Одинокое солнце

Отабек шёл в столовую и курил. Снова. Он сейчас был полностью погружен в мысли о том, что произошло на тренировке у Плисецкого. Прошло около трех часов, а он никак не мог прийти в себя. Врачи сказали, что с блондином все хорошо, серьёзных травм нет и фигурист просто упал в обморок, но причина этого неизвестна. Скорее всего переутомление - отмазались они. Позже, Отабек узнал от Якова, что Юра очнулся и пошёл в свой домик отдыхать. Это немного его успокоило, но в голове все равно был полный хаос. Докурив и выкинув сигарету, он вошёл в здание. Взяв себе еды, Алтын сел за стол. Теперь он был уверен: у Плисецкого точно есть какие-то проблемы. Его вид, состояние, самочувствие - все просто кричало о том, что с ним творится что-то непонятное. Но Юра не давал себе помочь. Отабек сейчас был готов все отдать, лишь бы вернуть то солнце, которое светило ему и согревало со времени Гран-при. Он понял, что скорее всего влюбился в российского фигуриста ещё тогда, а сейчас был уверен, что полюбил всем сердцем. Он действительно волновался за парня. Казах вяло ковырял макароны вилкой, так как есть совершенно не хотелось. Аппетит пропал, вытесняемый мрачными мыслями. Если бы с ним сейчас сидел Юра, как тогда в Барселоне, все было бы по другому. Как жаль, что они ни разу так и не поели вместе. Отабек резко поднял взгляд и уставился в одну точку. В его голове сейчас родились множество мыслей, которые срочно требовалось проанализировать. Кажется, он наконец все понял. Осознание пришло мгновенно, как пуля, пронзившая грудь, но от этого стало ещё больнее. Он был почти уверен в своей правоте, но все равно должен был проверить догадку. Резко сорвавшись с места, он кинулся к шведскому столу, привлекая внимание официантки. - Извините, - пробормотал он, - могу я взять еду с собой? Та посмотрела на него недоверчиво и ответила. - Ну... я не знаю... обычно мы так не делаем... Отабек не хотел терять не минуты. Он решил, что надо действовать и наконец воспользоваться положением знаменитого фигуриста. Казах натянул свою самую обворожительную улыбку и сказал низким бархатным голосом. - Пожалуйста, я буду очень вам благодарен если вы выполните мою просьбу. Я уверен, что такая девушка как вы, способна на все. Официантка тут же залилась краской, отвела взгляд и прошептала, что все будет сделанно. Через пару минут она вынесла ему контейнеры с салатом, гречкой, жаркое, пару фруктов и стакан с чаем. Горячо поблагодарив девушку, Отабек схватил еду и помчался из столовой.

***

- Юра, это я, откроешь? Алтын ломился в дверь домика номер 9. - Уходи, Отабек. - голос Плисцкого был ещё тише чем вчера. - Позволь мне войти, пожалуйста. - слова больно ранили чужое сердце. Казах пытался говорить как можно мягче, но получалось плохо. - Нет. - и снова удар. - Юра открой дверь, или я её вышибу к черту. - казах не на шутку завёлся. Тон его голоса стал грубым и резким, но его это ничуть не смущало. Он знал, что если было бы нужно, то действительно мог бы выбить дверь. Ответом послужила тишина, но через минуту брюнет услышал шевеление за стенкой и дверь открылась. На пороге стоял босой Юра, бледный как смерть, с синяками под глазами, растрепанными волосами. На нем висела безразмерная толстовка. Взгляд был невероятно уставший. Он выглядел действительно как больной человек. Отабек тяжело сглотнул при виде такого Плисецкого и вошёл. Он прошёл к небольшому столу и поставил контейнеры на него. Оба парня пытались себя вести так, будто ничего не произошло. - Я принес тебе поесть, - проконстатировал Алтын. - Спасибо, я не голоден. - ответил блондин. - Ты пропустил обед, так ещё и потом упал в обморок, тебе нужно восстановить силы. - С этими словами он демонстративно придвинул еду ближе к Плисецкому. Тот подумал минуту, в его глазах читались боль и тоска. Он подошёл к столу, сел и открыл первый контейнер с гречкой. Юра не торопился, прожигая пищу взглядом. - Что-то не так? - спросил