совместной службы. Гас мог с закрытыми глазами даже Гоусту ботинки выбрать.       Когда их дружное копошение среди вешалок закончилось, уже на кассе Руди увидел ту самую кожанку. Чуть больше, чем носил полковник, но с учётом огромного тёплого свитера, она была идеальной.       — Отличный выбор, сынок, — пожилая леди добро улыбнулась, упаковывая вещь к остальным в пакет, — Она совершенно новая, даже не понимаю, почему её сдали. Даже фирменная бирочка осталась.       Руди мельком глянул на ту самую бирку. А после на ценник. Казалось, его глаза выскочат из орбит. Десять евро за изделие очень известного модного дома прошлогодней коллекции? Руди таких цен никогда не видел.       Расплатившись за покупки, мужчины направились в продуктовый. Это было почти нормально. Компания друзей закупается для мексиканского вечера, пока отдыхают в другой стране. Спорят о качестве консервированных бобов, копаются в остром перце, изображают мушкетёров с багетами вместо шпаг.       Словно застряли в пубертате.       Большие дети.       На обратном пути Роуч настоял на посещении кондитерской, намереваясь порадовать сластёну Соупа небольшим пирожным. Вернулись ребята в квартиру только через пару часов, когда Алехандро успел проклясть их до десятого колена, а Джонни принять душ, и теперь расхаживал по квартире, укутанный в простыню на манер тоги.       — Где вас черти носили?       — Полковник, мы взяли всё, что вы просили. А ещё пару банок бобов, немного хлеба и…       — Руди…       — Да, полковник?       — Зачем вы ограбили фирменный магазин…       — Это в комиссионном висело. Я подумал, что вам подойдёт…       — Руди, это почти моя зарплата. Возможно, за два месяца.       — Надеюсь, вам будет удобно в ней ходить. Эта куртка обошлась мне… В десять евро.       — Сколько?       — Это всё очень мило, амигос, но чей мобильник трещит как гремучая змея?       — Мой, Гас. Секунду, — Соуп осторожно поднял трубку и почти сразу положил её на стол, включив на громкую.       — У меня… У нас, если точнее, есть информация о твоём командире, Джон МакТавиш. Кафе Харвест на Кармелитплац, 1, в пять вечера. И да, не забудь друзей, мы давно не виделись, — ровный женской голос из трубки казался крайне знакомым, но это было почти неуловимо, — И ни слова Кейт.       Когда из трубки раздались гудки, мужчины переглянулись.       — Успеем поспать и пообедать, парни, — Алехандро со стуком поставил кастрюлю с рисом на стол, — А потом у нас свидание.