казах, явно ожидая ответа. Парень лишь потряс головой и поковырял вилкой гречу. Казах не хотел мучить парня, но также ждал, когда тот сам все расскажет, но этого не происходило. Юра подцепил немного елы и положил себе в рот, не жуя. Блондин поднял взгляд на внимательно следившего за ним казаха и зацепил уже больше, а потом еще и еще. Казалось что проглотить еду было для Юры непосильной задачей. Но все же сделав это, он замер. Прошло меньше минуты, как Плисецкий сорвался с места и побежал в сторону ванной. В этот момент Отабек проклял себя 10 раз. Ну конечно, казах был прав. Он понял, что ни разу за эти дни не встретил блондина в столовой не потому, что они приходили в разное время, а потому, что Юра туда вообще не ходил. Сынгыль упомянул о резкой потере веса и излишней худобе парня. Во время экскурсии он также отказался от еды на рынке. Получается, что за все эти дни он ни разу не ел. Как жаль, что казах понял это слишком поздно. И зачем он только что заставил блондина есть. Так он сделал только хуже. Отабек сейчас был готов волосы на себе рвать. Он поднялся с места и проследовал за парнем. Казах нашёл того, наклонившимся над унитазом. Его беспрерывно рвало и при этом трясло. Брюнет сел рядом, собрал волосы Юрия в хвост и стал держать их. Его сердце сейчас разрывалось, а руки дрожали. Когда рвотные порывы Плисецкого утихли он взял салфетку с тумбочки рядом и вытер тому рот. Затем, уже знакомым движением, поднял фигуриста на руки и отнёс на диван. Тот, кажется совсем не сопротивлялся. Усевшись около него на колени, Отабек посмотрел на блондина с сожалением в глазах и тихо спросил: - Юра, зачем ты это сделал? Почему? Плисецкий молчал, потупив взгляд. Он не мог сказать ни слова. - Пожалуйста, я хочу помочь. Ты можешь мне все рассказать, Юра. Умоляю, не молчи. - Зачем тебе это все, почему ты мне помогаешь? - фигурист приподнялся на диване и повысил голос. Он действительно считал, что не заслуживает такого отношения к себе, от чего сейчас ему было ещё хуже. - Ты мой друг. Ты можешь довериться мне, вместе мы справимся. От этих слов у Плисецкого на глазах навернулись горькие слезы и он заплакал навзрыд. Его тело дрожало, а предательские капли струились по щекам и падали куда-то вниз. Отабек смотрел на него расстеряно. Он проживал каждую эмоцию вместе с Юрием. И от этого было в 2 раза больнее. Алтын мягким движением положил руки на спину блондину и притянул к себе, обнимая так крепко и искренне как только мог. Плисецкий вцепился в его плечи и продолжил плакать куда-то в ключицу Отабека, пока тот нежно поглаживал парня по спине. Прошла минута, или две, или пять, для казаха, казалось, прошла целая вечность, когда Юра немного успокоился. - Я... я... Все началось е-еще в Питере, - сдавленно начал блондин, говоря все так же в грудь Алтына, - Я-я так обрадовался победе, ч-что позволил себе расслабиться. По парню было видно, что ему очень тяжело и больно говорить, но он продолжил. - Дедушка был так счастлив, что собрал всех своих знакомых праздновать, после ещё мы отмечали с Яковым и Лилией, потом вечные интервью. Я не успел нисколько отдохнуть как уже устал, поэтому стал кушать больше, заедая стресс. - Его голос дрожал, руки тряслись, натягивая ткань кофты Отабека, пока тот внимательно слушал. - Когда на тренировке перед сборами я показал себя не очень хорошо, так как успел расслабиться, Барановская позвала меня поговорить. - Он остановился, переводя дыхание, - О-она сказала, ч-что я сильно набрал вес, что я-я такой никому не нужен в фигурном катании, и... и что даже японец выглядит лучше м-меня... - он снова зарыдал с ещё большей силой. Кажется одежда Отабека уже насквозь промокла, но ему сейчас было наплевать. - Юра... - Я... я решил, что мне нужно срочно п-похудеть, - продолжил Плисецкий, не дав сказать казаху ни слова, - и я подумал, что если буду пропускать некоторые приёмы пищи, то ничего не случиться. - он снова замер, набирая в лёгкие побольше воздуха. - Сначала, я перестал ужинать и это было совсем не сложно, поэтому после стал пропускать и обед, а потом и завтрак. Мне удалось похудеть, хотя и было очень тяжело. Я действительно верил, что все мои проблемы решатся если я сброшу вес. Но... но все стало только хуже... - на этих словах он снова зарыдал. Отабек пребывал одновременно в шоке и в ярости. Он не думал, что для Юры это все настолько серьёзно. Казах винил Барановскую за то, что она сделала, винил себя, за то что не заметил проблему раньше. Но как бы то ни было, сейчас он должен собраться и помочь человеку, который стал для него безумно дорог. - Юра, послушай, все будет хорошо, я тебе помогу... - Ка-ак? Вчера я-я решил, что пора прекращать, попытался поесть и меня так же вырвало, - он всхлипывал, задыхаясь в слезах, - Я-я безнадежен. - Но почему ты молчал, почему не рассказал все? - Я-я думал, что справлюсь. Я не знал, что все зайдёт так далеко, и-и вообще не надеялся, что мне кто-то поможет, - голос скрывался на хрип. Отабека самого трясло, он чувствовал свою вину. - Я всегда готов помочь тебе, что бы не случилось... - Зачем тебе это все, - неожиданно для обоих Юра вскинул голову и повысил голос, - почему ты все это делаешь, для чего? Скажи мне правду! Я не верю, что это все святая дружба, не верю! - он кричал из последних сил, внимательно смотря в глаза Отабеку и ожидая ответа. - Да потому что я люблю тебя, - выпалил казах, собрав волю в кулак. - Ч-что? - Плисецкий перестал плакать и удивленно уставился на брюнета. - Я люблю тебя, Юра, и на все готов ради тебя. Ещё тогда в Барселоне я в тебя влюбился, просто не понимал этого. А сейчас точно знаю, что люблю всем сердцем. - Казах сам не ожидал от себя настолько трогательной речи. Блондин ошарашено смотрел на Алтына, но спустя минуту кинулся к нему в объятия, снова начиная плакать. - Я такой идиот, Бека, - от такой формы своего имени у казаха ёкнуло сердце. - Тише, все хорошо, ты ни в чем не виноват, Юра, - парень пытался успокоить блондина, поглаживая того по спине. - Все будет хорошо, вот увидишь, мы справимся. Я найду хорошего врача и он поможет. Обещаю. Они сидели так ещё несколько минут, пока Плисецкий успокаивался, утыкаясь в шею Отабека, начиная спокойно размеренно дышать. У казаха в голове сейчас были миллион мыслей, сменяющиеся одна другой, но одна не давала покоя, на его признание Юра не испугался и не оттолкнул, что невероятно радовало брюнета. - Бека, я... верю тебе, - сказал наконец блондин, от чего сердце Алтына сделало кульбит, - знаешь почему? Юра поднял свои прекрасные заплаканные глаза и посмотрел в чужие напротив. В его взгляде читалась искренность и... что-то ещё. - Почему? - самозабвенно спросил казах, не разрывая зрительного контакта. - Потому что я тоже люблю тебя, Бека. Спасибо тебе за все, ты лучший человек, которого я когда-либо встречал в жиз.. Договорить ему не дали мягкие губы, накрывшие собственные в нежном поцелуе. Чувственное и тёплое прикосновение немного выбило Юру из калеи, но он быстро опомнился и стал отвечать на поцелуй. Сначала казах действовал очень осторожно, нежно выцеловывая, боясь спугнуть, но вскоре, Отабек, наблюдая за ответной реакцией Плисецкого осмелел и толкнулся языком в приоткрытый рот, проходясь по верхнему небу, высовывая из горячего плена, обводя каждую губу поочерёдно. Юра терялся в экстазе и ощущениях, ему безумно нравилось целоваться с брюнетом, поэтому он запустил свои руки в смоляные волосы, притягивая голову ближе. Алтын обхватил талию блондина и так же потянул на себя, теряя контроль, переходя на покусывание и посасывание чужих губ от переизбытка эмоций. Оторвались они друг от друга только когда у обоих кончился воздух в лёгких. - Бека, спасибо большое за все, я очень тебе благодарен, - сказал Юра и затянул брюнета в ещё один поцелуй. Солнце уже садилось, погружая мир во тьму, но Юрий Плисецкий её больше не боялся. Теперь рядом с ним был человек, который спасёт его.